Семинар критиков под руководством Ирины Холмогоровой. Рязань, 2016.
Попав под обаяние театра в не совсем юном возрасте тридцати лет, я осваивала профессию театрального критика несколько по наитию: писать о театре было необходимо, а как - я толком не знала. Мне помогали чтение образцов, филологическая выучка (знаковая система языка все-таки, теория литературы тоже) и интуиция. Но вот я попала в число участников семинара критиков под руководством Ирины Холмогоровой. И многое прояснилось.
Фото Елены Кореневой
Семинар организует Союз театральных деятелей; на семинаре присутствовала, вдохновляя нас, глава кабинета критики СТД Элеонора Германовна Макарова. Вообще при СТД состоит три подобных семинара (есть еще под руководством Григория Заславского и Натальи Старосельской). Мне повезло попасть к учителю, который сочетает глубочайшие академические знания с живой, открытой позицией по отношению к современному театру: Ирина Витальевна Холмогорова - не только, например, профессор Щепкинского училища и автор книги о немецком драматурге Герхарте Гауптмане, но и много лет входила в экспертный совет «Золотой маски», и даже возглавляла его. Награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. И это еще далеко не все…
Семинар под ее руководством действует уже два десятка лет. А я попала впервые - в Рязань. На это заседание семинара приехали молодые критики (завлиты и журналисты) из самых разных мест: от Челябинска до Нижнего Новгорода, от Сыктывкара и до Перми. СТД оплачивает семинаристам проживание, а дорогу оплачивают сами участники или их организации.
Рязанские театральные деятели, главным образом областной театр драмы, а также местное министерство культуры и туризма, решили организовать собственный международный фестиваль. И действительно организовали, выбрав название «Свидания на Театральной» и широкую тему: спектакли о любви. Рязанские эксперты отобрали из 39 заявок семь спектаклей, причем часть постановок приехала из-за границы. В жюри собрались серьезные критики: легендарная Римма Кречетова, Валерий Подгородинский, Алексей Пасуев, Алла Шевелева и Ксения Аитова.
Мы посмотрели четыре спектакля фестиваля:
«Митина любовь» Андрея Сидельникова - спектакль сложносочиненный, не складывающийся в одно целое. Режиссер уделил большое внимание визуальной стороне действия, делая упор на телесность: обнаженные ноги крестьянок, страстные танцы, вода и снежки на сцене; такой «тактильный» подход к Бунину оправдан в силу мощного эротизма его текстов. Текст Бунина стал материалом для применения целого спектра режиссерских приемов: звучали отрывки из рассказа и песни, показывали пластические этюды, театр теней; появились вводные герои и сценки. Неопределенность временной привязки событий (есть указания и на 1920-е, и на 1960-е, и на двухтысячные) подчеркивается появлением «крестьянок» во второй части спектакля. В целом спектакль переводит Бунина на язык шоу, и переводит не слишком удачно. Режиссер акцентирует противостояние души и тела и решает его «в пользу» молодого героя; после самоубийства Мити внезапно следует второй сентиментальный финал, с душой-бабочкой и тенями влюбленных на заднике сцены. На обсуждении с труппой, отвечая Римме Кречетовой, режиссер заметил, что самоубийство Мити «помогло ему сохранить любовь».
Спектакль «Коварство и любовь» частного немецкого театра из Мюнстера более уважителен в отношениях с первоисточником, «мещанской трагедией» Шиллера. Хотя режиссер Таня Вайднер значительно сокращает текст, убирая социальный пафос, и кое-где добавляет от себя трагические развязки, основные линии сохранены: любовная и политическая. Действие перенесено в современность: джинсы, айпады, видеокамера. Современным трендам дизайна отвечает лаконичная сценография, наиболее яркая делать которой - пепел (черные перья?) на сцене, что предвещает беду. Ломаные линии стен будут сдвигаться, давить на героев, вынуждая их к непоправимым поступкам. Сокращение текста превращает диалоги в монологи, что соответствует и способу актерского существования: они говорят большинство реплик в зал, декламируют, вытянувшись на авансцене («классицистская мизансцена»); это своего рода аудио-театр, воздействующий в первую очередь словом.
