Клятва Эсклармонды
Страницы:
[1] [2] [3] [4] [5] [6]
Мой блог на Яндекс.Дзен: https://zen.yandex.ru/id/5d5945f6998ed600ae726cf9
В оформлении использована иллюстрация
https://pixabay.com/ru/photos/рыцарь-солдат-воин-средневековый-2826704/
по лицензии CC0
* * *
Наемник просидел у костра до утра, иногда погружаясь в легкую дремоту, но не прикрывая глаза до конца. Один раз он услышал подкрадывающегося в темноте к телегам воришку, повернул голову и смотрел в его сторону, пока тот не понял, что его видят и не сделал вид, что он просто прогуливается. Возчики храпели на соломе, сидевшие рядом с ним "часовые" время от времени менялись, луна медленно плыла по небу и наконец на востоке забрезжил рассвет. Когда взошло солнце, на площади стал собираться народ.
- Зачем это толпа собирается? - спросила проснувшаяся Жанна.
- Сегодня назначен суд. Будут судить ведьму. Видишь, в дальнем углу площади груду дров? Для костра все готово. Вчера в трактире только и говорили об этом.
- Ух ты! Никогда не видела такого.
- Может быть и увидишь. Ее наверняка осудят. А вот тебя следовало бы выпороть.
- За что!?
- Лошади не почищены, не накормлены и не напоены. Если бы не эти добрые крестьяне, они так и остались бы стоять нерасседланными до утра.
- Я…
- Если это повторится, я так и сделаю. А теперь помолчи и займись делом.
Удивительно, но Жанна действительно прикусила язычок, сходила с ведром к колодцу и принялась чистить лошадей, а к Зигфриду подбежал возчик и сказал:
- Ваша светлость, может быть, после полудня выедем? Все равно за день не поспеем в Каркассон. Ужас, как посмотреть хочется.
Тот кивнул. Крестьяне - как дети. С его точки зрения в аутодафе не было ничего привлекательного. Крики толпы, дым, запах паленого мяса… Кому это может понравиться? Он знал, что эта ведьма никак не могла следить за ними вчера и не ушел в трактир только потому, что там никого не было и он был заперт. Когда на площадь вытащили большой стол, он подошел поближе, растолкал зевак и остановился, скрестив руки на груди.
Время шло. На площади, похоже, собрался весь город. Зигфрид ждал появления королевского управляющего, но того или не было в городе, или он попросту не счел нужным заниматься такими мелочами. Вместо него за стол уселись двое каких-то мужчин в праздничной одежде, видимо местных судей. Откуда-то появился священник, голова которого сверкала свежевыбритой тонзурой. Пятеро местных стражников рассредоточились, отсекая толпу от судей. Наконец, двое стражников вывели и ведьму, руки которой были связаны за спиной.
- Они что, собираются судить ее вот так? - пробормотал наемник.
- Как "вот так"? - спросила из под локтя пробравшаяся к нему Жанна.
- Двое городских судей и священник - это никакой не трибунал. Лангедок давно уже не является графством. Это владения короны, следовательно должен быть представитель короля, чтобы утвердить приговор. Судей назначал не король, никто из них не может говорить от его имени.
Стоявший рядом стражник, который слышал эти слова, покосился в его сторону с уважением, еще более возросшим, когда он оценил длину рыцарского меча.
Зигфрид молча слушал, что говорили обвинители и разглядывал стоящую рядом со столом женщину. Простое, серое платье по земли, без пояса. Распущенные длинные волосы, из-за которых не было видно лица. Заломленные за спину руки. Не сказать, чтобы она была некрасива, или наоборот: писаная красавица. Обычная горожанка, каких одинадцать на дюжину. По всему видно, что труд ей знаком… Вряд-ли у нее есть муж, иначе бы он стоял сейчас здесь. Вдова? Возможно… Похоже было, что она уже смирилась со своей участью.
