"Радость наша неизменна.." Сергей Фудель (13.1.1901 - 7.2.1977) о любви и браке
В день рождения Сергея Фуделя хочется перечитывать его драгоценные слова, которые он адресовал близкому человеку, не для чужих глаз написанные, - честно, без обиняков, но в то же время деликатно и мудро о страшно важном... А для нас, нечаянных читателей этих чудом сохранившихся писем, они звучат откровением, служат утешением в час разлуки, предостережением, напоминанием о той любви, что заповедана, чиста и неискаженна присутствует в мире и спасает его.
Из писем сыну Николаю из ссылки в Красноярском крае (конец 40-х - нач. 50-х)
"Можно очень и горячо любить, но в любви есть одна, как бы сказать, степень, когда любовь делается единством духа, и это единство духа насыщает всю кровь. Вот тогда любовь становится чем-то почти страшным, в вино человеческое опускаются лучи Незаходимого Солнца и люди, соединенные этой любовью, уже сейчас начинают жить будущей жизнью, когда будет только она одна. Вот рассечь такой узел даже и на время, даже и при полной вере в конечное свидание1 - боль и кровь сердца…"
"Есть некое реальное бытие, помимо того, которое мы видим. Люди «со странностями» в этом бытии бывают и знают, что быть в нем для них высшее счастье. Когда они встречают таких же, как они, бывавших в нем, они особенно радуются, их глаза через глаза этого встреченного друга уходят туда, в это бытие, вспоминают его, вновь вкушают его полноты… Говорят, что есть два как бы вида любви и им придают два древнегреческие термина: первая любовь это любовь жертвенная, любовь за всех и независимо ни от чего, это любовь - агапэ, а вторая любовь - это - филиа, дружба, любовь встречи человека с человеком в конкретном образе выделенного бытия. Кто знает - так ли это, но что-то есть в этом верного.
Так вот, надо не только любить «внутренний мир» друга, но и самому быть в нем, для того чтобы могло произойти то неизреченное чудо, о котором я говорил сейчас, - встречи двух людей, вкусивших одного и того же Бытия… Безличная, безликая истина не греет, она «светит, но не греет», она подобна не солнцу, а только электрическому юпитеру. Ты должен найти имя истине, ты должен назвать ее для себя. И у меня, и у мамы, и у моего отца, и у т<ети> Маруси есть это имя. И огнем этого Имени светились глаза его в пасхальную ночь…"
"Брак может вмещать в себя и влюбленность и даже какую-то неоскудевающую влюбленность.
Но надо беречь себя от похоти. В браке должно быть какое-то целомудрие, иначе смерть всему - и ему и ей, и влюбленности, и пониманию, и нежности. Человеку даны Богом два великих инстинкта - сохранения жизни и размножения жизни. Для первого он должен прежде всего питаться и, когда он питается, он законно получает и должен получать какое-то удовлетворение, удовольствие. Но когда человек эту пищу чавкает и переживает, как Собакевич, он разумный инстинкт превращает в похоть. Я помню, в Уленшпигеле был какой-то монах-обжора, которого посадили в клетку на откорм2.
То же самое бывает и с другим инстинктом. Человек сам садится в клетку и не замечает ее…"
"...что такое брак формально? Это неопределенно длительное, м<ожет> быть, очень длительное сожительство с другим человеком. В этой длительности и заключается опасность, подводная мель, для большинства людей. Покрасоваться собой часа два где-нибудь на пикнике - это одно дело, а прожить вместе 20 лет, в буднях и болезнях, это совсем другое дело. Недавно один мой знакомый и при этом человек весьма культурный, профессор и доктор наук, сказал мне серьезно, что он признает брак только по сватовству. В этом верно то, что перед вступлением в брак должен быть какой-то расчет, какое-то зрелое рассчитывание того, как с учетом характера и свойств «моих» и «ее» наиболее правильно построить жизнь и сможем ли «мы» ее вообще построить. Это все неясно, но я хочу сказать, что я не думаю, чтобы брак «по страсти» был бы в итоге счастлив, и если у тебя этой страсти мало, то в этом нет ничего страшного. Страшно, если мало любви, т<о> е<сть> если ее заряд только на «два часа», а не на 20 лет. Но вообще бояться ничего не надо, а благословясь и надеясь не на свои силы, а на помощь Божию, идти вперед по тому пути, который открывается.