Нижегородские «Три романса о любви» в постановке Родиона Овчинникова продемонстрировали, как могут столкнуться в противоречии качественные тексты и безоглядная ориентация на зрителя. Литература была выбрана интересная (Петрушевская, Злотников, Распутин), и даже сценография не без идеи: уютный мирок советской квартиры окружен клеткой, металлическими сетками, за которыми - чернота; сверху свисают множество телефонных трубок, как знак невозможности коммуникации. Но материал и жанр (мелодраматический фарс) вопиюще не соответствовали друг другу: сложный психологизм текстов был перечеркнут истеричной и развязной манерой игры, направленной на комедийный эффект самого грубого пошиба. Впрочем, зритель принял этот спектакль очень живо.
Сербские «Карамазовы» представили зрителю яркий образ загадочной русской души. Основа сценографии - крест, лежащий посреди сцены, и свисающие сверху цепи (периодически также появляется экран, на котором кипят страсти героев, снятые почему-то в стилистике рекламного клипа). Режиссер Владимир Лазич вычленил из сюжета любовную линию и прослеживает ее развитие: страсть, ревность, соблазн, измена очерчивают мир Карамазовых, впрочем, окрашенные спорами о Боге и детективной линией с убийством. Из персонажей романа Достоевского в спектакле задействованы, кроме братьев и отца Карамазовых, Грушенька и Катерина Ивановна.
Практически все спектакли можно было поздравить с большим зрительским успехом. Мы учились жанру устной критики на профессиональных обсуждениях спектаклей жюри.
И настоящие страсти разгорались на обсуждениях в рамках семинара: мы спорили и доказывали мнения, учились анализировать спектакль, пробовали в работе критический инструментарий, пытались сочетать объективность и субъективность, нерасторжимые в деле театральной критики.
Фото Елены Кореневой
Кроме того, семинаристы анализировали работы друг друга, выделяя сильные и слабые стороны, на практике обучаясь писать рецензии. Ирина Витальевна Холмогорова уточняла требования к жанру рецензии, говорила о возможности различного подхода к текстам о театре, о необходимости «читать спектакль», учила, каких выражений следует избегать в рецензии, и так далее, и так далее.
Цитаты из Ирины Холмогоровой:
Фото Елены Кореневой
Мы посетили литературную экспозицию, дом помещицы Кашиной (прототип Анны Снегиной), школу и дом родителей Есенина.
Большой и какой-то очень уютный музейный комплекс, где на самом деле воссоздан дух прошлого.
А вот церковь, где крестили Есенина.
И очень, очень красиво вокруг.
Константиново - жилое село.
Да и в самой Рязани меня поразило изобилие деревянного зодчества.
До памятника «грибам с глазами» не дошла. А вот мужичка косопузого встретила. На рязанской земле было много лесорубов, они носили топор за поясом, с одной стороны. Живот, естественно, перекашивался. Потому и косопузые, по народной присказке.
И, конечно, побывали в Рязанском кремле.
В общем, впечатлений масса. Много полезного и вдохновляющего общения: я уже захотела в Сыктывкар, узнала массу интересного о театральной ситуации в Перми и научилась хорошо отличать Нижний Новгород от Великого, а «нижегородское» от «новгородского» )))
И главное - каждому из региональных критиков очень важно периодически погружаться в общий театральный дискурс, соотносить свой вектор с компасом современного театроведения. На семинаре, даже не при самых удачных спектаклях, ты чувствуешь себя не одиноким, а в контексте театрального процесса. И это здорово. С нетерпением жду новых встреч!
