Русское устье. Мой реп в майском "Гео" с реки Индигирки
Мерзлота обетованная
1570 год. Великий Новгород времен Ивана Грозного. Зверствует Опричнина. Тысячи новгородцев садятся на корабли и уходят по северным морям на северо-восток в надежде обрести свою обетованную землю. Продвигаясь вдоль побережья, они заходят на зимовье в устья северных рек, многие остаются там навсегда. Почти все подобные поселения со временем были либо уничтожены эпидемиями, либо вырезаны местными племенами, либо полностью ассимилировались с ними. Исключение-поселок Русское устье, расположенный на северо-востоке Якутии в устье реки Индигирки. Среднегодовая температура-минус 15, летом около нуля. «Местные русские» (так обозначена их национальность в паспорте) не сильно изменились с тех пор, как покинули Великий Новгород 5 веков назад.
Дмитрий СОКОЛОВ-МИТРИЧ
Спецкор «Известий», специально для «Гео»
Старик и время
-- Перво ниохто не был, ни людей, никого, бул только дух на небесах, и от этого духа основался человек, и он там жил, на небесах. Он думает, этот человек: должна ведь быть жемля. Он посмотрел вниз-а там моро-и увидел: чего-то чернеет одном мести. Вот он к нему жближился, этому месту, и увидел: гагара на море плавает. Стал он ш ней баять (он тоже, этот гагара, как швятой): «А ты знаешь, агде жемля лежит?»-«Я думаю, внутри есть, очень далеко», -- отвечат гагара.-«Как-нибудь не могом ли достат жемли?» - человек шпрашиват...
Старик Шахов обмакнул юколу в соль, глотнул чаю, прикурил потухший «Беломор» и просто посмотрел на меня:
-- Понимаешь хоть о чем я говорю?
-- Со слуха как-то не очень. Может, на русский перейдете?
Старик рассмеялся.
-- А я и говорю на русском. Если я баять начну по досельному, вообще иностранцем стану.
Потихоньку Иннокентий Иванович все-таки подстроился под мою речь и заговорил почти без акцента.
-- Гагара нырнул и долго его не было, наконец выплыл-пустой. «Есть, говорит, земля, но достать сил не хватило». Тогда дух прибавил ему силы-и вынес гагара землю на себе. А дух взял ту землю и дунул по всему свету. Где упало больше, там стали горы, курганы, где меньше-суша, а море морем осталось.
Это Священное писание по-русскоустьински. Четыреста лет его передавали из уст в уста от поколения к поколению, что-то забыли, что-то добавили. Шахов рассказывал его не меньше часа. Про то, как гагара стал строить престол выше, чем у духа и пришли к гагаре апостолы с предупреждением. Про то, как гагара их не послушал и тогда сдунул дух гагарин престол в море и сказал: «Будь ты Сатанаил!» Такая вот «Книга Бытия».
В тихом балагане
Шахов один из самых старых жителей Русском устье. Он живет в Лабазном-это самая дальняя русская заимка на Индигирке. От нее 30 километров до Северного-ледовитого океана, но его холодное дыхание чувствуешь даже здесь. Иннокентий Иванович поселился в Лабазном в 1940 году, когда ему было 15 лет, и с тех пор живет безвыездно. 65 лет одиночества.
Всего в протоках Индигирки разбросано 29 заимок и на каждой свой иннокентий иванович. Большой поселок многие местные русские навещают лишь для того, чтобы сдать рыбу и решить какие-нибудь вопросы. Так было всегда.
Если заменить у берега моторку на традиционную русскоустьинскую лодку-ветку, то заимка Шахова будет выглядеть так же, как век, и два, и три назад. Юрта, лабаз для хранения сетей и грузил из мамонтового бивня и несколько шалашей из бревен. Дрова здесь ценятся на вес золота. Их река приносит весной с верховьев, и если в этот период заболел или просто поленился, можешь тут же ложиться и помирать. Иногда бревна сами собой собираются и плывут по реке большим скопищем. Это называется Божий плот.
Юрта (ее еще называют балаганом) - традиционное жилище местных русских. Это полуземлянка-полуизба, очень тесная и душная, поскольку окна в ней не открываются, а дым из камелька, что в углу, без всякой трубы уходит в отверстие в крыше. Она сложена из вертикальных бревен, сверху покрыта кусками дерна, а щели между ними замазаны глиной. Раньше вместо стекол в окна вставляли налимью кожу, а зимой - толстый кусок льда. За день лед изнутри покрывался инеем, который каждое утро соскребали специальным скребком. Помните у Пушкина: «Жил да был старик со своей старухой у самого синего моря. Они жили в ветхой землянке ровно тридцать лет и три года». Это он про балаган.
-- Иннокентий Иванович, а вам тишина не мешает?
-- А здесь не тихо. Здесь ветер с океана все время дует.
-- А тоска?
-- Тоска - это смерть. Если затоскуешь, тут же помрешь. Сейчас просто рыба уже прошла, а то, думаете, баял бы я тут с вами. У нас пословица такая есть: «При худе худо, а без худа-гаже того».
Ояви
Наутро, при хорошем свете я обнаружил в сенцах у Иннокентия Ивановича лук и стрелы.
-- Вы спортом, что ли, занимаетесь?
-- Почему спортом? -- обиделся Иннокентий. - Это настоящий, охотничий лук. В молодости я с ним охотился, ружья тогда еще в диковинку были. Но перво-наперво это знак ояви.
Иннокентий Иванович имеет в виду, что он - это не он, а брат его Павел, который умер 12 лет от роду, накануне рождения Иннокентия. И, умирая, сказал маме: «Вот мои лук и стрелы и нож, -- он уже охотился к тому времени, -- сохрани их, они еще пригодятся. Мама их в амбар положила-так они и лежали там, пока Кеша не подрос. И вот однажды он потянул маму за рукав в амбар: «Пойдем, мама. Мое там лежит». И взял эти лук и стрелы. И тогда она поняла, что Иннокентий-ояви Павел. В Русском устье такое переселение душ очень популярно. В каждой семье есть свой ояви. Их так и называют: ну, например, Рустина Черемкина, по батюшке Ивановна ояви Евдокия. А когда хоронят какого-нибудь хорошего человека и хотят, чтобы он вернулся ояви, в его гробу делают дырку.
