Ожидание перемен

[tijd]

Сегодняшняя историческая экскурсия будет в первые числа декабря 1987. Происходящие тогда события подкупают своей однозначностью - и в этом их привлекательность.

2 декабря 1987 Верховный суд начинает рассмотрение дела Hustler Magazine v. Falwell, позже увековеченного в фильме Милоша Формана “The People vs. Larry Flynt”. Единогласное решение суда становится победой для свободы слова: сатира и пародия в адрес публичных фигур признаётся защищённой от судебного преследования, даже если она причиняет этим фигурам душевные страдания.

На днях этот принцип подтвердился в отношении Девина Нунеса и его пародийной коровы.

Mr. Nunes, a California Republican, had sought $250 million in the suit filed last year against Twitter, the strategist and the owners of the accounts over statements he said were defamatory. One account pretended to be Mr. Nunes’s mother; the other pretended to be a cow.
But on Wednesday, Judge John Marshall of the Henrico County Circuit Court in Virginia said Section 230 of the Communications Decency Act, a federal law that says social media companies are not liable for content posted on their platforms, provides Twitter immunity in the suit.
The ruling was a blow to conservatives who have criticized Section 230 and accused Twitter of bias against them, something Twitter and other social media companies have repeatedly denied. Mr. Nunes had argued in the suit that Twitter is biased against conservatives, “while amplifying the voices of his Democratic detractors.”
President Trump issued an executive order last month directing federal regulators to reinterpret their enforcement of that law after Twitter moved to flag some of his posts that had made unsubstantiated claims about mail-in voting. <...>
The lawsuit from Mr. Nunes last year noted at the time that @DevinCow had 1,204 followers. In the days after the suit, the account’s following rose to over half a million. It now has more than 735,000 followers.
https://www.nytimes.com/2020/06/25/us/politics/devin-nunes-cow-tweets.html

В 1987 14-летний Нунес рос на молочной ферме в Калифорнии и, предположительно, доил коров.

Should we trend this AGAIN? #DevinNunesIsAnIdiot https://t.co/vBvD6fdMpl
- Devin Nunes’ cow 🐮 (@DevinCow) June 24, 2020

2 декабря 1987 газета "Правда" публикует интервью Михаила Горбачева корреспонденту NBC Тому Брокау.

