Одной крови
Ну что ж, присядь к окну, вглядевшись в пустоту -
сиамским близнецом сиамскому коту,
который постарел, свой норов укротив,
и пьет аперитив в окошке супротив.
Ах, этот старый кот, он виды повидал,
был бойким, как кацо, и равно же удал,
а нынче нам двоим дано всего одно:
с тоской глядеть в окно, цедя свое вино.
Материя знамен разлезлась на клочки.
Базилио, куда ты дел свои очки?!
Давно ль бывал охоч до дураков и дур?!
Не в сотне ль авантюр шептал кому-то "мурррр"?!
Пришел вечерний звон, гардиновый муар,
ну хоть точи перо, садясь за мемуар...
И этот толстый кот, гонкурный мой собрат -
он тоже будет рад припомнить хит-парад.
Мы вспомним на двоих, что к нам был ласков Бог,
и звал нас за собой катала-Колобок.
По шахматной доске мы бегали, скользя,
но выиграть нельзя, не жертвуя ферзя.
Давай творить добро, хотя б от скукоты,
чтоб улыбались нам и люди, и коты,
чтоб помнили о нас, когда придет каюк,
когда от этих вьюг мы улетим на юг.
сиамским близнецом сиамскому коту,
который постарел, свой норов укротив,
и пьет аперитив в окошке супротив.
Ах, этот старый кот, он виды повидал,
был бойким, как кацо, и равно же удал,
а нынче нам двоим дано всего одно:
с тоской глядеть в окно, цедя свое вино.
Материя знамен разлезлась на клочки.
Базилио, куда ты дел свои очки?!
Давно ль бывал охоч до дураков и дур?!
Не в сотне ль авантюр шептал кому-то "мурррр"?!
Пришел вечерний звон, гардиновый муар,
ну хоть точи перо, садясь за мемуар...
И этот толстый кот, гонкурный мой собрат -
он тоже будет рад припомнить хит-парад.
Мы вспомним на двоих, что к нам был ласков Бог,
и звал нас за собой катала-Колобок.
По шахматной доске мы бегали, скользя,
но выиграть нельзя, не жертвуя ферзя.
Давай творить добро, хотя б от скукоты,
чтоб улыбались нам и люди, и коты,
чтоб помнили о нас, когда придет каюк,
когда от этих вьюг мы улетим на юг.