БОЛИВИЙСКИЙ ДНЕВНИК (2)
Продолжение. Начало здесь, и в этой части я намерен, как и в первой, давать только факты, оставив выводы на потом. Факты же таковы: сразу после объявления ЦИК результатов, - в ночь с 20 на 21 октября, - оппозиция по призыву Карлоса Месы вышла на улицы, выступая против «подтасовок», и одновременно на местах начали возникать ячейки «комитетов гражданского сопротивления».
Решительно все, - и активность, и сплоченность, и структурированность, - позволяют утверждать, что возникли они не сами по себе, а готовились долго и тщательно. Начались беспорядки, стычки с полицией, особо жаркие в двух самых «городских» (древних и богатых) городах Боливии: Кочабамбе и Потоси, где живут, в основном, потомки конкистадоров, традиционно не уважающие крестьян-аймара.
Масла в огонь подлило заявление Организации Американских государств: дескать, есть ощущение, что, действительно, выборы прошли не совсем чисто, а ЦИК использовал короткое замыкание, чтобы что-то как-то подтасовать. Очень смутное заявление, чисто политическое, - но оппозиция и «главный штаб комитетов» (мгновенно возник и такой) использовали его, чтобы нагнетать градус до максимума.
Вся эта катавасия продолжалась более двух недель, причем методы оппозиционеров становились все жестче и жестче. Хорошо организованные группы парней в балаклавах начали налеты на офисы профсоюзных организаций, громили, жгли, били сотрудников, ставили их на колени. Колонны автомобилей устремились в деревни, где наводили террор, избивая активных сторонников Моралеса.
Сам Моралес пытался как-то усмирить хаос. Он выступил по ТВ и поклялся, что никому не давал указаний насчет подтасовок, ибо «свои 52% все равно бы получил во втором туре». Затем подчеркнул, что заявление ОАГ «политически мотивировано», но согласился исполнить ее требование: полностью обновить состав ЦИК ради «снижения напряженности и умиротворение Боливии».
Тем временем, оппозиция, «комитеты» и парни в балаклавах наглели. Ни одного выстрела, - но в остальном, как говорится, по всем азимутам. Спустя неделю правительство начало рушиться: министры и губернаторы стали подавать в отставку в связи с угрозами, а затем дело зашло и дальше. В Потоси толпы начали сжигать дома (после того, как сгорел его дом, ушел «по собственному» Сезар Наварро,
министр горнодобывающей промышленности и близкий друг президента). Затем дошло и до похищений (министру нефти и газа Луису Альберто Санчесу вернули внука сразу после того, как он объявил о своей отставке). И это только самые громкие имена, об остальных испаноязычная пресса пишет «а также многие другие дипломаты, губернаторы, мэры, депутаты и чиновники».
Интересную позицию в разгорающемся конфликте заняла полиция. Она, с одной стороны, вроде и пыталась обуздывать беспредел, но, с другой, делала это так мягко, что большинство экспертов вслух говорили о «возможности сговора». Что совершенно не исключено: по традиции, боливийская полиция считается «оплотом креолов». Она имела привилегии, хворает кастовостью, Эво никогда не был
в ее лояльности уверен, а потому урезал ее полномочия, делая ставку на армию, костяк которой по той же традиции состоит из индейцев. А сокращение полномочий, естественно, понизило уровень влияния, и нет ничего удивительного в том, что руководство полиции не горело желанием спасать правительство.
Пассивность полиции оставляла Эво только три варианта действий. Поскольку, в отличие от пост-чавистов, он не держит на содержание уличные банды (да в Боливии таких банд и нет), можно было задействовать войска (это предлагал генерал Уильямс Кайман, глава ВС и старый друг президента), и можно было обратиться с призывом к деревне, для которой Моралес - абсолютный авторитет.
Но это означало бы открытое столкновение с большой кровью, на которое оппозиция явно нарывалась, и Эво предпочел еще раз «протянуть руку дружбы»: объявил о согласии полностью заменить состав ЦИК (после чего глава ЦИК Мария Эухениа Чоке ушла в отставку), признать состоявшиеся выборы недействительными и провести новые, в конце ноября. И безуспешно. Наоборот,
сразу после этого в Потоси полицейские перестали даже делать вид, что как-то борются с «активистами протеста», а в ночь с субботы на воскресенье многие даже присоединились к ним. С оружием. После чего в резиденцию президента приехала группа генералов во главе с сеньором Калиманом, и по итогам встречи глава ВС сделал следующее заявление:
«Проанализировав ситуацию с внутренним конфликтом, мы предложили главе государства отказаться от своего президентского мандата и передать полномочия вице-президенту, поскольку это позволит умиротворить общество и поддерживать стабильность ради нашей Боливии».
Вскоре с заявлением выступил Эво.
Дословно:
«Как президент коренного населения и всех боливийцев, я обязан обеспечить гражданский мир. Ныне я подаю в отставку, чтобы Меса и Камачо не продолжали издеваться над родственниками наших коллег. Теперь вы можете прекратить терроризировать министров, депутатов и их семьи. Но борьба не закончена. Мы, патриоты Боливии, продолжим борьбу за равенство и мир. Я еще раз повторяю, и хочу, чтобы вы меня правильно поняли: Меса и Камачо, берите то, что вам нужно, но не смейте вредить беднякам, не смейте вредить простым людям. Если посмеете, гражданского мира не будет. И еще я хочу сказать, что олигархические группировки, сговорились против демократии, устроили гражданский и полицейский переворот. Очень больно, что так случилось».
Сразу после этого выступил и вице-президент Альваро Гарсия Линера, но вместо ожидавшегося сообщения о принятии полномочий на себя, сказал совсем другое. Дословно:
«Мы подняли Боливию. 20 октября почти половина боливийцев голосовала за нас, и с этого момента начали действовать странные и темные силы. Сгорели наши офисы. Сгорел Дом Профсоюзов. Какие-то вооруженные банды колесят по стране, запугивая крестьян. Наших сторонников шантажируют. В такой ситуации я не намерен быть ширмой для государственного переворота. Я тоже ухожу. Я всегда был верен президенту, я горжусь тем, что был вице-президентом коренного населения, и я буду рядом с Эво и в плохие времена, и в хорошие, когда они придут».
Далее началась форменная чехарда. Следующий после вице-президента кандидат, глава Сената, Адриана Сальватьерра, тоже отказалась быть ширмой, а вслед за ней взял самоотвод и глава нижней палаты Виктор Борда, после чего ему вернули брата, похищенного за четыре дня до того, -
и в итоге, исполнять обязанности согласилась второй вице-спикер, Хенина Альес, представитель оппозиции, много критиковавшая Эво по мелочам: в частности, она заявляла, что он, лично отправившись гасить лесные пожары, «всего лишь набирал очки, занимаясь дешевой демагогией».
Первым ее действием в новой должности стал призыв ко «всем боливийцам»: дескать, давайте успокоимся и будет готовить новые выборы, - однако к призыву, насколько можно судить, никто не прислушивается. Карлос Меса требует, чтобы Моралес и его «вице» заявили об отказе от участия
в выборах, а Луис Фернандо Камачо, лидер «гражданских комитетов», и вовсе настаивает на том, что «конституционные формы следует временно заморозить» и создать некий «правительственный совет» из «активистов протеста» с участием полицейских и армейских генералов.
Никакой реакции на такое заявление пока что нет, но уже известно, что штаб вооруженных сил рассылает по бунтующим городам войска с целью «прекратить хаос и не дать событиям выйти из-под контроля». Вот таковы на данный момент факты, а оценки сделаю в заключительной части.
Окончание следует.