ТАРКОВСКИЕ: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ (часть 165)
Допрос в Кишиневском отделе МГБ. Фрагмент экспозиции «Музея советской оккупации», открытого в Кишиневе 26 марта 2016 г.
Испытание миром (продолжение)
«Самое страшное - постоянная смена властей, взимающих всё более кровавую плату за частую смену заблуждений».
Эрнст ЮНГЕР.
Генерал-лейтенанта С.Р. Мильштейна арестовали 30 июня 1953 г. сразу же вслед за арестом Л.П. Берии, произошедшего 26 июня.
Об обстоятельствах этого рассказывают по-разному.
Сын Лаврентия Павловича, Серго Берия в своих воспоминаниях утверждает: «…Его не смогли взять живым. Когда Мильштейн увидел, что его хотят арестовать, предупредил, что этого не допустит. В перестрелке, как мне рассказывали, он застрелил человек восемь. Такой конец...»
А вот ветеран Внешней разведки КГБ СССР Георгий Захарович Санников пишет по-другому, ссылаясь на тех, кто непосредственно участвовал в задержании:
«Рассказывали начальники штабов двух мотомехдивизионов по борьбе с вооруженным оуновским подпольем, два подполковника, оба москвичи, проходившие службу в Западной Украине. Именно им, этим офицерам было поручено и доверено арестовать министра Мешика и его заместителя Мильштейна. Сотрудников аппарата МВД Украины к этой акции не привлекали. Боялись доверить. […]
Мильштейн […] без удивления воспринял факт ареста в его рабочем кабинете. Был он в военной форме - генерал-лейтенант. Выражение лица было спокойным. Он как будто ждал ареста. Как только сели в самолет, он тут же попросил поесть. В самолете, кроме самого Мильштейна, находились три офицера и несколько солдат, расположившихся в хвостовой части за занавеской, которые после взлета стали подкрепляться гречневой кашей со свиной тушенкой. По всему самолету аппетитный запах.
Офицерам, этапировавшим Мильштейна и не евшим с утра, есть не хотелось, а Мильштейн то ли от нервного стресса, то ли еще от чего-то вдруг неожиданно попросил покормить его. Пришлось обращаться к солдатам. Те положили Мильштейну почти полный солдатский котелок, который генерал с удивительным спокойствием и с жадностью голодного человека полностью съел и завалился спать, устроившись на идущей вдоль борта длинной металлической скамье. Самолет был военно-транспортным…»
Тот же мемуарист вспоминал о том, как новый министр внутренних дел Украинской ССР генерал-лейтенант Т.А Строкач собрал в актовом зале весь оперативный состав и «детально инфромировал собравшихся о преступной деятельности “шайки Берии”».
«Преступную волю Берии, - сказал Тимофей Амвросиевич, - охотно исполняли его друзья и помощники, пробравшиеся с помощью Берии в органы госбезопасности, Кобулов, Меркулов, Гоглидзе, Мешик… Преступный сообщник Берии Мильштейн лично пытал в подвалах НКВД верного сына партии товарища Эйхе, прикасаясь электропроводом к обнаженному спинному мозгу…»
Всех близких Берии генералов госбезопасности расстреляли практически сразу же, лишь с Мильштейном по каким-то причинам медлили.
Но и до него дошла очередь. 30 октября 1954 г. прошло заседание Военной коллегии Верховного суда СССР, на котором Мильштейна приговорили к расстрелу. Приговор привели в исполнение 14 января 1955 года.
Генерал-лейтенант С.Р. Мильштейн.
Вот как описывал произошедшее уже не раз цитировавшийся нами Цви Кэрэм, в бытность свою в Кишиневе кое-что слышавший и знавший, но - из-за засекреченности этих людей и событий - поневоле мифологизируя (впрочем, как и гораздо более информированный сын Берии) реальные события:
«Когда в 53-м Сталин умер и в Москве произошли общеизвестные события, связанные с борьбой за власть в Кремле, наступила драматическая развязка и для камарильи Мильштейна-Мордовца.
