Как строили храмы в древней Руси . часть 2
Часть 1: https://prajt.livejournal.com/286918.html
Поэтому определение дней закладки древнерусских храмов по ориентации их продольной оси можно совершать с точностью не большей, чем примерно в одну неделю. Однако и такая точность дает нам достаточно ценные сведения (см. таблицу ниже).
Насколько можно доверять полученным датам? И насколько часто даты закладки совпадают с определениями, сделанными по азимутам?
Храм Михаила Архангела (Свирская). Смоленск.
Построен по указанию Давыда Ростиславича, князя Смоленского во время его правления в 1180-1197 годы.
К сожалению, имеется очень-небольшое количество храмов, у которых известны и азимут, продольной оси, и летописные данные о дне закладки. Успенский собор во Владимире, судя по его азимуту, мог быть заложен 21 апреля или 9 августа (см. таблицу, №1). Но расположение здания на высокой горе над пойменной низиной дает сдвиг азимута к северу. Если допустить, что сдвиг этот был равен примерно 8-9°, то восход точно совпадает с летописной датой - 8 мая.
Однако три новгородских памятника демонстрируют явное несовпадение дат: в церквах Петра и Павла, Благовещения на Мячине и Спаса-Нередицы расчет, сделанный по азимутам, даже приближенно не дает дней, названных в летописи (см. таблицу, №2-4). Может быть, не случайно в летописи заложение и начало строительства указаны раздельно. Так, о церкви Благовещения записано: "Заложи архиепископ Илия... церковь камяну... и начя здати церковь майя месяця в 21...". Возможно, что в данном случае летопись отмечает день не закладки, а начала строительных работ. Тем более что этот день, видимо, тоже порой оформлялся торжественной процедурой с участием заказчика.[36]
Реально также, что несовпадение летописных дат с датами, полученными в соответствии с азимутами церквей, объясняется тем, что летописец под закладкой мог иногда понимать не первоначальную разбивку храма, а заложение первого камня здания. Так, автор первой половины XV в. Симеон Фессалоникийский указывает, что архиерей торжественно закладывает первый камень алтаря уже после того, как отрыты фундаменты.[37]
Наконец, вполне возможно, что в ряде случаев церкви вообще не ориентировали продольной осью на восход солнца, а ставили в соответствии с направлением уже существовавшей улицы, ориентацией предшествующей деревянной церкви или исходя из каких-либо особых условий[38]
Сравнение дней закладки, полученных по азимутам, с днями патронов храмов также показывает, что в большинстве случаев дни эти не совпадают. И все же, даже учитывая такие несовпадения, можно выделить ряд памятников, дни закладки которых, судя по азимутам, близки патрональным дням данного храма. Так, согласно азимуту, церковь Благовещения на Городище близ Новгорода была заложена 17 марта или 14 сентября (см. таблицу, №5). При расположении на всхолмлении сдвижка точки восхода дает дату, очень близкую 25 марта, т.е. дню Благовещения. Церковь Василия на Смядыни в Смоленске, видимо, была заложена в день святителя Василия - 26 апреля (по азимуту - 24 апреля; см. таблицу, №6), а церковь Иоанна в Перемышле - в день обретения главы Иоанна Предтечи - 25 мая (по азимуту - 19 мая; см. таблицу, №7).
Таблица. Определение дней заложения храмов по их азимуту
Собор киевского Выдубицкого монастыря заложен, судя по азимуту, 6 марта или 24 сентября (см. таблицу, 8). Учитывая сдвижку, связанную сочень высоким горизонтом, закладка, вероятно, была произведена 6 сентября, т.е. в день чуда архангела Михаила. Имеется еще ряд памятников, совпадающие даты которых оказываются осенними.
Так, ориентация церкви Андрея в Переяславле близка дню Андрея Стратилата (19 августа; см. таблицу, №9), а ориентация Спасской церкви в Переяславле почти точно совпадает с праздником Спаса (6 августа; см. таблицу, 10). Азимут Спасского собора в Чернигове свидетельствует о закладке либо 24 апреля, либо 6 августа, т.е. тоже совпадает с праздником Спаса (см. таблицу, №11).
Ориентация собора в Боголюбове очень близка дню Рождества Богородицы (8 сентября; см. таблицу, 12). С днем Успения (15 августа) совпадает ориентация маленькой церкви, раскопанной под более поздней Успенской церковью в Переяславле (см. таблицу, №13). Этому же дню близка ориентация церкви в Старой Рязани, которую обычно считают Успенской (см. таблицу, №14). Осенняя дата более вероятна и для смоленской церкви архангела Михаила, заложенной, видимо, 6 сентября, в день, когда отмечают чудо архангела Михаила (см.таблицу, №15). Еще более позднюю дату, очевидно, следует принимать для церкви Ивана Богослова в Смоленске, поскольку расчет по азимуту почти точно совпадает с днем памяти Иоанна Богослова (26 сентября; см. таблицу №16).
Борисоглебский собор на Смядыни в Смоленске, судя по азимуту, заложен 4 апреля или 27 августа (см. таблицу, №17). При низком положении храма соответственно должен быть сдвиг азимута к югу. В таком случае получается, что собор был заложен 5 сентября, т.е. в день 130-летия смерти князя Глеба, происшедшей на Смядыни.
Зимняя закладка храмов - явление редкое. Однако известны случаи, когда, судя по азимутам, храмы все же закладывали зимой. Такую своеобразную ориентацию имеет, например, смоленская церковь в устье р. Чуриловки. Продольная ось этого храма обращена на юго-восток (истинный азимут 105°; см. таблицу, №18), т.е. на зимний восход. Это, вероятно, связано с тем, что закладку храма хотели приурочить ко дню его патрона - Константина-Кирилла (14 февраля). Возможно, что с февральской закладкой связана ориентация новгородской церкви Ивана на Опоках, близкая дню обретения главы Ионна Предтечи (24 февраля; см. таблицу, №19).
Известно несколько случаев, когда азимут храма настолько близок к северу, что не может соответствовать точке восхода солнца даже в день летнего солнцестояния. Таков, например, азимут собора Спасского монастыря в Новгороде-Северском, равный 30° (при магнитном склонении +4 истинный азимут 34°). Однако следует учесть, что храм стоял на высоком месте, откуда начинался спуск к Десне, противоположный берег которой низкий. Следовательно, горизонт на участке храма был очень расширенным. Если сдвижка здесь достигала 15°, то азимут мог соответствовать середине июня.
Таким образом, сопоставление письменных источников и расчетов по азимутам дает основание заключить, что день закладки храма обычно падал на весну или на первую половину лета, но нередко и на осень. Причем день закладки большей частью не совпадал с днем патрона данного храма, хотя к этому, видимо, иногда стремились.[39] Изредка, для того чтобы совместить указанные события, закладку переносили даже на зимнее время. Вероятно, это было возможно потому, что после торжественной церемонии закладки не обязательно было сразу же начинать строительство; к нему можно было приступить и через два-три месяца, т.е. тогда, когда начнется строительный сезон. Значительно чаще с днем патрона церкви совпадала не ее закладка, а освящение.
Храм Иоанна Богослова. Смоленск. ???-1173 годы.
Сроки начала и конца строительного сезона в Древней Руси определяются в настоящее время лишь очень приблизительно, и главным образом по документам более позднего времени. Рамки эти имели огромное значение для организации древнего строительного производства. Известно, что осенью, с наступлением холодов, работы обычно прекращались.