Он наклонил голову и сказал:
- Жан! Проберись к священнику и скажи, что я прошу его о помощи. Ничего особенного. Пусть ведет себя, как добрый христианин. Это все. Беги!
Он наблюдал, как Жанна пробирается через толпу, ввинчиваясь между людей. Вот она подобралась к стражнику, что-то сказала. Стражник, удерживая ее за плечо, посмотрел на Зигфрида. Тот кивнул. Ладонь разжалась.
Священник хмуро посмотрел на что-то шепчущего ему мальчишку. Задал вопрос, получил ответ и посмотрел в сторону наемника. Тот низко склонил голову и перекрестился. Священник пожал плечами и придержал Жанну за плечо. "Останься. Посмотрим, что задумал твой господин."
Между тем, один из судей поднялся и глубоко вдохнул воздух, готовясь огласить приговор, но не успел этого сделать. Зигфрид сделал шаг вперед и сказал:
- У этой женщины нет защитника, который должен быть ей предоставлен, согласно правилам Священной инквизиции, принятым на Веронском синоде и трактату "Meleficus maleficarum". Обращаю на это внимание суда.
Судья, так и не произнеся ни слова, посмотрел на священника. Тот пожал плечами и кивнул. Судье пришлось выдохнуть и немного подумать. Потом он высокопарно спросил:
- Кто тот, кто сделал столь громкое и двусмысленное заявление?
- Я - рыцарь Немецкого ордена Зигфрид, - ответил наемник. - В настоящее время я нахожусь на службе короля Франции, а поскольку это королевский лен, все происходящее в нем касается меня напрямую.
Судья не стал напрягать мозг и произнес именно то, на что и рассчитывал наемник:
- Но кто решится защищать ведьму!? Возможно, благородный рыцарь сам возьмет на себя эту обязанность?
- Хорошо!
Подойдя к судьям, он не торопясь снял перевязь с мечом и положил его на стол. Сверху лег щит.
- Я готов.
Судья кивнул.
- Так что вы можете сказать в ее оправдание?
- Ничего.
Во взглядах судей и священника отразилось непонимание. Стоило ли выходить вот так и объявлять себя защитником, если тебе попросту нечего сказать?
- Тогда…
- Я увидел эту женщину только сегодня и я совсем ее не знаю. Но есть надежный способ установить ее виновность, или невиновность.
Судья нахмурил брови.
- Вы предлагаете суд поединком? Что-ж, если кто-нибудь согласится бросить вам вызов…
- Я не об этом.
Зигфрид повернулся к людям и крикнул:
- Хей, кузнец!
Среди толпы возник небольшой водоворот, вытолкнувший в первый ряд горожанина, у которого вчера крестьяне покупали наконечник копья для Жанны.
- Быстро принеси сюда жаровню с горячими углями, дрова и кусок железа побольше.
Тот кивнул и убежал. Судьи перешептывались, наклонившись друг к другу. Священник пристально смотрел на Зигфрида, но принимать ту, или иную сторону не спешил. Ведьма стояла, опустив голову и ей, похоже, было безразлично все, что происходит вокруг.
Снова появился кузнец, тащивший дымящуюся жаровню в вытянутых руках. Он поставил ее напротив стола, раздул лишний раз угли, положил сверху небольшую железную чушку, поклонился и снова убежал в толпу.
- В чем обвиняют эту женщину? - спросил наемник.
Судья охотно ответил:
- Ворожба на воду и на землю, с целью вызвать засуху, моровое поветрие и неурожай.
- Как ее защитник, объявляю ее невиновной в этом и готов это доказать.
Судья молча кивнул. Он уже не улыбался, а глаза так и не отпустившего Жанну священника были сейчас размером с римские монеты, которые до сих пор иногда попадались у менял (до введения франка оставалось еще примерно лет сорок). Не удивительно. Не каждый день видишь, как люди сами, без принуждения, вызываются не просто на ордалию, а на испытание огнем. Ведьма вдруг подняла голову и отбросила с лица длинные волосы. В ее глазах горела сумасшедшая надежда.