Генерал Мильштейн, как говорили в очень сведущих кругах, попытался двинуть свое соединение на помощь Берии, но было поздно. Берию пристрелили (не то маршал Жуков, не то генерал Малиновский, бывший по отцу Малинеску). Последовала массовая ликвидация всех, кто был связан с Берией.
Конечно, как принято в том зверинце, Мордовец не преминул шепнуть кому следует о мятеже генерала (еврея!) Мильштейна. Само собой понятно кому - Хрущеву. Мильштейна внезапно вызвали в Москву, и в подвалах Лубянки он получил положенную пулю в затылок.
Не забыли и привлекательную мадам Мильштейн, которая подозрительно часто наезжала в Москву по одному и тому же адресу. Эти поездки оказались достаточным составом преступления, наказуемого знаменитым “накеншус” (термин, придуманный гитлеровскими спецами по части выстрелов в затылок).
Ну, а генерал Мордовец получил тридцать сребреников, остался министром госбезопасности Молдавии до самой пенсии и еще до недавнего прошлого величаво нес свою огромную тушу по тенистым улицам Кишинева (когда-то он весил 118 килограммов), опираясь на тонкий металлический стек...»
И вот тут самое время перейти ко второму антигерою - возглавлявшему главный карательный орган республики генерал-майору И.Л. Мордовцу (1899-1976).
Трудиться Иосиф Лаврентьевич начал в 1912 г. на одной из шахт Екатеринославской губернии. Во время гражданской войны вступил в Красную армию. Вернувшись на родину, работал в сельсовете. В 1929 вступил в партию, а в 1930 г. его взяли на работу в органы госбезопасности.
В 1940 г. Мордовца назначили заместителем нарокома безопасности Молдавской ССР. Потом была война, а в 1944 г. его снова направили в Кишинев, на этот раз уже на пост наркома государственной безопасности республики.
На этом месте, не раз менявшем свои названия, он прослужил вплоть до 1955 г., получив звание генерал-майора (1945), дважды удостаиваясь высшей правительственной награды - ордена Ленина и двух орденов Красного Знамени.
Именно он осуществлял послевоенные массовые депортации местного населения, преследовал местную интеллигенцию. Он же, кстати говоря, заметил и выдвинул на должность своего заместителя Семена Кузьмича Цвигуна, ставшего в конце своей карьеры заместителем Председателя КГБ СССР.
Вот как описывает деятельность генерала И.Л. Мордовца в своем кратком обзоре руководителей молдавских спецслужб современный историк Руслан Шевченко:
«...Он был сторонником жесткой дисциплины и порядка. […] В период своего руководства молдавскими спецслужбами Мордовец проявил себя как профессионал высочайшего класса, сумевший в кратчайшие сроки в условиях разрушенной экономики, хаоса и паники в умах восстановить мощный и эффективный аппарат органов госбезопасности.
Пользуясь обстановкой всеобщей подозрительности, воцарившейся после войны, Мордовец сумел создать вокруг своего ведомства (в 1946 г. оно сменило название - с НКГБ на МГБ; находилось оно в 1944-1952 гг. в домах 36 и 38 по нынешней ул. Влайку Пыркэлаб - бывшая 28 Июня) такую атмосферу, что в его дела без особой надобности не рисковали зачастую вмешиваться даже секретари ЦК.
Секретари райкомов, сообщая “наверх” о самоуправстве работников местных райотделов МГБ, добивались устранения виновных только в очень редких случаях - Мордовец умел защищать своих. Он нередко устраивал разносы подчиненным, его слово всегда было последним в решении кадровых (и не только) вопросов. Но он также старался не выносить сор из избы.