В Смоленске в конце XVII в. был случай, когда плохое качество кирпичной кладки заинтересованные лица объясняли тем, что "то, де, дело было осеннее, в самые заморозы и в ненастные дни каменщики работали от зимности и от ненастья в шубах и епанчах и в рукавицах".[40] На основании документов о строительстве в середине XVII в. Валдайского Иверского монастыря М.А. Ильин сделал вывод, что строительный сезон заканчивался ко дню Воздвижения (14 сентября).[41]
Очень вероятно, что сезон длился около пяти месяцев, т.е. начинался в апреле. Этнографические данные свидетельствуют, что примерно такова была в XIX в. продолжительность сезона формовки и обжига кирпича. В "Урочном положении" вплоть до начала XX в. рабочий день на строительстве определялся длительностью в 12 часов, но только от апреля до сентября, а в остальные месяцы его продолжительность резко сокращалась.[42] Видимо, это и были примерные рамки древнерусского строительного сезона.[43] С учетом воскресений и праздников строительный сезон вряд ли превышал 120 рабочих дней.
Естественно, что наиболее удобным временем для начала строительства являлось наступление строительного сезона или во всяком случае его первая половина. Между тем нередки случаи, когда закладку производили осенью, всего за месяц до окончания сезона, а порой даже почти в самом его конце.
Почему была возможна такая поздняя дата закладки храмов? Ведь ее производили не обязательно в день патрона данного храма, а при необходимости могли начать и раньше. Если же все-таки не боялись приступать к строительству нового храма в такое позднее время, то, видимо, цикл работ, предназначенный к выполнению в течение строительного сезона, был очень невелик, вполне укладывался в короткий срок и к тому же не очень зависел от наступления холодной и дождливой погоды. Очевидно, цикл этот в основном включал устройство фундамента, т.е. отрывку рвов и укладку самого фундамента.
Более детальное изучение остатков древних построек показывает, однако, что в цикл первого строительного сезона, по-видимому, входило не только устройство самого фундамента, но и покрытие его кирпичной вымосткой. После этого наступал зимний перерыв, а следующей весной поверх вымостки, которая вместе с фундаментом успевала уже хорошо осесть, начинали кладку стен.[44]
Разбивку здания в начале второго строительного сезона производили заново, на этот раз более точно, чем разбивку фундамента и вымостки, из-за чего в целом ряде случаев план фундамента и вымостки не вполне точно совпадает с планом наземных частей здания. Это очень хорошо удалось проследить при исследовании нескольких смоленских памятников.
Церковь Иоанна Предтечи на Опоках (на Петрятине дворе).Великий Новгород.
Заложена в 1127 году князем Всеволодом Мстиславичем.
Так, кривая центральной апсиды бесстолпного храма в детинце, исполненная в вымостке, не совпадает с кривизной стен той же апсиды. Имеются существенные несовпадения в разбивке членений вымостки и стен Борисоглебского собора на Смядыни. Не менее отчетливо это проявляется в Троицком соборе на Кловке, где разбивка пилястр и положение северо-восточного угла храма в вымостке и кладке стен оказываются не вполне одинаковыми. Более того, даже профилировка пилястр данного храма в вымостке несколько иная, чем осуществленных в натуре. Не сходится положение подкупольных столбов и ленточных фундаментов в псковском Ивановском соборе.
В киевской церкви Успения на Подоле направление стен и фундаментов не совпадает на несколько градусов. В Гродно здание терема построено так, что вымостка точно совпадает с обрезом северной и восточной стен, тогда как в западной стене она несколько выступает наружу, образуя уступ.
Частое несовпадение плана фундамента и вымостки с планом стен здания в сочетании с поздними датами закладки некоторых храмов позволяет думать, что строители XII-XIII вв. полагали нужным, чтобы фундамент, покрытый кирпичной вымосткой, простоял зиму и хорошо осел, прежде чем на нем начнут возводить кирпичные стены.[45] Несомненно, что это было особенно важно в тех случаях, когда фундамент выводили насухо, без раствора.
Таким образом, очевидно, что цикл работ первого строительного сезона завершался закрытием фундамента кирпичной вымосткой, а кирпичную кладку стен начинали уже во втором строительном сезоне. Конечно, количество изученного материала, еще не дает оснований распространять данный вывод на все древнерусские постройки; быть может, это не было всеобщим правилом и в отдельных случаях кладку стен начинали сразу же после укладки фундамента, т.е. еще в первом строительном сезоне.
Сколько же сезонов занимало строительство храма? Письменные источники дают достаточно точный ответ. Десятинную церковь строили, судя по летописи, 8 лет. Но это была первая каменно-кирпичная постройка Киева; очевидно, что ее строительство не могло вестись такими темпами, как при налаженном строительном производстве. Действительно, в XI в. сроки строительства становятся более короткими.
По расчетам Г.Н. Логвина, основанным на изучении конструкции и кладок, киевский Софийский собор возвели за 5 лет, не считая года закладки фундамента, т.е. всего за 6 лет.[46] За такой же срок построили Софийский собор в Новгороде (1045-1050). Но Софийские соборы были грандиозными зданиями, значительно превосходящими рядовые храмы. Обычно же строительство храма не превышало 5 лет. Собор киевского Михайловского монастыря был заложен в 1108 г., а в 1113 г. в нем уже был погребен его заказчик; следовательно, строительство было закончено еще до этого. О строительстве Успенского собора Киево-Печерского монастыря в летописи сказано, что оно было завершершено "на третее лето", не считая года закладки, т.е. всего за четыре строительных сезона.[47]
В течение всего домонгольского периода для строительства более или менее крупной церкви был нормальным такой же срок - 4 - 5 лет. Так, по 5 лет (иногда 6) строили церкви Рождественского монастыря во Владимире (1192-1196), Бориса и Глеба в Ростове (1214-1218), Богородицы Пирогощей в Киеве (1131- 1136). Столько же лет шло строительство собора в Юрьеве-Польском (1230-1234), хотя в этом случае в первый год, кроме того, "рушили" древнюю церковь, на месте которой ставили новую.
Достаточно часто храмы строили не 5, а всего 4 года. Так, церковь Федоровского монастыря в Киеве была заложена в 1129 г., а в 1133 г. в уже законченном храме был похоронен ее заказчик - князь Мстислав Владимирович. За 4 года построили собор в Суздале (1222-1225). Иногда строительство шло еще быстрее: Успенский собор (1158-1160) и собор Княгинина монастыря (1200-1202) во Владимире возвели за 3 года. Успенский собор в Ростове строили всего 2 года, но здесь летописец счел нужным специально отметить, что "бе церковь основана мала" (1161-1162).[48]
Михайловский собор, храм во имя Архистратига Михаила. Выдубицкий монастырь. Киев.
Сооружён в 1070-1088 годах Всеволодом Ярославичем, сыном Ярослава Мудрого.
Гораздо реже удается получить археологические данные, свидетельствующие о сроках строительства. В одном случае ответ на этот вопрос дали раскопки в Смоленске: стратиграфические наблюдения у апсидной части церкви на Воскресенской горе выявили прослойки, связанные с тремя строительными сезонами.[49] Очень вероятно, что эти прослойки отвечают только постройке стен, тогда как последний строительный сезон, во время которого выводили своды, мог не дать известковых прослоек снаружи здания. В таком случае возведение здания должно было занять четыре строительных сезона, а вместе с устройством фундамента - 5 лет.
