"Благородство, отвага и честь": Александр Кайдановский в воспоминаниях друзей и коллег
В 1998 году журнал "Огонек" опубликовал воспоминания друзей, родственников и коллег об актере Александре Кайдановском (1946-1995), в широких кругах известном, главным образом, по роли в фильме Андрея Тарковского "Сталкер" (1979). Ниже приведены фрагменты этих воспоминаний.
Борис ГАЛКИН, однокурсник Кайдановского: «Дух свободы в «Щуке» витал, но все равно в училище был режим идеологической блокады. И вдруг появляется среди нас Александр. Свободный, независимый. Странный человек, на первый взгляд недоступный. Трех слов достаточно, чтобы составить его портрет: благородство, отвага и честь. О чести мы никакого не имели понятия, а у него это было. Если вспомнить наши безумные студенческие потасовки, какие-то безумные ситуации, какие-то драки и всегда для Кайдановского однозначный выбор: за друзей вперед! И если там какой-то вульгарный милиционер говорил ему «ты» и, не дай Бог, брал его за рукав, то прежде чем ударить, он успевал сказать: «Я попрошу на «вы». И это не была поза. Он был посланцем XIX века, он оттуда принес позицию и мировоззрение того века».
Михаил ГЛУЗСКИЙ, актер: «Мы познакомились в Ялте на съемках фильма «Десять негритят» и очень подружились. Он совершенно был не похож на окружающих. Человек с другой планеты. Страшной притягательностью обладал. Вы вглядитесь в его глаза! В тот наив, которым он был так наделен. Я впервые его увидел в фильме «Свой среди чужих...», он сразу же примагнитил мое внимание. Он Личность, его ни с кем не спутаешь. Мы много встречались в Москве после Ялты, тепло общались, как давно знающие друг друга люди. У меня до сих пор в книжном шкафу стоит его фотография, из актеров больше у меня никто не стоит. Я храню о нем память. Может быть, его фотография для меня стала иконой».
Александр АДАБАШЬЯН, сценарист, режиссер: «Когда я сейчас читаю о Саше, меня потрясает тот мифический образ одинокого философа, который только немецких писателей XV века без конца читал. Конечно же, он много читал и собрал уникальную библиотеку, но в остальном был абсолютно живым человеком. Меня он удивлял своеобразной смесью потрясающе образованного человека со страстной ростовской натурой. Фильм «Свой среди чужих...» мы снимали в Чечено-Ингушетии, в нынешней Зоне. Народ там был горячий, и меня поражала в Саше «боевая» готовность отстаивать свою правоту не только вескими аргументами, но и кулаками. Он был агрессивен и в то же время он там мог облазить все местные книжные магазины. Там он мне подарил прижизненное издание Тынянова «Смерть Вазир-Мухтара». Он был молод, играл со всеми в футбол, в озере купался. Любил пошутить. У нас в фильме снимался баран. Его из всего стада вычислил Саша. Ему понравилось, что баран, когда ему накидывали веревку, «брал» след, как собака. Он одалживал у кого-нибудь винтовку, в своем мундирчике белогвардейского поручика Лемке и с бараном на поводке бегал по всей съемочной площадке, как великий пограничник Карацупа».
Кайдановский слыл драчуном. Как-то в одном доме он встретился со своими старыми знакомыми. Он терпеть не мог ни малейшего проявления шовинизма. Любое унижение человека его приводило в ярость. Для него болезненной темой был провал декабристов. Он их считал великими. И тут этот гость, профессор, психолог, вдруг сказал: «Декабристы должны были проиграть, среди них затесалось несколько евреев». Кайдановский схватил со стола вилку и кинулся за ним. Он в ярости загнал профессора под журнальный столик и стоял над ним с вилкой, пока тот не извинился.
У него была судимость: три года условно. За драку. Возвращался как-то со своим однокурсником Ваней Дыховичным через парк. У аттракционов они остановились, Кайдановский выругался (кстати, делал это он артистически), рядом стоящая женщина взорвалась: «Я сейчас вызову милицию! Да ты у меня пятнадцать суток схлопочешь! Дерьмо такое!». Он не выдержал и двинул ее по скуле. Арест. Суд. К тому же потерпевшая оказалась судьей. Ему грозило серьезное наказание. Спас Вахтанговский театр, взял на поруки. Но и после этой истории он все равно дрался постоянно.
Как-то у него в гостях знаменитая актриса Ханна Шигула восхищалась его работами в кино. Он подарил ей две свои картины. Она удивилась: «У нас в Германии за них вы могли бы купить машину».