Зигфрид подошел к священнику, опустился на одно колено и склонил голову. Тот машинально благословил его. Наемник поцеловал его руку.
Воздух над жаровней дрожал от жара. Подойдя к ней, он стянул с руки перчатку и жестом пригласил одного из судей убедиться, что сталь раскалилась достаточно. Тот подбежал и уставился на темно-красный брусок. На его глазах Зигфрид опустил в руку в струящееся марево.
Толпа ахнула, глядя, как он берет багровое от жара железо, делает три шага и кладет его на стол. От досок заструился дымок, второй судья от неожиданности чуть не упал со скамьи, а наемник повернулся к толпе и поднял вверх ладонь, на которой раскаленная сталь не оставила ни следа.
В полной тишине люди падали на колени. Ряд за рядом, снимая шапки и прижимая их к груди, крестьяне, простые горожане и богато одетые благородные дворяне (в толпе нашлись и такие). Когда на ногах не осталось никого, Зигфрид перекрестил их ладонью и повернулся к священнику.
- Оправдана ли она от перечисленных обвинений?
Тот наконец отпустил плечо Жанны и подтвердил:
- Невиновна, сын мой.
Он повернулся в сторону судьи, но сказать ничего не успел.
- Она оправдана от обвинения в колдовстве, но не от обвинений светских властей, - тихо произнес Зигфрид, обращаясь к судье.
Тот задумался на мгновение, в чем разница, ничего не придумал, но суть дела уловил и решение нашел мгновенно.
- Вина обвиняемой перед светскими властями будет оглашена дополнительно. Суд переносится!
От толпы очень быстро не осталось ни одного человека. Все торопились по домам, рассказать семьям о свершившемся на их глазах чуде, а судья сделал стражникам знак увести обвиняемую. Та так и не сказала ни слова, но все время выворачивала шею, пытаясь оглянуться на своего спасителя.
[1] [2] [3] [4] [5] [6]
Мой блог на Яндекс.Дзен: https://zen.yandex.ru/id/5d5945f6998ed600ae726cf9
В оформлении использована иллюстрация
https://pixabay.com/ru/photos/рыцарь-солдат-воин-средневековый-2826704/
по лицензии CC0
* * *
Наемник просидел у костра до утра, иногда погружаясь в легкую дремоту, но не прикрывая глаза до конца. Один раз он услышал подкрадывающегося в темноте к телегам воришку, повернул голову и смотрел в его сторону, пока тот не понял, что его видят и не сделал вид, что он просто прогуливается. Возчики храпели на соломе, сидевшие рядом с ним "часовые" время от времени менялись, луна медленно плыла по небу и наконец на востоке забрезжил рассвет. Когда взошло солнце, на площади стал собираться народ.
- Зачем это толпа собирается? - спросила проснувшаяся Жанна.
- Сегодня назначен суд. Будут судить ведьму. Видишь, в дальнем углу площади груду дров? Для костра все готово. Вчера в трактире только и говорили об этом.
- Ух ты! Никогда не видела такого.
- Может быть и увидишь. Ее наверняка осудят. А вот тебя следовало бы выпороть.
- За что!?
- Лошади не почищены, не накормлены и не напоены. Если бы не эти добрые крестьяне, они так и остались бы стоять нерасседланными до утра.
- Я…
- Если это повторится, я так и сделаю. А теперь помолчи и займись делом.
Удивительно, но Жанна действительно прикусила язычок, сходила с ведром к колодцу и принялась чистить лошадей, а к Зигфриду подбежал возчик и сказал:
- Ваша светлость, может быть, после полудня выедем? Все равно за день не поспеем в Каркассон. Ужас, как посмотреть хочется.
