Номенклатура. Ностальгическое
Оригинал взят у vybornovk в
А. Бовин. Его международная панорама.
9 августа исполнилось бы 84 года Александру Бовину. Один из самых колоритных политических обозревателей СССР, журналист "Известий" и ведущий "Международной панорамы". С 1991 по 1997 был послом в Израиле, став по-настоящему популярной и очень уважаемой личностью в этой стране, несмотря на сложные и неоднозначные отношения между двумя государствами, двумя народами и острым национальным вопросом.
Из воспоминаний А. Е. Бовина
Я работал с двумя Брежневыми. Здоровым и больным. Это - разные люди. Тут можно делать кучу оговорок, уточнений и т. д. - человек-то все-таки один. И все же я настаиваю - разные были «человеки».
Брежнев, с которым я познакомился в октябре 1964 года, был энергичным, жизнерадостным человеком. И человеком далеко не глупым. Во всяком случае, несравненно умнее тех, кто нынче склонен изображать в карикатурном виде «творца застоя».
Плохо было с образованием. Формально - высшее (металлургический институт). По существу - все же ближе к уровню знаменитой ЦПШ (церковно-приходская школа). Но не было комплексов, не стеснялся сказать: «Не знаю», не стеснялся задавать вопросы.
Книг не читал. Книгами для Брежнева служили люди, специалисты, эксперты, с которыми он встречался и беседовал. Он был хорошим собеседником - умел слушать. Умел располагать к себе людей вниманием, вовремя заданным вопросом, интересом к содержанию беседы. И умел воспринимать аргументы.
Исходя из этих качеств Брежнева, из его контактности, мы как-то решили попробовать организовать его встречу с Сахаровым. Нам казалось, что такая встреча помогла бы снять напряженность между Сахаровым и властью. Брежнев не возражал. Даже проявил интерес. Но решил «посоветоваться» с Сусловым. И Суслов, как мы и боялись, отсоветовал.
Не могу не сказать о гостеприимстве Брежнева. Конечно, это было гостеприимство за казенный счет, но зато весь остальной антураж был хлебосольно-русским. Брежнев любил завидовское застолье. Не из-за выпивки. Пил он мало. Для него делали «Столичную с перцем», ставили малюсенькие коньячные рюмочки. За вечер - несколько, и все дела. Но тем, кому требовалось больше, не мешал. Даже оказывал содействие. Помню, водка кончилась, а прыть еще осталась. Брежнев уловил наши с Загладиным вопросительные взгляды и обратился к Черненко: «Костя, сбегай на кухню, у ребят водка кончилась!» Костя сбегал. Но запомнил надолго…
Застолье было формой общения, «расслабухи», как теперь говорят. Не чувствовалось скованности: вот - Генеральный, а вот - машинистка. Перед выпивкой и закуской все были равны. Читали стихи. Брежнев прекрасно знал Есенина и, встав на стул, декламировал почти всю «Анну Снегину». Пели песни.
Брежнев любил рассказывать всякие истории из своей жизни, особенно - военной. Со временем стал повторяться. Но блюдо было обязательным, и слушали каждый раз как в первый раз.
Следить за своим здоровьем Брежнев не умел и не любил. Его с трудом можно было вытащить на прогулку. С трудом давалась зарядка. Любимая (и единственная) форма физической нагрузки - охота. Тут он был большим мастером. Стрелял очень метко. Помоложе был - «с подхода». То есть бродил с егерем по лесу, пока не натыкался на кабана. Егерь наклонялся, Брежнев облокачивался на его спину и стрелял (когда я первый раз попал в Завидово, егерь имел чин майора, когда был там в последний раз, майор уже превратился в генерал-майора). Как правило, охотился с вышки. Удобное кресло и всякие причиндалы. Ружье классное с оптическим прицелом. Вышка на краю поляны. На поляне столб с лампочкой, а у столба - корыто с картошкой. Кабан выходит подзаправиться. Но охотник не дремлет (если не дремлет)…
Один раз Брежнев затащил на вышку Андропова. По словам Ю. В. , он стрелял в воздух. Но егеря все равно притащили «раненого» им кабана.