Брокау. Я думаю, что здесь мы через стену не перескочим, но вот права человека. Как можно убедить мир, что есть новое мышление, новое сознание в СССР, если вы не разрешаете жителям СССР приезжать и уезжать, не рискуя потерять гражданство.
Горбачев. Вы, господин Брокау, не обидитесь, если я Вам прямо отвечу? Я предполагаю, что со мной сидит человек образованный и сведущий. А касаясь такой большой и важной темы, берет только ее спекулятивную часть. Я о правах готов говорить с любым представителем Америки и с Вами
готов, если Вы готовы. И представить Вам, как дела обстоят с правами у нас, и у вас, и в других частях мира. Мы за права, за широкие права граждан. Для этого и совершали революцию… Обеспечили каждому право на труд. У нас нет безработных уже сколько лет, пожалуй, больше пятидесяти. Бесплатное образование государство гарантирует; бесплатное медицинское обслуживание государство, общество гарантируют; государство в значительной мере взяло на себя заботы по обеспечению трудящихся жильем.
Почему это интересно? Уровень национального дохода у нас ниже, чем в Соединенных Штатах Америки. И в душевом исчислении. Но с точки зрения социальной защищенности наше общество значительно выше, чем ваше.
Вы родились в каком году?
Брокау. В 1940-м, господин Генеральный секретарь. Но Вы знаете, что я имею в виду…
Горбачев. Я подойду к этому вопросу.
Так вот, в 44-м году Франклин Делано Рузвельт вносил билль об экономических правах, о социально-экономических правах, считая, что не может быть прав реальных, подлинных, если не решены эти проблемы. Интересный был билль. Но так он и остался в архивах Конгресса.
Учитывая, что Америку критикуют за то, что не признает права социально-экономические, не подписывает и не ратифицирует международные документы, относящиеся к этому, - ее за это критикуют во всем мире, - господин Рейган в июле этого года внес опять свой вариант билля о социально-экономических правах. Правда, это не тот билль, который был у Рузвельта. Но думаю, что еще много утечет воды в Миссисипи и Волге, пока Конгресс и администрация признают социально-экономическую защиту правом американского народа. А в Советском Союзе она есть.
Вы затрагиваете вопросы выезда - невыезда. Знаете, я понимаю определенную озабоченность и беспокойство с американской стороны: ваш народ родился, образовался в результате иммиграционных процессов. Наши взгляды различны. Но ведь и в Америке, в Канаде не очень-то хотят, например, пускать к себе выходцев из Мексики, из других государств - мол, малоквалифицированный народ. А вот когда в 70-х годах поток желающих выехать из Советского Союза был особенно большой, один высокопоставленный представитель вашей администрации заявил: мы, мол, на 50 процентов за счет Советского Союза решили проблему с математиками. Так, Америка хочет через эти каналы, выдавая это как активную защиту прав человека, решать свою проблему - организует для себя утечку умов. А мы защищаем себя. Это во-первых. Во-вторых, мы никогда не согласимся, чтобы подстрекали людей к выезду из нашего государства.
Брокау. Очень много случаев…
Горбачев. Случаи станут проясняться. Все станет ясно… И вы со своим уставом в чужой монастырь не суйтесь. У нас свое государство - демократическое, базирующееся на конституции, на законах. А добрая воля? Она у нас есть. <…> Но давайте не вносить политические спекуляции в эту проблему.
Брокау. А как Вы думаете, господин Генеральный секретарь, если, скажем, закон реализуется слишком медленно у вас в стране. Скажем, 4 тысячи советских евреев, которые давно ждут выезда, некоторые из них больны раком, они хотят выехать к своим родственникам. Вот по-человечески, что Вы о них думаете?
Горбачев. Я думаю, что сейчас у нас из лиц, которые не получили разрешения на выезд, есть только те, которым отказано по соображениям государственной безопасности. Других причин нет. Мы так и будем действовать.



6 декабря 1987, накануне приезда Горбачева в Вашингтон, там проходит массовый митинг под названием “Freedom Sunday for Soviet Jews“. 250 тысяч участников протестуют против ограничений на еврейскую эмиграцию из СССР. Это акция становится самой большой еврейской демонстрацией солидарности в истории и имеет поистенне исторические последствия.

Jews and non-Jews, from throughout the United States and Canada, as well as Israel and other countries, urged Soviet leader Mikhail Gorbachev to allow all Jews who wish to leave the Soviet Union to emigrate.
The demonstration came just 24 hours before Gorbachev was due to arrive in Washington for a two-day summit with President Reagan.
“The human rights issue is now a permanent part of the U.S.-Soviet agenda,” Vice President George Bush declared at the rally, which opened with the sounding of the shofar and Pearl Bailey singing “Let My People Go.”
Human rights “will be high on the agenda for the summit,” Bush promised. “I will personally raise it with Mr. Gorbachev. I will not be satisfied until the promise of Helsinki is a reality.”
Bush like other speakers pointed to Gorbachev’s policy of “glasnost” (openness). “But openness begins at the border,” he said. “Let’s see not five or six or 10 or 20 refuseniks released at a time, but thousands, tens of thousands - all those who want to go.” <...>
Many speakers noted that the Washington Mobilization was taking place 10 days before Chanukah. Israeli Ambassador Moshe Arad called the Soviet Jews fighting for emigration “modern day Maccabees.”
Recently released refuseniks, such as Natan Sharansky, Vladimir Slepak, Yuli Edelshtein, Ida Nudel, Mikhail Kholmiansky and Felix Abramovich, lit candles on a giant menorah.
stressed that the issue is not whether Reagan is strong enough to force Gorbachev to change policies or whether Gorbachev will be willing to allow emigration.
“It is we, it is our struggle which makes governments in the free world strong,” he said. “It is our struggle which can make the Soviet government willing to open the gates of the Soviet Union.”
Sharansky stressed the need to continue the effort, noting that if Soviet Jews are not free, then all Jews are not free. <...>
The rally reminded many of the civil rights demonstrations of the 1960s. Mary Travers and Peter Yarow of the group Peter, Paul and Mary sang freedom songs in Hebrew, as well as the civil rights anthem “We Shall Overcome,” as the crowd joined in.
In addition to Bush and Dole, other presidential candidates who appeared included Sen. Albert Gore (D-Tenn.), Rep. Jack Kemp (R-N.Y.) and former Secretary of State Alexander Haig.
https://www.jta.org/1987/12/07/archive/more-than-200000-rally-on-behalf-of-soviet-jewry-in-massive-d-c-gathering