Старик Иннокентий вдруг впал в молчание. Он это часто делает-то тараторит, а то вдруг как замолчит. Я потом понял, что он эти паузы просто не замечает. Жизнь в одиночестве атрофирует чувство времени.
-- А Русское устье, -- проснулся Шахов, - это ояви Великий Новгород. Мы здесь еще раньше эвенов поселились, не говоря уже о якутах. Юкагиры только раньше нас. Старики рассказывали, что предки наши приплыли сюда на кочах по Голыженской протоке - от удушья спасались, болезнь такая (грипп - Д.С-М.). И остановились там, где Елонь впадает в Индигирку. И построили 14 домов, кабак и баню.
Рассказ Шахова дополняют исследования ученых. Приплыли сюда новгородцы без женщин, ради продолжения рода приходилось жениться на юкагирках. Своих девушек выдавали за местных парней неохотно: только если тот принимал крещение и переезжал в дом невесты. Потом было еще одно пополнение Русского устья - в 17-м веке с юга пришли казаки, осваивавшие северную Сибирь. Постепенно русскоустьинцы все более становились похожими на азиатов - глаза сужались, лица расширялись носы сплющивались. Когда смотришь на них, вспоминаешь сказку про щелкунчика. Пожертвовав оболочкой, они сохранили главное-язык, культуру, веру.
Красная площадь
От Лабазного до Станчика километров 70. Из крайней западной индигирской протоки мы попали в крайнюю восточную - называется Колымская. Лет 30 назад русскоустьинцы узнали, что в Москве есть Красная площадь и на ней большая Спасская башня. С тех пор Станчик окрестили местной Красной площадью. Потому что здесь находится самое высокое в Русском устье сооружение. Это православный храм. Метров пять в высоту. Из потемневшего от времени дерева с ярко-оранжевым налетом какого-то местного лишайника. Этот лишайник моментально облепляет в тундре любую брошеную постройку и его кислотный цвет кажется чудовищно неуместным в этом бесцветном краю.
На покосившейся стене храма полустертая табличка: «Памятник архитектуры ХVIII века. Самая северная русская церковь в мире. Товарищ, помни об этом и береги ее». Внутри-бумажная иконка величиной с ладошку, ржавые монетки и потухшая свечка. Рядом с церковью-несколько брошеных юрт. Некоторые из них повисли над речным обрывом. Берег в этом месте очень сильно подмывает, Индигирка то и дело меняет русло.
Не знаю по какой такой космической связи, но о том, что в Станчике чужаки в Русском устье стало моментально известно. Уже через час к берегу причалила моторка с двумя мужиками. Оказывается, Станчик - это их заимка. У них здесь юрта, лабаз и ледник (погреб, выдолбленный в вечной мерзлоте). Сначала мужики выглядели сурово, но узнав, что мы ни на что не посягаем, сменили гнев на милость и даже решили стать нашими проводниками.
-- Чикачевы мы. На Индигирке уже 350 лет живем, -- представился Вениамин-старший (младшего тоже зовут Вениамином).-Наш предок Федор Чухичев, пришел сюда в 1638 году с Семеном Дежневым. Мыс Дежнева знаешь? По пути туда он здесь проходил.
Родовые отношения в Русском устье - как на Кавказе или Сицилии. Вне своего рода местный русский себя не мыслит. Еще в 19-м веке самые знатные фамилии на Индигирке-Чикачевы, Киселевы, Шкулевы, Суздаловы - враждовали, как Монтекки и Капулетти.
Оба Вениамина первым делом зашли в храм, зажгли стоящую там свечку и, не выходя из храма, закурили.
-- Вообще-то вера сейчас ослабла, -- сказал Вениамин младший.-Большевички постарались. У нас-то две церквы было - одна здесь, другая -- в самом поселке. Но в 31-м году пришел комиссар с наганом. Я сам-то не помню, мать рассказывала. Собрал народ и объявил, что Бога нет. Люди стали роптать, но открыто протестовать боялись. Только братья Шкулевы выступили против: «Мы православные с крестом родилися с крестом и умрем». Уполномоченный стал кричать: «Вас, подкулачников, стрелять надо. Я вас лишу голоса, безголосыми станете». Он-то имел в виду, что права голоса лишит, а бабы решили, что он-бес какой и вправду их немыми сделает. Выбежала жена старшего Шкулева Соломонида и бросилась на колени: «Господин начальник, не губи православных христиан, не отымай у них голосу. Какие они люди будут без языка-енвалиды». После этого начальник запел «Интернационал», влез на крышу храма и спилил крест. Мы так думаем, что с тех пор в наказание нам всем за малодушие Индигирка начала менять русло и теперь шибко берег ломает. Каждый год метра на 3.
Худой чукча
Сегодня вера жителей Русского устья - это очень причудливое сплетение христианства и язычества. Главного бога в местном языческом пантеоне зовут Сендушный.
-- Сендуха-матушка - это тундра по-нашему, -- просвещает меня Чикачев-старший.-Сендушный - хозяин тундры. Это такой маленький мужичок без бровей. Он ездит на собаках и живет в юрте, но где - никто не знает. У него есть семья и время от времени он нянек из людей к себе прибирает. Сестра бабки нашей Олимпиада к нему как-то угодила. Пропала и все. А через три года возвращается. «Где была?» - «У сендушного». Больше ее никто ни о чем не спрашивал.
Вениамин-старший вдруг зачем-то потушил в храме свечку.
-- Чего это вы?