Очень существенная эволюция сроков строительства прослеживается в Новгороде. В первой половине XII в. здесь строили с такой же скоростью, как в других городах. Церковь Ивана на Опоках возвели за 4 года (1127-1130), а собор Антониева монастыря - за 3 или 4 года (1116 или 1117-1119). Однако во второй половине XII в. стали строить быстрее. Небольшие размеры храмов и их упрощенные формы позволили возводить церкви за два сезона, а еще чаще - за один. Так, за два сезона построили церковь Успения в Аркажах (1188-1189) и церковь Воскресения (1195-1196).
При этом в церкви Воскресения в первый строительный сезон успели не только уложить фундамент, но "и възделаша до двьрии". Все церкви, возведенные за один сезон, естественно, были заложены в его начале (апреле, мае, первой половине июня). Таковы надвратная церковь в детинце (заложена 4 мая 1195 г.), церкви Кирилла (апрель 1196 г.), Спаса-Нередицы (8 июня 1198 г.). Строительство каждой из этих церквей продолжалось около трех месяцев.
Еще быстрее закончили постройку церкви Спаса в Старой Руссе - с 21 мая по 31 июля 1198 г., т.е. за 72 календарных дня. В действительности, учитывая наличие воскресных и праздничных дней, конечно, рабочих дней было меньше. В одном случае летопись дает даже точный подсчет: церковь Благовещения на Мячине начали строить 21 мая и закончили 25 августа 1179 г., т.е. через 97 дней; однако в летописи отмечено: "А всего дела церковьнаго зьдания днии 70". Скорость строительства, заставлявшая сразу же после укладки фундамента начинать возведение стен, была одной из причин, почему в Новгороде, в отличие от Смоленска, Полоцка и других городов, не перешли на безрастворные фундаменты.
После завершения строительных работ начинали внутреннюю отделку храма, и прежде всего его роспись. Если имелась возможность, роспись производили в следующем строительном сезоне, т.е. сразу же после окончания строительства. Так, Успенский собор во Владимире был возведен в 1160 г., а в 1161 г. "почата бысть писати... кончана августа в 30".
Строительство церкви Спаса-Нередицы в Новгороде закончили в 1198 г., а уже в следующем году "испьсаша церковь". Точно так же была завершена и расписана церковь Спаса в Старой Руссе. В 1195 г. была построена церковь на воротах новгородского детинца, а в 1196 г. она была расписана. Однако, по-видимому, так делать не всегда удавалось, и иногда роспись начинали лишь через несколько лет после окончания строительства.
Церковь Параскевы Пятницы в Великом Новгороде.
Заложена в 1207 г.
Например, церковь в новгородском Антониеве монастыре построили в 1119 г. (по другим источникам - в 1122 г.), а расписали только в 1125 г. Новгородскую церковь 40 мучеников возвели в 1211 г., а расписали в 1227 г. Порой разрыв между завершением строительства и росписью храма бывал еще большим, а иной раз церковь навсегда оставалась без живописного убранства. Примеры церквей, в которых так и не была исполнена фресковая роспись интерьера, достаточно многочисленны.
Судя по летописям, роспись, особенно в небольших храмах, производили за один сезон, хотя в более крупных храмах исполнение фресковой росписи, видимо, могло затягиваться. 50) Так, в новгородском Софийском соборе изображение Спаса в центральном куполе храма заняло "годищное время и боле".
Процесс строительства
Древнерусские письменные источники не дают практически никаких сведений о том, как был организован процесс строительства. В качестве аналогий иногда удается привлекать более поздние русские, а также западноевропейские письменные источники и изображения. Известны и византийские миниатюрные изображения процесса строительства.[51]
Однако эти материалы следует использовать очень осторожно, поскольку они могут отвечать совершенно иной строительной практике. Поэтому реконструировать процесс строительства в Древней Руси можно в основном лишь по тем данным, которые удается получить при изучении самих сооружений и при археологических исследованиях.
Приступая к работе над возведением монументального здания, мастера организовывали строительную площадку, служившую для складывания и обработки строительных материалов. Археологическим путем такая площадка была выявлена лишь один раз - в Волковыске. Там во второй половине XII в. начали строительство церкви, однако после закладки фундамента работа по каким-то причинам была прекращена и строительная площадка брошена вместе со всеми находившимися на ней материалами. К сожалению, площадка бьша раскопана очень небрежно и без необходимой фиксации. Тем не менее здесь все же отмечено значительное количество подготовленных для строительства материалов.[52]
Так, к северу и западу от фундаментов храма, приблизительно в 5-10 м от него, обнаружены запасы неиспользованных плинф. Они лежали в штабелях большей частью на ребре. Тоже к северо-западу от храма, но несколько дальше (в 10- 12 м), располагался пласт глины мощностью до 0.6 м. Еще дальше в 20-25 м к северо-западу от храма, находилась яма с гашеной известью, имевшая площадь более 30 м2 при толщине слоя извести 1.0-1.2 м. Наконец, к западу от храма были сложены рядами большие камни со шлифованной поверхностью, предназначавшиеся для вставления в стены в качестве декоративных элементов.
Следы строительной площадки обнаружены в Минске, где возведение церкви также было прекращено после укладки фундамента.[53] Здесь к северо-западу от фундамента храма раскопками вскрыта трапециевидная в плане яма для гашения извести, имевшая площадь около 25 м2 Края этой ямы были укреплены досками. Неподалеку найдены многочисленные известняковые плитки, использовавшиеся при строительстве.[54]
Строительные площадки в Волковыске и отчасти в Минске сохранились только потому, что работа здесь бьша неожиданно прервана. В случае же окончания строительства остатки материалов, очевидно, убирали, и следы строительной площадки, таким образом, исчезали. Тем не менее В.В. Хвойка отметил, что рядом с Десятинной церковью он обнаружил при раскопках следы обработки мрамора, шифера и других пород камня, соответствующего сортам, примененным в самой церкви.[55]
Очевидно, это следы строительной площадки, на которой обрабатывались камни в процессе возведения Десятинной церкви. Во владимиро-суздальском и галицком зодчестве, где кладка велась из тесаных белокаменных блоков, их первичная обработка, вероятно, производилась на месте добывания камня, т.е. в карьере, но окончательная, чистовая обработка несомненно выполнялась на месте строительства, на строительной площадке. Свидетельством этого является, например, использование мелких отсеков камня в фундаменте церкви-квадрифолия (так называемый Полигон) в Галиче.[56] На месте строительства, видимо, обрабатывали и плиты красного шифера, слой небольших отесков которого нашли при раскопках Спасского собора в Чернигове.[57]
После разбивки плана здания на местности первой строительной операцией была отрывка фундаментных рвов. Их, как правило, отрывали по ширине фундамента и с более или менее вертикальными стенками. В таком случае фундамент при укладке занимал весь ров. Однако при слабом или сыпучем грунте стенки рвов приходилось делать наклонными; очевидно, что для укладки камней фундамента требовалась деревянная опалубка. Следы засыпки землей пространства между фундаментом и стенками рва неоднократно отмечались при раскопках, но следы опалубки сохраняются довольно редко.
Спасо-Преображенский собор. Переяславль-Залезский. 1152-1157гг.