Противники Мордовца утверждали, что он был приближенным к Берии человеком, и только потому так долго держался на своем посту. Это обвинение Мордовец публично опроверг на пленуме ЦК КПМ 13 июля 1953 г., заявив, что ему известно о том, что Берия готовился сместить его с должности.
Мордовец неоднократно возмущался обстановкой “расхлябанности и бардака”, которая, по его мнению, начала складываться в республике после смерти Сталина. Он обвинил в этом Дмитрия Гладкого, преемника Леонида Брежнева на посту первого секретаря ЦК КПМ (1952-1954) - человека, который “просто не умел работать”.
Несмотря на широкий размах, который при Мордовце приняла деятельность МГБ МССР, ему так и не удалось справиться с “националистическими” и антисоветскими группировками, которые возрождались из пепла, как птица Феникс. Эту неудачу сам Иосиф Лаврентьевич впоследствии называл главной в своей жизни.
Всесилие органов госбезопасности вызывало постоянную головную боль и страх за свое будущее у партчиновников. […] Критики “последствий культа личности” обвиняли Мордовца в незаконных арестах и репрессиях. Руководство республики во главе с новым первым секретарем ЦК КПМ Зиновием Сердюком (1954-1961) стремилось побыстрее избавиться от запятнавшего себя участием в массовых репрессиях деятеля.
В 1955 г. Мордовца “вытолкнули” в почетную отставку. Несколько лет после этого Иосиф Лаврентьевич работал начальником отдела кадров Министерства коммунального хозяйства, оставаясь еще членом ЦК КПМ, а затем ушел на пенсию. Бывший министр считал оправданными репрессии, которые проводил. “Такое было время. Иначе было нельзя, - угрюмо басил он, возмущаясь начавшимся ослаблением роли спецслужб. - Шпионов и сейчас полно, как можно их не замечать…”».
Генерал-майор И.Л. Мордовец.
Будучи в отставке, генерал продолжал жить в Кишиневе (умер он в 1976 г. и был похоронен на Армянском кладбище), общаясь с разными людьми. Одним из собеседников старого чекиста был знаменитый оригинал - Любомiр Йорга (1932-2014), с которым в свою бытность в Молдавии мне приходилось встречаться.
Начинал он в 1949 г. как танцор в знаменитом ансамбле «Жок». На конкурсе Всемiрного фестиваля молодежи и студентов в Москве в 1957 г. он был награжден золотой медалью.
Однако главным делом его жизни были народные музыкальные инструменты. Поступив в 1964 г. на работу в музыкальный цех при Министерстве культуры республики, он не толко делал традиционные флуеры, чимпои и окарины, но, изучив историю народной музыки, восстановил ушедшие, было, в забвение телинки, кавалы и дрымбы.
Йорга создавал инструменты и играл на них. Вообще его страстью было извлечение звуков из всего, что попадалось ему под руку: листьев, рыбьей чешуи, винных пробок…
Недаром в культовом молдавском фильме Эмиля Лотяну «Лаутары», рассказывающем о судьбах народных музыкантов, Любомiр Йорга сыграл одного из них.
Фильм «Лаутары» (1971), имевший международный успех (особенно в Италии, где он получил несколько призов), наполнен народной музыкой. Посмотрев его, вы услышите не только волшебную музыку, но сможете по достоинству оценить виртуозную игру мастеров 1970-х, познакомитесь с отошедшими уже в иной мiр актерами и музыкантами, а среди последних и с Любомiром Йоргой.
Возвращаюсь, однако, к тому времени, когда мне пришлось видеть Любомiра Йоргу. Случилось это летом 1976 г. Моя супруга в ту пору училась на актерском факультете Кишиневского института искусств. Сценическую речь преподавала там Нинель Каранфил - артистка театра «Лучафэрул».
И тут новость: «Нинела», так ее называли студенты, выходит замуж за Любомiра Йоргу. Два больших оригинала (а Каранфил тоже была из них) соединяются.
А тут еще приспела новость: Йорга стал разгуливать по Кишиневу с белой овечкой.
