70 кадров зимы на Соколе. Москва без снега, но под дождём. Часть первая
Даже облака в Москве кажутся искусственными.
И очень много анилинового цвета, сколь сочного, столь и холодного.
Точно это цвета аккумулируют зиму, в отсутствии снега.
Особенно много жёлтого, переходящего в золотой - главного цвета московского отчуждения.
Обычно все мои фотоподборки в ЖЖ построены на чередовании цветных и черно-белых снимков, но сейчас я отчасти решил отступить от этого принципа, ничего не поделаешь, если главное в этих кадрах блики и подтёки случайно разлитого яркого.
Они вторгаются в окоём точно интенции или радиоволны. Знаками чужого вливания.
Да, это именно чуждость проявляет себя так на бледном и стёртом нейтрале Усиевича и её окрестностей - места, обречённого на меня.
Даже я, со своей упёртость и настырностью, не смог противостоять этой воспалённой расцвеченности, в которой нет ничего от праздника и/или новогоднего настроения.
Если сыро и дождь идёт вселенской смазью, соединяя всех со всеми и всё со всем, всполохи цветовой активности растекаются всюду - не только на Ленинградке, которая есть центр (и Сокола и города, северной его части), но даже в самых тёмных и глухих промежутках наших дворов.
Улицы превращаются в гирлянды, а дворы прячут в углах своих самоварных Рембрандтов.
Да только золотое руно, ситуативно струящееся между домов, лишено благости и служит привычной (почти незамечаемой) агрессии искусственного: нынешний Пришвин должен вникать в оттенки электричества примерно так, как раньше - в поседении синичек и соек.
Особенно тревожно за воробьёв, их теперь загадываешь как пятилистник клевера или сирени.
А что творится в центре центра?
Ничего не творится и всё вымерло - на Манежке с особым усердием высматриваешь птиц.
Тут даже вороны и галки сгодятся, не говоря уже о голубях, но и их в центре тоже не особенно видно.
А потом возвращаешься на Сокол, где всё так же, да не так же, ещё есть хоть какая-то жизнь.
Границы и переходы между центром и не-центром незаметны, но могут замеряться пернатыми, поскольку активность электричества давно уже не показатель.
Агрессия света и цвета это симптом, на который никто не обращает внимания: люди сами по себе, а среда - сама по себе и она не течёт, так как застыла в каменном камне и только всполохи и подтёки сублимируют текучесть городской среды.
Среды как витрины.
Погода в нынешней Москве соответствующая, болезнетворная: снег отменили за ненадобностью, его заменили плиткой и простором, из которого выскоблили или выскабливают органические ткани.
Возле стройки бизнес-центра Алкон весь декабрь, туда-сюда, меняли трубы - ну, это там, где кб "Россия", в котором рисуют "Сухой" и где снимают "Голос", арендуя у авиаторов ангар для съёмок, - и развезли грязь поверх асфальта.
Раскопки, ямы, траншеи, слизь, на которой легко подскользнуться, рваные лужи, а также вот это по-русски неопределённое состояние почвы, словно бы пропитанной чёрной кровью, запекшейся во влажные комья, разваливающиеся под ногой, суглинистый фарш - там, с видом на Триумф-Палац не то, чтобы дышится попросторнее, но в этом усилии преодолеть замусоренную, замусоленную часть Ленинградки внезапно обнаруживаешь тень подлинности, блин.
Штука в том, что пейзажу, тем более городскому, сложно существовать в ч/б.
Портрету всегда проще - в портрете же понятно на что смотреть и как расставлять галочки: взглянул в глаза и зачот, тогда как если пейзаж (особенно городской) лишить цвета то всё превратится в серую размазню без внутренних органов и границ.
Сюжетом городского пейзажа является цвет и свет - это они тут живут и его оживляют.
Даже не автомашины и, тем более, не люди, так как пустынная улица держит снимок и без людей.
Одними своими стенами, обрамляющими проезжую часть.
Отсутствие света и облаков должны, будто бы, микшировать анилиновую активность, радуя полутонами, но ничего этого не происходит, развивая зудящую тревогу у всех, кто мимо идёт - от метро до подъезда и обратно.
Плюс магазины.
Сплошная рекламная пауза какая-то, плавно переходящая в зубную боль.
Ты хочешь новой антропологии?
Их есть у меня.
Как жалости или жимолости, измученный, просишь упакованности в климатическую норму.
В привычку, вне которой, как говорят классики, счастья не существует и не может существовать.
И странно что то, что в других городах идёт в плюс, в Москве порождает дискомфорт и тотальную какую-то неустроенность.
Словно бы места себе не можешь найти.
Хотя, казалось бы, вот же оно - Москва, Усиевича, Сокол/Аэропорт...
Неприкаянности открытая книга.
Мобильная несвязь.
Мало жителям избытка противоестественного, так район (как и город в целом) начинают украшать к концу года дополнительными загогулинами.
Ну, чтобы совсем уже невмоготу.
Ту-ту-ту.
Свято место пусто не бывает: области, зачищенные от воробьёв, плотно заселяют люди, потерявшие сон и желание.
Если и есть у нас в чём стабильность, так это в дискомфорте.
Поэтому то, что без снега - как-то правильно.
Причём не в качестве исключения, но постоянно утверждающейся нормы - густому электричеству же тоже нужно чем-то питаться.
Вторая часть декабрьских снимков Сокола/Аэропорта: https://paslen.livejournal.com/2429657.html