Тот кивнул. Крестьяне - как дети. С его точки зрения в аутодафе не было ничего привлекательного. Крики толпы, дым, запах паленого мяса… Кому это может понравиться? Он знал, что эта ведьма никак не могла следить за ними вчера и не ушел в трактир только потому, что там никого не было и он был заперт. Когда на площадь вытащили большой стол, он подошел поближе, растолкал зевак и остановился, скрестив руки на груди.
Время шло. На площади, похоже, собрался весь город. Зигфрид ждал появления королевского управляющего, но того или не было в городе, или он попросту не счел нужным заниматься такими мелочами. Вместо него за стол уселись двое каких-то мужчин в праздничной одежде, видимо местных судей. Откуда-то появился священник, голова которого сверкала свежевыбритой тонзурой. Пятеро местных стражников рассредоточились, отсекая толпу от судей. Наконец, двое стражников вывели и ведьму, руки которой были связаны за спиной.
- Они что, собираются судить ее вот так? - пробормотал наемник.
- Как "вот так"? - спросила из под локтя пробравшаяся к нему Жанна.
- Двое городских судей и священник - это никакой не трибунал. Лангедок давно уже не является графством. Это владения короны, следовательно должен быть представитель короля, чтобы утвердить приговор. Судей назначал не король, никто из них не может говорить от его имени.
Стоявший рядом стражник, который слышал эти слова, покосился в его сторону с уважением, еще более возросшим, когда он оценил длину рыцарского меча.
Зигфрид молча слушал, что говорили обвинители и разглядывал стоящую рядом со столом женщину. Простое, серое платье по земли, без пояса. Распущенные длинные волосы, из-за которых не было видно лица. Заломленные за спину руки. Не сказать, чтобы она была некрасива, или наоборот: писаная красавица. Обычная горожанка, каких одинадцать на дюжину. По всему видно, что труд ей знаком… Вряд-ли у нее есть муж, иначе бы он стоял сейчас здесь. Вдова? Возможно… Похоже было, что она уже смирилась со своей участью.
Он наклонил голову и сказал:
- Жан! Проберись к священнику и скажи, что я прошу его о помощи. Ничего особенного. Пусть ведет себя, как добрый христианин. Это все. Беги!
Он наблюдал, как Жанна пробирается через толпу, ввинчиваясь между людей. Вот она подобралась к стражнику, что-то сказала. Стражник, удерживая ее за плечо, посмотрел на Зигфрида. Тот кивнул. Ладонь разжалась.
Священник хмуро посмотрел на что-то шепчущего ему мальчишку. Задал вопрос, получил ответ и посмотрел в сторону наемника. Тот низко склонил голову и перекрестился. Священник пожал плечами и придержал Жанну за плечо. "Останься. Посмотрим, что задумал твой господин."
Между тем, один из судей поднялся и глубоко вдохнул воздух, готовясь огласить приговор, но не успел этого сделать. Зигфрид сделал шаг вперед и сказал:
- У этой женщины нет защитника, который должен быть ей предоставлен, согласно правилам Священной инквизиции, принятым на Веронском синоде и трактату "Meleficus maleficarum". Обращаю на это внимание суда.
Судья, так и не произнеся ни слова, посмотрел на священника. Тот пожал плечами и кивнул. Судье пришлось выдохнуть и немного подумать. Потом он высокопарно спросил:
- Кто тот, кто сделал столь громкое и двусмысленное заявление?
- Я - рыцарь Немецкого ордена Зигфрид, - ответил наемник. - В настоящее время я нахожусь на службе короля Франции, а поскольку это королевский лен, все происходящее в нем касается меня напрямую.
Судья не стал напрягать мозг и произнес именно то, на что и рассчитывал наемник:
- Но кто решится защищать ведьму!? Возможно, благородный рыцарь сам возьмет на себя эту обязанность?
- Хорошо!
Подойдя к судьям, он не торопясь снял перевязь с мечом и положил его на стол. Сверху лег щит.
- Я готов.
Судья кивнул.
- Так что вы можете сказать в ее оправдание?
