Говорил ли патриарх Алексий Первый про Сталина слова: «я служил не за безбожника»?
Эта статья была опубликована на сайте "Белое Дело" http://www.beloedelo.ru/actual/actual/?101
Автор: иерей Николай Савченко
Фраза «я служил не за безбожника» широко тиражируется в православной литературе. Эти слова как будто сказал патриарх Алексий про Сталина. На них многие основывают миф о якобы бывшем покаянии Сталина перед смертью. Слова сказаны несколько таинственно. Попробуем проанализировать все, что нам известно об этих словах, о первом их появлении и о том, кто их передал.
Фраза эта стала широко известна после публикации в эсхатологической книге «Россия перед вторым пришествием». Взята она была автором-составителем С. Фоминым из книги монахини Сергии (Клименко) «Минувшее развертывает свиток».
Вот как она звучала в тексте. "От отца Иеремии я узнала следующее: когда Святейший приехал за границу, его упрекнули в том, что он служил панихиду по Сталину-безбожнику. Патриарх Алексий во всеуслышание ответил: "Я служил не за безбожника".
Попробуем осмыслить этот текст.
Исследование отрывка сразу наталкивается на целую цепь недоумений. Первое и самое главное недоумение касается времени свидетельства отца Иеремии. Отец Иеремия в повествовании монахини Сергии (Клименко) - это патриарший казначей архимандрит Иеремия (Лебедев). На первый взгляд свидетельство должно внушать доверие. Кому, как не казначею Московского Патриархата быть особо доверенному лицу Святейшего? Кто, как не он, может знать то, что от других скрывается? Архимандрит Иеремия (Лебедев) был человеком, много пережившим на своем веку. Он родился в 1885 году под Псковом в семье священника. Закончил Псковскую духовную семинарию, а затем юридический факультет Харьковского университета. В 1928 году принял постриг в Москве. Вскоре - тюрьмы и концлагеря. После войны он был освобожден, вернулся в Москву и вскоре стал казначеем Московской Патриархии. Ему доверял не только патриарх Алексий Первый, но и будущий патриарх Пимен. Именно будущий патриарх Пимен, а тогда архимандрит и наместник Троице-Сергиевой Лавры, написал некролог по архимандриту Иеремии (Лебедеву) в Журнале Московской Патриархии №3 за 1954 год (стр. 12). Статья-некролог опубликована была к годовщине смерти отца Иеремии. Журнал Московской Патриархии поместил и дату смерти отца Иеремии - 1 марта 1953 года. Дата правильная. Но именно эта дата и вызывает самое большое сомнение в подлинности цитаты… Сомнение сильное… Как может архимандрит Иеремия говорить монахине Сергии о служении патриархом панихиды по Сталину, когда он сам умер до Сталина? Действительно, отец Иеремия умер 1 марта 1953 года, а Сталин - 5 марта 1953 года. Значит, не мог он передать монахине Сергии слова об ответе патриарха на вопрос о панихиде по Сталину!
Уже на этом месте свидетельство можно было бы отвергнуть, но мы постараемся исследовать все и досконально. О чем же мог тогда говорить отец архимандрит, если не о панихиде? Может о молебне за Сталина?
Это предположение уже само по себе сомнительно. Мы видим из якобы сказанных слов, что патриарха за границей упрекают за служение по безбожнику. Служить панихиду по безбожнику действительно нельзя. Ведь умерший уже предстал пред судом Божиим. И если он безбожник, то служение по нему бессмысленно. За это упрек понятен. А упрек за служение молебна уже далеко не столь однозначен, ведь можно молиться и о вразумлении врага Божия. И патриарх всегда мог ответить, что он молится о вразумлении, о расположении Сталина к Церкви. Поэтому, скорее всего слова эти если бы и были сказаны, то сказаны уже после смерти Сталина. Но тогда их не мог никак передать архимандрит Иеремия, ибо он уже умер.
Кроме того патриарх-то сказал в прошедшем времени «я служил не за безбожника». Как тогда это понимать? Раньше служил, а теперь не служу? Ведь если речь о молебне, а не о панихиде, то патриарх просто не мог сказать в прошедшем времени при жизни Сталина. Если бы он говорил про молебны о Сталине, то он просто обязан был употребить настоящее время. Это еще одно доказательство того, что слова такие могли быть сказаны только после смерти Сталина.