Фото Елены Кореневой
Семинар организует Союз театральных деятелей; на семинаре присутствовала, вдохновляя нас, глава кабинета критики СТД Элеонора Германовна Макарова. Вообще при СТД состоит три подобных семинара (есть еще под руководством Григория Заславского и Натальи Старосельской). Мне повезло попасть к учителю, который сочетает глубочайшие академические знания с живой, открытой позицией по отношению к современному театру: Ирина Витальевна Холмогорова - не только, например, профессор Щепкинского училища и автор книги о немецком драматурге Герхарте Гауптмане, но и много лет входила в экспертный совет «Золотой маски», и даже возглавляла его. Награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. И это еще далеко не все…
Семинар под ее руководством действует уже два десятка лет. А я попала впервые - в Рязань. На это заседание семинара приехали молодые критики (завлиты и журналисты) из самых разных мест: от Челябинска до Нижнего Новгорода, от Сыктывкара и до Перми. СТД оплачивает семинаристам проживание, а дорогу оплачивают сами участники или их организации.
Рязанские театральные деятели, главным образом областной театр драмы, а также местное министерство культуры и туризма, решили организовать собственный международный фестиваль. И действительно организовали, выбрав название «Свидания на Театральной» и широкую тему: спектакли о любви. Рязанские эксперты отобрали из 39 заявок семь спектаклей, причем часть постановок приехала из-за границы. В жюри собрались серьезные критики: легендарная Римма Кречетова, Валерий Подгородинский, Алексей Пасуев, Алла Шевелева и Ксения Аитова.
Мы посмотрели четыре спектакля фестиваля:
- 21 ноября: "Митина любовь", И. Бунин, театр "На Литейном", Санкт-Петербург, режиссер Андрей Сидельников;
- 22 ноября: "Коварство и любовь", Ф.Шиллер, Вольфганг Борхер театр, г. Мюнстер (Германия), режиссер Таня Вайднер;
- 23 ноября: "Три романса о любви", Л.Петрушевская, С.Злотников, В.Распутин, Нижегородский академический театр драмы им. М.Горького, постановка Родиона Овчинникова;
- 24 ноября: "Карамазовы", Ф.Достоевский, театр "Славия", г. Белград (Сербия).
«Митина любовь» Андрея Сидельникова - спектакль сложносочиненный, не складывающийся в одно целое. Режиссер уделил большое внимание визуальной стороне действия, делая упор на телесность: обнаженные ноги крестьянок, страстные танцы, вода и снежки на сцене; такой «тактильный» подход к Бунину оправдан в силу мощного эротизма его текстов. Текст Бунина стал материалом для применения целого спектра режиссерских приемов: звучали отрывки из рассказа и песни, показывали пластические этюды, театр теней; появились вводные герои и сценки. Неопределенность временной привязки событий (есть указания и на 1920-е, и на 1960-е, и на двухтысячные) подчеркивается появлением «крестьянок» во второй части спектакля. В целом спектакль переводит Бунина на язык шоу, и переводит не слишком удачно. Режиссер акцентирует противостояние души и тела и решает его «в пользу» молодого героя; после самоубийства Мити внезапно следует второй сентиментальный финал, с душой-бабочкой и тенями влюбленных на заднике сцены. На обсуждении с труппой, отвечая Римме Кречетовой, режиссер заметил, что самоубийство Мити «помогло ему сохранить любовь».
Спектакль «Коварство и любовь» частного немецкого театра из Мюнстера более уважителен в отношениях с первоисточником, «мещанской трагедией» Шиллера. Хотя режиссер Таня Вайднер значительно сокращает текст, убирая социальный пафос, и кое-где добавляет от себя трагические развязки, основные линии сохранены: любовная и политическая. Действие перенесено в современность: джинсы, айпады, видеокамера. Современным трендам дизайна отвечает лаконичная сценография, наиболее яркая делать которой - пепел (черные перья?) на сцене, что предвещает беду. Ломаные линии стен будут сдвигаться, давить на героев, вынуждая их к непоправимым поступкам. Сокращение текста превращает диалоги в монологи, что соответствует и способу актерского существования: они говорят большинство реплик в зал, декламируют, вытянувшись на авансцене («классицистская мизансцена»); это своего рода аудио-театр, воздействующий в первую очередь словом.