-- Так огонь ему, сендушному, родной брат. Чтобы не сказал ничего. А третий брат у них - медведь. Поэтому медведя убивать-грех. Мне мама, помню, так говорила: «Запомни три заповеди, сынок: «Не будь продавцом. Не будь милиционером. И не убивай медведя». Еще у нас тут худой чукча водится.
-- Какой чукча? -- не понял я.
-- Худой. В смысле дурной. У чукчей есть такой закон: если охотник не вернулся из тундры, его ждут какой-то срок, а потом признают погибшим. И даже если он после этого все же возвращается, его живым уже ни за что не признают и прогоняют. Вот они и скитаются по своей Чукотке и досюда добредают. Эвены тоже знают про худого чукчу, только называют их чучуна-ян.
-- С чукчами вообще все не так просто как в анекдотах, -- подхватил разговор Вениамин младший. - Это сейчас их огненной водой одолели, а раньше они были самым воинственным племенем на севере. Те же чеченцы. На Колыме, на Анадыре они очень много русских поселений вырезали. Это старики рассказывали. А еще они рассказывали, что между Индигиркой и Колымой была даже русско-чукотское побоище - в семнадцатом веке, кажется. Русские победили. Заманили их на лед и утопили.
-- А может это было веке в тринадцатом, и не здесь, а на Чудском озере и не с чукчами, а с ливонцами?
Чикачевы не поняли вопроса.
193 настоящих человека
Еще день езды на катере по индигирским протокам и мы подъезжаем к Русскому устью. Большому поселку.
-- Вот оно, -- Чикачевы показали на берег, но берег был абсолютно пуст.
-- Это старое Русское устье, -- пояснил старший.-Здесь наши жили до 1942 года. А потом советская власть постановила перенести поселение на 20 километров ниже по течению. Зачем - не знаю. Может, чтобы от корней оторвать. Там выстроили современные бараки и назвали поселок Полярный. 12 лет назад мы добились, чтобы его переименовали обратно. А на старом месте у нас теперь общинный ледник.
Представьте себе подземное царство размером с дачу Брынцалова, в котором все - и стены, и пол, и потолок, и своды - все абсолютно выдолблено из цельного льда цвета морской волны. Сквозь опоры толщиной в два метра видна зажженая спичка. Я ходил по леднику как зачарованный минут десять, пока заметил горы рыбы.
-- Здесь сейчас 120 тонн, -- сказал Валерий Никулин, он здесь и директор, и подсобный рабочий. - В основном, омуль. Со дня на день должна прийти баржа и все это забрать.
Валерий зашивает рыбу в холщовые мешки. Здесь он работает по 10 часов в день с одним перерывом. Через полчаса я оценил этот труд: мороз пробирал до костей. На термометре -11. Иногда Валерий поднимается наверх. Там +1. Август.
Еще несколько часов и наш катер наконец входит носом в размытый берег Русского устья-как в пломбир. От мысли, что в этот же индигирский берег 400 лет назад ткнулись носом новгородские ладьи, у меня захватило дыхание. Но уже через полчаса я понял, что настоящее Русское устье было там, в протоках, на заимках. В большом поселке цивилизация потопталась изрядно. С десяток стандартных одно- и двухэтажных домов, школа-девятилетка, детсад, клуб, амбулатория, пекарня, довольно неплохая баскетбольная площадка (она же футбольная, волейбольная, а еще лет двадцать назад здесь играли в лапту) и два памятника-русским первопроходцам и летчику Отто Кальвицу, впервые прилетевшему сюда в 1929 году. Между домами вместо тропинок-деревянные мостки. Единственный атрибут цивилизации, которого здесь нет, -- это алкоголь. В магазине нет даже пива. Самогона в домах тоже нет. Последнего самогонщика русскоустьинцы добровольно выдали властям 10 лет назад.
-- Без сухого закона здесь долго не проживешь, -- говорит мне глава администрации Алесей Киселев. - Природа пить не позволяет.
Алексей раскрыл передо мной книгу учета населения. 193 человека.
Я посмотрел список. Имена все больше экзотические: Серафима, Рустина, Анисья, был даже один Веденей. По фамилиям лидируют Чикачевы, за ними ноздря в ноздрю идут Киселевы.
-- Прирост населения в этом году 400 процентов, -- продолжала Вера Дмитриевна.-Один умер, четверо родились. Но вообще-то рожают у нас плоховато. У нас тут проблема женихов-невест стоит в полный рост: 4 девицы брачного возраста, парней чуть больше. Из них половина друг другу ближайшие родственники. Но ничего. Как-то выкручиваемся. Недавно вон одного дагестанца к себе заманили. Наибуллах Магомедович. Но его сейчас в поселке нету. На охоту ушел в тундру. Точнее в пустыню - он так говорит.
Если не считать генного голода, русскоустьинцы живут очень даже сытно. Годовой доход одного охотника-рыболова-около 100 тысяч рублей. На еду деньги здесь почти не нужны, поэтому на каждую семью приходится по несколько «Буранов» и лодок. В основном зарабатывают на рыбе, за которой закупщики из Якутска приплывают дважды в год.
Лоск
Слова «рыба» и «еда» в местном словаре-синонимы. «Без еды сидят»-значит без рыбы, а «без рыбы»-значит без еды. Здешний рацион еще в начале века состоял из «еды» на 99 процентов. Один процент приходился на чай и соль. Про зерно рассказывали: «Оно, слышь, говорят, на нашу икру похоже». Сейчас «еда» занимает в местной кухне процентов 80. Русскоустьинцы стали держать мелкий домашний скот, птицу, в домах ставят огромные кадки с землей, в них выращивают огурцы, помидоры, зелень и даже картошку.