При раскопках северной апсиды церкви Климента в Старой Ладоге в нижней части фундамента обнаружены остатки примыкавшей к стенке фундамента доски от опалубки. Отпечатки досок и кольев опалубки найдены также на растворе фундамента Борисоглебского собора Смядынского монастыря в Смоленске.[58] Следы укрепления стенок фундаментного рва с помощью вертикально забитых досок уцелели в минской церкви.[59]
После того как заканчивали укладку фундамента, производили вторичную разбивку плана здания, на этот раз более детальную и точную. В соборе Выдубицкого монастыря на затертой раствором верхней поверхности фундамента сохранилась графья - очертания стен, прочерченные еще до схватывания раствора.[60]
Такая графья пока обнаружена лишь в одном случае. Очень вероятно, что подобную разбивку чаще выполняли на следующий сезон, т.е. на уже осевшем фундаменте. Естественно, что в таком случае на растворе фундамента не оставалось графьи.
Примечание
[36] Например, при начале строительства Успенского собора Киево-Печерского монастыря в 1073 г. князь "своима руками нача ровь копати" (Патерик киевского Печерского монастыря. С. 7).
[37] Писания святых отцов и учителей церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения. СПб., 1856. Т. 2. С. 150.
[38] Гаряев P.M. К вопросу об ориентации русских церквей // КСИА 1978. Вып. 155. С. 42. По-видимому, подобная картина имела место и на Западе. Средневековые церкви там тоже ориентировали, как правило, на восход солнца, но отмечены и многочисленные исключения. Так, например, древнейшая церковь г. Вены (церковь св. Рупрехта) оказалась ориентированной не по солнцу, а строго параллельно расположенной рядом стене древнеримской крепости (Firneis М., Ladenbauer-Orel H. Studien zur Orientierung mittelalterlicher Kirchen // Mitt, der 6s.terreichichischen-arbeits-gemeinschaft fur Ur- und Fruhgeschichte. Wien, 1978. Bd28. S. 77).
[39] БА. Рыбаков утверждает, что "в древности ориентировка церквей производилась на реальный восход солнца в день празднования того святого, которому посвящен храм" (см.: Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1987. С. 267). Отсюда следует вывод: "Если бы существовало точное указание на азимут продольной оси церкви восток-запад, то определение патрона храма было бы облегчено" (Там же. С. 267, примеч. 41). К сожалению, фактический материал с таким выводом не согласуется. Ошибочны и определения дней, приводимые Рыбаковым. Так, церковь Благовещения вЧернигове имеет, по его данным, азимут 92°. При магнитном склонении, равном в Чернигове + 4°, это дает истинный азимут 96°, что соответствует по юлианскому календарю не 25, а 1 марта (см. таблицу, №20). Несовпадение дней закладки церквей с днями их патронов характерно и для памятников западноевропейского средневекового зодчества (см., напр.: Cave С. J.P. The orientation of churches // The Antiquaries Journ. 1950. Vol. 30. P. 49).
[40] Докладная записка о неудачном ходе строения церкви Вознесения... в смоленском Вознесенском девичьем монастыре, 5 октября 1695 г. // Смол, епарх. ведомости. 1883. № 1. С. 21.
[41] Ильин М.А. К истории русского каменного зодчества конца XVII в. // Науч. докл. высш. школы: Ист. зап. 1958: № 2. С. 4.
[42] Рошефор Н.И. Иллюстрированное Урочное положение. Пг., 1916. С. 13.
[43] Павел Алеппский, приезжавший в Россию в середине XVII в., отметил, что здесь "каменщики могут строить не более шести месяцев в году, с половины апреля, как растает лед, до конца октября". (Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в., описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М., 1898. Вып. 3. С. 33).
[44] В русских наставлениях по строительному делу рекомендовалось сделанный осенью фундамент покрывать и оставлять на зиму, "чтобы осел и высох" (Краткое руководство к гражданской архитектуре или зодчеству. СПб., 1789. С. 26).
[45] Быть может, именно фундамент, покрытый вымосткой, подразумевали под термином "основание", который встречается в письменных источниках; например: "Почата бысть церкы Печерьская ... из основанья, бо Феодосии почал, а на основании Стефан поча..." (Повесть временных лет. М.;Л., 1950. Ч. 1. С. 131. Под 6583 (1075) г.).
[46] Логвин Г.Н. Новые наблюдения в Софии Киевской // Культура средневековой Руси. Л., 1974. С. 160.
[47] Повесть временных лет. С. 131. Под 6583 (1075) г.
[48] В "Житии" Евфросиньи Полоцкой отмечено, что Спасская церковь Евфросиньева мона-
-136-
стыря была построена за 30 недель (Воронин Н.Н. У истоков русского национального зодчества // Ежегодник Института истории искусств, 1952. М., 1952. С. 263). Неизвестно, насколько достоверна эта цифра, а кроме того, неясно, указан ли здесь календарный срок строительства или только время проведения работ, т.е. два строительных сезона.
[49] Воронин Н.Н., Раппопорт П.А. Зодчество Смоленска XII-XIII вв. Л., 1979. С. 252.
[50] В XVI-XVII вв. фресковые росписи довольно крупных храмов обычно выполняли за один сезон. Так, роспись собора Ферапонтова монастыря (1502 г.) была исполнена за 34 дня (см.: Федышин Н.И. О датировках ферапонтовских фресок // Ферапонтовский сборник. М., 1985. Вып. 1. С. 38; Рыбаков А.А. О датировке фресок Дионисия в Рождественском соборе Ферапонтова монастыря // ПКНО: Ежегодник 1986. Л., 1987. С. 283). По сербским данным XVI-XVIII вв., мастер писал в день 6-7 м2(Winfield D.C. Middle and Later Byzantine wall painting methods // Dumbarton Oaks Papers. 1968. N 22. P. 132).
[51] Например, в Хлудовской псалтыри (Греция, XI в.) (см.: Щепкина М.В. Миниатюры Хлудовской псалтыри. М., 1977. С. 96).
[52] Зверуго Я.Г. О строительном материале храма XII в. на Волковысском замчище // Тез. докл. на конф. по археологии Белоруссии. Минск, 1969. С. 153.
[53] Алексеев Л.В. Полоцкая земля. М., 1966. С. 203.
[54] Тарасенко В.Р. Древний Минск: Материалы по археологии БССР. Минск, 1957. Т. 1. С. 213.
[55] Хвойка В.В. Древние обитатели Среднего Приднепровья. Киев, 1913. С. 69. М.К. Каргер усомнился в том, что открытая В.В. Хвойкой мастерская обрабатывала камни для Десятинной церкви, и датировал эту мастерскую XIII в. (см.: Каргер М.К. Древний Киев. М.; Л., 1958. Т. 1. С. 472). Вряд ли такой скептицизм оправдан, поскольку найденные Хвойкой резные мраморные и шиферные детали характерны именно для Десятинной церкви, а не для XII-XIII вв.
[56] Иоаннисян О.М. Новые исследования одного из памятников галицкого зодчества XII в. // СА. 1983. № 1. С. 233.
[57] Макаренко М. Чернiгiвський Спас. Киiв, 1929. С. 26.
[58] Воронин Н.Н., Раппопорт П.А. Указ. соч. С. 53.
[59] Тарасенко В.Р. Указ. соч. С. 222, 225.
