О сознании и достоинстве
Крылов цитирует конгениальное:
«Русские сейчас оказались народом с усиленно подавляемым национальным сознанием и национальным достоинством. А без сознания и достоинства нет и быть не может никакой большой работы и общей цели».
Два утверждения, которые связаны друг с другом с точностью до наоборот по отношению к версии автора. Первое надо мыслить, исходя из второго, но не в обратной последовательности. Нация - пример большого общего дела, которое не получается у людей с дефицитом достоинства.
Со вторым тезисом нельзя не согласиться. Тем не менее, ошибочно представлять «сознание и достоинство» производными от сознания и достоинства в национальной проекции. В действительности нация образуется из «людей с достоинством», а не, напротив, «достойные люди» произрастают из «нации» (это уже относительно поздний этап национального развития, национальный конвейер). Из нации произрастает национальная ориентация «достойных людей». Хороший национальный миф на них и рассчитан. Но я не верю в ущербное быдло, которое любит своё отечество. Не решив проблему изыскания ресурсов «сознания и достоинства», приступить к форсированному зачислению рекрутов в нацию, полагая, что достоинство догонит, - означает впасть в злую утопию.
Подается надежда, будто достаточно начать внушать ущербному быдлу, что оно великая нация, и быдло переквалифицируется. Но нет. Переквалифицируется национализм, ориентированный на ущербных, что мы и наблюдаем. Величие адаптируется быдлом под себя. Ущербные безвозвратно обращают его в величие ущербности. Мы великие (синонимы: истинные, святые, богоносные, самые справедливые, да просто русские), да, и поэтому все нас грабят и угнетают, утверждают спикеры быдла и тем самым вешают ему и себе на шею неконкурентоспособную патологическую интерпретацию величия. Манию величия наоборот.
Чтобы нас не били, продолжают они, надо запереться и никуда не выходить, там снаружи зло: соблазны и агрессивные люди, которые заправили этими соблазнами мышеловки, чтобы схватить нас и бить по голове. Попробуйте угадать - это я о ком сейчас, о «национальных демократах», которые ищут, куда бы сбежать от Кавказа, или о православно-советских патриотах, у которых ещё более вездесущий и всеобъемлющий «Кавказ» берёт истоки западнее или южнее? Детали меняются, но принцип социальности как братства угнетённых остаётся инвариантным. Спор лишь о том, кто по настоящему угнетен. Одни кричат: самые доподлинно угнетенные мы, русские. Другие кричат: нет, мы, наёмные работники, мы, образованные городские и т. д.
Национализм пока сам по себе оказывается плохим средством накачки достоинством, равно как и различные формы идеологии патриотической пролетарщины. «Нация» - это, конечно, штамповочный цех по внедрению стандарта сознательности-достойности, но прежде, чем штамповать, нужен hand-made образец, и укомплектованный цеховой штат. Т. е. «молотобойцы».
Нужны личности, которые передадут своё сознание и достоинство другим, предварительно добыв их там, где жила благородной породы только и поддаётся разработке - внутри самих себя. Но вот с ними и с этим как раз сложности. Надо ли приводить примеры того, как люди, которых, казалось бы, национальная идея должна вдохновить и сплотить в первую очередь (потому, что они её и преподают другим), ведут себя, словно пауки в банке? В самом национальном движении нет единства, преобладает деление и дробление. Одно уязвлённое Я наталкивается на другое.
Они не знают, что такое «конкуренция», не умеют вести борьбу респектабельно даже друг с другом. Интересно заметить: то, что они придумывают об условном «Западе», впоследствии возвращается к ним от единомышленников. Почитайте, что говорит о «врагах» Холмогоров:
«Запад - враг того, чтобы Россия была и оставалась европейской страной… Идея Запада относительно России и русских состоит в том, чтобы их лучше всего не было, а если бы и было, то это была бы Татария». Да какая Татария… Татарию пишем, Китай в уме, не так ли, г-н Холмогоров?
Это типовой навязчивый бред менеджера-неудачника компании, которая сдала позиции, на тему, что с утра до вечера думают о «нас» в офисе более успешного конкурента. Вот он накручивает, накручивает, фанатазирует. Он сломлен. Для него конкурировать - значит рвать волосы и выдавливать глаза, бить ниже пояса, другого он не знает. (Это я не о Холмогорове персонально, подчеркну, но о репрезентуемом типе.) Дай таким волю, они доконкурируются до того, что сведут всё к одному большому усатому знаменателю - сами останутся без чубов, зубов и глаз, но при результате, за который, как выясняется, де-факто боролись.
Нет нации, пока нет её потенциального ядра. Вот на чём следует сконцентрировать внимание.