Было на что посмотреть! Белая, в мелких колечках, «миорица» с ленточкой на шее, на которой серебристо позванивал колокольчик...
Та истории с овечкой легла, говорят, даже в основу художественной короткометражки, снятой одним молдавским кинорежиссером.
Любомiр Йорга в своей мастерской.
Но пора и честь знать: возвращаемся к рассказу Любомiра Йорги о его встрече с генералом И.Л. Мордовцем, произошедшей в 1967 году.
«Нас пригласила женщина, - вспоминал Любомiр Йорга, - которая […] преподавала в консерватории, чтобы мы ей настроили пианино. …Из комнат вышел старый дед, очень старый, с бровями, почти надвинутыми на глаза, старше 80 лет, может за 90, и позвал нас в кухню и сказал, что, раз мы проделали такую работу, надо выпить по сто граммов коньяка. […]
От слова к слову, генерал сказал, что чудом остался в живых, потому что должен был быть расстрелянным после расстрела Берии. “Должны были расстрелять и меня, вместе с Меркуловым, Судоплатовым и другими”. Генерал сказал, что спасался в рыбницкой больнице, где он скрывался в течение трех месяцев. “За мной посылали, приехала специальная бригада, все спрашивали, где я; им сказали, что я сам застрелился”. […]
А я его спрашиваю, а зачем вас расстреливать? А он мне: “а мы хороших вещей не делали, исполняли приказы, приходящие сверху. Расстреливали людей. В Министерстве внутренних дел есть два больших подвала, доходящих почти до Садовой [ныне улица Матеевича], вверх”.
Было два места, где расстреливали людей: там, где прокуратура, генерал сам мне сказал: там где “Бучумул” сейчас, и здесь, в Министерстве внутренних дел.
“Расстреливали людей и клали тела в ванные с кислотой, оставляли до утра, а утром те превращались в студень; сливали его в канализацию, а оттуда все попадало в [реку] Бык”».
Выходит, учли опыт немцев и свой собственный, когда «наследили», в том числе в той же Молдавии, оставив в руках противника страшные свидетельства:
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/163248.html
«“Тайные кладбища”, слово из современной этимологии, - записывал в свой парижский дневник в марте 1943 г. Эрнст Юнгер. - Трупы прячут, дабы конкурент их не вырыл и не сфотографировал. Подобные аферы, достойные лемуров, указывают на чудовищно возросшее зло».
Но продолжим рассказ Любомiра Йорги о тех страшных подвалах:
«Я был там и видел их. Они есть, их обязательно надо увидеть. Пресса не снимает их, надо их обязательно снять. Я работал в Министерстве внутренних дел художественным руководителем, в их клубе, когда министром был Николай Брадулов. У них не было денег, чтобы платить мне как художественному руководителю, и мне платили как заведующему оружейным складом. Этот склад находится возле подвалов, о которых говорил Мордовец. Как входишь в Министерство с проспекта Штефана чел Маре, надо идти вперед, спуститься вниз по лестнице, больше одного этажа. Эти подвалы очень большие, шириной около восьми метров».
http://enews.md/news/view/4666/
Любомiр Йорга со своим детищем - йоргофоном.
Пару слов нужно сказать и о том, как сложилась дальнейшая судьба Йорги.
В конце концов, он придумал новый музыкальный инструмент, на вид напоминавший чимпой (волынку), однако вместо кожаного меха там была сухая выдолбленная тыква. Назвал он ее по аналогии с саксофоном, изобретенным мастером Саксом, - йоргофоном.
На этом инструменте, во время визита молдавского президента Мирчи Снегура в США, Йорге случилось играть в Белом доме перед Биллом Клинтоном. В конце концов, он и подарил йоргофон американскому президенту, когда-то увлекавшемуся игрой на саксофоне.
Билл Клинтон с йоргофоном.
