Внеочередной, срочный выпуск «Лесной газеты»: Василиса третий день как пропала!
Сегодня мы вернулись на площадку у Глухарей, когда на ней никого не было. Видимо, из-за жары, установившейся после сильной бури ночью, отрубившей электричество по всему посёлку. Баба Нина говорит, что такого буйства стихии на АМЗ никогда не видела.
Грозу и дождь сменил полный азиатский штиль - сегодня «всего» 28, завтра и послезавтра обещают погоду за 30, и такой уровень температур продлится до конца десятидневного прогноза.
Но Микиному расписанию зной не помеха, во-первых, война войной, а обед по расписанию.
Во-вторых, они привычные.
Если возить коляску по солнечной стороне квартала, минуя тень, Мика быстрее засыпает.
На жаре сон снисходит раза в два стремительнее.
Пока Даня играет с детьми, а мы с Микаэлем наворачиваем круги по периметру треугольного квартала…
Впрочем, ситуация с соратниками по Даниным играм повторяется почти из раза в раз - мы приходим первыми и Данель начинает скитаться среди горок и качелей, в поисках хоть какой-нибудь жертвы общения.
Ему, конечно, скучно в одиночестве: люди ХХI века привыкли, что «картинка» постоянно мелькает и меняется, а информация поступает в количествах, многократно превышающих возможности воспринимательной машинки.
Люди XXI века боятся скуки сильнее косых взглядов или неприкрытого высокомерия.
Выходя к случайным попутчикам по площадке, Даня переступает через природную тактичность и тщательно лелеемую нерешительность - мелькание картинки эмоций важнее.
Это люди ХХ века (логоцентристы, вроде нас с вами) устают от постоянного усложнения мира и «клипового мышления» медиа, из-за чего и тоскуют по бинарным оппозициям СССР, где всё было понятно - либо ты за луну, либо за солнце, а если он не с нами, то он тогда враг и его следует уничтожить.
Те, кто идёт сразу за миллениалами, изначально существуют в избытке информационного мусора - он им питаются.
Сегодня Дане повезло и какая-то мама вывела из первого подъезда пятиэтажки своего беззащитного малыша.
Даня увидел его, проходя по гимнастическому бревну, бросился к ним, точно коршун, и уже больше не отходил ни от малыша, ни от его мамы, не на шаг.
Это позволило нам с Микой сделать ещё пару кругов по периметру, прежде чем площадка, подобно театру, начала заполняться детьми.
Они подтягивались с разных сторон квартала, притягиваемые друг к другу точно магнитом, склещивались в цепочки химических реакций, соединяясь непредсказуемыми сочетаниями - и вот уже перед Даней во весь рост встаёт серьёзный моральный выбор: оставаться с первоначальным ребёнком, избранным по необходимости, или же бросить его, кинувшись к сверстникам.
Я хожу мимо и вижу, как он задумчиво отползает от мамы с младенцем, рвёт не сразу, но по частям, постепенно ослабляя область притяжения - вот как на светских тусовках люди перемещаются между своих, исчезая из поля видимости после пары необязательных фраз.
На московских журфиксах принята точно такая же задумчивость, граничащая с самоуглублённостью.
Вцепившись в бокал, такой человек скользит водомеркой меж разных кружков, избегая задержки, казалось бы, даже с самым приятным человеком.
Реплику налево, фразу направо, а если кто-то претендует на большее и, деревенщина, хочет ответить на вопрос «как дела» развёрнуто, его нужно объехать в два раза быстрее.
Как будто у каждого скользящего по залу есть тайная цель, которая манит и к которой следует постоянно стремиться.
Хотя практически ни у кого такой цели нет.
Вот и Даня делает вид, что следит за рыжим котом, крадущимся по краю площадки, возле палисадника, заросшего мальвой, потом с криком кидается ко мне, мол, посмотри, это же Василиса!
У нас пару дней назад пропала кошка.
Ушла из дома «в ночное» и не вернулась. Старшая Броня продолжает крутиться под ногами, а приблудная Вася, которую Даня снял с дерева и приголубил два года назад, исчезла.
Мы волнуемся.
Обошли все гаражи и подвалы с закрытыми дверьми - может быть, она сидит там и, случайно запертая, рвётся наружу.
Пару дней назад мы доставали из стайки мангал для барбекю, дрова, из другой сарайки батут, мало ли куда она могла просочится.
С другой стороны, Вася попала к нам уже в зрелом возрасте, сформировавшимся существом.