Click to view

В 2012, 25 лет спустя Натан Щаранский вспоминал об этом событии:

“On that December day, we couldn't know that within months the Iron Curtain would begin to come down; that within two years a million Soviet Jews would make their way to Israel; or that within four years the U.S.S.R. would cease to exist. But there on the Mall we could sense the teetering of the last bastions of Soviet Communism.
The idea of a mass protest, discussed for over a year, had faced objections. Some worried that Washington wasn't New York, with its large Jewish population, and that sheer logistics would prevent us from gathering even tens of thousands in the capital in early winter. (In speeches I had invoked the figure of 400,000, to match the number of Soviet Jews waiting for exit visas.) We were warned against inflating expectations: If only 20,000 people showed up-as estimated by many experts-the rally would look like a huge failure.
In the event, the quarter-million-strong sea of humanity converging on the Mall from all corners of the country put paid to all such doubts.
Our success was owed to more than efficient coordination among Jewish organizations. Above all, it was owed to the persistent, two-decades-long campaign waged by American and world Jewry on behalf of and in solidarity with Soviet Jews. My KGB interrogators had dismissed this movement as "a bunch of students and housewives." But this bunch-coming by the thousands to the Soviet Union as tourists from the United States, Canada and Europe-formed a living bridge between the Free World and Soviet activists. Before the advent of the Internet or CNN, with radio reception jammed, telephone conversations monitored, tape recorders confiscated and surveillance constant, we were never alone.
The same students and housewives who rescued us from isolation succeeded in isolating the Soviet regime instead. Working through the press, the U.S. Congress and international organizations, they made free emigration and human rights into top items on the U.S.-Soviet agenda. <...>
While Western elites regarded Mr. Gorbachev as a reformer, many in his own country knew he was already trying to retard or reverse the reforms he had initiated. Genuine Soviet reformers, Sakharov prominent among them, feared that "free emigration" would mean only the token release of a few hundred famous individuals, while the Communist Party would retain its political monopoly and imperial chokehold. At that critical moment, the Washington rally gave hope to tens of millions of people yearning for their freedom, and it raised still higher the reputation of the United States.
In the history of the Jewish people, the results of the campaign for Soviet Jewry were epochal, likened by many to the biblical exodus. Millions were enabled to join their people in the free and democratic state of Israel, even as the waters of defeat closed at long last over the tyranny that was Soviet Communism. As in ancient Egypt, the desire of Soviet Jews to claim their national identity joined with a driving thirst to be liberated from bondage. In this union of identity and freedom lies an enduring lesson for Jews everywhere, and by extension for other persecuted peoples as well.
For the Free World, the quarter-century since 1987 has seen little resolution to the debate over how to deal with dictators who trample on the rights of their people. But that era showed that an America stubbornly true to its principles makes for a world more secure, more free and more friendly to America itself.”
https://www.wsj.com/articles/SB10001424127887323401904578159102882693658



8 декабря 1987 Рейган и Горбачёв подписывают ныне разорванный Трампом и Путиным Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД).