Брежнев воспринимал место, которое он занимает, с непосредственной наивностью. Открывали ленинский мемориал в Ульяновске. Собрание, речь, все как положено. Вечером, тоже как положено, за столом с обкомовским начальством. «Я, - говорит, - как царь. Только не могу, как царь, дать землицу, крепостных. Зато могу дать орден». А ведь, действительно, так оно и было. И называлось «ленинские принципы партийной жизни».
Из ресторанов израильских мой № 1 - “У Бени-фишермана”. В старом яффском порту, на самом берегу моря. Рыбаки-оптимисты стоят с удочками. Пахнет водорослями. Шумит волна. Когда штормит - приходится отодвигаться. Летом - открытая веранда под крышей из пальмовых листьев.
В меню в основном рыба, которую тут же готовят на мангалах и противнях. Но главное - для меня - “морские гады”, то есть абсолютно, по всем признакам не кошерные, но отменно вкусные креветки и кальмары (желательно с чесночным соусом). Судя по обилию коренных израильтян, кошерность пищи их не особенно заботит.
В конце октября 1996 года Беню - по моему наущению - посетил Е. М. Примаков с “сопровождающими лицами”. Все - и “морские гады”, и настроение министра - было на уровне. На уровне были и тосты. Меня всегда поражало, как разительно меняются в общем-то нормальные люди, когда становятся сопровождающими лицами и находятся рядом с тем, кого сопровождают. Конечно, доброе слово и кошке приятно. Конечно, прав Окуджава, призывая нас говорить друг другу комплименты. Но… Не буду углубляться, всем понятен смысл этого самого “но”, выше которого, как почему-то утверждают французы, уши не растут. Я сидел, слушал, а в голове проворачивались строки Пастернака:
Когда я устаю от пустозвонства
Во все века вертевшихся льстецов,
Мне хочется, как сон при свете солнца,
Припомнить жизнь и ей взглянуть в лицо.
Может быть стоило “озвучить”, да жалко было Евгения Максимовича.
+++++++++++++++++
1 февраля обедал у Юрия Петровича Любимова. Жена его Катя блистала венгерскими кулинарными изысками. Мы были давно знакомы. Я смотрел все спектакли на Таганке. Иногда рассказывал актерам о международных делах. Был какое-то время членом художественного совета театра. Используя свое служебное положение, пытался выручать Любимова из всяких передряг, в которые он беспрерывно попадал, потому что хотел говорить правду, хотел, чтобы его театр учил любить добро и ненавидеть зло.
Непрерывная травля вынудила Ю.П. остаться за границей. Его лишили советского гражданства. Мотаться по свету без гражданства как-то неуютно. Но каждая страна предоставление гражданства обставляла всякими условиями, которые не устраивали Любимова. Только правительство Израиля не выдвигало никаких условий. Так Ю.П. стал израильским гражданином. Купил квартиру в Иерусалиме. Но большую часть времени проводил за пределами Земли Обетованной, ставя оперные и драматические спектакли в разных театрах разных стран. После возвращения советского гражданства израильский паспорт не сдал и вдобавок получил венгерский (Катя - из Венгрии). По крайней мере не надо толкаться в посольствах за визами, если захочется навестить тещу или пройтись по Via Dolorosa (но все-таки не на Голгофу).
Обед удался на славу. Толковали обо всем. Душа Ю.П. была на Таганке и жила Таганкой. С горечью говорил о предательстве Губенко. Фонтанировал идеями. Мечтал о ренессансе Таганки.
Естественно, разговор зашел о сегодняшней России. Любимов сказал:
- Я ведь предупреждал Ельцина, что так будет.
- Как предупреждали?
- Открыто предупреждал. Когда сотворили такое безобразие с театром, я написал письмо Ельцину, в котором предупредил: “Со всей страной будет то, что вы сделали с моим театром”. Я не пророк, но факты говорят сами за себя.
+++++++++++++++++++++++++
Заговорили о российских политиках.