Нижегородские «Три романса о любви» в постановке Родиона Овчинникова продемонстрировали, как могут столкнуться в противоречии качественные тексты и безоглядная ориентация на зрителя. Литература была выбрана интересная (Петрушевская, Злотников, Распутин), и даже сценография не без идеи: уютный мирок советской квартиры окружен клеткой, металлическими сетками, за которыми - чернота; сверху свисают множество телефонных трубок, как знак невозможности коммуникации. Но материал и жанр (мелодраматический фарс) вопиюще не соответствовали друг другу: сложный психологизм текстов был перечеркнут истеричной и развязной манерой игры, направленной на комедийный эффект самого грубого пошиба. Впрочем, зритель принял этот спектакль очень живо.
Сербские «Карамазовы» представили зрителю яркий образ загадочной русской души. Основа сценографии - крест, лежащий посреди сцены, и свисающие сверху цепи (периодически также появляется экран, на котором кипят страсти героев, снятые почему-то в стилистике рекламного клипа). Режиссер Владимир Лазич вычленил из сюжета любовную линию и прослеживает ее развитие: страсть, ревность, соблазн, измена очерчивают мир Карамазовых, впрочем, окрашенные спорами о Боге и детективной линией с убийством. Из персонажей романа Достоевского в спектакле задействованы, кроме братьев и отца Карамазовых, Грушенька и Катерина Ивановна.
Практически все спектакли можно было поздравить с большим зрительским успехом. Мы учились жанру устной критики на профессиональных обсуждениях спектаклей жюри.
И настоящие страсти разгорались на обсуждениях в рамках семинара: мы спорили и доказывали мнения, учились анализировать спектакль, пробовали в работе критический инструментарий, пытались сочетать объективность и субъективность, нерасторжимые в деле театральной критики.
Фото Елены Кореневой
Кроме того, семинаристы анализировали работы друг друга, выделяя сильные и слабые стороны, на практике обучаясь писать рецензии. Ирина Витальевна Холмогорова уточняла требования к жанру рецензии, говорила о возможности различного подхода к текстам о театре, о необходимости «читать спектакль», учила, каких выражений следует избегать в рецензии, и так далее, и так далее.
Цитаты из Ирины Холмогоровой:
- раскат любой фразы определяется объемом целого
- надо различать вежливость и желание увернуться от прямого ответа
- устная и письменная критика - разные вещи
- театроведение - это практика
- критиков в театре не очень любят. Но именно критик, а не видеокамера, пишет историю театра.
Фото Елены Кореневой
Мы посетили литературную экспозицию, дом помещицы Кашиной (прототип Анны Снегиной), школу и дом родителей Есенина.
Большой и какой-то очень уютный музейный комплекс, где на самом деле воссоздан дух прошлого.
А вот церковь, где крестили Есенина.
И очень, очень красиво вокруг.
Константиново - жилое село.
Да и в самой Рязани меня поразило изобилие деревянного зодчества.
До памятника «грибам с глазами» не дошла. А вот мужичка косопузого встретила. На рязанской земле было много лесорубов, они носили топор за поясом, с одной стороны. Живот, естественно, перекашивался. Потому и косопузые, по народной присказке.
И, конечно, побывали в Рязанском кремле.
В общем, впечатлений масса. Много полезного и вдохновляющего общения: я уже захотела в Сыктывкар, узнала массу интересного о театральной ситуации в Перми и научилась хорошо отличать Нижний Новгород от Великого, а «нижегородское» от «новгородского» )))
И главное - каждому из региональных критиков очень важно периодически погружаться в общий театральный дискурс, соотносить свой вектор с компасом современного театроведения. На семинаре, даже не при самых удачных спектаклях, ты чувствуешь себя не одиноким, а в контексте театрального процесса. И это здорово. С нетерпением жду новых встреч!