Твёрдые искровцы
Помню, в школе мы проходили славный революционный путь Ильича. На том пути ему много помогали «твёрдые искровцы». Какие они из себя эти Твёрдые Искровцы, думали мы, советские школьники. А вот какие:
«Поймите меня правильно: я верю в Ваши слова, но смутное беспокойство все равно никак меня покидать не хочет. Очень бы не хотелось, чтобы Европа превратилась в площадку расовых и религиозных войн.
- Кстати, насколько я понимаю, русские СМИ забыли указать, что машины эти "луддиты" жгут у соседей, а не у классовых врагов, иногда даже приятельские машины жгут, один тут гордился и рассказывал, как они сожгли машину друга, и друг понял.
- Вот это очень интересно. Не знал. Не могу пока сформулировать каких-либо мыслей, но крайне интересно! А свои собственные не жгут»?
Как это ни удивительно, свои собственные авто не жгут. Это доказывает социальный характер движения, его вменяемость и ответственность. Ведь даже так бывает, все автомобили в округе сожгут, а парочку дорогих лимузинов не тронут. Компетентные люди объясняют, что это автомобили крупных наркоторговцев - работодателей, уважаемых людей.
Интеллигенция размышляет о событиях во Франции, старательно реставрирует распадающуюся картину мира. Там у них вообще весь диалог замечательный. Он вдохновил меня поработать в эпистолярном жанре. Как знать, не сложится ли постепенно роман в письмах.
* * *
Письмо Интеллигента Правозащитнику
Дорогой уважаемый Правозащитник! На прошлой лекции вы нам рассказывали, что это циничная человеконенавистническая ложь расистов, якобы арабы и негры устроили наглый мятеж по всей Франции, жгут автомобили, магазины, рестораны, школы, церкви и всё-всё-всё. На самом деле мы присутствуем при агонии старой расисткой Франции, не добитой окончательно в 1968 году. Афрофранцузы и афроарабы восстали против чудовищного угнетения европейским расизмом, когда их без всякой вины истязают непосильной работой и учёбой, оскорбляют малыми пособиями по безработице, тесными муниципальными квартирками. Брошенная бутылка с бензином суть страстный призыв о помощи наших страдающих братьев. Это я всё понимаю и горячо одобряю.
Но меня беспокоит, как бы погромами не воспользовались ультраправые и прочие расисты. То есть не погромами, конечно, а наоборот. Прошу простить меня за орфографические ошибки, у меня тут сложные личные обстоятельства, о которых, может быть, я успею рассказать.
Вы тогда правильно сказали, что всем честным людям очевидна ложь расистов, будто бы Франция подверглась агрессии расово чуждых европейцам народов. В действительности имеет место социальное движение бедных людей со смуглым цветом кожи, желающих учиться и работать, а им не дают. Лё Пен как раз здорово проиграет на этом деле, говорили вы. Ну, дай Бог, чтобы Вы оказались правы. Только какое-то беспокойство все-таки остается. Эти расисты такие хитрые, они задают людям коварные вопросы, на которые без вашей подготовки не знаешь, как политкорректно ответить.
У меня к вам срочный вопрос, связанный с личными обстоятельствами, о которых я уже упоминал. Ваши слова во всём прекрасно подтверждаются. В эти дни социального протеста особенно здорово в метро ездить, по улицам ходить - французы весёлые, улыбаются, предупредительные, никто не шарахается компаний подростков - скорее наоборот - разноцветные люди ещё более друг к другу предупредительны, ещё более приветливы - я это вижу и в том смешанном пригороде, где мы живём, и в том смешанном, где я работаю. Это не ужасное московское метро, где отвратительные одноцветные русские сморят друг на друга зверообразно, мечтают, кого бы им зарезать, лучше всего иностранца. Об этих русских кошмарах много пишет правдивая французская пресса, да мы и сами про этих генетически ущербных русских нелюдей сами всё знаем.