Если цветы - это дар Божий нам, то тем более любовь. Если ее мало сейчас, то Господь может послать ее с избытком в будущем. Надо только искать ее! Если бы сухая земля не жаждала бы каждый вечер росы, то она бы и не спускалась к ней. Только тот не находит Бога, кто не ищет его. Если тебе сейчас (кажется), что бедно и пусто в душе и не может быть эта душа домом, где солнце и цветы, для души другой, то, может быть, она будет таким домом в будущем? Ведь не зря же она постучалась в этот дом. Поэтому ничего не надо бояться, т<о> е<сть> не надо смущаться ни от какой мысли, а идти вперед с ясным умом и с смиренным сердцем, призывая имя Божие. Бог вам поможет, если будете искать Его помощи. <…>
…Вчера, 23 VII (1950), было 27 лет нашей свадьбы3. Я очень волновался здесь, болел сердцем, чего-то ждал еще накануне… И утром мне принесли телеграмму от мамы: «вспоминаю целую все хорошо». 27 лет это очень много, даже без тех скорбей и трудов и болезней, которые были для нее в них. И поэтому я так обрадовался, получив эти слова. Значит, ей не страшно время, значит, не страшны страдания, разлука и труды, значит, сильнее всего любовь, значит, радость наша неизменна, значит, «все хорошо».
Радость, которая была у меня в сердце от этих слов (и есть), - для меня факт величайшей реальности, факт «научно достоверный» и живой, как теплое дыхание солнца. Я так обрадовался тому, что Радость живет в ее сердце! а не скорбь! <Я хочу…> чтобы и ты, и она знали, что через 27 лет может жить в сердце радость, освещающая темную ночь, радость великая и нетленная, как благовест ночью перед рассветом..."
"Вообще нужно же отдать себе отчет, до последней глубины и серьезности, что без дружбы нельзя идти в брак. Ведь губы-то увядают весьма скоро, или (даже не увядшие) делаются вдруг чужими только потому, что в душу вдруг ворвался чей-нибудь более обольстительный образ, как ветер врывается в дом, если дверь закрыта небрежно. Все это надо в себе осветить, ничего не надо скрывать, надо быть в этом деле честным. Есть ли дружба? Есть ли в душе некая светлая комната, где не старые брюки или подвязки лежат на полу, а лежит на полу солнце, а стены как живая тишина - чтобы эту комнату беречь, украшать ее, а не идти в брак как на службу, «как все», ссорясь и утешаясь, со ссылкой на усталость и городскую суету…
Ведь в браке происходит пересадка из одной земли в другую. Заготовил ли ты, как садовник, эту землю или ты все еще очень занят и земля твоя полна всякого хлама? Если так, то и не берись за выращивание драгоценных растений - живи один! Есть мудрость и правда Божия и честность в том, чтобы быть одному,если не умеешь быть вдвоем…"
"Люди в браке - это что-то вроде двух связанных и брошенных в воду: каждый может утянуть другого в смерть и в то же время каждый может спасти, несмотря на «связанность».
Конечно, как сказал апостол: «лучше человеку быть одному», но если он уже не один, то он или спасается, или погибает через другого4. Долготерпение, то есть твердость в надежде, в уповании, здесь нужно больше всего. В долготерпении уступай там, где нужно, и в долготерпении же не уступай там, где это нужно, сохраняя и в неуступчивости благость, то есть доброжелательство и смирение. Всегда - и уступая и не уступая - считай себя искренно ниже ее. Тогда все будешь делать не ради тлена, а ради Христа, и он сам научит тебя всякому деланию…"
1 Имеется в виду тяжелая болезнь и возможная потеря сестры, Марии Иосифовны Фудель (8 IV 1892-13 V 1949).
2 Звонарь Помпилиус Нюман, персонаж романа Шарля де Костера «Легенда об Уленшпигеле...» (1867).
3 Венчание и свадьба С.И. Фуделя и В.М. Сытиной состоялись в 1923 г., в Усть-Сысольске, где С.И. Фудель отбывал первую ссылку (1922-1925). См.: С.И. Фудель. «Воспоминания».
4 См.: 1 Кор. 7, 24-27.
Все записи по тэгу Фудель в этом журнале.
Фотографии: Сережа Фудель с сестрами Марией, Лидией и Ниной. Москва, 1910-е гг.;
Сергей Иосифович Фудель , Вера Максимовна Сытина и их сын Коля. Москва, нач. 1920-х гг.;
Николай Сергеевич Фудель, Лидия Ивановна Щербинина и их дочь Маша в лесу. Подмосковье, 1960-е гг.