Рыбная кухня в Русском устье насчитывает несколько десятков блюд, но основные-это щерба, строганина и юкола. Щерба-это уха, чаще всего с икрой. Строганина-наструганная ножом мороженая рыба. Юколу описать сложнее. Берется омуль, с него срезают балык, мелко-мелко надрезают, не снимая со шкурки и вялят. Юколу делают исключительно женщины. Каждая нарезает балык по-своему, так что любой мужчина в Русском устье с первой попытки угадает, чью юколу ест. А едят ее по любому поводу-и с картошкой, и с чаем.
К охоте местные русские, кроме разве что Наибуллаха Магомедовича, равнодушны. Единственное исключение - это песец. Рассказывая про песца, глава общины Сергей Суздалов все время употребляет слово «пасть». Так называется древнерусский капкан, его использовали еще при Иване Грозном. Выглядит он так: из деревяных колышков делается узкий прямоугольный короб, открытый с одной стороны; в него кладется приманка, а над коробом висит одним концом тяжелое бревно-гнеток. Песец забегает в загон, срабатывает сторожевой механизм, бревно падает и давит песца, причем так, что шкурка остается неповрежденной и никакой другой зверь к песцу уже не подберется. Железный капкан ни в какое сравнение не годится.
У хорошего охотника пастей должно быть несколько сотен. Расстояние между ними не менее километра. А значит, чтобы проверить все пасти русскоустьинский охотник должен проехать километров 300 в одну сторону и столько же обратно. Сергей Суздалов провел с нами 3 дня, а на четвертый заерзал: пора пасти проверять. Мы намек поняли и засобирались в обратный путь.
-- Сегодня не идите, завтра идите, -- сказал Сергей. - Сегодня лоск будет.
-- Что такое лоск? -- спросил я нашего капитана.
-- Это типа бури. Только хуже. Когда нет ни ветерка и вода гладкая как зеркало.
Мы подумали, что Суздалов шутит и пошли в лоск. Зря. Представьте себе, что гладкая как стекло серая вода и серое небо сливаются в единую массу, напоминающую открытый космос. Плюс полное безмолвие. Паническое чувство потерянности приходит моментально. Куда-то девается ощущение земного притяжения и ты чувствуешь, что проваливаешься-будто не на корабле стоишь, а на самолете, попавшем в воздушную яму. Наверное, так выглядит конец света.
Уже через час после того, как я вернулся в Москву, мне казалось, что нет никакого Русского устья.
Малый русскоустьинский Словарь:
авидень-туда и обратно за один день
адрень-ветхость
ахлипеснуть-дать пощечину
ачилинка-любовница, зазноба
барабан-большая лепешка из муки
бардовать-стесняться, бояться
басник-сплетник
беда-употребляется в значении «очень»
бель-еле различимый свет
битва-шумное событие
богат-может быть (богат, пурга завтра будет)
Бог простил-родила
бровить-говорить много
бригать-обижаться
букишка-междометие, выражающее удивление. Употребляется в значении «Господи!»
булдыр-шишка
буш-мелкий дождь
быстриться-зло смотреть на кого-либо
вара-заварка чая
веснусь-прошлой весной
вечерша-вчера вечером
в зарах-те-не помня себя, в аффекте
во-длинна-длинновата
воздухом болеть-болеть гриппом
вонный свет-загробный мир
в пень прийти-сильно устать
выворотень-гордый, высокомерный человек
выкладывать-кастрировать
выпрягаться-выходить из себя
гад-мусор, нечистоты
дековаться-издеваться
до кички-до краев
до потух зари-до поздней ночи
дундук-меховая рубаха из оленьих шкур
душу поднимает-тошнит
дыгать-трусить
дюкак-сосед
едемный-съедобный
железница-божья коровка
забуль-правда, истина
заглумка-улыбка
заход-отхожее место
зачичереть-захиреть
иверень-большой кусок
икраница-каша из икры
ик-да нету-не отреагировал, не дал ответа
илуга! -- выражение зависти (Илуга! Он новые часы купил)
инде-в другом месте
исток знать-знать причину чего-либо
кабуть-здоров
караться-мучиться
карлук-осетровый пузырь, из которого делают клей.
кила-геморрой
кича-снегопад
клеск-рыбья слизь
коловратный-необщительный
копыть-снежная пыль
култык-тупик
ланской-прошлогодний
ласно-вероятно, вроде бы
лен-мышцы шеи
лехота-сонливость
лунись-в прошлом году
лыва-лужа
маняло-содержимое желудка животного.
межеумок-половинчатое решение
монный-странный
надеяние-страшилище
на снег садиться-обживать не обжитое место
на травушку упасть-родиться
небесной (о ребенке) -- озорной
недарова-не зря
нужный человек-нуждающийся
нямгун-каприза
няша-ил
облатыниться-обмануться
околтыш-одиночка
отвагу давать-оказать помощь больному
пазух потерять-лишиться супруга
папоротки отбить-избить, победить, одолеть
погода-непогода
колорот-разиня, зевака
по талику-по секрету
по тамошни баять-выражаться литературным языком
приветное имя-прозвище
родина-родня
руки периком стоять-стоять, держа руки на поясе
санки-нижняя челюсть
сказки-новости
стоесь-даже (он стоесь к брату не зашел)
сток-восток, восточный ветер
тарамкаться-настойчиво стремиться к чему-либо
тахтиться-топтаться на одном месте
тюка-предел, конец (досидели до тюки)
углуха-тьма
удушье-грипп
уповедь-долгий отрезок времени
хохол-лохматая собака
худую кровь надернуть-рассердиться, перемениться в лице
чайкой падать-жадничать
чекуняшка-микроскопический
челепень-упитанный человек
человечек-зрачок
черет ли-чуть ли
чешуя да не прильнула-мартышкин труд
чиканить-мочиться
шахроли-сосульки
щухома-зря, напрасно
экономка-любовница
(составлен урожденцем Русского устья, старшим научным сотрудником «Института малочисленных народностей Сибирского отделения РАН Алексееем Гавриловичем Чикачевым)
фото здесь:
http://www.genbor.ru/phpf/photogallery.php?album=34
1570 год. Великий Новгород времен Ивана Грозного. Зверствует Опричнина. Тысячи новгородцев садятся на корабли и уходят по северным морям на северо-восток в надежде обрести свою обетованную землю. Продвигаясь вдоль побережья, они заходят на зимовье в устья северных рек, многие остаются там навсегда. Почти все подобные поселения со временем были либо уничтожены эпидемиями, либо вырезаны местными племенами, либо полностью ассимилировались с ними. Исключение-поселок Русское устье, расположенный на северо-востоке Якутии в устье реки Индигирки. Среднегодовая температура-минус 15, летом около нуля. «Местные русские» (так обозначена их национальность в паспорте) не сильно изменились с тех пор, как покинули Великий Новгород 5 веков назад.