Спасённая с тополя, она уже имела отчётливый опыт выживания с голодом и уральским холодом.
Мы не знаем сколько ей лет, вполне возможно, что на котёнка она была похожа из-за хронического голодания, так как с самого начала она вела себя взрослой кошкой.
Во всём уступала Броньке, никогда не лезла на рожон, спала в прихожей. Одно зимнее, самое лютое время, повадилась гадить в кадку с деревом на втором этаже, поэтому пришлось её отвадить забираться по лестнице наверх.
Так Вася с рыжим пятном на носу, делающим её удивительно похожей на «Любительницу абсента», поделила территорию с вальяжной и вечно умиротворённой Брониславой, ничего, кроме сытости и покоя не знавшей.
Поскольку Броня, получившая имя по наследству от предыдущей нашей Кошки - глухой альбиноски Пани Брони (Белое Облако), с самого начала жила в доме и спала на перине, иногда кажется, что она ощущает себя почти человеком и уж точно членом семьи.
Или, если точнее, рода, поскольку не отходит от мамы и папы, спит с нами по очереди и гуляет, в основном, в пределах двора, куда к ней на поклон, приходят соседские коты, в том числе один пегий товарищ, от которого она пару лет назад залетела в последний раз.
Василиса же так и осталась дикой.
Мама Нина всё время ждёт, что она одомашнится, успокоится и отъесться, но Вася, закончив корм в своей миске, тут же добирается до Бронькиной еды.
И тогда Бронислава тактично отходит в сторону.
Уступает миску молодёжи.
Живут они дружно.
Играются, проводят много времени вместе, хотя Вася, особенно когда потеплеет, живёт, в основном, на улице, где с неё окончательно слетают остатки домашних манер и вынужденной дрессировки.
Нас Василиса на улице не узнаёт и шарахается так же, как от чужих, может выгнуть спину и запрыгнуть на ближайшую яблоню, тогда как Броня любит провожать хозяйку в магазин, идти за ней до угла Печерской и заворачивать на Железную, а потом и встречать.
Ест Броня мало и почти всегда задумчиво, самоуглублённо - никогда не голодавшая, она явно не понимает Василисиного нервы и нетерпения. Кажется, ей странно, что еда может быть фетишем и что всех подряд нужно бояться.
Вдвойне странно, что столь осторожная Вася пропала бесследно.
Не буду говорить, какие картины рисует наше семейное воображение, проговариваемое, в основном, Даней.
Если для Мики все кошки пока ещё серы, то у Дани сложилась с ними своя история: из естественнонаучного любопытства, примерно в возрасте Мики, он ударил Броню по голове и та до сих пор это помнит.
Василиса и вовсе обязана проживанием Дане, поскольку это он взялся прикармливать «милую кошечку», снятую дедом с тополя. Ну, а деда Вова, расчувствовавшись перед внуком, приголубил приблудную Васю так, что та, тихой сапой, осталась в доме.
Первой пропажу любительницы абсента обнаружила баба Нина, глядя на Броню, привычно крутившуюся под ногами.
Надо сказать, что мама чётко блюдёт кошачье расписание, не укладываясь спать, пока кошки не окажутся дома - завела такой распорядок ещё зимой, в крещенские морозы, «чтобы девочки ночью на снегу не мёрзли». И даже постелила им на подоконнике возле входной двери мохнатую тряпку - чтобы Василиса и, особенно, Бронислава ожидали когда им откроют дверь в комфортных условиях.
И не морозили маньку.
При том, что обе кошки давно стерилизованы - Вася так и вовсе чуть не погибла из-за своей единственной беременности, а Броня практически исчерпала детородный ресурс.
Мама заботится о кошках и уважает их прайвеси точно это какие-то маленькие недолюди, хотя прекрасно понимает всю их звериную сущность, мгновенно проступающую когда её любимые девочки начинают охотиться на птичек или выслеживать мышей в щелях под гаражами.
Но она ничего не может с собой поделать: мне кажется, что отношение к животным зеркалит отношению людей к самим себе.
Каждый раз я думаю об этом когда слышу, как соседский пёс гремит цепью - он круглогодично, без каких бы то ни было поблажек, прикован к будке, какой бы не была погода зимой или летом.
Пса жалко, психика его безнадёжно поломана, но что поделаешь, если хозяин давным-давно плюнул на себя и свою жизнь?