[60] Новое в археологии Киева. С. 208.
Поэтому определение дней закладки древнерусских храмов по ориентации их продольной оси можно совершать с точностью не большей, чем примерно в одну неделю. Однако и такая точность дает нам достаточно ценные сведения (см. таблицу ниже).
Насколько можно доверять полученным датам? И насколько часто даты закладки совпадают с определениями, сделанными по азимутам?
Храм Михаила Архангела (Свирская). Смоленск.
Построен по указанию Давыда Ростиславича, князя Смоленского во время его правления в 1180-1197 годы.
К сожалению, имеется очень-небольшое количество храмов, у которых известны и азимут, продольной оси, и летописные данные о дне закладки. Успенский собор во Владимире, судя по его азимуту, мог быть заложен 21 апреля или 9 августа (см. таблицу, №1). Но расположение здания на высокой горе над пойменной низиной дает сдвиг азимута к северу. Если допустить, что сдвиг этот был равен примерно 8-9°, то восход точно совпадает с летописной датой - 8 мая.
Однако три новгородских памятника демонстрируют явное несовпадение дат: в церквах Петра и Павла, Благовещения на Мячине и Спаса-Нередицы расчет, сделанный по азимутам, даже приближенно не дает дней, названных в летописи (см. таблицу, №2-4). Может быть, не случайно в летописи заложение и начало строительства указаны раздельно. Так, о церкви Благовещения записано: "Заложи архиепископ Илия... церковь камяну... и начя здати церковь майя месяця в 21...". Возможно, что в данном случае летопись отмечает день не закладки, а начала строительных работ. Тем более что этот день, видимо, тоже порой оформлялся торжественной процедурой с участием заказчика.[36]
Реально также, что несовпадение летописных дат с датами, полученными в соответствии с азимутами церквей, объясняется тем, что летописец под закладкой мог иногда понимать не первоначальную разбивку храма, а заложение первого камня здания. Так, автор первой половины XV в. Симеон Фессалоникийский указывает, что архиерей торжественно закладывает первый камень алтаря уже после того, как отрыты фундаменты.[37]
Наконец, вполне возможно, что в ряде случаев церкви вообще не ориентировали продольной осью на восход солнца, а ставили в соответствии с направлением уже существовавшей улицы, ориентацией предшествующей деревянной церкви или исходя из каких-либо особых условий[38]
Сравнение дней закладки, полученных по азимутам, с днями патронов храмов также показывает, что в большинстве случаев дни эти не совпадают. И все же, даже учитывая такие несовпадения, можно выделить ряд памятников, дни закладки которых, судя по азимутам, близки патрональным дням данного храма. Так, согласно азимуту, церковь Благовещения на Городище близ Новгорода была заложена 17 марта или 14 сентября (см. таблицу, №5). При расположении на всхолмлении сдвижка точки восхода дает дату, очень близкую 25 марта, т.е. дню Благовещения. Церковь Василия на Смядыни в Смоленске, видимо, была заложена в день святителя Василия - 26 апреля (по азимуту - 24 апреля; см. таблицу, №6), а церковь Иоанна в Перемышле - в день обретения главы Иоанна Предтечи - 25 мая (по азимуту - 19 мая; см. таблицу, №7).
Таблица. Определение дней заложения храмов по их азимуту
Собор киевского Выдубицкого монастыря заложен, судя по азимуту, 6 марта или 24 сентября (см. таблицу, 8). Учитывая сдвижку, связанную сочень высоким горизонтом, закладка, вероятно, была произведена 6 сентября, т.е. в день чуда архангела Михаила. Имеется еще ряд памятников, совпадающие даты которых оказываются осенними.
Так, ориентация церкви Андрея в Переяславле близка дню Андрея Стратилата (19 августа; см. таблицу, №9), а ориентация Спасской церкви в Переяславле почти точно совпадает с праздником Спаса (6 августа; см. таблицу, 10). Азимут Спасского собора в Чернигове свидетельствует о закладке либо 24 апреля, либо 6 августа, т.е. тоже совпадает с праздником Спаса (см. таблицу, №11).
Ориентация собора в Боголюбове очень близка дню Рождества Богородицы (8 сентября; см. таблицу, 12). С днем Успения (15 августа) совпадает ориентация маленькой церкви, раскопанной под более поздней Успенской церковью в Переяславле (см. таблицу, №13). Этому же дню близка ориентация церкви в Старой Рязани, которую обычно считают Успенской (см. таблицу, №14). Осенняя дата более вероятна и для смоленской церкви архангела Михаила, заложенной, видимо, 6 сентября, в день, когда отмечают чудо архангела Михаила (см.таблицу, №15). Еще более позднюю дату, очевидно, следует принимать для церкви Ивана Богослова в Смоленске, поскольку расчет по азимуту почти точно совпадает с днем памяти Иоанна Богослова (26 сентября; см. таблицу №16).
Борисоглебский собор на Смядыни в Смоленске, судя по азимуту, заложен 4 апреля или 27 августа (см. таблицу, №17). При низком положении храма соответственно должен быть сдвиг азимута к югу. В таком случае получается, что собор был заложен 5 сентября, т.е. в день 130-летия смерти князя Глеба, происшедшей на Смядыни.
Зимняя закладка храмов - явление редкое. Однако известны случаи, когда, судя по азимутам, храмы все же закладывали зимой. Такую своеобразную ориентацию имеет, например, смоленская церковь в устье р. Чуриловки. Продольная ось этого храма обращена на юго-восток (истинный азимут 105°; см. таблицу, №18), т.е. на зимний восход. Это, вероятно, связано с тем, что закладку храма хотели приурочить ко дню его патрона - Константина-Кирилла (14 февраля). Возможно, что с февральской закладкой связана ориентация новгородской церкви Ивана на Опоках, близкая дню обретения главы Ионна Предтечи (24 февраля; см. таблицу, №19).
Известно несколько случаев, когда азимут храма настолько близок к северу, что не может соответствовать точке восхода солнца даже в день летнего солнцестояния. Таков, например, азимут собора Спасского монастыря в Новгороде-Северском, равный 30° (при магнитном склонении +4 истинный азимут 34°). Однако следует учесть, что храм стоял на высоком месте, откуда начинался спуск к Десне, противоположный берег которой низкий. Следовательно, горизонт на участке храма был очень расширенным. Если сдвижка здесь достигала 15°, то азимут мог соответствовать середине июня.
Таким образом, сопоставление письменных источников и расчетов по азимутам дает основание заключить, что день закладки храма обычно падал на весну или на первую половину лета, но нередко и на осень. Причем день закладки большей частью не совпадал с днем патрона данного храма, хотя к этому, видимо, иногда стремились.[39] Изредка, для того чтобы совместить указанные события, закладку переносили даже на зимнее время. Вероятно, это было возможно потому, что после торжественной церемонии закладки не обязательно было сразу же начинать строительство; к нему можно было приступить и через два-три месяца, т.е. тогда, когда начнется строительный сезон. Значительно чаще с днем патрона церкви совпадала не ее закладка, а освящение.
Храм Иоанна Богослова. Смоленск. ???-1173 годы.
Сроки начала и конца строительного сезона в Древней Руси определяются в настоящее время лишь очень приблизительно, и главным образом по документам более позднего времени. Рамки эти имели огромное значение для организации древнего строительного производства. Известно, что осенью, с наступлением холодов, работы обычно прекращались.