Стороны обязались за три года уничтожить все комплексы баллистических и крылатых ракет наземного базирования средней (1-5,5 тыс. км) и меньшей (0,5-1 тыс. км) дальности, а также не иметь, не производить и не испытывать таких ракет в будущем. Для контроля стороны могли проводить инспекции в течение 13 лет после его вступления в силу.
СССР уничтожил баллистические ракеты комплексов «Темп-С» (дальностью 900 км), «Ока» (хотя формально он под договор не подпадал - его дальность составляла 400 км), «Пионер» (до 5 тыс. км), устаревшие Р-12 (около 2 тыс. км) и Р-14 (4,5 тыс. км). Также были уничтожены новейшие крылатые ракеты РК-55 «Рельеф» (2,6 тыс. км), которые были приняты на вооружение в 1986 году и еще не были развернуты.
США ликвидировали баллистические ракеты Pershing-IA (дальностью 740 км), Pershing-II (1,77 тыс. км) и крылатые BGM-109G (наземная модификация ракеты Tomahawk до 2,5 тыс. км). Согласно договору были уничтожены также пусковые установки, стартовые сооружения, вспомогательное оборудование и другая техника.
СССР вывел из эксплуатации в два раза больше ракет, чем США (1836 и 859 соответственно), почти в три раза больше пусковых установок (851 против 283), уничтоженные советские ракеты могли нести почти в четыре раза больше ядерных боевых блоков (3154 против 846).
https://www.kommersant.ru/doc/3778373



Конгрессмен из Нью-Йорка Элиот Энгел, председатель Комиссии по международным отношениям Палаты представителей, который ныне проиграл на демократических праймериз левому кандидату, в прошлом году писал:

“Yet again, President Trump is alienating America’s allies, ignoring the advice of career security experts, and handing a strategic gift to Vladimir Putin. The INF Treaty has been a cornerstone of arms control for the past 30 years. It’s clear that Russia has violated the treaty again and again, which threatens Transatlantic security and stability. But the Administration should pursue serious diplomacy to save it, rather than rushing ahead with a plan to terminate the agreement, undermining international institutions and alienating our allies. By pulling out of the agreement, the President is creating an opening for a dangerous arms race in which Russia can act with impunity.”
https://engel.house.gov/latest-news/engel-statement-on-trump-administration-inf-withdrawal/

Заявление сенатора Менендеза из соответствующей комиссии в Сенате:

“President Trump clearly lacks an appreciation or understating of the importance of arms control treaties and today’s withdrawal is yet another geostrategic gift to Vladimir Putin.
With the renewal of the New START agreement coming up next year, I strongly urge the administration try a new approach and develop a coherent strategy to stabilize our arms control regime. The relationship with the Russian Federation remains a challenge, but we must address these arms control issues and negotiate a durable agreement that ensures stability in our nuclear forces.”
https://www.menendez.senate.gov/news-and-events/press/menendez-statement-on-trump-administrations-withdrawal-from-nuclear-treaty



8 декабря 1987 на львовском вокзале задерживают Вячеслава Черновола и других украинских правозащитников, которые пытались поехать в Москву на международный семинар по гуманитарным проблемам, где Черновол должен был модерировать дискуссию о национальных вопросах. Похожие задержания проходят и в нескольких других городах.