В чужой монастырь тоже не вломишься, приходится наблюдать чужие страдания и изображать безучастность.
Мы, конечно, подкармливаем его регулярно, но заменить семью и «тепло отчего дома» не в состоянии.
Кажется, это медленная и, подчас незаметная, эволюция «больших трендов» именно так и выглядит - что-то постоянно меняется в мире и в нас тоже, неосознаваемое, но поступательное, из-за чего иногда жаль не жить вечно, чтобы можно было отслеживать фундаментальные изменения на длинной дистанции.
О, как сильно продвинулась бы наука о человеке и науки о человечестве (так же, как и все прочие отрасли творчества и точного знания), если можно было бы никуда не торопиться!
Даня подозвал меня к толстому рыжему коту и, тем самым, сбежал от малыша с его мамой.
Он, конечно, переживает за Василису, вместе с нами, отвлекаясь от игр и занятий математикой, относясь к пропаже кошки как к странному проявлению загадочной вселенной, которая окружает его в школе и дома.
Вселенную населяют мультяшные персонажи, в некоторых из них я узнаю себя и родителей: люди, следующие за миллениалами, выращивают дистанцию из самой сердцевины центра своего управления - в этом они, кстати, похожи на кошек, ведущих пограничный образ жизни.
С одной стороны, вроде как, домашние животные, прирученные и привязанные к «очагу», но, с другой, сколько его не корми - а всё равно в свой умозрительный «лес» смотрит.
В этом лесу произрастают механизированные мультики, лего, трансформеры, всяческие сладости, живущие в супермаркетах у самой кассы (шоколадные батончики, тянучки, леденцы, киндер-сюрпризы и прочий ассортимент, относиться к которому серьёзно попросту невозможно), мобильные телефоны, планшеты («таблеты») и прочая навороченная машинерия, ну, а мы являемся персонажами эпизодическими.
Иногда Даня отрывает глаза от монитора и взгляд его не может скрыть удивления: мол, кто ты такой?
Он словно бы каждый раз возвращается откуда-то на землю.
Я, кстати, очень надеюсь, что и Василиса вернётся, несмотря на то, что вот уже третий день пошёл, когда её в последний раз видели.
Я ведь и видел, как она собачилась с соседским котом, шипела на него и выгибала спину в крайней степени ажитации.
Увидев меня, парочка сиганула за соседскую баню.
Может быть, наша Вася просто решила вспомнить старое, и увлеклась?
С кем не бывает?
Грозу и дождь сменил полный азиатский штиль - сегодня «всего» 28, завтра и послезавтра обещают погоду за 30, и такой уровень температур продлится до конца десятидневного прогноза.
Но Микиному расписанию зной не помеха, во-первых, война войной, а обед по расписанию.
Во-вторых, они привычные.
Если возить коляску по солнечной стороне квартала, минуя тень, Мика быстрее засыпает.
На жаре сон снисходит раза в два стремительнее.
Пока Даня играет с детьми, а мы с Микаэлем наворачиваем круги по периметру треугольного квартала…
Впрочем, ситуация с соратниками по Даниным играм повторяется почти из раза в раз - мы приходим первыми и Данель начинает скитаться среди горок и качелей, в поисках хоть какой-нибудь жертвы общения.
Ему, конечно, скучно в одиночестве: люди ХХI века привыкли, что «картинка» постоянно мелькает и меняется, а информация поступает в количествах, многократно превышающих возможности воспринимательной машинки.
Люди XXI века боятся скуки сильнее косых взглядов или неприкрытого высокомерия.
Выходя к случайным попутчикам по площадке, Даня переступает через природную тактичность и тщательно лелеемую нерешительность - мелькание картинки эмоций важнее.
Это люди ХХ века (логоцентристы, вроде нас с вами) устают от постоянного усложнения мира и «клипового мышления» медиа, из-за чего и тоскуют по бинарным оппозициям СССР, где всё было понятно - либо ты за луну, либо за солнце, а если он не с нами, то он тогда враг и его следует уничтожить.
Те, кто идёт сразу за миллениалами, изначально существуют в избытке информационного мусора - он им питаются.
Сегодня Дане повезло и какая-то мама вывела из первого подъезда пятиэтажки своего беззащитного малыша.
Даня увидел его, проходя по гимнастическому бревну, бросился к ним, точно коршун, и уже больше не отходил ни от малыша, ни от его мамы, не на шаг.
Это позволило нам с Микой сделать ещё пару кругов по периметру, прежде чем площадка, подобно театру, начала заполняться детьми.
