В "Мемориале" прошел вечер памяти Анатолия Марченко. Мой репортаж на HRO.org
В субботу, 2 февраля 2013 года, в конференц-зале Международного общества "Мемориал" состоялся вечер памяти советского диссидента, публициста Самиздата Анатолия Тихоновича Марченко. 23 января ему исполнилось бы 75 лет.
Автор книги "Мои показания" - о советских политических лагерях и тюрьмах 1960-х годов, автобиографической книги "Живи как все" - о кратковременном пребывании на свободе и жизни в Ныробском лагере он 4 августа 1986 года, будучи заключенным Чистопольской тюрьмы, объявил голодовку.
Как признается председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, присутствовавшая на памятном вечере в "Мемориале", требование Анатолия Марченко казалось невыполнимым и потому безумным его коллегам по диссидентскому движению. Условием прекращения голодовки Анатолий Марченко поставил освобождение всех политзаключенных в СССР. Голодовку он держал четыре месяца (117 дней).
Фоторепортаж Веры Васильевой, HRO.org
В тюрьме города Чистополя (Республика Татарстан) в советские времена удерживались известные сейчас правозащитники. Это и председатель правления Фонда Андрея Сахарова Сергей Ковалев, и журналист, литературовед, председатель правозащитного фонда "Гласность" Сергей Григорьянц; и будущий министр внутренних дел Израиля Натан Щаранский, и другие. На памятном вечере были показаны современные фотографии этой тюрьмы.
Как говорилось на вечере, до сих пор окончательно неясно, почему Анатолий Марченко прекратил голодовку. Но известно, что жена политзаключенного - тоже диссидент, участница демонстрации на Красной площади 25 августа 1968 года против ввода советских войск в Чехословакию Лариса Богораз - получила от своего мужа письмо.
В нем Анатолий Марченко просил прислать ему сала с горчицей и шоколада. Эти продукты смертельно опасны для выходящего из длительной голодовки. Правозащитники предполагают, что письмо в действительности содержало иной смысл. Это было некое зашифрованное от глаз тюремных цензоров послание. Возможно, оно означало, что Анатолий Марченко получил от кого-то (возможно, чина из КГБ или ЦК) гарантии, что его требование будет выполнено.
Однако эта победа стоила Анатолию Марченко жизни. Через 12 дней после выхода из голодовки он почувствовал себя плохо и из тюрьмы был направлен в больницу Чистопольского часового завода. 8 декабря 1986 года в 23 часа 50 минут он скончался. Официальная версия смерти - острая сердечно-легочная недостаточность. Из прожитых Анатолием Марченко 46 лет 19 он провел за решеткой.
Впрочем, для подавляющего большинства присутствующих Анатолий Марченко не нуждался в представлении. Почтить память политзаключенного в "Мемориале" собрались его близкие, друзья и коллеги по диссидентскому движению - Сергей Ковалев, Арсений Рогинский, Александр Даниэль (сын Ларисы Богораз и писателя Юлия Даниэля) и другие.
Вечер открылся показом фрагментов фильма "Отщепенцы", третья серия которого посвящена судьбе Анатолия Марченко. Автором идеи этой картины выступил Лев Лурье. Она была создана режиссером Людмилой Гладковой, сценаристами Екатериной Видре и Леонидом Маляровым и выпущена в свет 5-м телеканалом Санкт-Петербурга в 2009 году.
В фильме использованы уникальные материалы из личных архивов: хроникальные семейные кадры Анатолия Марченко, фотографии и документы из семейных архивов участников и свидетелей событий. А также материалы общества "Мемориал".
После показа фильма Екатерина Великанова прочитала отрывок из неопубликованных мемуаров Анатолия Марченко. Как пояснил председатель Правления общества "Мемориал" Арсений Рогинский, данная рукопись была обнаружена исследователями в томе 9 на листах 250-260 следственного дела диссидента.
Эта и другие публицистические работы были изъяты у Анатолия Марченко сотрудниками КГБ в ходе многочисленных обысков в 1970-е годы.
В отличие от других самиздатовских авторов, Анатолий Марченко подписывал свои книги только собственным именем. Как он сам объяснял, это было не самонадеянным геройством, а трезвым расчетом.
Так, в книге "Мои показания", впервые вышедшей в свет за рубежом, настолько много конкретных деталей, что "органы" без труда установили бы авторство. К тому же, какие это показания, если они будут анонимные?
"Это варианты одних и тех же текстов. Анатолий Тихонович писал, к нему приходили с обыском, забирали. Он продолжал писать, тут же приходили с обыском, опять забирали. Он что-то восстанавливал, а какие-то куски, как теперь выясняется, не восстанавливал, шел дальше. Если все эти фрагменты издать в виде книги, то получится несколько сотен страниц - столько неопубликованных рукописей Анатолия Тихоновича", - рассказал Арсений Рогинский.
Как признался правозащитник, "мемориальцы", готовя вечер, долго колебались, какие именно воспоминания диссидента включить в его программу: гулаговские или о воле. В конце концов победила вторая точка зрения. Ведь тема дома была чрезвычайно важной, даже центральной в жизни Марченко. Но противостояние с советской системой против воли писателя оказывалось в каждой точке его жизни.
Дом Анатолия Марченко власти безжалостно уничтожали. В Тарусе, где он поселился после своего освобождения в 1971 году вместе с Ларисой Богораз, снесли, когда Марченко отправили в ссылку в Чуну (Восточную Сибирь). Когда он вернулся, стал строить в Карабанове (Владимирская область) точную копию тарусского дома. Они с Ларисой Богораз придумали его раз и навсегда. Дом в Карабанове взорвали, как на необъявленной войне, после очередного ареста Марченко. Было в этом что-то символическое.
В программе вечера в "Мемориале" была и музыкальная часть. В исполнении Георгия Ефремова прозвучали песни Аллы Зиминой (настоящее имя - Ольга Григорьевна Олсуфьева) - тещи Анатолия Марченко и мачехи Ларисы Богораз. Алла Зимина была актрисой, автором и исполнителем песен, а в 1936-39 годах - узницей Воркутлага.
Завершал официальную часть вечера бард Юлий Черсанович Ким своими диссидентским песнями.
В 1986 году "безумная" акция Анатолия Марченко привела к началу освобождения советских политических заключенных и отмене 190 статьи УК РСФСР "О распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй". Этот процесс продолжался несколько лет и казался необратимым.
Сегодня мы знаем о чудовищных преступлениях советской тоталитарной машины, безвинно репрессированными признаны миллионы человек.
И только нет субъекта преступления - никто не понес ответственности за произошедшее, у нас не было своего Нюрнбергского процесса. Показания Анатолия Марченко и других жертв не востребованы ни в одном отечественном суде.
По этой причине мотивы и методы сегодняшних преследований неугодных, фабрикации "дел" печально узнаваемы. На таком фоне несутся с высоких трибун лицемерные утверждения о том, будто политзаключенных у нас нет, а есть только осужденные за уголовные преступления.
И Анатолия Марченко сначала судили то за "измену родине", то за "злостное нарушение правил административного надзора", а отнюдь не за его диссидентскую деятельность, книги.
А мы все стремительнее движемся в "старые-добрые" времена - со "сталинобусами", охотой на "иностранных агентов", "драконовским" законом о митингах, пытками психотропами и принуждением к лжесвидетельству в тюрьмах...
И только, как поет поэтесса Нателла Болтянская, "нами же рожденный и вскормленный дракон... не дождется Ланселота".
Оригинал на портале HRO.org: http://hro.org/node/15684