В Смоленске в конце XVII в. был случай, когда плохое качество кирпичной кладки заинтересованные лица объясняли тем, что "то, де, дело было осеннее, в самые заморозы и в ненастные дни каменщики работали от зимности и от ненастья в шубах и епанчах и в рукавицах".[40] На основании документов о строительстве в середине XVII в. Валдайского Иверского монастыря М.А. Ильин сделал вывод, что строительный сезон заканчивался ко дню Воздвижения (14 сентября).[41]
Очень вероятно, что сезон длился около пяти месяцев, т.е. начинался в апреле. Этнографические данные свидетельствуют, что примерно такова была в XIX в. продолжительность сезона формовки и обжига кирпича. В "Урочном положении" вплоть до начала XX в. рабочий день на строительстве определялся длительностью в 12 часов, но только от апреля до сентября, а в остальные месяцы его продолжительность резко сокращалась.[42] Видимо, это и были примерные рамки древнерусского строительного сезона.[43] С учетом воскресений и праздников строительный сезон вряд ли превышал 120 рабочих дней.
Естественно, что наиболее удобным временем для начала строительства являлось наступление строительного сезона или во всяком случае его первая половина. Между тем нередки случаи, когда закладку производили осенью, всего за месяц до окончания сезона, а порой даже почти в самом его конце.
Почему была возможна такая поздняя дата закладки храмов? Ведь ее производили не обязательно в день патрона данного храма, а при необходимости могли начать и раньше. Если же все-таки не боялись приступать к строительству нового храма в такое позднее время, то, видимо, цикл работ, предназначенный к выполнению в течение строительного сезона, был очень невелик, вполне укладывался в короткий срок и к тому же не очень зависел от наступления холодной и дождливой погоды. Очевидно, цикл этот в основном включал устройство фундамента, т.е. отрывку рвов и укладку самого фундамента.
Более детальное изучение остатков древних построек показывает, однако, что в цикл первого строительного сезона, по-видимому, входило не только устройство самого фундамента, но и покрытие его кирпичной вымосткой. После этого наступал зимний перерыв, а следующей весной поверх вымостки, которая вместе с фундаментом успевала уже хорошо осесть, начинали кладку стен.[44]
Разбивку здания в начале второго строительного сезона производили заново, на этот раз более точно, чем разбивку фундамента и вымостки, из-за чего в целом ряде случаев план фундамента и вымостки не вполне точно совпадает с планом наземных частей здания. Это очень хорошо удалось проследить при исследовании нескольких смоленских памятников.
Церковь Иоанна Предтечи на Опоках (на Петрятине дворе).Великий Новгород.
Заложена в 1127 году князем Всеволодом Мстиславичем.
Так, кривая центральной апсиды бесстолпного храма в детинце, исполненная в вымостке, не совпадает с кривизной стен той же апсиды. Имеются существенные несовпадения в разбивке членений вымостки и стен Борисоглебского собора на Смядыни. Не менее отчетливо это проявляется в Троицком соборе на Кловке, где разбивка пилястр и положение северо-восточного угла храма в вымостке и кладке стен оказываются не вполне одинаковыми. Более того, даже профилировка пилястр данного храма в вымостке несколько иная, чем осуществленных в натуре. Не сходится положение подкупольных столбов и ленточных фундаментов в псковском Ивановском соборе.
В киевской церкви Успения на Подоле направление стен и фундаментов не совпадает на несколько градусов. В Гродно здание терема построено так, что вымостка точно совпадает с обрезом северной и восточной стен, тогда как в западной стене она несколько выступает наружу, образуя уступ.
Частое несовпадение плана фундамента и вымостки с планом стен здания в сочетании с поздними датами закладки некоторых храмов позволяет думать, что строители XII-XIII вв. полагали нужным, чтобы фундамент, покрытый кирпичной вымосткой, простоял зиму и хорошо осел, прежде чем на нем начнут возводить кирпичные стены.[45] Несомненно, что это было особенно важно в тех случаях, когда фундамент выводили насухо, без раствора.
Таким образом, очевидно, что цикл работ первого строительного сезона завершался закрытием фундамента кирпичной вымосткой, а кирпичную кладку стен начинали уже во втором строительном сезоне. Конечно, количество изученного материала, еще не дает оснований распространять данный вывод на все древнерусские постройки; быть может, это не было всеобщим правилом и в отдельных случаях кладку стен начинали сразу же после укладки фундамента, т.е. еще в первом строительном сезоне.
Сколько же сезонов занимало строительство храма? Письменные источники дают достаточно точный ответ. Десятинную церковь строили, судя по летописи, 8 лет. Но это была первая каменно-кирпичная постройка Киева; очевидно, что ее строительство не могло вестись такими темпами, как при налаженном строительном производстве. Действительно, в XI в. сроки строительства становятся более короткими.
По расчетам Г.Н. Логвина, основанным на изучении конструкции и кладок, киевский Софийский собор возвели за 5 лет, не считая года закладки фундамента, т.е. всего за 6 лет.[46] За такой же срок построили Софийский собор в Новгороде (1045-1050). Но Софийские соборы были грандиозными зданиями, значительно превосходящими рядовые храмы. Обычно же строительство храма не превышало 5 лет. Собор киевского Михайловского монастыря был заложен в 1108 г., а в 1113 г. в нем уже был погребен его заказчик; следовательно, строительство было закончено еще до этого. О строительстве Успенского собора Киево-Печерского монастыря в летописи сказано, что оно было завершершено "на третее лето", не считая года закладки, т.е. всего за четыре строительных сезона.[47]
В течение всего домонгольского периода для строительства более или менее крупной церкви был нормальным такой же срок - 4 - 5 лет. Так, по 5 лет (иногда 6) строили церкви Рождественского монастыря во Владимире (1192-1196), Бориса и Глеба в Ростове (1214-1218), Богородицы Пирогощей в Киеве (1131- 1136). Столько же лет шло строительство собора в Юрьеве-Польском (1230-1234), хотя в этом случае в первый год, кроме того, "рушили" древнюю церковь, на месте которой ставили новую.
Достаточно часто храмы строили не 5, а всего 4 года. Так, церковь Федоровского монастыря в Киеве была заложена в 1129 г., а в 1133 г. в уже законченном храме был похоронен ее заказчик - князь Мстислав Владимирович. За 4 года построили собор в Суздале (1222-1225). Иногда строительство шло еще быстрее: Успенский собор (1158-1160) и собор Княгинина монастыря (1200-1202) во Владимире возвели за 3 года. Успенский собор в Ростове строили всего 2 года, но здесь летописец счел нужным специально отметить, что "бе церковь основана мала" (1161-1162).[48]
Михайловский собор, храм во имя Архистратига Михаила. Выдубицкий монастырь. Киев.
Сооружён в 1070-1088 годах Всеволодом Ярославичем, сыном Ярослава Мудрого.
Гораздо реже удается получить археологические данные, свидетельствующие о сроках строительства. В одном случае ответ на этот вопрос дали раскопки в Смоленске: стратиграфические наблюдения у апсидной части церкви на Воскресенской горе выявили прослойки, связанные с тремя строительными сезонами.[49] Очень вероятно, что эти прослойки отвечают только постройке стен, тогда как последний строительный сезон, во время которого выводили своды, мог не дать известковых прослоек снаружи здания. В таком случае возведение здания должно было занять четыре строительных сезона, а вместе с устройством фундамента - 5 лет.