- Расскажу один случай. Это не байка и не выдумка. Мне рассказывал один человек, которому я очень доверяю. В фонде Горбачева собралась очень узкая компания. Кто-то что-то сказал о Жириновском. Горбачев поморщился и заявил, что во всем, что происходит с Жириновским, надо винить Ельцина. Тут один из присутствовавших вмешался: “Да нет, Михаил Сергеевич, это вы же Жириновского “запустили”.
- При чем тут я! - негодует Горбачев. А ему напоминают.
- Как-то раз вы дали Крючкову задание: “Нужен человечек для оппозиции. Подыщи”. Крючков тогда откопал Жириновского. Провели вечерок втроем: вы, Михаил Сергеевич, Крючков и Жириновский. И после этого вечера вы сказали: «Годится, запускайте!»
- А ведь меня тянули в свое время к Крючкову, - продолжал Юрий Петрович, - Коля Губенко ох как сильно тянул. “Поедем, он все твои проблемы решит моментально”. А я все сопротивлялся: нечего мне у этого Крючкова делать.
+++++++++++++++++++
Февральские гастроли в Израиле: Алла Пугачева, Александр Малинин, Вячеслав Малежик, Эльдар Александрович Рязанов. Бывало и погуще. Бывало и настоящее цунами гастролей.
Иногда возникали казусы. Рязанов, отвечая на вопрос журналиста, как он оценивает отъезд артистов из России в Израиль, заявил: “Никакой крупный актер сюда не поедет… Актеры из России не уезжают. И русский писатель сюда не поедет”.
Обиделся М.М.Козаков. Ответил в газете “Время”. Упрекнул Рязанова в бестактности, в том, что он “повел себя, мягко говоря, не совсем корректно по отношению к своим коллегам из России, ныне живущим здесь. Начал расставлять отметки, определять степень крупности и вообще учить жить”. Потом Рязанову на каждой пресс-конференции пришлось высказываться по этому поводу. Например, 19 февраля:
“Я испытываю к Козакову сложное чувство. Крупный актер и режиссер… Миша уязвлен. Приезжают Хазанов, Гердт, собирают огромную аудиторию. Он считает - отбивают хлеб. Он считает - здесь, в Израиле, русский язык постепенно исчезнет. Поэтому мы здесь не ко двору. Считает - необходимо ввести квоту на приезжающих, ввести большие налоги на антрепренеров. Совковая идеология, он ведь Феликса Эдмундовича Дзержинского играл”.
+++++++++++++++++++
Мое любимое кафе. На одном из самых шумных углов Тель-Авива, где главная тельавивская улица Дизенгоф пересекается с улицей Фришман. Почему-то называется “Акапулько”, хотя ничего акапулькского там нет. Зато есть типично израильская штука под названием “пита”. Пита - это большая лепешка, которая раскрывается, как карман. А на прилавке выложен набор разнообразнейших начинок (мясных, рыбных, овощных плюс - специи). Чего и сколько ты натолкаешь в разверстую лепешку, - это вопрос твоей настойчивости и твоего искусства. Цена одна. Виртуозами были солдаты, могли бы попасть в книгу Гиннесса…
Мне пита была противопоказана. Обычно пил чай, реже - кофе, еще реже брал мороженое (кстати, цены за пять лет выросли в два с гаком раза). Читал газету. Смотрел по сторонам. Люди подходили разные. Беседовали “за жизнь”. Все удивлялись: как так, посол, а сидит один, без охраны. Только с палкой. Некоторые недоверчиво оглядывались, рассчитывая, видимо, обнаружить замаскировавшегося охранника…
На первых порах моими собеседниками часто были, если по-нашему, “дворники”, которые следили за чистотой на улицах. У каждого - специальная тележка с набором всяких чистящих инструментов. И почти каждый в прежней жизни занимался наукой. Помню профессора из Баку, кандидата филологических наук из Харькова. Через несколько лет это ушло в анекдоты, в олимовский фольклор. Но в начале 90-х “русская” алия не “боролась за чистоту”, если вспомнить Ильфа и Петрова, а просто подметала улицы…
С кафе связана и такая история. Во время одного из сидений вдруг началась большая суета. Поступила информация, что где-то тут рядом заложена бомба. Весь угол и видимые окрестности были оцеплены полицией. Стали удалять публику за оцепление, в том числе - и из “Акапулько”. Подошли и ко мне. Но я заявил, что палестинская бомба к российскому послу отношения не имеет и попросил разрешения спокойно допить кофе. Беготня и телефонные переговоры продолжались довольно долго. Бомбу не обнаружили. Тревогу отменили. Я взял вторую чашку.
