(no subject)
За тенью Арауканского хребта..
..Как только солнце превращалось в тонкую красную линию, окаймлявшую темно-голубую
поверхность бескрайних вод к западу от Арауканского хребта, и сверкали ярко-белым алмазы вершин в исчезающие мгновения дня, и красная полоса растворялась бесследно во мгле, его обступало видение приземистых холмов, поросших частоколом осин с облетевшими листьями...
И за поворотом унылой глинистой дороги, прижавшейся к холмам, открывалась одинокая колокольня крохотной церкви, стоявшей посреди печального осеннего поля, с притулившимся к ней крестьянским двором... Низкие, серые тучи, проливавшиеся коротким косым дождем, поглощали собой все окружавшее и посреди мира ничего не было, кроме этих строений и холмов с лесом-частоколом...
Он помнил эту дорогу наизусть и вслепую мог бы безошибочно пройти от потемневшего деревянного указателя «Mauren» через лес и выйти на тропинку, разделявшие два поля, к колокольне необычного темно-коричневого песчаника… Этот путь - от поля битвы между Boeblingen’ом и Schoenaich’ом - стал частью его души и в последние годы заполнял его ночные часы... И никакая, не вмещавшаяся в воображение, отдаленность его от тех мест и толща в двадцать пять лет и несколько прожитых им за эти годы жизней не вытеснили ту дорогу, по которой он прошел к своей судьбе…
...Ангелика, в белом платье до колен, босиком, долго шла рядом с ним. Они молчали, смотрели каждый себе под ноги…
Дорога сделала еще один поворот, и колокольня исчезла за зеленым холмом. Перед ним расстилалась узкая долина до самого Херренберга, в котором на рыночной площади собирались паломники на Jakobsweg, чтобы тоненьким ручейком впасть в другую, более многочисленную процессию, бредущую из Штутгарта в Шаффхаузен... А от Шаффхаузена вдоль извивавшегося меж поднимавшихся кверху Альп Рейна, минуя Рейхенбахский водопад с неопадавшим водяным облаком, лежал путь по горным долинам дальше, во Францию...
И, может, через много месяцев пути улыбнется удача увидеть церковь Сант-Яго де Компостелла с легендарной гробницей одного из тех, кто на Святой земле, бросив все, пошел за Спасителем и обессмертил себя.. Что оставила ему там , за Семью горами, судьба, он тогда не мог знать, но рядом стояла Ангелика, кусая губы, и он чувствовал, как здесь, у распятия, прибитого к дереву, настал миг выбора дороги - вперед, в неизвестность или обратно - за поворот, к крестьянскому двору посреди поля, сдавленного полукружьем низких холмов…
«Ангелика, я буду помнить тебя на всем святом пути..»,- он хотел сказать совсем другие
слова, но он уже знал силу слов, и освободил из своей души те из них, которые освобождали и его, подчиняя одновременно неведомому...
Ангелика сжимала губы. Сдерживая слезы, она произнесла только : Да хранит тебя Господь на твоем пути...» Он сделал шаг к ней, но Ангелика отступила и едва-едва помотала головой. Светло-желтые волосы ее, цвета ранней осенней листвы, развились. «Иди...Дорога ждет тебя...» Он взглянул в самое дно ее серых глаз, резко повернулся и зашагал вниз...
В конце лощины, между холмами, он обернулся - маленькая белая фигура, не шелохнувшись, стояла наверху... Он убыстрил шаги и, когда позади остался еще один холм, снова обернулся - белая фигурка, совсем уже крохотная, стояла все там же…
Он, уже не оглядываясь пошел к далекой церкви, возвышавшейся над Херренбергом...
…Часто ему привиделась во сне неподвижная белая фигура, и всякий раз он просыпался от душивших его слез. Двадцать пять лет отделили его от места расставания, затерявшегося среди холмов, покрытых неказистыми деревьями с нестойкой листвой, и в последнее время все чаще эти холмы окружали его со всех сторон. И он сам, еще молодой, нетерпеливо убыстрял шаг к ним, ожидая, как выбежит к нему белая фигура, осененная волосами цвета ранней осени...
…Проснувшись посреди ночи, он не мог спать под покровом мглы, усыпанной невиданными по ту сторону Великой воды. Он долго ходил по широкому двору, не ощущая холода от нависших снежных вершин Араукана. И невидящим взором снова вызывал в памяти картины пути, что привел его к побережью невиданного океана.
Раз ему приснилась бесконечная роща гигантских эвкалиптов, разделенная аллеями. Он шел по одной из них, вдыхая горьковатый запах, и разглядел вдруг на соседней аллее мелькнувшее белое платье. Эвкалипты совершенно загораживали туда проход, он смог лишь рассмотреть преследовавший его единственный на свете цвет волос, он звал, но белая фигурка лишь изредка виднелась между стволами и вдруг исчезла... Он побежал вперед, чтобы, как он знал, в конце аллеи повернуть на другую, ту, на которой увидел Ангелику, но аллея нескончаемо и, незаметно поворачивая, скрывала от его глаз свое окончание... Он бежал, задыхаясь, а путь, как и был, так и оставался бесконечным… Наконец, он увидел ответвление. И снова тщетно бежал он, задыхаясь и плача, и все так же разворачивалась перед ним пустота между непроходимыми зелеными стенами, источавшими горьковатый запах...
И с тех пор, эта песчаная, покрытая колкой хвоей, аллея каждую ночь уходила в легком изгибе за поворот, и оставалась пустынной...