Очень существенная эволюция сроков строительства прослеживается в Новгороде. В первой половине XII в. здесь строили с такой же скоростью, как в других городах. Церковь Ивана на Опоках возвели за 4 года (1127-1130), а собор Антониева монастыря - за 3 или 4 года (1116 или 1117-1119). Однако во второй половине XII в. стали строить быстрее. Небольшие размеры храмов и их упрощенные формы позволили возводить церкви за два сезона, а еще чаще - за один. Так, за два сезона построили церковь Успения в Аркажах (1188-1189) и церковь Воскресения (1195-1196).
При этом в церкви Воскресения в первый строительный сезон успели не только уложить фундамент, но "и възделаша до двьрии". Все церкви, возведенные за один сезон, естественно, были заложены в его начале (апреле, мае, первой половине июня). Таковы надвратная церковь в детинце (заложена 4 мая 1195 г.), церкви Кирилла (апрель 1196 г.), Спаса-Нередицы (8 июня 1198 г.). Строительство каждой из этих церквей продолжалось около трех месяцев.
Еще быстрее закончили постройку церкви Спаса в Старой Руссе - с 21 мая по 31 июля 1198 г., т.е. за 72 календарных дня. В действительности, учитывая наличие воскресных и праздничных дней, конечно, рабочих дней было меньше. В одном случае летопись дает даже точный подсчет: церковь Благовещения на Мячине начали строить 21 мая и закончили 25 августа 1179 г., т.е. через 97 дней; однако в летописи отмечено: "А всего дела церковьнаго зьдания днии 70". Скорость строительства, заставлявшая сразу же после укладки фундамента начинать возведение стен, была одной из причин, почему в Новгороде, в отличие от Смоленска, Полоцка и других городов, не перешли на безрастворные фундаменты.
После завершения строительных работ начинали внутреннюю отделку храма, и прежде всего его роспись. Если имелась возможность, роспись производили в следующем строительном сезоне, т.е. сразу же после окончания строительства. Так, Успенский собор во Владимире был возведен в 1160 г., а в 1161 г. "почата бысть писати... кончана августа в 30".
Строительство церкви Спаса-Нередицы в Новгороде закончили в 1198 г., а уже в следующем году "испьсаша церковь". Точно так же была завершена и расписана церковь Спаса в Старой Руссе. В 1195 г. была построена церковь на воротах новгородского детинца, а в 1196 г. она была расписана. Однако, по-видимому, так делать не всегда удавалось, и иногда роспись начинали лишь через несколько лет после окончания строительства.
Церковь Параскевы Пятницы в Великом Новгороде.
Заложена в 1207 г.
Например, церковь в новгородском Антониеве монастыре построили в 1119 г. (по другим источникам - в 1122 г.), а расписали только в 1125 г. Новгородскую церковь 40 мучеников возвели в 1211 г., а расписали в 1227 г. Порой разрыв между завершением строительства и росписью храма бывал еще большим, а иной раз церковь навсегда оставалась без живописного убранства. Примеры церквей, в которых так и не была исполнена фресковая роспись интерьера, достаточно многочисленны.
Судя по летописям, роспись, особенно в небольших храмах, производили за один сезон, хотя в более крупных храмах исполнение фресковой росписи, видимо, могло затягиваться. 50) Так, в новгородском Софийском соборе изображение Спаса в центральном куполе храма заняло "годищное время и боле".
Процесс строительства
Древнерусские письменные источники не дают практически никаких сведений о том, как был организован процесс строительства. В качестве аналогий иногда удается привлекать более поздние русские, а также западноевропейские письменные источники и изображения. Известны и византийские миниатюрные изображения процесса строительства.[51]
Однако эти материалы следует использовать очень осторожно, поскольку они могут отвечать совершенно иной строительной практике. Поэтому реконструировать процесс строительства в Древней Руси можно в основном лишь по тем данным, которые удается получить при изучении самих сооружений и при археологических исследованиях.
Приступая к работе над возведением монументального здания, мастера организовывали строительную площадку, служившую для складывания и обработки строительных материалов. Археологическим путем такая площадка была выявлена лишь один раз - в Волковыске. Там во второй половине XII в. начали строительство церкви, однако после закладки фундамента работа по каким-то причинам была прекращена и строительная площадка брошена вместе со всеми находившимися на ней материалами. К сожалению, площадка бьша раскопана очень небрежно и без необходимой фиксации. Тем не менее здесь все же отмечено значительное количество подготовленных для строительства материалов.[52]
Так, к северу и западу от фундаментов храма, приблизительно в 5-10 м от него, обнаружены запасы неиспользованных плинф. Они лежали в штабелях большей частью на ребре. Тоже к северо-западу от храма, но несколько дальше (в 10- 12 м), располагался пласт глины мощностью до 0.6 м. Еще дальше в 20-25 м к северо-западу от храма, находилась яма с гашеной известью, имевшая площадь более 30 м2 при толщине слоя извести 1.0-1.2 м. Наконец, к западу от храма были сложены рядами большие камни со шлифованной поверхностью, предназначавшиеся для вставления в стены в качестве декоративных элементов.
Следы строительной площадки обнаружены в Минске, где возведение церкви также было прекращено после укладки фундамента.[53] Здесь к северо-западу от фундамента храма раскопками вскрыта трапециевидная в плане яма для гашения извести, имевшая площадь около 25 м2 Края этой ямы были укреплены досками. Неподалеку найдены многочисленные известняковые плитки, использовавшиеся при строительстве.[54]
Строительные площадки в Волковыске и отчасти в Минске сохранились только потому, что работа здесь бьша неожиданно прервана. В случае же окончания строительства остатки материалов, очевидно, убирали, и следы строительной площадки, таким образом, исчезали. Тем не менее В.В. Хвойка отметил, что рядом с Десятинной церковью он обнаружил при раскопках следы обработки мрамора, шифера и других пород камня, соответствующего сортам, примененным в самой церкви.[55]
Очевидно, это следы строительной площадки, на которой обрабатывались камни в процессе возведения Десятинной церкви. Во владимиро-суздальском и галицком зодчестве, где кладка велась из тесаных белокаменных блоков, их первичная обработка, вероятно, производилась на месте добывания камня, т.е. в карьере, но окончательная, чистовая обработка несомненно выполнялась на месте строительства, на строительной площадке. Свидетельством этого является, например, использование мелких отсеков камня в фундаменте церкви-квадрифолия (так называемый Полигон) в Галиче.[56] На месте строительства, видимо, обрабатывали и плиты красного шифера, слой небольших отесков которого нашли при раскопках Спасского собора в Чернигове.[57]
После разбивки плана здания на местности первой строительной операцией была отрывка фундаментных рвов. Их, как правило, отрывали по ширине фундамента и с более или менее вертикальными стенками. В таком случае фундамент при укладке занимал весь ров. Однако при слабом или сыпучем грунте стенки рвов приходилось делать наклонными; очевидно, что для укладки камней фундамента требовалась деревянная опалубка. Следы засыпки землей пространства между фундаментом и стенками рва неоднократно отмечались при раскопках, но следы опалубки сохраняются довольно редко.
Спасо-Преображенский собор. Переяславль-Залезский. 1152-1157гг.
