Потерянное или обретенное время моей жизни. Часть 2
Начало - здесь
Уже много лет каждые зимние месяцы года я почти полностью посвящал обработке материалов, собранных в ходе поездок, осуществленным мною в течение данного года. В 1991 году я совершил несколько таких поездок (каждая - длительностью в 2-3 недели) в районы Болниси, Марнеули и Тетри-Цкаро в Грузии. Сотнями накапливались пленки, которые нужно было проявлять, а затем архивировать, большое количество обмеров переносить на чистовик и ретушировать (ну, в то время нынешних компьютеров с их «Архикад»-ом и другими программами не существовало), плюс архивные и библиотечные исследования. Эти работы входили в мои обязанности именно в зимний период.
Однако спустя три или четыре недели после вышеупомянутого случая, в январе уже 1992 года, сейчас и не упомню от кого, я получил известие о том, что сотрудники расположенной на улице Туманяна редакции Армянской Энциклопедии своими руками жгут собранные за десятилетия в хранилищах редакции периодические издания. Я решил проверить эту новость, полученную час назад и, не мешкая, отправился в редакционный дом Энциклопедии. В тот день я был не один: меня сопровождала одна из сотрудниц читального зала Национального архива - Анаит Саргсян.
В тот момент, когда, стряхивая снег со своих ног, мы собирались войти в здание, перед нами изнутри открыли большую деревянную дверь двое людей - женщина и юноша. У обоих в руках по две связки газет. Я прочел выглядывавшее название газеты - «Мармара». Будет правдой, если скажу, что засмотрелся, но мне словно бы не хватило смелости спросить: «Кто вы такие, по какому праву, куда уносите эти газеты?». На несколько мгновений застыв на пороге, я будто бы проводил взглядом людей, с трудом шагающих под тяжелой ношей. Потом мы вошли в здание. Расспросили парочку из тех людей, которые были в курсе всего этого. Видимо, я не сумел сдержать свой гнев, под воздействием чего две ответственные женщины сказали в качестве оправдания, что до сих пор жгли лишь русские газеты - «Правду» и проч., и только сегодня впервые очередь дошла до армянской периодики. Я сказал, чтобы никто больше не смел прикасаться к армянским газетам, всех их в ближайшие дни я должен буду перевезти в безопасное место, после чего потребовал адрес женщины, встреченной мною на пороге редакции. Без всяких споров женщины дали адрес сотрудницы, несущей домой номера «Мармары». Мы сразу же покинули здание и обнаружили указанный адрес в тот самый момент, когда женщина и юноша, видимо, достигли места буквально минуту назад и еще тяжело дышали, стоя в коридоре своего дома. Без долгих объяснений я конфисковал «топливо» и вместе с Анаит кое-как добрался до своего дома, расположенного у Часового завода.
В последующие дни я полностью посвятил себя «расхищению» собрания армянских периодических изданий из редакции «Армянской Советской энциклопедии». Единственным транспортным средством были оставшиеся с советских времен санки моих детей. Обычно я делал один «рейс» в день, но дважды мне удавалось выполнить за день два «рейса». Не помню, на который день вмешался сторож, мол, это по какому праву? Право я тут же получил, когда в кармане у сторожа объявилась сумма, пожалуй, превышавшая его месячное жалование.
Одна комната в моей временной трехкомнатной квартире была совершенно пустой. Именно она и стала хранилищем номеров спасенных мною армянских периодических изданий. Я начал сортировать газеты по названиям и годам, занося пропущенные номера каждого года в специальные списки. Интересно, что на многих была печать, извещавшая о секретности. Например, на «Мармара», «Аспарез»-е, «Айреник», «Азат ор», «Аздак»-е и другой дашнакской прессе, из чего можно было предположить, что в советские годы их мог читать далеко не каждый.
В кругу друзей я начал рассказывать о своей новой «болезни», и те, у кого дома было хотя бы небольшое количество газет, отдавали их мне. Я чувствовал, что потихоньку становлюсь помешанным на сборе прессы, вместе с тем понимая, что это - дело жизни, которое делать спустя рукава не получится. Тем не менее, оставаться безразличным я тоже не мог.
В конце 1992 г. скончался академик Сурен Еремян. Еще в 1982-ом по приглашению ученого мне однажды довелось побывать у него дома, где я представил свои слайды об Арцахе. В рабочем кабинете Еремяна мне как раз особенно врезалось в память огромное количество прессы, сложенной в коридоре. Когда я получил известие о смерти выдающегося ученого, то припомнил виденное мною 10 лет назад, и решил за один визит выяснить дальнейшую судьбу прессы, собранной в их доме. Вдова и ставший кришнаитом сын Еремяна тепло восприняли мою просьбу. После недели работы я освободил дом от ненужного им, за что в последний день, в момент прощания, сын Еремяна поблагодарил меня, сказав, что ему пришлось бы нанимать мусоровоз, от чего я его избавил.
Именно в тот период я рассказал о своей «болезни» своему давнему другу Ованесу Закаряну и, поскольку его отец долгие годы был редактором газеты «Айреники дзайн», я спросил, нет ли у них в наличии лишних номеров этой газеты. Он сказал, что лучше задать этот вопрос непосредственно его отцу. Мы вместе отправились в дом Закарянов. Ответ Левона Закаряна был следующим: «Здание Комитета по связям с армянами Спюрка, где также размещалось помещение нашей редакции, сгорело. Сходите, посмотрите, если пожар не добрался до нашего помещения, забирайте, что сочтете нужным». Мы с Ованесом пошли в указанное здание, где, к счастью, огонь не добрался редакционного помещения газеты «Айреники дзайн». Я забрал что и сколько мог, в первую очередь - готовые комплекты именно данной газеты за многие годы, а еще готовые комплекты некоторых ливано-армянских газет (к примеру «Канч») и других периодических изданий. Забрал всё-всё, как ненасытный, ничего не оставил. И свою неподъемную ношу кое-как доставил домой.
Самвел Карапетян, историк, глава ереванского офиса Фонда изучения армянской архитектуры (RAA)
Перевод с армянского - © Пандухт
Продолжение следует…