Семинар был намечен на 10-15 декабря 1987. Зам. председателя исполкома Моссовета А.И.Костенко письмом от 2 декабря 1987 отказал организаторам в предоставлении помещения, предложив провести семинар в рамках деятельности недавно созданной официальной комиссии по гуманитарным проблемам. Большое число зарубежных представителей, намеревавшихся принять участие в семинаре, не получили виз.
3 декабря 1987, когда на квартире координатора семинара Льва Тимофеева проходила рабочая встреча по подготовке семинара, туда пришла милиция, проверила документы у всех присутствовавших и потом долгое время дежурила у подъезда.
8 декабря 1987 к Л.Тимофееву и координаторам работы секций Юрию Киселеву, Сергею Ковалеву, Ларисе Богораз, Виктору Фульмахту и др. явились представители прокуратуры в сопровождении милиции и понятых и принесли письменные предупреждения о том, что в разрешении на проведение семинара пресс-клубу “Гласность” официально отказано. Подписать такое предупреждение никто из посещенных не согласился. На следующий день пытались вызвать в прокуратуру Сергея Григорьянца, но тот отказался пойти.
8 декабря 1987 во Львове были задержаны при попытке сесть в поезд, идущий в Москву, Вячеслав Черновол, Михайло Горынь и Иван Гель. Их отпустили лишь через несколько часов, пригрозив предъявить обвинение в хранении наркотиков, если они попытаются поехать в Москву на семинар. Паруйр Айрикян был задержан при попытке вылететь из Львова в Москву самолетом. У него отобрали билет на Москву и вместо него вручили билет на Ереван на следующее утро.
В Киеве были задержаны собиравшиеся выехать в Москву Евген Сверстюк и Павло Скочок. Михайло Осадчий получил предупреждение по телефону.
В ночь с 9 на 10 декабря 1987 в Ленинграде помешали сесть в поезд, идущий в Москву, Александру Фишману, Александру Богданову, Роману Астахову, Кириллу Григорьеву и Александру Голубеву. Они намеревались присутствовать на семинаре.
В Вильнюсе 8 декабря 1987 полк. КГБ Чеснавичюс предупредил бывших политзаключенных Антанаса Терляцкаса и Пятраса Цидзикаса, чтобы они не выезжали в Москву до 15 декабря 1987.
10 декабря 1987 в Риге был снят с поезда направлявшийся на семинар член комитета в защиту Гунара Астры Витольд Бойков.
11 декабря 1987 в Харькове сняли с поезда бывшего политзаключенного Генриха Алтуняна, который также направлялся на семинар.
Представитель крымских татар прибыл 9 декабря 1987 в Москву для участия в семинаре, но 10 декабря 1987 он был задержан и выслан из Москвы.
Для официального открытия семинара был арендован банкетный зал, однако, когда 10 декабря 1987 туда явились участники семинара, зал оказался закрытым на замок, а объявление на дверях гласило: “Санитарный день”. Работа семинара была перенесена на частную квартиру. Кроме советских участников семинара на нем присутствовали гости из Швеции, член “Хартии-77” из Чехословакии Ян Урбан, члены американских правозащитных организаций Марта Гендерсон, Ян Коварич и др., представитель Международной Хельсинкской Федерации Джеральд Наглер. Общее число участников семинара составило около 400 чел.
https://vesti-iz-sssr.com/2016/11/30/mezhdunarodny-seminar-po-gumanitarnym-voprosam-1987-23-3/

Черновол станет создателем партии Народный рух Украины, инициатором Декларации о государственном суверенитете Украиныв в 1990 и Акта провозглашения независимости Украины в 1991. Он погибнет в автомобильной аварии в 1999.



9 декабря 1987 начинается Первая интифада - восстание палестинцев против Израиля. Поводом стала автомобильная авария - накануне четверо палестинцев погибли в секторе Газа, когда израильский армейский грузовик врезался в их машину.