Так вот, здесь у нас всё хорошо. Это я однозначно говорю, и вовсе не возражаю, что час назад к моему дому подошла группа смуглолицей молодежи. Они сожгли автомобили всех жильцов дома и мой тоже. Понимаю, мы все должны внести вклад в их социальный протест. Хотя мой автомобиль был совсем новый и страховка на случай народных волнений не распространяется - форс-мажор. Но я готов жертвовать на алтарь прав человека. Честно говоря, надеялся, что поджогом наших автомобилей их социальный протест ограничится, и справедливо протестующая против несправедливости государства и неизжитого в обществе расизма смуглая молодежь пойдёт в соседний богатый квартал, где скрываются от её праведного гнева белые французские недобитки. Однако дорогу в тот квартал охраняла жестокая коррумпированная французская полиция, и разноцветная молодежь решила углубить протест в нашем доме.
Они взломали дверь в мою квартиру, изнасиловали жену и дочь. Прошу прощения, что употребляю неполиткорректное слово «изнасиловали» в отношении действий мультикультурных меньшинств, мне сейчас некогда подыскивать правильный оборот. Меня самого сзади насилует здоровенный негр. То есть афрофранцуз. Ох. Поймите меня правильно, я по-прежнему твёрд в толерантности, не сомневайтесь во мне.
Кроме возможных успехов Лё Пена, меня беспокоит, не заразят ли посетившие нашу семью мультикультурные меньшинства какой-нибудь дурной болезнью. Достаточно ли эффективны бесплатные государственные программы здравоохранения среди этих обездоленных расизмом людей? Разумеется, вы правы, что единственно непристойная болезнь это расизм. Однако СПИД всё-таки…
У меня мало времени. Хочу спросить вот о чем. Ко мне подошёл араб, и показал мне нож. Такой у них этнический обычай, к которому следует быть толерантным. Это я понимаю и в знак согласия закивал ему головой. Он в ответ улыбнулся мне (как вы были правы!), спустил штаны, достал свой смуглый обрезанный пенис и поднёс мне к лицу.
Милый правозащитник, ответь мне быстрее, пожалуйста, какие социальные основания для такого их протестного поведения?
«Поймите меня правильно: я верю в Ваши слова, но смутное беспокойство все равно никак меня покидать не хочет. Очень бы не хотелось, чтобы Европа превратилась в площадку расовых и религиозных войн.
- Кстати, насколько я понимаю, русские СМИ забыли указать, что машины эти "луддиты" жгут у соседей, а не у классовых врагов, иногда даже приятельские машины жгут, один тут гордился и рассказывал, как они сожгли машину друга, и друг понял.
- Вот это очень интересно. Не знал. Не могу пока сформулировать каких-либо мыслей, но крайне интересно! А свои собственные не жгут»?
Как это ни удивительно, свои собственные авто не жгут. Это доказывает социальный характер движения, его вменяемость и ответственность. Ведь даже так бывает, все автомобили в округе сожгут, а парочку дорогих лимузинов не тронут. Компетентные люди объясняют, что это автомобили крупных наркоторговцев - работодателей, уважаемых людей.
Интеллигенция размышляет о событиях во Франции, старательно реставрирует распадающуюся картину мира. Там у них вообще весь диалог замечательный. Он вдохновил меня поработать в эпистолярном жанре. Как знать, не сложится ли постепенно роман в письмах.
* * *
Письмо Интеллигента Правозащитнику
Дорогой уважаемый Правозащитник! На прошлой лекции вы нам рассказывали, что это циничная человеконенавистническая ложь расистов, якобы арабы и негры устроили наглый мятеж по всей Франции, жгут автомобили, магазины, рестораны, школы, церкви и всё-всё-всё. На самом деле мы присутствуем при агонии старой расисткой Франции, не добитой окончательно в 1968 году. Афрофранцузы и афроарабы восстали против чудовищного угнетения европейским расизмом, когда их без всякой вины истязают непосильной работой и учёбой, оскорбляют малыми пособиями по безработице, тесными муниципальными квартирками. Брошенная бутылка с бензином суть страстный призыв о помощи наших страдающих братьев. Это я всё понимаю и горячо одобряю.