При раскопках северной апсиды церкви Климента в Старой Ладоге в нижней части фундамента обнаружены остатки примыкавшей к стенке фундамента доски от опалубки. Отпечатки досок и кольев опалубки найдены также на растворе фундамента Борисоглебского собора Смядынского монастыря в Смоленске.[58] Следы укрепления стенок фундаментного рва с помощью вертикально забитых досок уцелели в минской церкви.[59]
После того как заканчивали укладку фундамента, производили вторичную разбивку плана здания, на этот раз более детальную и точную. В соборе Выдубицкого монастыря на затертой раствором верхней поверхности фундамента сохранилась графья - очертания стен, прочерченные еще до схватывания раствора.[60]
Такая графья пока обнаружена лишь в одном случае. Очень вероятно, что подобную разбивку чаще выполняли на следующий сезон, т.е. на уже осевшем фундаменте. Естественно, что в таком случае на растворе фундамента не оставалось графьи.
Примечание
[36] Например, при начале строительства Успенского собора Киево-Печерского монастыря в 1073 г. князь "своима руками нача ровь копати" (Патерик киевского Печерского монастыря. С. 7).
[37] Писания святых отцов и учителей церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения. СПб., 1856. Т. 2. С. 150.
[38] Гаряев P.M. К вопросу об ориентации русских церквей // КСИА 1978. Вып. 155. С. 42. По-видимому, подобная картина имела место и на Западе. Средневековые церкви там тоже ориентировали, как правило, на восход солнца, но отмечены и многочисленные исключения. Так, например, древнейшая церковь г. Вены (церковь св. Рупрехта) оказалась ориентированной не по солнцу, а строго параллельно расположенной рядом стене древнеримской крепости (Firneis М., Ladenbauer-Orel H. Studien zur Orientierung mittelalterlicher Kirchen // Mitt, der 6s.terreichichischen-arbeits-gemeinschaft fur Ur- und Fruhgeschichte. Wien, 1978. Bd28. S. 77).
[39] БА. Рыбаков утверждает, что "в древности ориентировка церквей производилась на реальный восход солнца в день празднования того святого, которому посвящен храм" (см.: Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1987. С. 267). Отсюда следует вывод: "Если бы существовало точное указание на азимут продольной оси церкви восток-запад, то определение патрона храма было бы облегчено" (Там же. С. 267, примеч. 41). К сожалению, фактический материал с таким выводом не согласуется. Ошибочны и определения дней, приводимые Рыбаковым. Так, церковь Благовещения вЧернигове имеет, по его данным, азимут 92°. При магнитном склонении, равном в Чернигове + 4°, это дает истинный азимут 96°, что соответствует по юлианскому календарю не 25, а 1 марта (см. таблицу, №20). Несовпадение дней закладки церквей с днями их патронов характерно и для памятников западноевропейского средневекового зодчества (см., напр.: Cave С. J.P. The orientation of churches // The Antiquaries Journ. 1950. Vol. 30. P. 49).
[40] Докладная записка о неудачном ходе строения церкви Вознесения... в смоленском Вознесенском девичьем монастыре, 5 октября 1695 г. // Смол, епарх. ведомости. 1883. № 1. С. 21.
[41] Ильин М.А. К истории русского каменного зодчества конца XVII в. // Науч. докл. высш. школы: Ист. зап. 1958: № 2. С. 4.
[42] Рошефор Н.И. Иллюстрированное Урочное положение. Пг., 1916. С. 13.
[43] Павел Алеппский, приезжавший в Россию в середине XVII в., отметил, что здесь "каменщики могут строить не более шести месяцев в году, с половины апреля, как растает лед, до конца октября". (Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в., описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М., 1898. Вып. 3. С. 33).
[44] В русских наставлениях по строительному делу рекомендовалось сделанный осенью фундамент покрывать и оставлять на зиму, "чтобы осел и высох" (Краткое руководство к гражданской архитектуре или зодчеству. СПб., 1789. С. 26).
[45] Быть может, именно фундамент, покрытый вымосткой, подразумевали под термином "основание", который встречается в письменных источниках; например: "Почата бысть церкы Печерьская ... из основанья, бо Феодосии почал, а на основании Стефан поча..." (Повесть временных лет. М.;Л., 1950. Ч. 1. С. 131. Под 6583 (1075) г.).
[46] Логвин Г.Н. Новые наблюдения в Софии Киевской // Культура средневековой Руси. Л., 1974. С. 160.
[47] Повесть временных лет. С. 131. Под 6583 (1075) г.
[48] В "Житии" Евфросиньи Полоцкой отмечено, что Спасская церковь Евфросиньева мона-
-136-
стыря была построена за 30 недель (Воронин Н.Н. У истоков русского национального зодчества // Ежегодник Института истории искусств, 1952. М., 1952. С. 263). Неизвестно, насколько достоверна эта цифра, а кроме того, неясно, указан ли здесь календарный срок строительства или только время проведения работ, т.е. два строительных сезона.
[49] Воронин Н.Н., Раппопорт П.А. Зодчество Смоленска XII-XIII вв. Л., 1979. С. 252.
[50] В XVI-XVII вв. фресковые росписи довольно крупных храмов обычно выполняли за один сезон. Так, роспись собора Ферапонтова монастыря (1502 г.) была исполнена за 34 дня (см.: Федышин Н.И. О датировках ферапонтовских фресок // Ферапонтовский сборник. М., 1985. Вып. 1. С. 38; Рыбаков А.А. О датировке фресок Дионисия в Рождественском соборе Ферапонтова монастыря // ПКНО: Ежегодник 1986. Л., 1987. С. 283). По сербским данным XVI-XVIII вв., мастер писал в день 6-7 м2(Winfield D.C. Middle and Later Byzantine wall painting methods // Dumbarton Oaks Papers. 1968. N 22. P. 132).
[51] Например, в Хлудовской псалтыри (Греция, XI в.) (см.: Щепкина М.В. Миниатюры Хлудовской псалтыри. М., 1977. С. 96).
[52] Зверуго Я.Г. О строительном материале храма XII в. на Волковысском замчище // Тез. докл. на конф. по археологии Белоруссии. Минск, 1969. С. 153.
[53] Алексеев Л.В. Полоцкая земля. М., 1966. С. 203.
[54] Тарасенко В.Р. Древний Минск: Материалы по археологии БССР. Минск, 1957. Т. 1. С. 213.
[55] Хвойка В.В. Древние обитатели Среднего Приднепровья. Киев, 1913. С. 69. М.К. Каргер усомнился в том, что открытая В.В. Хвойкой мастерская обрабатывала камни для Десятинной церкви, и датировал эту мастерскую XIII в. (см.: Каргер М.К. Древний Киев. М.; Л., 1958. Т. 1. С. 472). Вряд ли такой скептицизм оправдан, поскольку найденные Хвойкой резные мраморные и шиферные детали характерны именно для Десятинной церкви, а не для XII-XIII вв.
[56] Иоаннисян О.М. Новые исследования одного из памятников галицкого зодчества XII в. // СА. 1983. № 1. С. 233.
[57] Макаренко М. Чернiгiвський Спас. Киiв, 1929. С. 26.
[58] Воронин Н.Н., Раппопорт П.А. Указ. соч. С. 53.
[59] Тарасенко В.Р. Указ. соч. С. 222, 225.
[60] Новое в археологии Киева. С. 208.