Последние годы, особенно после смерти жены (уже другой, не Нинель Каранфил, ставшей заместителем министра культуры Молдавии и до сей поры здравствующей), Любомiр Йорга был одинок.
Время от времени «Заслуженный деятель искусств Молдавии», кавалер «Ордена Республики» выходил в центр города (обычно в сквер у бывшей гостиницы «Молдова») и продавал свои изделия, зарабатывая себе на жизнь и на материалы для новых изделий.
Продажа обычно сопровождалась импровизированным концертом, собирашим неравнодушных к музыке и общению самых разных по возрасту и национальности людей.
В последнее время мастер уже никуда не ходил, сидел во дворе и по большей части молчал. Сам в разговор не вступал, только отвечал, если кто обращался к нему.
Жизнь маэстро оборвалась 7 ноября 2014 г. на 83-м году жизни.
Тело Любомiра Йорги обнаружили во дворе соседи.
«Он жил один, и некому было ему помочь», - отвечая на расспросы журналистов, сказал участковый.
Пасхальный подарок мастеру от тех, «кто не забыл».
Ну и напоследок еще один поворот темы.
Мы знаем правителей и генералов, ответственных за то, что творилось в стране. Ну, а кто были исполнители, осуществлявшие задуманное и спланированное в высоких кабинетах?
Одним из таковых был отец известной актрисы театра и кино, народной артистки РСФСР Светланы Крючковой.
Родилась она в 1950 г. в Кишиневе.
Во всех ее официальных биографиях говорится, что родилась она «в семье военнослужащего». Так она и сама рассказывала в многочисленных своих интервью: «Мой папа был суровым военным человеком, у нас в семье была суровая военная дисциплина. Отсюда мой командный голос, отсюда не люблю лишних разговоров, не люблю повторять дважды, все записываю».
Лишь в последние годы, когда в моду вошли сериалы о смершевцах, диверсантах и чекистах, журналисты узнали от нее побольше: «Отец, Николай Крючков, [...] был человеком агрессивным и жестким - обязывала профессия. Он прошел Финскую войну, работал следователем НКВД, во время Великой Отечественной был майором в отряде СМЕРШ, а уволился со службы только в период разоблачения культа Сталина».
http://www.uznayvse.ru/znamenitosti/biografiya-svetlana-kryuchkova.html
Родители Светланы Крючковой.
В одной из последних своих бесед с журналистами Светлана Николаевна рассказала о своей семье чуть подробнее.
По ее словам, отец, майор СМЕРШа, сразу же после войны был откомандирован в Кишинев в местный отдел МГБ, где он был следователем.
Дочь его ходила в ведомственный детский сад, жила в доме вместе с коллегами отца. Большинство жильцов, по ее словам, были евреи. Практически все ее друзья по двору, в том числе русские и украинцы, оказались, в конце концов (видимо, после вступления в соответствующие браки), в Израиле.
http://www.sovsekretno.ru/articles/id/5555/
Тот самый дворик в Кишиневе. Маленькая Светлана Крючкова (с букетом цветов в руках) и друзья ее детства. 1950-е гг.
Ездившая к ним не раз в гости, Светлана Крючкова рассказывает, что часть русскоязычных репатриантов там так и называют - «чекистами». По ее словам, от буквосочетания «ЧК» («Черновцы-Кишинев»).
Именно детские наблюдения за жизнью в кишиневском дворе помогли Светлане Крючковой впоследствии столь колоритно сыграть роль одесской «тети Пёси» в многосерийном фильме Сергея Урсуляка «Ликвидация» (2007).
Что касается шутки о «ЧК», то она, чувствуется, с двойным дном. Есть в этом названии, наверняка, и иной смысл. Достаточно вспомнить о том, что дети некоторых крупных чинов госбезопасности социалистической Румынии - после переворота 1989 г. - столь же дружно отправились «на родину своих предков». (Но об этом как-нибудь в следующий раз.)
Продолжение следует.