Фильм «Сталкер» смотреть он не любил и не любил, когда его сравнивали с героем. Странно, но именно после этой звездной роли он разочаровался в профессии и поступил на Высшие режиссерские курсы в мастерскую Андрея Тарковского. Но, к сожалению, мастер остался в Европе и Кайдановский перешел на курс Соловьева. Кстати, у него он получал средние оценки: четверки и тройки. Не любил его режиссерские работы и Эльдар Рязанов. Странно, но он всегда уходил от разговора о Тарковском. Говорил одну и ту же фразу: «Он хорошо знал, чего он хочет». Однажды добавил: «Это единственное, в чем бы я хотел на него походить». Когда к нему обратились за воспоминаниями для книги о Тарковском, он им отказал. Хотя, бывало, о съемках «Сталкера» рассказывал забавно. Для роли Тарковский заказал ему в Америке специальную маску, совершенно прозрачную и незаметную, как у Фантомаса. Как-то, не сняв маску, хотя было достаточно жарко, Кайдановский поехал домой. Он попросил шофера остановиться у булочной: дома не было хлеба. День был жаркий, он подал чек продавщице и стал снимать маску. Продавщица, увидев, как покупатель сдергивет с себя кожу, рухнула в обморок. Потом он не мог попасть домой целых 40 минут - пытался откачать продавщицу.
Когда оператор Рерберг ушел с картины, с ним ушли человек 30: костюмеры, гримеры, осветители... его команда. Фильм полностью сняли еще раз уже с оператором Княжинским. Тарковский, по официальной версии, ссылался на операторский брак, обнаруженный при печатании копии. Но сам Кайдановский в этом очень сомневался: «Просто он хотел другую картину. Я, по сути, играю другого Сталкера. Их у меня два». Когда Рерберг уходил, Кайдановский сильно переживал: «Я слушался Тарковского беспрекословно, но в человеческом плане мог себе кое-что позволить. Когда уходили люди с Гошей, я сказал: «Андрей, если сюда собрать людей, которых ты обидел по жизни, то они, наверное, не поместились бы». И это несмотря на то, что Тарковский спас его однажды. Кайдановский как-то прикуривал от включенного кипятильника. И вдруг тот взорвался у него в руках. Осколки поранили глаза. Тарковский нашел врачей, устроил операцию.
Когда про него писали, что он ученик, последователь Тарковского, ему это не нравилось - он не хотел быть ничьим последователем. И не был. «Сталкер» для него стал как звездным фильмом, так и концом карьеры. Как умный человек он не мог не понимать, что лучшего в его жизни уже не будет. Кайдановский был не выездной, его не выпустили в Италию на съемки к Тарковскому. В «Ностальгии» он должен был играть главную роль. В Союз кинематографистов пришло анонимное письмо, в котором говорилось о том, что он только что развелся с Симоновой, ведет себя аморально и т.д. Тарковский говорил: «Это твоя роль и никто ее, кроме тебя, играть не будет». Сыграл Янковский. Обида у Саши осталась. «Сталкер» оказался Зоной: тоже никого почти не отпустил. Почти все умерли из тех, кто играл и делал «Сталкера».
Отсюда
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
Борис ГАЛКИН, однокурсник Кайдановского: «Дух свободы в «Щуке» витал, но все равно в училище был режим идеологической блокады. И вдруг появляется среди нас Александр. Свободный, независимый. Странный человек, на первый взгляд недоступный. Трех слов достаточно, чтобы составить его портрет: благородство, отвага и честь. О чести мы никакого не имели понятия, а у него это было. Если вспомнить наши безумные студенческие потасовки, какие-то безумные ситуации, какие-то драки и всегда для Кайдановского однозначный выбор: за друзей вперед! И если там какой-то вульгарный милиционер говорил ему «ты» и, не дай Бог, брал его за рукав, то прежде чем ударить, он успевал сказать: «Я попрошу на «вы». И это не была поза. Он был посланцем XIX века, он оттуда принес позицию и мировоззрение того века».
Click to viewМихаил ГЛУЗСКИЙ, актер: «Мы познакомились в Ялте на съемках фильма «Десять негритят» и очень подружились. Он совершенно был не похож на окружающих. Человек с другой планеты. Страшной притягательностью обладал. Вы вглядитесь в его глаза! В тот наив, которым он был так наделен. Я впервые его увидел в фильме «Свой среди чужих...», он сразу же примагнитил мое внимание. Он Личность, его ни с кем не спутаешь. Мы много встречались в Москве после Ялты, тепло общались, как давно знающие друг друга люди. У меня до сих пор в книжном шкафу стоит его фотография, из актеров больше у меня никто не стоит. Я храню о нем память. Может быть, его фотография для меня стала иконой».
Александр АДАБАШЬЯН, сценарист, режиссер: «Когда я сейчас читаю о Саше, меня потрясает тот мифический образ одинокого философа, который только немецких писателей XV века без конца читал. Конечно же, он много читал и собрал уникальную библиотеку, но в остальном был абсолютно живым человеком. Меня он удивлял своеобразной смесью потрясающе образованного человека со страстной ростовской натурой. Фильм «Свой среди чужих...» мы снимали в Чечено-Ингушетии, в нынешней Зоне. Народ там был горячий, и меня поражала в Саше «боевая» готовность отстаивать свою правоту не только вескими аргументами, но и кулаками. Он был агрессивен и в то же время он там мог облазить все местные книжные магазины. Там он мне подарил прижизненное издание Тынянова «Смерть Вазир-Мухтара». Он был молод, играл со всеми в футбол, в озере купался. Любил пошутить. У нас в фильме снимался баран. Его из всего стада вычислил Саша. Ему понравилось, что баран, когда ему накидывали веревку, «брал» след, как собака. Он одалживал у кого-нибудь винтовку, в своем мундирчике белогвардейского поручика Лемке и с бараном на поводке бегал по всей съемочной площадке, как великий пограничник Карацупа».