Дмитрий СОКОЛОВ-МИТРИЧ
Спецкор «Известий», специально для «Гео»
Старик и время
-- Перво ниохто не был, ни людей, никого, бул только дух на небесах, и от этого духа основался человек, и он там жил, на небесах. Он думает, этот человек: должна ведь быть жемля. Он посмотрел вниз-а там моро-и увидел: чего-то чернеет одном мести. Вот он к нему жближился, этому месту, и увидел: гагара на море плавает. Стал он ш ней баять (он тоже, этот гагара, как швятой): «А ты знаешь, агде жемля лежит?»-«Я думаю, внутри есть, очень далеко», -- отвечат гагара.-«Как-нибудь не могом ли достат жемли?» - человек шпрашиват...
Старик Шахов обмакнул юколу в соль, глотнул чаю, прикурил потухший «Беломор» и просто посмотрел на меня:
-- Понимаешь хоть о чем я говорю?
-- Со слуха как-то не очень. Может, на русский перейдете?
Старик рассмеялся.
-- А я и говорю на русском. Если я баять начну по досельному, вообще иностранцем стану.
Потихоньку Иннокентий Иванович все-таки подстроился под мою речь и заговорил почти без акцента.
-- Гагара нырнул и долго его не было, наконец выплыл-пустой. «Есть, говорит, земля, но достать сил не хватило». Тогда дух прибавил ему силы-и вынес гагара землю на себе. А дух взял ту землю и дунул по всему свету. Где упало больше, там стали горы, курганы, где меньше-суша, а море морем осталось.
Это Священное писание по-русскоустьински. Четыреста лет его передавали из уст в уста от поколения к поколению, что-то забыли, что-то добавили. Шахов рассказывал его не меньше часа. Про то, как гагара стал строить престол выше, чем у духа и пришли к гагаре апостолы с предупреждением. Про то, как гагара их не послушал и тогда сдунул дух гагарин престол в море и сказал: «Будь ты Сатанаил!» Такая вот «Книга Бытия».
В тихом балагане
Шахов один из самых старых жителей Русском устье. Он живет в Лабазном-это самая дальняя русская заимка на Индигирке. От нее 30 километров до Северного-ледовитого океана, но его холодное дыхание чувствуешь даже здесь. Иннокентий Иванович поселился в Лабазном в 1940 году, когда ему было 15 лет, и с тех пор живет безвыездно. 65 лет одиночества.
Всего в протоках Индигирки разбросано 29 заимок и на каждой свой иннокентий иванович. Большой поселок многие местные русские навещают лишь для того, чтобы сдать рыбу и решить какие-нибудь вопросы. Так было всегда.
Если заменить у берега моторку на традиционную русскоустьинскую лодку-ветку, то заимка Шахова будет выглядеть так же, как век, и два, и три назад. Юрта, лабаз для хранения сетей и грузил из мамонтового бивня и несколько шалашей из бревен. Дрова здесь ценятся на вес золота. Их река приносит весной с верховьев, и если в этот период заболел или просто поленился, можешь тут же ложиться и помирать. Иногда бревна сами собой собираются и плывут по реке большим скопищем. Это называется Божий плот.
Юрта (ее еще называют балаганом) - традиционное жилище местных русских. Это полуземлянка-полуизба, очень тесная и душная, поскольку окна в ней не открываются, а дым из камелька, что в углу, без всякой трубы уходит в отверстие в крыше. Она сложена из вертикальных бревен, сверху покрыта кусками дерна, а щели между ними замазаны глиной. Раньше вместо стекол в окна вставляли налимью кожу, а зимой - толстый кусок льда. За день лед изнутри покрывался инеем, который каждое утро соскребали специальным скребком. Помните у Пушкина: «Жил да был старик со своей старухой у самого синего моря. Они жили в ветхой землянке ровно тридцать лет и три года». Это он про балаган.
-- Иннокентий Иванович, а вам тишина не мешает?
-- А здесь не тихо. Здесь ветер с океана все время дует.
-- А тоска?
-- Тоска - это смерть. Если затоскуешь, тут же помрешь. Сейчас просто рыба уже прошла, а то, думаете, баял бы я тут с вами. У нас пословица такая есть: «При худе худо, а без худа-гаже того».
Ояви
Наутро, при хорошем свете я обнаружил в сенцах у Иннокентия Ивановича лук и стрелы.
-- Вы спортом, что ли, занимаетесь?
-- Почему спортом? -- обиделся Иннокентий. - Это настоящий, охотничий лук. В молодости я с ним охотился, ружья тогда еще в диковинку были. Но перво-наперво это знак ояви.
Иннокентий Иванович имеет в виду, что он - это не он, а брат его Павел, который умер 12 лет от роду, накануне рождения Иннокентия. И, умирая, сказал маме: «Вот мои лук и стрелы и нож, -- он уже охотился к тому времени, -- сохрани их, они еще пригодятся. Мама их в амбар положила-так они и лежали там, пока Кеша не подрос. И вот однажды он потянул маму за рукав в амбар: «Пойдем, мама. Мое там лежит». И взял эти лук и стрелы. И тогда она поняла, что Иннокентий-ояви Павел. В Русском устье такое переселение душ очень популярно. В каждой семье есть свой ояви. Их так и называют: ну, например, Рустина Черемкина, по батюшке Ивановна ояви Евдокия. А когда хоронят какого-нибудь хорошего человека и хотят, чтобы он вернулся ояви, в его гробу делают дырку.