Однако предположим уже вопреки логике, что все-таки они были сказаны про молебен. В этом случае совершенно точно известно, про какой молебен они могли быть сказаны.
В день 70-летия Сталина 21 декабря 1949 года Московский Патриархат повсеместно служил молебны в ознаменование юбилея советского диктатора. Служил вынужденно. Кто-то делал это неискренно, а кто-то искренно, благодаря его за то, что не расстрелял и не сгноил в лагерях с большинством архиереев и священников. За столь малое тогда благодарили. И не нам, бывшим комсомольцам и пионерам бичевать их за это. Тёмную страницу покроем молчанием. Прикроем наготу, не уподобляясь Хаму. Патриарх Алексий тогда сказал речь перед молебном, и речь эта была опубликована. Конечно же, в этой речи нет ни слова о покаянии вождя, нет ни слова о его мифическом тайном христианстве. В речи говорится только о земном. О небесном патриарх не говорит ни слова. Вдумчивый читатель легко здесь увидит своего рода намек патриарха, что Сталин называется великим здесь на земле, а про небесную участь мы умолчим. Молебны в день 70-летия Сталина были повсеместными и удивительно торжественными. Других таких молебнов о Сталине не было ни до того, ни после.
Итак, можно ли предположить, что архимандрит Иеремия говорил не о панихиде по Сталину, а о молебне? Нет, эта версия опять не работает. Ведь в словах, переданных монахиней Сергией, говорится о том, что патриарху задали вопрос за границей. Но ведь все заграничные визиты патриарха Алексия хорошо известны. В июне 1945 г. Патриарх совершил поездку на Восток, он побывал в Иерусалиме, Александрии, Каире, Бейруте, Дамаске и Лидде. В 1946 году с 20 мая по 3 июня совершил поездку в Болгарию. В 1947 году с 1 по 15 июня побывал в Румынии. Но все это до 70-летия Сталина, до торжественных молебнов в его честь. А также до смерти Сталина и архимандрита Иеремии. Поэтому патриарху не должны были задавать вопрос о служении за безбожника, ни о здравии, ни за упокой. А последующие поездки патриарха были уже много после смерти Сталина. В 1957 году патриарх посетил Болгарию и Югославию, а в 1960 году опять земли Востока. Но это уже и после смерти архимандрита Иеремии. Опять не сходится.
Итак, уже сказанного предостаточно, чтобы отвергнуть эту версию. Но мы добавим еще подробностей. Об архимандрите Иеремии (Лебедеве) есть несколько слов в воспоминаниях митрополита Питирима. Митрополит Питирим очень тепло отзывается об отце архимандрите и говорит о нем следующее: «о. Иеремия долгие годы провел в тюрьме и ссылке, и в Москве появился уже году в 1947-1948-м. Тогда Патриарх назначил его священником в домовую церковь». Это важное свидетельство. Другими словами отец архимандрит не мог сопровождать патриарха Алексия в его первых зарубежных поездках. Не мог он вообще слышать никаких упреков патриарху заграницей. Во время первых поездок патриарха отец Иеремия еще отбывал срок в концлагерях, а во время последующих уже умер. Но и это не все. Если отец Иеремия появился в Москве только в 1947-48 годах, то это значит, что встречи митрополита Алексия со Сталиным в сентябре 1943 года и патриарха Алексия со Сталиным в апреле 1945 года проходили тогда, когда он еще был в ГУЛАГе. Значит, все свидетельства об этих встречах и все подробности были уже обсуждены и известны всем задолго до его возвращения в Москву. Разве мог он сказать что-то новое или забытое старое, если он оказался рядом с патриархом лишь через 4 года после события?