Кайдановский слыл драчуном. Как-то в одном доме он встретился со своими старыми знакомыми. Он терпеть не мог ни малейшего проявления шовинизма. Любое унижение человека его приводило в ярость. Для него болезненной темой был провал декабристов. Он их считал великими. И тут этот гость, профессор, психолог, вдруг сказал: «Декабристы должны были проиграть, среди них затесалось несколько евреев». Кайдановский схватил со стола вилку и кинулся за ним. Он в ярости загнал профессора под журнальный столик и стоял над ним с вилкой, пока тот не извинился.
У него была судимость: три года условно. За драку. Возвращался как-то со своим однокурсником Ваней Дыховичным через парк. У аттракционов они остановились, Кайдановский выругался (кстати, делал это он артистически), рядом стоящая женщина взорвалась: «Я сейчас вызову милицию! Да ты у меня пятнадцать суток схлопочешь! Дерьмо такое!». Он не выдержал и двинул ее по скуле. Арест. Суд. К тому же потерпевшая оказалась судьей. Ему грозило серьезное наказание. Спас Вахтанговский театр, взял на поруки. Но и после этой истории он все равно дрался постоянно.
Как-то у него в гостях знаменитая актриса Ханна Шигула восхищалась его работами в кино. Он подарил ей две свои картины. Она удивилась: «У нас в Германии за них вы могли бы купить машину».
Фильм «Сталкер» смотреть он не любил и не любил, когда его сравнивали с героем. Странно, но именно после этой звездной роли он разочаровался в профессии и поступил на Высшие режиссерские курсы в мастерскую Андрея Тарковского. Но, к сожалению, мастер остался в Европе и Кайдановский перешел на курс Соловьева. Кстати, у него он получал средние оценки: четверки и тройки. Не любил его режиссерские работы и Эльдар Рязанов. Странно, но он всегда уходил от разговора о Тарковском. Говорил одну и ту же фразу: «Он хорошо знал, чего он хочет». Однажды добавил: «Это единственное, в чем бы я хотел на него походить». Когда к нему обратились за воспоминаниями для книги о Тарковском, он им отказал. Хотя, бывало, о съемках «Сталкера» рассказывал забавно. Для роли Тарковский заказал ему в Америке специальную маску, совершенно прозрачную и незаметную, как у Фантомаса. Как-то, не сняв маску, хотя было достаточно жарко, Кайдановский поехал домой. Он попросил шофера остановиться у булочной: дома не было хлеба. День был жаркий, он подал чек продавщице и стал снимать маску. Продавщица, увидев, как покупатель сдергивет с себя кожу, рухнула в обморок. Потом он не мог попасть домой целых 40 минут - пытался откачать продавщицу.
Когда оператор Рерберг ушел с картины, с ним ушли человек 30: костюмеры, гримеры, осветители... его команда. Фильм полностью сняли еще раз уже с оператором Княжинским. Тарковский, по официальной версии, ссылался на операторский брак, обнаруженный при печатании копии. Но сам Кайдановский в этом очень сомневался: «Просто он хотел другую картину. Я, по сути, играю другого Сталкера. Их у меня два». Когда Рерберг уходил, Кайдановский сильно переживал: «Я слушался Тарковского беспрекословно, но в человеческом плане мог себе кое-что позволить. Когда уходили люди с Гошей, я сказал: «Андрей, если сюда собрать людей, которых ты обидел по жизни, то они, наверное, не поместились бы». И это несмотря на то, что Тарковский спас его однажды. Кайдановский как-то прикуривал от включенного кипятильника. И вдруг тот взорвался у него в руках. Осколки поранили глаза. Тарковский нашел врачей, устроил операцию.
Когда про него писали, что он ученик, последователь Тарковского, ему это не нравилось - он не хотел быть ничьим последователем. И не был. «Сталкер» для него стал как звездным фильмом, так и концом карьеры. Как умный человек он не мог не понимать, что лучшего в его жизни уже не будет. Кайдановский был не выездной, его не выпустили в Италию на съемки к Тарковскому. В «Ностальгии» он должен был играть главную роль. В Союз кинематографистов пришло анонимное письмо, в котором говорилось о том, что он только что развелся с Симоновой, ведет себя аморально и т.д. Тарковский говорил: «Это твоя роль и никто ее, кроме тебя, играть не будет». Сыграл Янковский. Обида у Саши осталась. «Сталкер» оказался Зоной: тоже никого почти не отпустил. Почти все умерли из тех, кто играл и делал «Сталкера».
Отсюда
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy