Уважаемый
second_doctor в посте
«Ещё одно бремя белого человека» вспомнил одну из первых моих публикаций в ЖЖ -
очерк Василия Верещагина, посвященный среднеазиатской работорговле и бачебазству:
…А другой сорт рабов, который не поименован так обидно ни в одном учебнике, но который тем не менее представляет самый ужасный вид невольничества - матери, жены, дочери среднеазиатских дикарей, разве не испытывают медленного, но неотразимого влияния на их положение и судьбу кяфирских («кяфир» - неверный) законов и всех кяфирских порядков? Без сомнения, да; и чтоб не ходить далеко, достаточно послушать осторожные, но горькие жалобы, которые изливает в беседе со мною хозяин моего дома, старик аксакал. «Последние дни приходят!» - говорит он и машет отчаянно рукою. «Что так?» - «Да как же! Чего же еще ожидать, и жену свою муж не поучи: станешь бить - стращает, что к русским уйдет…» В самом деле, как не смутиться азиатцу, когда его собственность, его вещь, правильно приобретенная, законно закабаленная, начинает заявлять о каких-то своих правах и прежде всего о праве не быть по произволу битою! Как не огорчиться таким расколом и как не угадать виновников всей этой ереси!..
Как же это напоминает нравы Царьграда начала XVIII века, описанные в
«Хождении в Святую землю» Иоанна Лукьянова!..
Турки милостивее греков, и жиды нравами лучше их; невольник у турка в седмь лет отживется, а умер турчин, так хошь и в год свободится; и у жида также в семь лет - так и свобода. А у грек хошь сам издохнет, а на волю не пустит; таковы греки милостивы; а где случится невольнику уйтить от турка, да греку в руки попадет, а он опять его продаст турчину или на каторгу.
<…>
У грек жены самовольны; будет которая женка не восхотела с мужем жить - пошед к патриарху, подала челобитную, что не хочу с мужем жить, а патриарх позовет мужа и станет распрашивать, и будет не сыщет вины за мужем и не похощет развести, а жена скажет: «А коли не похощешь меня развести - я шед до турка, да буду туркенею», а патриарх миленькой и разведет, чтобы не потурчилась. Грекам ни жен, ни детей поучить, побить нельзя; за какую вину будет стал бить, а он и стал в окно кричать: «Хощу турком быть», а турки пришед да и возьмут и потурчат. Этакое житие греческое! невольная управа с женами и с детьми; а таки гордостию неотменны.
<…>
А все греческие власти у себя в кельи красиков держат; а греки, сказывают, все содомства насыпаны.