Но меня беспокоит, как бы погромами не воспользовались ультраправые и прочие расисты. То есть не погромами, конечно, а наоборот. Прошу простить меня за орфографические ошибки, у меня тут сложные личные обстоятельства, о которых, может быть, я успею рассказать.
Вы тогда правильно сказали, что всем честным людям очевидна ложь расистов, будто бы Франция подверглась агрессии расово чуждых европейцам народов. В действительности имеет место социальное движение бедных людей со смуглым цветом кожи, желающих учиться и работать, а им не дают. Лё Пен как раз здорово проиграет на этом деле, говорили вы. Ну, дай Бог, чтобы Вы оказались правы. Только какое-то беспокойство все-таки остается. Эти расисты такие хитрые, они задают людям коварные вопросы, на которые без вашей подготовки не знаешь, как политкорректно ответить.
У меня к вам срочный вопрос, связанный с личными обстоятельствами, о которых я уже упоминал. Ваши слова во всём прекрасно подтверждаются. В эти дни социального протеста особенно здорово в метро ездить, по улицам ходить - французы весёлые, улыбаются, предупредительные, никто не шарахается компаний подростков - скорее наоборот - разноцветные люди ещё более друг к другу предупредительны, ещё более приветливы - я это вижу и в том смешанном пригороде, где мы живём, и в том смешанном, где я работаю. Это не ужасное московское метро, где отвратительные одноцветные русские сморят друг на друга зверообразно, мечтают, кого бы им зарезать, лучше всего иностранца. Об этих русских кошмарах много пишет правдивая французская пресса, да мы и сами про этих генетически ущербных русских нелюдей сами всё знаем.
Так вот, здесь у нас всё хорошо. Это я однозначно говорю, и вовсе не возражаю, что час назад к моему дому подошла группа смуглолицей молодежи. Они сожгли автомобили всех жильцов дома и мой тоже. Понимаю, мы все должны внести вклад в их социальный протест. Хотя мой автомобиль был совсем новый и страховка на случай народных волнений не распространяется - форс-мажор. Но я готов жертвовать на алтарь прав человека. Честно говоря, надеялся, что поджогом наших автомобилей их социальный протест ограничится, и справедливо протестующая против несправедливости государства и неизжитого в обществе расизма смуглая молодежь пойдёт в соседний богатый квартал, где скрываются от её праведного гнева белые французские недобитки. Однако дорогу в тот квартал охраняла жестокая коррумпированная французская полиция, и разноцветная молодежь решила углубить протест в нашем доме.
Они взломали дверь в мою квартиру, изнасиловали жену и дочь. Прошу прощения, что употребляю неполиткорректное слово «изнасиловали» в отношении действий мультикультурных меньшинств, мне сейчас некогда подыскивать правильный оборот. Меня самого сзади насилует здоровенный негр. То есть афрофранцуз. Ох. Поймите меня правильно, я по-прежнему твёрд в толерантности, не сомневайтесь во мне.
Кроме возможных успехов Лё Пена, меня беспокоит, не заразят ли посетившие нашу семью мультикультурные меньшинства какой-нибудь дурной болезнью. Достаточно ли эффективны бесплатные государственные программы здравоохранения среди этих обездоленных расизмом людей? Разумеется, вы правы, что единственно непристойная болезнь это расизм. Однако СПИД всё-таки…
У меня мало времени. Хочу спросить вот о чем. Ко мне подошёл араб, и показал мне нож. Такой у них этнический обычай, к которому следует быть толерантным. Это я понимаю и в знак согласия закивал ему головой. Он в ответ улыбнулся мне (как вы были правы!), спустил штаны, достал свой смуглый обрезанный пенис и поднёс мне к лицу.
Милый правозащитник, ответь мне быстрее, пожалуйста, какие социальные основания для такого их протестного поведения?