Старик Иннокентий вдруг впал в молчание. Он это часто делает-то тараторит, а то вдруг как замолчит. Я потом понял, что он эти паузы просто не замечает. Жизнь в одиночестве атрофирует чувство времени.
-- А Русское устье, -- проснулся Шахов, - это ояви Великий Новгород. Мы здесь еще раньше эвенов поселились, не говоря уже о якутах. Юкагиры только раньше нас. Старики рассказывали, что предки наши приплыли сюда на кочах по Голыженской протоке - от удушья спасались, болезнь такая (грипп - Д.С-М.). И остановились там, где Елонь впадает в Индигирку. И построили 14 домов, кабак и баню.
Рассказ Шахова дополняют исследования ученых. Приплыли сюда новгородцы без женщин, ради продолжения рода приходилось жениться на юкагирках. Своих девушек выдавали за местных парней неохотно: только если тот принимал крещение и переезжал в дом невесты. Потом было еще одно пополнение Русского устья - в 17-м веке с юга пришли казаки, осваивавшие северную Сибирь. Постепенно русскоустьинцы все более становились похожими на азиатов - глаза сужались, лица расширялись носы сплющивались. Когда смотришь на них, вспоминаешь сказку про щелкунчика. Пожертвовав оболочкой, они сохранили главное-язык, культуру, веру.
Красная площадь
От Лабазного до Станчика километров 70. Из крайней западной индигирской протоки мы попали в крайнюю восточную - называется Колымская. Лет 30 назад русскоустьинцы узнали, что в Москве есть Красная площадь и на ней большая Спасская башня. С тех пор Станчик окрестили местной Красной площадью. Потому что здесь находится самое высокое в Русском устье сооружение. Это православный храм. Метров пять в высоту. Из потемневшего от времени дерева с ярко-оранжевым налетом какого-то местного лишайника. Этот лишайник моментально облепляет в тундре любую брошеную постройку и его кислотный цвет кажется чудовищно неуместным в этом бесцветном краю.
На покосившейся стене храма полустертая табличка: «Памятник архитектуры ХVIII века. Самая северная русская церковь в мире. Товарищ, помни об этом и береги ее». Внутри-бумажная иконка величиной с ладошку, ржавые монетки и потухшая свечка. Рядом с церковью-несколько брошеных юрт. Некоторые из них повисли над речным обрывом. Берег в этом месте очень сильно подмывает, Индигирка то и дело меняет русло.
Не знаю по какой такой космической связи, но о том, что в Станчике чужаки в Русском устье стало моментально известно. Уже через час к берегу причалила моторка с двумя мужиками. Оказывается, Станчик - это их заимка. У них здесь юрта, лабаз и ледник (погреб, выдолбленный в вечной мерзлоте). Сначала мужики выглядели сурово, но узнав, что мы ни на что не посягаем, сменили гнев на милость и даже решили стать нашими проводниками.
-- Чикачевы мы. На Индигирке уже 350 лет живем, -- представился Вениамин-старший (младшего тоже зовут Вениамином).-Наш предок Федор Чухичев, пришел сюда в 1638 году с Семеном Дежневым. Мыс Дежнева знаешь? По пути туда он здесь проходил.
Родовые отношения в Русском устье - как на Кавказе или Сицилии. Вне своего рода местный русский себя не мыслит. Еще в 19-м веке самые знатные фамилии на Индигирке-Чикачевы, Киселевы, Шкулевы, Суздаловы - враждовали, как Монтекки и Капулетти.
Оба Вениамина первым делом зашли в храм, зажгли стоящую там свечку и, не выходя из храма, закурили.
-- Вообще-то вера сейчас ослабла, -- сказал Вениамин младший.-Большевички постарались. У нас-то две церквы было - одна здесь, другая -- в самом поселке. Но в 31-м году пришел комиссар с наганом. Я сам-то не помню, мать рассказывала. Собрал народ и объявил, что Бога нет. Люди стали роптать, но открыто протестовать боялись. Только братья Шкулевы выступили против: «Мы православные с крестом родилися с крестом и умрем». Уполномоченный стал кричать: «Вас, подкулачников, стрелять надо. Я вас лишу голоса, безголосыми станете». Он-то имел в виду, что права голоса лишит, а бабы решили, что он-бес какой и вправду их немыми сделает. Выбежала жена старшего Шкулева Соломонида и бросилась на колени: «Господин начальник, не губи православных христиан, не отымай у них голосу. Какие они люди будут без языка-енвалиды». После этого начальник запел «Интернационал», влез на крышу храма и спилил крест. Мы так думаем, что с тех пор в наказание нам всем за малодушие Индигирка начала менять русло и теперь шибко берег ломает. Каждый год метра на 3.
Худой чукча
Сегодня вера жителей Русского устья - это очень причудливое сплетение христианства и язычества. Главного бога в местном языческом пантеоне зовут Сендушный.
-- Сендуха-матушка - это тундра по-нашему, -- просвещает меня Чикачев-старший.-Сендушный - хозяин тундры. Это такой маленький мужичок без бровей. Он ездит на собаках и живет в юрте, но где - никто не знает. У него есть семья и время от времени он нянек из людей к себе прибирает. Сестра бабки нашей Олимпиада к нему как-то угодила. Пропала и все. А через три года возвращается. «Где была?» - «У сендушного». Больше ее никто ни о чем не спрашивал.
Вениамин-старший вдруг зачем-то потушил в храме свечку.
-- Чего это вы?