Они подтягивались с разных сторон квартала, притягиваемые друг к другу точно магнитом, склещивались в цепочки химических реакций, соединяясь непредсказуемыми сочетаниями - и вот уже перед Даней во весь рост встаёт серьёзный моральный выбор: оставаться с первоначальным ребёнком, избранным по необходимости, или же бросить его, кинувшись к сверстникам.
Я хожу мимо и вижу, как он задумчиво отползает от мамы с младенцем, рвёт не сразу, но по частям, постепенно ослабляя область притяжения - вот как на светских тусовках люди перемещаются между своих, исчезая из поля видимости после пары необязательных фраз.
На московских журфиксах принята точно такая же задумчивость, граничащая с самоуглублённостью.
Вцепившись в бокал, такой человек скользит водомеркой меж разных кружков, избегая задержки, казалось бы, даже с самым приятным человеком.
Реплику налево, фразу направо, а если кто-то претендует на большее и, деревенщина, хочет ответить на вопрос «как дела» развёрнуто, его нужно объехать в два раза быстрее.
Как будто у каждого скользящего по залу есть тайная цель, которая манит и к которой следует постоянно стремиться.
Хотя практически ни у кого такой цели нет.
Вот и Даня делает вид, что следит за рыжим котом, крадущимся по краю площадки, возле палисадника, заросшего мальвой, потом с криком кидается ко мне, мол, посмотри, это же Василиса!
У нас пару дней назад пропала кошка.
Ушла из дома «в ночное» и не вернулась. Старшая Броня продолжает крутиться под ногами, а приблудная Вася, которую Даня снял с дерева и приголубил два года назад, исчезла.
Мы волнуемся.
Обошли все гаражи и подвалы с закрытыми дверьми - может быть, она сидит там и, случайно запертая, рвётся наружу.
Пару дней назад мы доставали из стайки мангал для барбекю, дрова, из другой сарайки батут, мало ли куда она могла просочится.
С другой стороны, Вася попала к нам уже в зрелом возрасте, сформировавшимся существом.
Спасённая с тополя, она уже имела отчётливый опыт выживания с голодом и уральским холодом.
Мы не знаем сколько ей лет, вполне возможно, что на котёнка она была похожа из-за хронического голодания, так как с самого начала она вела себя взрослой кошкой.
Во всём уступала Броньке, никогда не лезла на рожон, спала в прихожей. Одно зимнее, самое лютое время, повадилась гадить в кадку с деревом на втором этаже, поэтому пришлось её отвадить забираться по лестнице наверх.
Так Вася с рыжим пятном на носу, делающим её удивительно похожей на «Любительницу абсента», поделила территорию с вальяжной и вечно умиротворённой Брониславой, ничего, кроме сытости и покоя не знавшей.
Поскольку Броня, получившая имя по наследству от предыдущей нашей Кошки - глухой альбиноски Пани Брони (Белое Облако), с самого начала жила в доме и спала на перине, иногда кажется, что она ощущает себя почти человеком и уж точно членом семьи.
Или, если точнее, рода, поскольку не отходит от мамы и папы, спит с нами по очереди и гуляет, в основном, в пределах двора, куда к ней на поклон, приходят соседские коты, в том числе один пегий товарищ, от которого она пару лет назад залетела в последний раз.
Василиса же так и осталась дикой.
Мама Нина всё время ждёт, что она одомашнится, успокоится и отъесться, но Вася, закончив корм в своей миске, тут же добирается до Бронькиной еды.
И тогда Бронислава тактично отходит в сторону.
Уступает миску молодёжи.
Живут они дружно.
Играются, проводят много времени вместе, хотя Вася, особенно когда потеплеет, живёт, в основном, на улице, где с неё окончательно слетают остатки домашних манер и вынужденной дрессировки.
Нас Василиса на улице не узнаёт и шарахается так же, как от чужих, может выгнуть спину и запрыгнуть на ближайшую яблоню, тогда как Броня любит провожать хозяйку в магазин, идти за ней до угла Печерской и заворачивать на Железную, а потом и встречать.
Ест Броня мало и почти всегда задумчиво, самоуглублённо - никогда не голодавшая, она явно не понимает Василисиного нервы и нетерпения. Кажется, ей странно, что еда может быть фетишем и что всех подряд нужно бояться.
Вдвойне странно, что столь осторожная Вася пропала бесследно.