Но может быть он мог что-то выведать после? И это слишком маловероятно. И вот доказательство. Всем известны многочисленные труды митрополита Вениамина (Федченкова). Интересно, что митрополит Вениамин пытался выведать у келейника патриарха Сергия -- архимандрита Иоанна (Разумова) какие-то подробности о встрече трех митрополитов со Сталиным. Но келейник ничего не знал. Он лишь передал несколько слов патриарха о том, что Сталин казался очень добрым. И более ничего. Митрополит Вениамин желал этих подробностей, он имел все возможности впоследствии расспросить всех, имевших какое-то касательство к встрече, но он не преуспел. После смерти Сталина и развенчания культа личности, откровения о встрече уже не были столь опасными. Но их не появилось. После смещения Хрущева уже можно было не бояться ни закрытия храмов, ни самого факта встречи с «исказителем ленинизма», но и тогда никаких новых подробностей не появилось. Рассказывать уже было нечего. Так неужели же их мог знать скромный отец Иеремия, выпущенный из концлагерей, не привыкший проявлять излишнего любопытства и через 3-4 года после событий? И здесь мы видим продолжение наших сомнений.
И наконец, сомнения достигают вершины тогда, когда мы обращаемся к истории появления книги монахини Сергии (Клименко) «Минувшее развертывает свиток». Книга вышла в свет в 1998 году. Сама же монахиня Сергия почила о Господе в 1994 году, за 4 года до издания книги. Таким образом, в издании своих работ она не участвовала никак. А родилась она в 1901 году. Другими словами, в момент своей блаженной кончины монахине Сергии было уже 93 года. В таком возрасте книги не пишут. Более того, в таком возрасте трудно и редактировать уже ранее написанное. Тем более, что позади у матушки сложнейшая жизнь с концлагерями и ссылками. А если мы обратимся вспять к тому возрасту, когда человек вполне осознанно может редактировать свои труды и делиться воспоминаниями, то мы уходим в начало 80-х годов. От времени издания книги эти года отстоят уже на долгие 15 лет. Расспрашивать монахиню Сергию о якобы бывшем «покаянии» Сталина было бы странно в начале 90-х годов в возрасте 90 с лишним лет и было бы маловероятным в начале 80-х в возрасте 80 с лишним лет. В те далекие годы эта тема еще не овладела умами.
Скорее всего, авторы издатели решили дополнить повествование монахини «на злобу дня». Получилась намеренная или ненамеренная фальсификация. Но правда обоюдоостра. А неправда неизбежно делает ошибки даже в одном единственном предложении. Будем служить Правде Вечной.
Автор: иерей Николай Савченко
Фраза «я служил не за безбожника» широко тиражируется в православной литературе. Эти слова как будто сказал патриарх Алексий про Сталина. На них многие основывают миф о якобы бывшем покаянии Сталина перед смертью. Слова сказаны несколько таинственно. Попробуем проанализировать все, что нам известно об этих словах, о первом их появлении и о том, кто их передал.
Фраза эта стала широко известна после публикации в эсхатологической книге «Россия перед вторым пришествием». Взята она была автором-составителем С. Фоминым из книги монахини Сергии (Клименко) «Минувшее развертывает свиток».
Вот как она звучала в тексте. "От отца Иеремии я узнала следующее: когда Святейший приехал за границу, его упрекнули в том, что он служил панихиду по Сталину-безбожнику. Патриарх Алексий во всеуслышание ответил: "Я служил не за безбожника".
Попробуем осмыслить этот текст.
Исследование отрывка сразу наталкивается на целую цепь недоумений. Первое и самое главное недоумение касается времени свидетельства отца Иеремии. Отец Иеремия в повествовании монахини Сергии (Клименко) - это патриарший казначей архимандрит Иеремия (Лебедев). На первый взгляд свидетельство должно внушать доверие. Кому, как не казначею Московского Патриархата быть особо доверенному лицу Святейшего? Кто, как не он, может знать то, что от других скрывается? Архимандрит Иеремия (Лебедев) был человеком, много пережившим на своем веку. Он родился в 1885 году под Псковом в семье священника. Закончил Псковскую духовную семинарию, а затем юридический факультет Харьковского университета. В 1928 году принял постриг в Москве. Вскоре - тюрьмы и концлагеря. После войны он был освобожден, вернулся в Москву и вскоре стал казначеем Московской Патриархии. Ему доверял не только патриарх Алексий Первый, но и будущий патриарх Пимен. Именно будущий патриарх Пимен, а тогда архимандрит и наместник Троице-Сергиевой Лавры, написал некролог по архимандриту Иеремии (Лебедеву) в Журнале Московской Патриархии №3 за 1954 год (стр. 12). Статья-некролог опубликована была к годовщине смерти отца Иеремии. Журнал Московской Патриархии поместил и дату смерти отца Иеремии - 1 марта 1953 года. Дата правильная. Но именно эта дата и вызывает самое большое сомнение в подлинности цитаты… Сомнение сильное… Как может архимандрит Иеремия говорить монахине Сергии о служении патриархом панихиды по Сталину, когда он сам умер до Сталина? Действительно, отец Иеремия умер 1 марта 1953 года, а Сталин - 5 марта 1953 года. Значит, не мог он передать монахине Сергии слова об ответе патриарха на вопрос о панихиде по Сталину!