-- Так огонь ему, сендушному, родной брат. Чтобы не сказал ничего. А третий брат у них - медведь. Поэтому медведя убивать-грех. Мне мама, помню, так говорила: «Запомни три заповеди, сынок: «Не будь продавцом. Не будь милиционером. И не убивай медведя». Еще у нас тут худой чукча водится.
-- Какой чукча? -- не понял я.
-- Худой. В смысле дурной. У чукчей есть такой закон: если охотник не вернулся из тундры, его ждут какой-то срок, а потом признают погибшим. И даже если он после этого все же возвращается, его живым уже ни за что не признают и прогоняют. Вот они и скитаются по своей Чукотке и досюда добредают. Эвены тоже знают про худого чукчу, только называют их чучуна-ян.
-- С чукчами вообще все не так просто как в анекдотах, -- подхватил разговор Вениамин младший. - Это сейчас их огненной водой одолели, а раньше они были самым воинственным племенем на севере. Те же чеченцы. На Колыме, на Анадыре они очень много русских поселений вырезали. Это старики рассказывали. А еще они рассказывали, что между Индигиркой и Колымой была даже русско-чукотское побоище - в семнадцатом веке, кажется. Русские победили. Заманили их на лед и утопили.
-- А может это было веке в тринадцатом, и не здесь, а на Чудском озере и не с чукчами, а с ливонцами?
Чикачевы не поняли вопроса.
193 настоящих человека
Еще день езды на катере по индигирским протокам и мы подъезжаем к Русскому устью. Большому поселку.
-- Вот оно, -- Чикачевы показали на берег, но берег был абсолютно пуст.
-- Это старое Русское устье, -- пояснил старший.-Здесь наши жили до 1942 года. А потом советская власть постановила перенести поселение на 20 километров ниже по течению. Зачем - не знаю. Может, чтобы от корней оторвать. Там выстроили современные бараки и назвали поселок Полярный. 12 лет назад мы добились, чтобы его переименовали обратно. А на старом месте у нас теперь общинный ледник.
Представьте себе подземное царство размером с дачу Брынцалова, в котором все - и стены, и пол, и потолок, и своды - все абсолютно выдолблено из цельного льда цвета морской волны. Сквозь опоры толщиной в два метра видна зажженая спичка. Я ходил по леднику как зачарованный минут десять, пока заметил горы рыбы.
-- Здесь сейчас 120 тонн, -- сказал Валерий Никулин, он здесь и директор, и подсобный рабочий. - В основном, омуль. Со дня на день должна прийти баржа и все это забрать.
Валерий зашивает рыбу в холщовые мешки. Здесь он работает по 10 часов в день с одним перерывом. Через полчаса я оценил этот труд: мороз пробирал до костей. На термометре -11. Иногда Валерий поднимается наверх. Там +1. Август.
Еще несколько часов и наш катер наконец входит носом в размытый берег Русского устья-как в пломбир. От мысли, что в этот же индигирский берег 400 лет назад ткнулись носом новгородские ладьи, у меня захватило дыхание. Но уже через полчаса я понял, что настоящее Русское устье было там, в протоках, на заимках. В большом поселке цивилизация потопталась изрядно. С десяток стандартных одно- и двухэтажных домов, школа-девятилетка, детсад, клуб, амбулатория, пекарня, довольно неплохая баскетбольная площадка (она же футбольная, волейбольная, а еще лет двадцать назад здесь играли в лапту) и два памятника-русским первопроходцам и летчику Отто Кальвицу, впервые прилетевшему сюда в 1929 году. Между домами вместо тропинок-деревянные мостки. Единственный атрибут цивилизации, которого здесь нет, -- это алкоголь. В магазине нет даже пива. Самогона в домах тоже нет. Последнего самогонщика русскоустьинцы добровольно выдали властям 10 лет назад.
-- Без сухого закона здесь долго не проживешь, -- говорит мне глава администрации Алесей Киселев. - Природа пить не позволяет.
Алексей раскрыл передо мной книгу учета населения. 193 человека.
Я посмотрел список. Имена все больше экзотические: Серафима, Рустина, Анисья, был даже один Веденей. По фамилиям лидируют Чикачевы, за ними ноздря в ноздрю идут Киселевы.
-- Прирост населения в этом году 400 процентов, -- продолжала Вера Дмитриевна.-Один умер, четверо родились. Но вообще-то рожают у нас плоховато. У нас тут проблема женихов-невест стоит в полный рост: 4 девицы брачного возраста, парней чуть больше. Из них половина друг другу ближайшие родственники. Но ничего. Как-то выкручиваемся. Недавно вон одного дагестанца к себе заманили. Наибуллах Магомедович. Но его сейчас в поселке нету. На охоту ушел в тундру. Точнее в пустыню - он так говорит.
Если не считать генного голода, русскоустьинцы живут очень даже сытно. Годовой доход одного охотника-рыболова-около 100 тысяч рублей. На еду деньги здесь почти не нужны, поэтому на каждую семью приходится по несколько «Буранов» и лодок. В основном зарабатывают на рыбе, за которой закупщики из Якутска приплывают дважды в год.
Лоск
Слова «рыба» и «еда» в местном словаре-синонимы. «Без еды сидят»-значит без рыбы, а «без рыбы»-значит без еды. Здешний рацион еще в начале века состоял из «еды» на 99 процентов. Один процент приходился на чай и соль. Про зерно рассказывали: «Оно, слышь, говорят, на нашу икру похоже». Сейчас «еда» занимает в местной кухне процентов 80. Русскоустьинцы стали держать мелкий домашний скот, птицу, в домах ставят огромные кадки с землей, в них выращивают огурцы, помидоры, зелень и даже картошку.