Описание ADL:

In December 1987, collective Palestinian frustration erupted in the popular uprising against Israeli rule known as the Intifada, or “shaking off.” At first a spontaneous outburst, the Intifada developed into a well-organized rebellion. Masses of civilians attacked Israeli troops with stones, axes, Molotov cocktails, hand grenades, and firearms supplied by Fatah, killing and wounding soldiers and civilians. Israeli troops, trained for combat, were not prepared to fight this kind of war. Amid confusing directives, some abuses occurred.
The Intifada petered out by 1990, with most of its leadership arrested. Nonetheless, it had a tremendous impact on Israeli public opinion and policymaking throughout the ensuing decade. While many Israelis were outraged by the Palestinian violence and angered by the danger Israeli soldiers encountered in the territories, the Intifada intensified the Israeli longing for normalcy and an end to the conflict, creating consensus for the peace negotiations of the 1990s.
https://www.adl.org/resources/glossary-terms/the-intifada-1987-1990



10 декабря 1987 Иосиф Бродский получает Нобелевскую премию по литературе. По случаю подборка его стихов впервые публикуется на родине, в декабрьском номере журнала "Новый мир".

В своей нобелевской речи Бродский высказывает наболевшую идею о связи этики и эстетики.

"Всякая новая эстетическая реальность делает человека, ее переживаюшего, лицом еще более частным, и частность эта, обретающая порою форму литературного (или какого-либо другого) вкуса, уже сама по себе может оказаться если не гарантией, то хотя бы формой защиты от порабощения. Ибо человек со вкусом, в частности литературным, менее восприимчив к повторам и ритмическим заклинаниям, свойственным любой форме политической демагогии. Дело не столько в том, что добродетель не является гарантией шедевра, сколько в том, что зло, особенно политическое, всегда плохой стилист. Чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем тверже его вкус, тем четче его нравственный выбор, тем он свободнее - хотя, возможно, и не счастливее."
https://philologist.livejournal.com/10097737.html

Click to view

11 декабря 1987 на экраны выходит фильм Оливера Стоуна "Wall Street". Фильм символизирует этику и эстетику мира чистогана рейгановских 1980ых - тип жулика-бизнесмена с непомерным эго - "хозяина вселенной".

Похожие типы всплывают в книгах, вышедших в 1987 незадолго до этого - романe Тома Вульфа "The Bonfire of the Vanities" и не менее вымышленного сочинения другого автора "Art of the Deal".

You wouldn't expect Wall Street to age all that well. Oliver Stone's 1987 classic dates itself hard, with slicked-back hair, suspenders, and 30-year-old slang aplenty. It's a snapshot of a very specific time and place, and yet in 2017, it suddenly feels like a pointed commentary on Trumpian privilege and corruption.
Played by a fresh-faced Charlie Sheen, Bud Fox is an up-and-coming stockbroker in New York. He's determined to make it big and convinces the legendary Wall Street tycoon Gordon Gekko (Michael Douglas) to take him under his wing. But the only way to work with Gekko, Bud quickly realizes, is to cheat through insider trading and corporate espionage. Bud profits enormously, and gladly adopts the douchey stockbroker lifestyle, complete with smoke-filled private clubs and an insufferable tendency to quote Sun Tzu's The Art of War.
But it's all for nothing. Bud eventually dons a wire for the feds, and he and Gekko both go to jail, having ripped off countless people who trusted that their money was in good hands. <...>
That's the lesson of Wall Street, the lesson we need to look so far back for. The game is rigged, and it's always been rigged. But every now and then, someone like Gekko or Trump comes in and tests even those very loose limits that we do have in place. We can either wait endlessly for him to learn restraint on his own, or we can hold him to account.
https://www.vice.com/en_us/article/vb7w34/wall-street-is-a-direct-reflection-of-trumps-america