Потом ругал себя за фанаберию. Случись что, полицейским чинам досталось бы из-за меня.
+++++++++++++++
В посольстве купили и водворили мне на стол первый компьютер. Начал осваивать и радоваться. Но, как оказалось несколько позже, когда мы нацелились на дальнейшее “техническое перевооружение”, радость была преждевременной. “Не имела баба хлопот, так купила порося”. Из Москвы сообщили: 1) желательно приобретать компьютеры в России, 2) компьютеры, купленные на месте, нельзя эксплуатировать, пока их не проверит команда из Москвы, и 3) запрещено устанавливать компьютеры в “рабочей зоне”, то есть в кабинетах дипломатов.
Догадливый читатель, надеюсь, уже понял, что речь шла о бдительности. Как бы всемогущие израильские спецслужбы ни получили возможность считывать информацию с наших машин. Теоретически опасения оправданны. Но практически, если следовать указаниям, значит обречь себя на работу по старинке. Потому, во-первых, что нужны компьютеры именно в “рабочей зоне”. Потому, во-вторых, что проверяльщики из Москвы не приедут тогда, когда это нужно посольству. И потому, в-третьих, что у МИДа нет денег, чтобы купить нам компьютеры.
После долгих переживаний и колебаний (боязно не слушаться начальства) был все-таки выбран путь технического прогресса. “При том понимании”, что действительно секретная информация будет храниться не в компьютерах, а в головах и сейфах. Так и жили.
+++++++++++++++++
Мертвое море (в разные времена его называли Соленым, Степным, Восточным, Содомским, Асфальтовым) - одно из чудес природы. Оно ниже уровня мирового океана примерно на 400 метров. Мертвое, потому что огромная концентрация солей губит все живое. Огромные скопления соли плавают как торосы. Удельный вес воды - 1,66. Поэтому лежишь, как на мокром матрасе. Брызгаться не рекомендуется, ибо попадание воды в глаза опасно. После моря обязателен пресный душ. На берегу современные лечебные комплексы. Не санатории в нашем понимании, а дорогие гостиницы с платным набором медицинских услуг. Назначают лечение не обязательно по назначению врача. За что заплатишь - то и получишь. Считается, что и соли, и микроклимат целебны. Особенно для больных псориазом.
На почтительном отдалении - огромный химический комбинат (официальное название - Предприятия Мертвого моря). Первые химические производства основал в 1929 году инженер из Иркутска Моисей Новомейский.
На берегу Мертвого моря четыре, кажется, киббуца, заповедники, национальный парк. По субботам все забито. Обмазываются грязями, лежат на море, жарят шашлыки.
При очередном посещении здешних краев получил сертификат, коим удостоверяется, что г-н Бовин спустился к низшей точке на Поверхности Земли, лежащей на 1298 футов ниже уровня мирового океана, и посетил район у Мертвого моря, где содомская пустыня стала процветающим краем. В сертификате цитируется пророк Иезекииль: «…и воды в море сделаются здоровыми, и куда войдет этот поток, все будет живо там». Пока пророчество сбылось лишь на первую половину.
+++++++++++++++++++
Как известно, Петр Первый являлся бисексуальным гигантом. Придворных дам он рассматривал как совокупный царский гарем, с некоей отличительной особенностью: в отличие от повелителя правоверных, повелитель православных представлял своих дам в пользование мужчинам своего двора на правах их законных и незаконных жен на то время, когда дамы были не нужны самому любвеобильному «Минхеру Питеру».