Уже на этом месте свидетельство можно было бы отвергнуть, но мы постараемся исследовать все и досконально. О чем же мог тогда говорить отец архимандрит, если не о панихиде? Может о молебне за Сталина?
Это предположение уже само по себе сомнительно. Мы видим из якобы сказанных слов, что патриарха за границей упрекают за служение по безбожнику. Служить панихиду по безбожнику действительно нельзя. Ведь умерший уже предстал пред судом Божиим. И если он безбожник, то служение по нему бессмысленно. За это упрек понятен. А упрек за служение молебна уже далеко не столь однозначен, ведь можно молиться и о вразумлении врага Божия. И патриарх всегда мог ответить, что он молится о вразумлении, о расположении Сталина к Церкви. Поэтому, скорее всего слова эти если бы и были сказаны, то сказаны уже после смерти Сталина. Но тогда их не мог никак передать архимандрит Иеремия, ибо он уже умер.
Кроме того патриарх-то сказал в прошедшем времени «я служил не за безбожника». Как тогда это понимать? Раньше служил, а теперь не служу? Ведь если речь о молебне, а не о панихиде, то патриарх просто не мог сказать в прошедшем времени при жизни Сталина. Если бы он говорил про молебны о Сталине, то он просто обязан был употребить настоящее время. Это еще одно доказательство того, что слова такие могли быть сказаны только после смерти Сталина.
Однако предположим уже вопреки логике, что все-таки они были сказаны про молебен. В этом случае совершенно точно известно, про какой молебен они могли быть сказаны.
В день 70-летия Сталина 21 декабря 1949 года Московский Патриархат повсеместно служил молебны в ознаменование юбилея советского диктатора. Служил вынужденно. Кто-то делал это неискренно, а кто-то искренно, благодаря его за то, что не расстрелял и не сгноил в лагерях с большинством архиереев и священников. За столь малое тогда благодарили. И не нам, бывшим комсомольцам и пионерам бичевать их за это. Тёмную страницу покроем молчанием. Прикроем наготу, не уподобляясь Хаму. Патриарх Алексий тогда сказал речь перед молебном, и речь эта была опубликована. Конечно же, в этой речи нет ни слова о покаянии вождя, нет ни слова о его мифическом тайном христианстве. В речи говорится только о земном. О небесном патриарх не говорит ни слова. Вдумчивый читатель легко здесь увидит своего рода намек патриарха, что Сталин называется великим здесь на земле, а про небесную участь мы умолчим. Молебны в день 70-летия Сталина были повсеместными и удивительно торжественными. Других таких молебнов о Сталине не было ни до того, ни после.
Итак, можно ли предположить, что архимандрит Иеремия говорил не о панихиде по Сталину, а о молебне? Нет, эта версия опять не работает. Ведь в словах, переданных монахиней Сергией, говорится о том, что патриарху задали вопрос за границей. Но ведь все заграничные визиты патриарха Алексия хорошо известны. В июне 1945 г. Патриарх совершил поездку на Восток, он побывал в Иерусалиме, Александрии, Каире, Бейруте, Дамаске и Лидде. В 1946 году с 20 мая по 3 июня совершил поездку в Болгарию. В 1947 году с 1 по 15 июня побывал в Румынии. Но все это до 70-летия Сталина, до торжественных молебнов в его честь. А также до смерти Сталина и архимандрита Иеремии. Поэтому патриарху не должны были задавать вопрос о служении за безбожника, ни о здравии, ни за упокой. А последующие поездки патриарха были уже много после смерти Сталина. В 1957 году патриарх посетил Болгарию и Югославию, а в 1960 году опять земли Востока. Но это уже и после смерти архимандрита Иеремии. Опять не сходится.
Итак, уже сказанного предостаточно, чтобы отвергнуть эту версию. Но мы добавим еще подробностей. Об архимандрите Иеремии (Лебедеве) есть несколько слов в воспоминаниях митрополита Питирима. Митрополит Питирим очень тепло отзывается об отце архимандрите и говорит о нем следующее: «о. Иеремия долгие годы провел в тюрьме и ссылке, и в Москве появился уже году в 1947-1948-м. Тогда Патриарх назначил его священником в домовую церковь». Это важное свидетельство. Другими словами отец архимандрит не мог сопровождать патриарха Алексия в его первых зарубежных поездках. Не мог он вообще слышать никаких упреков патриарху заграницей. Во время первых поездок патриарха отец Иеремия еще отбывал срок в концлагерях, а во время последующих уже умер. Но и это не все. Если отец Иеремия появился в Москве только в 1947-48 годах, то это значит, что встречи митрополита Алексия со Сталиным в сентябре 1943 года и патриарха Алексия со Сталиным в апреле 1945 года проходили тогда, когда он еще был в ГУЛАГе. Значит, все свидетельства об этих встречах и все подробности были уже обсуждены и известны всем задолго до его возвращения в Москву. Разве мог он сказать что-то новое или забытое старое, если он оказался рядом с патриархом лишь через 4 года после события?
Но может быть он мог что-то выведать после? И это слишком маловероятно. И вот доказательство. Всем известны многочисленные труды митрополита Вениамина (Федченкова). Интересно, что митрополит Вениамин пытался выведать у келейника патриарха Сергия -- архимандрита Иоанна (Разумова) какие-то подробности о встрече трех митрополитов со Сталиным. Но келейник ничего не знал. Он лишь передал несколько слов патриарха о том, что Сталин казался очень добрым. И более ничего. Митрополит Вениамин желал этих подробностей, он имел все возможности впоследствии расспросить всех, имевших какое-то касательство к встрече, но он не преуспел. После смерти Сталина и развенчания культа личности, откровения о встрече уже не были столь опасными. Но их не появилось. После смещения Хрущева уже можно было не бояться ни закрытия храмов, ни самого факта встречи с «исказителем ленинизма», но и тогда никаких новых подробностей не появилось. Рассказывать уже было нечего. Так неужели же их мог знать скромный отец Иеремия, выпущенный из концлагерей, не привыкший проявлять излишнего любопытства и через 3-4 года после событий? И здесь мы видим продолжение наших сомнений.
И наконец, сомнения достигают вершины тогда, когда мы обращаемся к истории появления книги монахини Сергии (Клименко) «Минувшее развертывает свиток». Книга вышла в свет в 1998 году. Сама же монахиня Сергия почила о Господе в 1994 году, за 4 года до издания книги. Таким образом, в издании своих работ она не участвовала никак. А родилась она в 1901 году. Другими словами, в момент своей блаженной кончины монахине Сергии было уже 93 года. В таком возрасте книги не пишут. Более того, в таком возрасте трудно и редактировать уже ранее написанное. Тем более, что позади у матушки сложнейшая жизнь с концлагерями и ссылками. А если мы обратимся вспять к тому возрасту, когда человек вполне осознанно может редактировать свои труды и делиться воспоминаниями, то мы уходим в начало 80-х годов. От времени издания книги эти года отстоят уже на долгие 15 лет. Расспрашивать монахиню Сергию о якобы бывшем «покаянии» Сталина было бы странно в начале 90-х годов в возрасте 90 с лишним лет и было бы маловероятным в начале 80-х в возрасте 80 с лишним лет. В те далекие годы эта тема еще не овладела умами.
Скорее всего, авторы издатели решили дополнить повествование монахини «на злобу дня». Получилась намеренная или ненамеренная фальсификация. Но правда обоюдоостра. А неправда неизбежно делает ошибки даже в одном единственном предложении. Будем служить Правде Вечной.