There is no evidence Wolfe had Trump in mind when he wrote Bonfire of the Vanities. Sherman McCoy, the hapless central figure, is a Wall Street bond trader, not a real-estate developer, and for all his fevered social climbing, McCoy is one or two rungs lower on the Park Avenue social ladder than Trump would have been even then. But the similarities between the real millionaire and the fictional one are what ring truest today.
“Still young,” Wolfe calls McCoy, “thirty-eight years old.” Trump was 41 at the time. “Tall . . . almost six-one.” Trump stands six feet two inches. “Terrific posture . . . terrific to the point of imperious . . . as imperious as his daddy, the Lion of Dunning Sponget.” Trump, too, was born to money, and became president of his father Fred Trump’s real estate firm.
Sherman McCoy is a philanderer, carrying on behind his wife’s back with a married Southern belle, Maria Ruskin. In an early chapter, he drags his reluctant dog out for a walk as a pretext to meet Maria for some hanky-panky. What becomes obvious is how terrified Sherman is. Of everything.
He finally gets the dog out of his apartment tower and onto the street. It doesn’t go well. “All at once Sherman was aware of a figure approaching him on the sidewalk, in the wet black shadows of the town houses and the trees. Even from fifty feet away, in the darkness, he could tell. It was that deep worry that lives in the base of the skull of every resident of Park Avenue south of Ninety-Sixth Street-a black youth, tall, rangy, wearing white sneakers. Now he was forty feet away, thirty-five. Sherman stared at him. Well, let him come! I’m not budging! It’s my territory! I’m not giving way for any street punks!”
The young man crosses the street to avoid Sherman. The two-timing bond trader is nearly dizzy with relief and gratitude, and bereft of self-awareness. “Not once did it dawn on Sherman McCoy that what the boy had seen was a thirty-eight-year-old white man, soaking wet, dressed in some sort of military-looking raincoat . . . staring, bug-eyed, and talking to himself.”
So, he’s a ridiculous character, certain of his uprightness and valour, terrified of innocent strangers who don’t look like him. Perhaps you can tease out the parallels to current events without my guidance.
https://www.macleans.ca/culture/books/donald-trump-is-stuck-in-the-1980s/



11 декабря 1987 по пути из Вашингтона Горбачев останавливается в Восточном Берлине для триумфального отчета младшим коллегам по Варшавскому договору и по советской традиции целуется с Хонекером. Оба вождя не подозревают, насколько эфемерным окажется этот триумф.

Mikhail S. Gorbachev stopped here today on his way home from the Washington summit meeting and was given a triumphal welcome by other Warsaw Pact leaders and thousands of East Berliners who cheered him along the motorcade route.
Looking a bit sleepy but smiling broadly as he stepped from his plane after an overnight flight from Washington, Mr. Gorbachev exchanged three hearty kisses with a beaming Erich Honecker, the East German leader.
"We thank you for your good work," one German shouted from the crowd, and Mr. Gorbachev shot back, "I'm glad to see you in such good spirits."
Though it is customary in East European capitals to bring crowds out for official visits, the thousands lining the motorcade route seemed more than usually enthusiastic, reflecting both the positive image of Mr. Gorbachev and the popularity of the agreement to eliminate medium- and shorter-range missiles that he signed in Washington with President Reagan. <...>
As expected, the bloc's nations - the Soviet Union, East Germany, Poland, Czechoslovakia, Hungary, Bulgaria and Rumania - hailed the treaty signed Tuesday as "a step of historical dimension" and a "triumph of realism and reason."
The leaders also praised Mr. Gorbachev personally "for the great effort made by the Soviet Union in the first concrete step in nuclear disarmament." A statement issued after the meeting said the treaty was "a proof of the vitality of the new way of thinking" - the phrase Mr. Gorbachev has used to describe his foreign policy.
https://www.nytimes.com/1987/12/12/world/summit-aftermath-gorbachev-stops-in-berlin-gets-a-triumphal-welcome.html

Click to view

В декабре 1987 Виктор Цой снимался в Казахстане в фильме "Игла". Но настоящим символом этого времени становится его выступления в массовой сцене в финале фильме "Асса".

"Перемен!" - требуют наши сердца.
"Перемен!" - требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен:
"Перемен! Мы ждем перемен!"
Цой погибнет в автомобильной аварии в 1990.