То же, если верить Долгорукому, относится и к красивым мальчикам: знаменитые денщики государя - светлейший князь и герцог Ижорский Александр Меншиков, генерал-прокурор правительствующего сената Ягужинский, генерал-поручик Румянцев и отец великого полководца, генерал-аншеф из армии Василий Суворов начали свою службу не с военного поприща, а с постели патрона.
Но, конечно, состязаться с дамами в сем виде услуг они никак не могли. Нашим читателям, конечно, известны имена Анны Монс, г-жи Гамильтон (от нее произошли все Хомутовы), которой суровый любовник отрубил голову и поцеловал в мертвые уста (см. стихи Андрея Вознесенского), и, конечно, имя Марты Рабе, ставшей первой русской императрицей Екатериной Первой.
Меньше известно, что внезапное возвышение некоторых дворянских фамилий объясняется тем, что их отпрыски, носившие старинное имя, вышли на самом деле из семени государя. Так, возвышение Мусиных-Пушкиных, а не просто Пушкиных («Я просто Пушкин, не Мусин», не случайно оговорил поэт в «Моей родословной») легко объяснить прозвищем, данным Петром наследнику своего министра юстиции: он назвал его: «Мойсын-Пушкин». Строгановы, бывшие в XVI-XVII веках всего лишь богатыми пермскими купцами, вдруг сделались сиятельнейшими графами - и все благодаря сексуальным заслугам неутомимой в сем виде «службы царской» г-жи Строгановой. Румянцевы из провинциальных дворян сделались столичными графами: «князь-бегемот», например, был убежден, что знаменитый полководец Румянцев-Задунайский - незаконный сын великого государя.
++++++++++++++++++
23 июля в московской «Правде» появилась статья «Какой Собчак не любит Тель-Авив». Ее автор, Исраэль Шамир, нечто вроде израильского власовца, израильтянин, еврей, который поливает грязью Израиль и, судя по всему, не испытывает особой симпатии к евреям. Речь шла и обо мне. Цитирую:
«…Что касается посла Бовина, то еще до моего отъезда из Москвы до меня донеслись слухи о близящемся отзыве Бовина: политический назначенец, немолод, говорят, не умеет работать. Бовин достаточно популярен, врагов у него нет - ни в посольстве, ни за его стенами. Главный источник раздражения на бытовом уровне - огромные деньги, взимаемые консульством за визы и прочие услуги. Обычная виза зашкаливает за сто долларов, что можно понимать лишь как личный вклад посла в борьбу с туризмом.
Дважды подвели Бовина и его демократические дружки. Оба раза - на несколько десятков тысяч долларов. Если российское посольство будет когда-то арестовано и окажется в долговой яме, вина ляжет на гг. Собчака и Станкевича.
Первой послал в Израиль свою знакомую Собчак. В сопроводительном письме к Бовину он просил обеспечить полное лечение данной гражданке и клялся заплатить за все с гонораров от издаваемых за границей книг. Дама получила исцеление по недешевым тарифам израильской медицины под личное обещание Бовина как посла России. У г. Собчака давно появились источники доходов повернее, чем книжки и статьи, но по счетам так никто и не уплатил.
Вскоре и представитель другой российской столицы - Сергей Станкевич послал свою подругу на отдых в Израиль. И снова Бовин гарантировал уплату. И снова отдых обошелся в десятки тысяч долларов. И снова «друг» не захотел поделиться лично нажитым…
Но одна история, которую я слышал в Тель-Авиве, говорит в пользу Бовина как человека. После поездки Горбачева в Японию «великодушный» президент всея Руси Борис Ельцин приказал примерно наказать всех работников посольства, принимавших экс-лидера.
Вскоре Горбачев отправился в Израиль. И Бовин, запретив своим сотрудникам встречаться с ним («Молоды, пожалейте свою карьеру»), сам принял отставного властителя и сопровождал его все время визита. Хотя и не осталось у меня любви к М.С.Горбачеву, да и кумир демократов из газеты «Известия» симпатичен не был, за это я ему многое простил».