«Русские сейчас оказались народом с усиленно подавляемым национальным сознанием и национальным достоинством. А без сознания и достоинства нет и быть не может никакой большой работы и общей цели».
Два утверждения, которые связаны друг с другом с точностью до наоборот по отношению к версии автора. Первое надо мыслить, исходя из второго, но не в обратной последовательности. Нация - пример большого общего дела, которое не получается у людей с дефицитом достоинства.
Со вторым тезисом нельзя не согласиться. Тем не менее, ошибочно представлять «сознание и достоинство» производными от сознания и достоинства в национальной проекции. В действительности нация образуется из «людей с достоинством», а не, напротив, «достойные люди» произрастают из «нации» (это уже относительно поздний этап национального развития, национальный конвейер). Из нации произрастает национальная ориентация «достойных людей». Хороший национальный миф на них и рассчитан. Но я не верю в ущербное быдло, которое любит своё отечество. Не решив проблему изыскания ресурсов «сознания и достоинства», приступить к форсированному зачислению рекрутов в нацию, полагая, что достоинство догонит, - означает впасть в злую утопию.
Подается надежда, будто достаточно начать внушать ущербному быдлу, что оно великая нация, и быдло переквалифицируется. Но нет. Переквалифицируется национализм, ориентированный на ущербных, что мы и наблюдаем. Величие адаптируется быдлом под себя. Ущербные безвозвратно обращают его в величие ущербности. Мы великие (синонимы: истинные, святые, богоносные, самые справедливые, да просто русские), да, и поэтому все нас грабят и угнетают, утверждают спикеры быдла и тем самым вешают ему и себе на шею неконкурентоспособную патологическую интерпретацию величия. Манию величия наоборот.
Чтобы нас не били, продолжают они, надо запереться и никуда не выходить, там снаружи зло: соблазны и агрессивные люди, которые заправили этими соблазнами мышеловки, чтобы схватить нас и бить по голове. Попробуйте угадать - это я о ком сейчас, о «национальных демократах», которые ищут, куда бы сбежать от Кавказа, или о православно-советских патриотах, у которых ещё более вездесущий и всеобъемлющий «Кавказ» берёт истоки западнее или южнее? Детали меняются, но принцип социальности как братства угнетённых остаётся инвариантным. Спор лишь о том, кто по настоящему угнетен. Одни кричат: самые доподлинно угнетенные мы, русские. Другие кричат: нет, мы, наёмные работники, мы, образованные городские и т. д.
Национализм пока сам по себе оказывается плохим средством накачки достоинством, равно как и различные формы идеологии патриотической пролетарщины. «Нация» - это, конечно, штамповочный цех по внедрению стандарта сознательности-достойности, но прежде, чем штамповать, нужен hand-made образец, и укомплектованный цеховой штат. Т. е. «молотобойцы».
Нужны личности, которые передадут своё сознание и достоинство другим, предварительно добыв их там, где жила благородной породы только и поддаётся разработке - внутри самих себя. Но вот с ними и с этим как раз сложности. Надо ли приводить примеры того, как люди, которых, казалось бы, национальная идея должна вдохновить и сплотить в первую очередь (потому, что они её и преподают другим), ведут себя, словно пауки в банке? В самом национальном движении нет единства, преобладает деление и дробление. Одно уязвлённое Я наталкивается на другое.
Они не знают, что такое «конкуренция», не умеют вести борьбу респектабельно даже друг с другом. Интересно заметить: то, что они придумывают об условном «Западе», впоследствии возвращается к ним от единомышленников. Почитайте, что говорит о «врагах» Холмогоров:
«Запад - враг того, чтобы Россия была и оставалась европейской страной… Идея Запада относительно России и русских состоит в том, чтобы их лучше всего не было, а если бы и было, то это была бы Татария». Да какая Татария… Татарию пишем, Китай в уме, не так ли, г-н Холмогоров?
Это типовой навязчивый бред менеджера-неудачника компании, которая сдала позиции, на тему, что с утра до вечера думают о «нас» в офисе более успешного конкурента. Вот он накручивает, накручивает, фанатазирует. Он сломлен. Для него конкурировать - значит рвать волосы и выдавливать глаза, бить ниже пояса, другого он не знает. (Это я не о Холмогорове персонально, подчеркну, но о репрезентуемом типе.) Дай таким волю, они доконкурируются до того, что сведут всё к одному большому усатому знаменателю - сами останутся без чубов, зубов и глаз, но при результате, за который, как выясняется, де-факто боролись.
Нет нации, пока нет её потенциального ядра. Вот на чём следует сконцентрировать внимание.