( Read more... )

Если однажды лечь пораньше, часов в девять, можно перенестись назад, в пыльное детство ( Read more... )

Помню, в начальных классах был открытый урок для родителей ( Read more... )

Со всей этой котовасией я совсем впал в детство и читаю Филипа Пуллмана «Северное сияние» aka «Золотой компас».

Пишет он, на мой взгляд, отвратительно, но оторваться невозможно. Эта плохо пропеченная белиберда с избытком липких словесных украшений, призванных укрыть творческую импотенцию, засасывает с первого раза.

Отплевываясь от конструкций вроде ( Read more... )

( Read more... )

Эх, люблю я, как всякий тюфяк, перечитывать классиков: мысли у них простые, понятные, язык знакомый - русский; приятно обогащать цитатами летнее свое скудоумие. А из новых и не лезет никто - сплошное плювание и спесь ( Read more... )

У меня остались последние часы в Праге и крошечная вечерняя надежда войти в контакт с городом через одно место его жителей. Потому что музеи, прогулки и даже итальянские едальни - это все поверхность, верхушка айсберга, блестки для туриста. И плох тот путешественник, что не хочет преодолеть в себе гостя и вонзиться в самый корень заграничного ( Read more... )

Не успел я разочароваться в спонтанных блужданиях, как знакомая станция метро выбросила на совершенно чужую улицу, и там, посреди муравейника из итальянских бабушек, обнаружилась река Влтава. Я искал ее вчера по карте и нашел Ботанический сад, а сегодня само все как-то. Способ верный, карты к черту.

( Гундеж и две картинки... )

Гуляя по Праге, я постоянно нуждаюсь в небольших передышках. Это не физическая усталость, но мне необходимо время, чтобы переварить впечатления: их слишком много, и я чувствую зависимость от письменной речи - пока не выжму все в слова, ничего не понимаю. Такой, сам себе психоаналитик ( Read more... )

Считается, что в Чехии много русских, но я слышал родную речь пока два-три раза: от тетки в газетной будке, на улице говорили по телефону и в кафе ( Read more... )