И Собчак, и Станкевич напрямую обращались к израильским властям. Так что никаких «гарантий» я не давал. И никто не мог предъявить претензии к посольству. В Израиле лечилась не «подруга» Станкевича, а болевший раком великий артист Борисов.
К сожалению, Шамир прав в том, что Собчак и Станкевич отказались выполнять свои обязательства. И для меня это была не юридическая, а моральная проблема. Стыдно, когда политические деятели не держат слово. Стыдно перед израильтянами.
Я пытался как-то выбить деньги. Даже говорил на эту тему с женой Собчака, очаровательной Людмилой Борисовной. Писал в разные инстанции.
Получился ответ из Министерства финансов.
«По поручению Правительства Российской Федерации от 20 августа 1993 года (№ 6301) Министерство финансов Российской Федерации рассмотрело сообщение посла Российской Федерации в Израиле А.Е.Бовина об оплате проведенного в Израиле лечения жительницы Санкт-Петербурга А.И.Юлиной по обязательствам мэра Санкт-Петербурга А.А. Собчака, а также актера О.И. Борисова по обязательствам советника Президента Российской Федерации С.Б.Станкевича и сообщает следующее.
Минфин РФ полагает, что принятые финансовые обязательства мэра Санкт-Петербурга А.А.Собчака, вытекающие из его письменного обращения к премьер-министру Государства Израиль г. И.Шамиру, а также финансовые обязательства советника Президента Российской Федерации С.Б.Станкевича не дают основания для оплаты расходов по лечению А.И.Юлиной и О.И.Борисова за счет средств республиканского бюджета».
Поскольку больницы продолжали надеяться на получение денег и поскольку в игру вступил МИД Израиля, я отправил послание руководителю Администрации Президента С.А.Филатову. Он не нашел времени для ответа. Тогда я обратился к В.С.Черномырдину. «…Ответ Минфина, - писал я, - юридически неуязвим. Но так как речь идет об авторитете России, решающими являются не юридические, а политические соображения. Вот почему, уважаемый Виктор Степанович, я просил бы Вас лично вмешаться в это дело и дать указание соответствующим органам рассчитаться с больницами». Виктор Степанович не вмешался.
Кончилось тем, что за Собчака расплатились сами израильтяне. А за Станкевича (он был должен 22597 шекелей) расплатилось позже правительство Кириенко.
Противная история.
++++++++++++++++
Шеф КГБ Андропов жил почти аскетически не потому, что хотел взойти на вершину. Натура была такая.
Я очень сомневаюсь, что Брежнев выделял Андропова как идеолога. Да и сам Андропов при обсуждении тех или иных текстов старался держаться дальше от идеологии и ближе в политике.
Меня старался воспитывать. Мой образ жизни называл «гусарством» и читал нудные нотации. Однажды ну прямо допек меня. И я перешел в контратаку.
- Ваша цель понятна - вы хотите стать Генеральным!
Тут он энергично (и отрицательно) замахал руками. Но я продолжал:
- Давайте откровенно. Хотите. Ради этого, возможно, и стоит зажать себя. Но у меня иное положение. Максимум, на что я мог бы рассчитывать, это - заместитель министра иностранных дел. Неужели вы думаете, что ради такой цели я перейду на вегетарианский образ жизни?! Андропов что-то пробурчал, и разговор был закончен.
Сам Андропов жил почти аскетически. Пил по капельке для видимости. И дома, и на даче все было предельно скромно. Бессребреник полный. Детей держал в строгости. Не позволял своей конторе обслуживать их. Сдавал в казну многочисленные подарки. Не потому, что хотел взойти на вершину. Натура была такая.
Через много лет, когда я последний раз виделся с Ю. В. , и все было ясно, расчувствовались мы оба. И Ю. В. вдруг сказал: «Молодец, что не слушался меня, гусарил… Судьба другая».
Помню, помню такого...
Умный, грамотный, проницательный. Откровенный. Но управлять нашей страной должен нормальный человек, который чует страну, как себя, и как об себе же и заботится.
© salatau 2014