Рыбная кухня в Русском устье насчитывает несколько десятков блюд, но основные-это щерба, строганина и юкола. Щерба-это уха, чаще всего с икрой. Строганина-наструганная ножом мороженая рыба. Юколу описать сложнее. Берется омуль, с него срезают балык, мелко-мелко надрезают, не снимая со шкурки и вялят. Юколу делают исключительно женщины. Каждая нарезает балык по-своему, так что любой мужчина в Русском устье с первой попытки угадает, чью юколу ест. А едят ее по любому поводу-и с картошкой, и с чаем.
К охоте местные русские, кроме разве что Наибуллаха Магомедовича, равнодушны. Единственное исключение - это песец. Рассказывая про песца, глава общины Сергей Суздалов все время употребляет слово «пасть». Так называется древнерусский капкан, его использовали еще при Иване Грозном. Выглядит он так: из деревяных колышков делается узкий прямоугольный короб, открытый с одной стороны; в него кладется приманка, а над коробом висит одним концом тяжелое бревно-гнеток. Песец забегает в загон, срабатывает сторожевой механизм, бревно падает и давит песца, причем так, что шкурка остается неповрежденной и никакой другой зверь к песцу уже не подберется. Железный капкан ни в какое сравнение не годится.
У хорошего охотника пастей должно быть несколько сотен. Расстояние между ними не менее километра. А значит, чтобы проверить все пасти русскоустьинский охотник должен проехать километров 300 в одну сторону и столько же обратно. Сергей Суздалов провел с нами 3 дня, а на четвертый заерзал: пора пасти проверять. Мы намек поняли и засобирались в обратный путь.
-- Сегодня не идите, завтра идите, -- сказал Сергей. - Сегодня лоск будет.
-- Что такое лоск? -- спросил я нашего капитана.
-- Это типа бури. Только хуже. Когда нет ни ветерка и вода гладкая как зеркало.
Мы подумали, что Суздалов шутит и пошли в лоск. Зря. Представьте себе, что гладкая как стекло серая вода и серое небо сливаются в единую массу, напоминающую открытый космос. Плюс полное безмолвие. Паническое чувство потерянности приходит моментально. Куда-то девается ощущение земного притяжения и ты чувствуешь, что проваливаешься-будто не на корабле стоишь, а на самолете, попавшем в воздушную яму. Наверное, так выглядит конец света.
Уже через час после того, как я вернулся в Москву, мне казалось, что нет никакого Русского устья.
Малый русскоустьинский Словарь:
авидень-туда и обратно за один день
адрень-ветхость
ахлипеснуть-дать пощечину
ачилинка-любовница, зазноба
барабан-большая лепешка из муки
бардовать-стесняться, бояться
басник-сплетник
беда-употребляется в значении «очень»
бель-еле различимый свет
битва-шумное событие
богат-может быть (богат, пурга завтра будет)
Бог простил-родила
бровить-говорить много
бригать-обижаться
букишка-междометие, выражающее удивление. Употребляется в значении «Господи!»
булдыр-шишка
буш-мелкий дождь
быстриться-зло смотреть на кого-либо
вара-заварка чая
веснусь-прошлой весной
вечерша-вчера вечером
в зарах-те-не помня себя, в аффекте
во-длинна-длинновата
воздухом болеть-болеть гриппом
вонный свет-загробный мир
в пень прийти-сильно устать
выворотень-гордый, высокомерный человек
выкладывать-кастрировать
выпрягаться-выходить из себя
гад-мусор, нечистоты
дековаться-издеваться
до кички-до краев
до потух зари-до поздней ночи
дундук-меховая рубаха из оленьих шкур
душу поднимает-тошнит
дыгать-трусить
дюкак-сосед
едемный-съедобный
железница-божья коровка
забуль-правда, истина
заглумка-улыбка
заход-отхожее место
зачичереть-захиреть
иверень-большой кусок
икраница-каша из икры
ик-да нету-не отреагировал, не дал ответа
илуга! -- выражение зависти (Илуга! Он новые часы купил)
инде-в другом месте
исток знать-знать причину чего-либо
кабуть-здоров
караться-мучиться
карлук-осетровый пузырь, из которого делают клей.
кила-геморрой
кича-снегопад
клеск-рыбья слизь
коловратный-необщительный
копыть-снежная пыль
култык-тупик
ланской-прошлогодний
ласно-вероятно, вроде бы
лен-мышцы шеи
лехота-сонливость
лунись-в прошлом году
лыва-лужа
маняло-содержимое желудка животного.
межеумок-половинчатое решение
монный-странный
надеяние-страшилище
на снег садиться-обживать не обжитое место
на травушку упасть-родиться
небесной (о ребенке) -- озорной
недарова-не зря
нужный человек-нуждающийся
нямгун-каприза
няша-ил
облатыниться-обмануться
околтыш-одиночка
отвагу давать-оказать помощь больному
пазух потерять-лишиться супруга
папоротки отбить-избить, победить, одолеть
погода-непогода
колорот-разиня, зевака
по талику-по секрету
по тамошни баять-выражаться литературным языком
приветное имя-прозвище
родина-родня
руки периком стоять-стоять, держа руки на поясе
санки-нижняя челюсть
сказки-новости
стоесь-даже (он стоесь к брату не зашел)
сток-восток, восточный ветер
тарамкаться-настойчиво стремиться к чему-либо
тахтиться-топтаться на одном месте
тюка-предел, конец (досидели до тюки)
углуха-тьма
удушье-грипп
уповедь-долгий отрезок времени
хохол-лохматая собака
худую кровь надернуть-рассердиться, перемениться в лице
чайкой падать-жадничать
чекуняшка-микроскопический
челепень-упитанный человек
человечек-зрачок
черет ли-чуть ли
чешуя да не прильнула-мартышкин труд
чиканить-мочиться
шахроли-сосульки
щухома-зря, напрасно
экономка-любовница
(составлен урожденцем Русского устья, старшим научным сотрудником «Института малочисленных народностей Сибирского отделения РАН Алексееем Гавриловичем Чикачевым)
фото здесь:
http://www.genbor.ru/phpf/photogallery.php?album=34