ДАГЕСТАН. Будить весну в горной Лакии. Часть вторая
Танцы на канате, домашний музей и «полсотни сказок»
(Продолжение. Начало - здесь)
На официальном, районном уровне весну встречали 20 марта - на день раньше, чем по обычаю. К полудню в актовом зале небольшого ДК уже не пробиться. Все следующие три часа представители двадцати с лишним аулов Кулинского района пели песни, читали стихи, играли на аккордеоне, исполняли народные танцы.
1.
2.
3.
Сразу после занавеса праздник выплёскивается на улицу.
4.
На небольшой площади перед ДК разведён праздничный огонь, женщины в цветных нарядных платках угощают всех сладостями, задорная «коза» в пёстрых лохмотьях пытается отнять у кого-то кусок пирога - ни дать ни взять Масленица!
5.
Рядом, на высоте в два человеческих роста, под восточную музыку танцуют юные чаровницы из школы канатоходцев.
6.
На весь Дагестан такая всего одна - в ауле Цовкра Первая.
7.
8.
9.
Их тренер Рамазан Курбанович Гаджиев стоит внизу и, кажется, одним взглядом поддерживает воспитанниц…
10.
Но всё это, как оказалось, было разминкой перед самым интересным. Примерно через час после представления на канате все начинают разъезжаться, чтобы успеть подготовиться к празднику в своих аулах.
***
…А ещё Саша - горец. Настоящий - не только по происхождению, но и по месту жительства. Как и полагается горцу, у него есть конь, по нынешним реалиям - пятидверная «Нива», самая подходящая машина для здешних краёв.
11.
На Чирагском перевале. Март 2015.
На ней мы едем в Сумбатль - Сашино родное селение, названное в честь некоего армянского полководца в начале нашей эры.
12.
Сумбатль. Верхняя часть селения.
Сейчас это маленький аул человек на триста, с фельдшерско-акушерским пунктом, школой на полста учеников и маленькой типовой мечетью новой постройки.
13.
Здесь уже не полторы, а две тысячи метров над уровнем моря - высота, весьма схожая с той, на которой расположены кишлаки на обоих берегах Пянджа.
14.
Под стать высоте и ландшафт: суровые горы, террасные поля, альпийские луга и ни одного деревца, кроме тех, что высажены в ауле.
15.
16.
Как и полагается горцу в нашем представлении, живёт Саша в доме из тёсаного камня, построенном предками в старой, верхней части Сумбатля. С Сашей живут его мама Патимат, жена Мактина и двое детей - девятилетний Хан и его младшая сестрёнка Тамара. Снаружи дом выглядит приземистым и сильно напоминает жилые башни давних времён: нижний, полуподземный этаж - для скотины, верхний - для жилья.
17.
18.
Однако внутри жилище оказывается очень просторным: высокие потолки, несколько комнат и совмещённая с кухней гостиная с ковром во весь пол, огромным телевизором-«плазмой» и подключённым к интернету компьютером.
19.
Но этот горный аул не был бы самим собою, если соседство разных веков ограничивалось только древними стенами сакли и её современной «начинкой». В подтверждение этих слов Саша показывает семейную реликвию - дореволюционную шашку с клеймом в виде крыльев: это мне дед передал! а я передам Хану, когда вырастет!
20.
В следующие пять минут перед нашими горящими взглядами в гостиной выстраивается целая «музейная экспозиция» - пузатые водоносные кувшины, и кумганы с изогнутыми носами, и резные деревянные поставцы для столовых приборов, и глиняная посуда из Балхара, и медный поднос с изображениями боевых слонов, воина на коне и кунаков за вином и кальяном…
21.
22.
23.
24.
Сумбатль. Фрагмент подноса персидской (?) работы.
25.
26.
Многие из таких «экспонатов», что хранятся в дагестанских семьях, работают и поныне: в больших балхарских посудинах хранят высушенные кукурузные зёрна, а серебряные пояса с царскими рублями надевают на свадьбу праправнучки их первых хозяек.
***
Доисламское и мусульманское, советское и российское, сельское и городское… Разные эпохи и явления в горной Лакии соседствуют без соперничества и перемешиваются в самых любопытных сочетаниях. Кое-что из этой причудливой мешанины пришлось и на нашу долю.
Итак, перевал Красный. На этот раз спустя сутки после концерта, самое предноврузье. Вместе с Сашей на его «Ниве» мы возвращаемся с автопрогулки по лакским аулам и по дороге подбираем полицейского.
27.
На спуске с перевала бьёт родник, который в память о разгроме персидского войска Надиршаха люди назвали Шахским. На этом месте путники останавливаются уже третье столетие подряд. Притормаживаем и мы, иначе как-то непочтительно.
Саша сноровисто нарезает колбасу и разливает по стопкам дербентский коньяк: давайте за нашу землю! и с наступающим!.. Полиция не только не думает ругаться, но и сама с удовольствием участвует в «обряде». Да, в этих горах «сотрудник» - прежде всего чей-то сосед и родственник, а только потом - представитель бездушной государственной машины…
Я в задумчивости смотрю на бледнеющее пронзительно-безоблачное небо и наши удлиняющиеся тени… Нежданно-негаданно вспоминается Чехов: «Из каждого кустика, со всех теней и полутеней на горах глядят тысячи сюжетов. Если бы я пожил здесь хотя бы месяц, то написал бы с полсотни обольстительных сказок». Так классик написал об Абхазии 125 лет назад. Абсолютно то же самое можно сказать и о Дагестане начала XXI века.
28.
Окончание следует...
Другие записи из этой поездки:
Дагестан: вопрос другу.
Новруз в Дагестане: казённым языком отчёта.
Москва - Махачкала. Поезд, степь и граница.
Дагестан - Чечня: спиленная «республика».
Кизляр. Город и ножи.
Пятничный намаз в Махачкале.
Махачкала. Еврейские дворики.
Дорожные байки.
Будить весну в горной Лакии. Часть первая.
Будить весну в горной Лакии. Часть третья.