Не буду говорить, какие картины рисует наше семейное воображение, проговариваемое, в основном, Даней.
Если для Мики все кошки пока ещё серы, то у Дани сложилась с ними своя история: из естественнонаучного любопытства, примерно в возрасте Мики, он ударил Броню по голове и та до сих пор это помнит.
Василиса и вовсе обязана проживанием Дане, поскольку это он взялся прикармливать «милую кошечку», снятую дедом с тополя. Ну, а деда Вова, расчувствовавшись перед внуком, приголубил приблудную Васю так, что та, тихой сапой, осталась в доме.
Первой пропажу любительницы абсента обнаружила баба Нина, глядя на Броню, привычно крутившуюся под ногами.
Надо сказать, что мама чётко блюдёт кошачье расписание, не укладываясь спать, пока кошки не окажутся дома - завела такой распорядок ещё зимой, в крещенские морозы, «чтобы девочки ночью на снегу не мёрзли». И даже постелила им на подоконнике возле входной двери мохнатую тряпку - чтобы Василиса и, особенно, Бронислава ожидали когда им откроют дверь в комфортных условиях.
И не морозили маньку.
При том, что обе кошки давно стерилизованы - Вася так и вовсе чуть не погибла из-за своей единственной беременности, а Броня практически исчерпала детородный ресурс.
Мама заботится о кошках и уважает их прайвеси точно это какие-то маленькие недолюди, хотя прекрасно понимает всю их звериную сущность, мгновенно проступающую когда её любимые девочки начинают охотиться на птичек или выслеживать мышей в щелях под гаражами.
Но она ничего не может с собой поделать: мне кажется, что отношение к животным зеркалит отношению людей к самим себе.
Каждый раз я думаю об этом когда слышу, как соседский пёс гремит цепью - он круглогодично, без каких бы то ни было поблажек, прикован к будке, какой бы не была погода зимой или летом.
Пса жалко, психика его безнадёжно поломана, но что поделаешь, если хозяин давным-давно плюнул на себя и свою жизнь?
В чужой монастырь тоже не вломишься, приходится наблюдать чужие страдания и изображать безучастность.
Мы, конечно, подкармливаем его регулярно, но заменить семью и «тепло отчего дома» не в состоянии.
Кажется, это медленная и, подчас незаметная, эволюция «больших трендов» именно так и выглядит - что-то постоянно меняется в мире и в нас тоже, неосознаваемое, но поступательное, из-за чего иногда жаль не жить вечно, чтобы можно было отслеживать фундаментальные изменения на длинной дистанции.
О, как сильно продвинулась бы наука о человеке и науки о человечестве (так же, как и все прочие отрасли творчества и точного знания), если можно было бы никуда не торопиться!
Даня подозвал меня к толстому рыжему коту и, тем самым, сбежал от малыша с его мамой.
Он, конечно, переживает за Василису, вместе с нами, отвлекаясь от игр и занятий математикой, относясь к пропаже кошки как к странному проявлению загадочной вселенной, которая окружает его в школе и дома.
Вселенную населяют мультяшные персонажи, в некоторых из них я узнаю себя и родителей: люди, следующие за миллениалами, выращивают дистанцию из самой сердцевины центра своего управления - в этом они, кстати, похожи на кошек, ведущих пограничный образ жизни.
С одной стороны, вроде как, домашние животные, прирученные и привязанные к «очагу», но, с другой, сколько его не корми - а всё равно в свой умозрительный «лес» смотрит.
В этом лесу произрастают механизированные мультики, лего, трансформеры, всяческие сладости, живущие в супермаркетах у самой кассы (шоколадные батончики, тянучки, леденцы, киндер-сюрпризы и прочий ассортимент, относиться к которому серьёзно попросту невозможно), мобильные телефоны, планшеты («таблеты») и прочая навороченная машинерия, ну, а мы являемся персонажами эпизодическими.
Иногда Даня отрывает глаза от монитора и взгляд его не может скрыть удивления: мол, кто ты такой?
Он словно бы каждый раз возвращается откуда-то на землю.
Я, кстати, очень надеюсь, что и Василиса вернётся, несмотря на то, что вот уже третий день пошёл, когда её в последний раз видели.
Я ведь и видел, как она собачилась с соседским котом, шипела на него и выгибала спину в крайней степени ажитации.
Увидев меня, парочка сиганула за соседскую баню.
Может быть, наша Вася просто решила вспомнить старое, и увлеклась?
С кем не бывает?