- Ничего.
Во взглядах судей и священника отразилось непонимание. Стоило ли выходить вот так и объявлять себя защитником, если тебе попросту нечего сказать?
- Тогда…
- Я увидел эту женщину только сегодня и я совсем ее не знаю. Но есть надежный способ установить ее виновность, или невиновность.
Судья нахмурил брови.
- Вы предлагаете суд поединком? Что-ж, если кто-нибудь согласится бросить вам вызов…
- Я не об этом.
Зигфрид повернулся к людям и крикнул:
- Хей, кузнец!
Среди толпы возник небольшой водоворот, вытолкнувший в первый ряд горожанина, у которого вчера крестьяне покупали наконечник копья для Жанны.
- Быстро принеси сюда жаровню с горячими углями, дрова и кусок железа побольше.
Тот кивнул и убежал. Судьи перешептывались, наклонившись друг к другу. Священник пристально смотрел на Зигфрида, но принимать ту, или иную сторону не спешил. Ведьма стояла, опустив голову и ей, похоже, было безразлично все, что происходит вокруг.
Снова появился кузнец, тащивший дымящуюся жаровню в вытянутых руках. Он поставил ее напротив стола, раздул лишний раз угли, положил сверху небольшую железную чушку, поклонился и снова убежал в толпу.
- В чем обвиняют эту женщину? - спросил наемник.
Судья охотно ответил:
- Ворожба на воду и на землю, с целью вызвать засуху, моровое поветрие и неурожай.
- Как ее защитник, объявляю ее невиновной в этом и готов это доказать.
Судья молча кивнул. Он уже не улыбался, а глаза так и не отпустившего Жанну священника были сейчас размером с римские монеты, которые до сих пор иногда попадались у менял (до введения франка оставалось еще примерно лет сорок). Не удивительно. Не каждый день видишь, как люди сами, без принуждения, вызываются не просто на ордалию, а на испытание огнем. Ведьма вдруг подняла голову и отбросила с лица длинные волосы. В ее глазах горела сумасшедшая надежда.
Зигфрид подошел к священнику, опустился на одно колено и склонил голову. Тот машинально благословил его. Наемник поцеловал его руку.
Воздух над жаровней дрожал от жара. Подойдя к ней, он стянул с руки перчатку и жестом пригласил одного из судей убедиться, что сталь раскалилась достаточно. Тот подбежал и уставился на темно-красный брусок. На его глазах Зигфрид опустил в руку в струящееся марево.
Толпа ахнула, глядя, как он берет багровое от жара железо, делает три шага и кладет его на стол. От досок заструился дымок, второй судья от неожиданности чуть не упал со скамьи, а наемник повернулся к толпе и поднял вверх ладонь, на которой раскаленная сталь не оставила ни следа.
В полной тишине люди падали на колени. Ряд за рядом, снимая шапки и прижимая их к груди, крестьяне, простые горожане и богато одетые благородные дворяне (в толпе нашлись и такие). Когда на ногах не осталось никого, Зигфрид перекрестил их ладонью и повернулся к священнику.
- Оправдана ли она от перечисленных обвинений?
Тот наконец отпустил плечо Жанны и подтвердил:
- Невиновна, сын мой.
Он повернулся в сторону судьи, но сказать ничего не успел.
- Она оправдана от обвинения в колдовстве, но не от обвинений светских властей, - тихо произнес Зигфрид, обращаясь к судье.
Тот задумался на мгновение, в чем разница, ничего не придумал, но суть дела уловил и решение нашел мгновенно.
- Вина обвиняемой перед светскими властями будет оглашена дополнительно. Суд переносится!
От толпы очень быстро не осталось ни одного человека. Все торопились по домам, рассказать семьям о свершившемся на их глазах чуде, а судья сделал стражникам знак увести обвиняемую. Та так и не сказала ни слова, но все время выворачивала шею, пытаясь оглянуться на своего спасителя.