Роман Доброхотов: две трети населения России являются ксенофобами и латентными преступниками
8 августа журналисты «Радио «Свобода» Алексей Кузнецов и Екатерина Пархоменко обсуждали в студии тему «Правомерно ли наказание за слово» с двумя гостями-либералами Романом Доброхотовым, членом политсовета МГО «Солидарность», и Дмитрием Бутриным, членом Либеральной хартии. Как известно, Р.Доброхотов «прославился» тем, что 22 августа, во время митинга-концерта на Пушкинской площади, не дал выступить и вытолкал с трибуны председателя Национального Совета ДПНИ Владимира Ермолаева [1]. Выступление Р.Доброхотова в студии «Радио «Свобода» доказывает, что поступок, совершенный им 22 августа, был не спонтанным или чисто эмоциональным, а продуманным и идеологически обоснованным. Привожу это, с позволения сказать, «обоснование»:
«Роман Доброхотов: …если человек привык жить в правовом государстве, он должен понимать, что свобода прямо пропорциональна ответственности. Мы знаем примеры того, как слово влияет на общественное сознание, а уж особенно легко манипулировать поведением таких примитивных людей, как агрессивные националисты, фашисты. Ну что там далеко ходить за примерами… Я приведу два самых ярких. Во-первых, самый масштабный пример межнациональной розни, самый кровавый - это резня, которую устроили племена хуту и тутси в Африке, погибло 4 миллиона человек, это сопоставимо с потерями в какой-нибудь из мировых войн. Вот в этих двух странах - Руанде и Конго… началось в Руанде с одной-единственной радиостанции, которая позволила себе националистические призывы. Особенно это может влиять на сознание в тех странах, где нет какого-то иммунитета перед этим, в том числе и в России, где две трети населения, судя по соцопросам ВЦИОМа, в той или иной форме страдают ксенофобскими настроениями, и больше половины поддерживают лозунг «Россия для русских», у нас это очень опасно. Второй пример - тот Копцев, который устроил резню в синагоге, тоже говорил о том, что он перед этим начитался в интернете всяких сайтов, форумов и так далее. То есть связь прямая и очевидная и, как показывают эти примеры, очень опасная. Поэтому все эти заигрывания, все эти высказывания лояльности, поиск общего языка на самом деле чреваты распространением этой пропаганды.
Роман Доброхотов: Государство должно действовать по ситуации. Если оно видит, что этот лозунг каким-то образом связан с эскалацией насилия, оно должно пресекать, если нет, то не должно. Мы живем в контексте. Пытаясь выработать какие-то абстрактные формулы, мы рискуем тем, что просто сейчас позволим действовать спокойно, без ограничений всем этим группировкам, и постфактум мы уже ничего не сможем исправить. Если мы сейчас им дадим свободу, исправлять потом, уже через несколько лет, будет поздно, потому что сформируются какие-то агрессивные группировки, с которыми бороться уже очень сложно.
Роман Доброхотов: Нет, мы же с вами обсуждали. Когда вы говорите... в стране, где две трети населения ксенофобы, что-то унижающее национальность, вы понимаете, что это все ложится на благодатную почву. Вот тот самый Копцев, в отличие от фашиста Крылова, которого вы защищали в своем журнале, из всего того, что этот Крылов скажет, поймет только одно, что эта страна для русских и остальные здесь гости-приезжие и что они нас ущемляют.
Дмитрий Бутрин: А что поймет из ваших слов стандартный слушатель?
Роман Доброхотов: А из моих слов поймет, что надо сидеть дома и не высовываться.
Дмитрий Бутрин: Вы говорите довольно агрессивные вещи, вы призываете к розни против части русского народа, двух третей русского народа, который потенциально болен ксенофобией, вы призываете ровно к этому и полагаете, что…
Дмитрий Бутрин: Да нет, я, может быть, имею в виду именно это, я просто думаю… А скажите, вы глубоко уверены?.. Вам сколько лет?
Роман Доброхотов: 24.
Дмитрий Бутрин: Мне тоже 34, и я до сих пор понимаю, что, наверное, говорить о том, что две трети русского народа являются детьми малыми, которые нуждаются в защите государством от вредных влияний, это до некоторой степени нацистская практика.
Роман Доброхотов: Нет, сто процентов населения являются детьми в смысле государства. То есть государство по определению обладает теми знаниями, которыми мы не обладаем. Когда мы приходим к хирургу, мы демократически не решаем, как ему резать. Он решает. Точно также и везде, и в любой области, и в области национализма.
Екатерина Пархоменко: То есть государство по отношению к народу является родителем, что ли?
Роман Доброхотов: В каком-то смысле. Но только родителей мы выбираем сами, мы выбираем лидеров государства, а они за нас принимают решение, как бороться с теми или иными угрозами.
Дмитрий Бутрин: А как, таким образом, получилось, что если у нас демократическое государство, в котором две трети населения ксенофобы, соответственно, оно должно выбрать ксенофоба демократическим путем, наверное, и, наверное, нами должны руководить ксенофобы, если это государство демократическое?
Роман Доброхотов: Как правильно сказал Черчилль, разница между демократией и авторитаризмом в том, что в демократии дураки имеют право выбирать, а в авторитаризме править. То есть, есть некая система фильтрации через представительные органы, где в итоге попадают наиболее компетентные.
Дмитрий Бутрин: Что это за система фильтрации? Вы, видимо, живете в какой-то очень продвинутой стране.
Роман Доброхотов: Посмотрите, как это происходит на Западе…
Дмитрий Бутрин: Я прекрасно представляю, как это происходит на Западе, там Гитлер был избран демократическим путем, правда, потом пришлось зафиксировать недемократическое правление.
Роман Доброхотов: Ровно поэтому там сейчас есть специальные органы, например, центры политического просвещения, которые занимаются…
Дмитрий Бутрин: Из кого же состоят эти органы, откуда же берутся люди для этих органов? Роман Доброхотов: Эти органы, естественно, состоят из немцев. Я же про это и говорю, что давайте мы создадим такие органы, которые будут контролировать…
Дмитрий Бутрин: Из кого же будем набирать этих людей, из просвещенных доброхотовых? Роман Доброхотов: Ну, так одна треть, простите, не страдает ксенофобией.
Екатерина Пархоменко: То есть мы заранее вычеркнули две трети…
Дмитрий Бутрин: Мы заранее поразили в правах людей, которые потенциально подвержены ксенофобии?
Роман Доброхотов: Естественно, мы преступников не будем включать…
Екатерина Пархоменко: Простите, две трети преступники, что ли?
Дмитрий Бутрин: А нексенофобы не преступники?
Роман Доброхотов: Когда они начинают выражать эти взгляды, они превращаются в преступников. До тех пор, пока они этого не делают, они могут заниматься, чем угодно. Две трети - это латентные ксенофобы.
Дмитрий Бутрин: Латентные преступники.
Роман Доброхотов: Латентные преступники, естественно.
Дмитрий Бутрин: Две трети населения Российской Федерации являются латентными преступниками?
Роман Доброхотов: Вас это удивляет так сильно. Вы давно по улицам Москвы не ходили? Вы не видите, как спокойно относятся у нас к фашистам?» [2].
Ссылки:
1. «Владимир Ермолаев, Председатель НС ДПНИ: Мои впечатления о митинге в защиту химкинского леса и пара слов в защиту партии «Единая Россия». http://www.dpni.org/articles/mnenie/16846/
2. «Правомерно ли наказание за слово». http://www.svobodanews.ru/content/Transcript/451435.html