Избиение младенцев: холопы vs вассалов
В комментарии к прошлой моей заметке ( Неустойчивость В-сети: клики и циклы) нарисовался некий убогий с Украины, непримиримый борец с русским "Мордором":
Замечательный журнал! История, математика, графы, социология - и все для того чтобы оправдать и восславить холопство. Русскость во всей красе.
Естественно, я не стал делать попытки спорить с таким собеседником на его уровне. Но, задумавшись о сути процитированного замечания, пришёл к мысли написать пару слов в пояснение для русского читателя и вообще - для людей, принадлежащих к европейской культуре.
Осознать разницу между вассалом и холопом - слишком сложная задача для упертого украинского мислителя, но для нормального европейца это совсем нетрудно. Все мы интуитивно ощущаем эту разницу, и моя задача как писателя весьма проста: выразить её при помощи слов, сделать доступным для вербального анализа.
Холоп - это человек, которому приходится повиноваться Власти невольно, просто из-за страха перед Властью.
Вассал - это человек, который сам является частью Власти, благодаря которому Власть и становится Властью. Ведь власть, как теперь выяснилось для науки, есть ни что иное как социальная В-сеть, монолитный "кулак" из людей Власти, связанных между собой вассальными узами.
Если воспользоваться обозначениями из моей заметки Теория Власти на пальцах, вассалом будет В, а холопом придется быть С.
Если повернуть вопрос в этническую плоскость - в которой все вопросы звучат максимально примитивно, так что оказываются вполне доступными даже для средних умов - то А окажется "немцем" (Гольштейн-Готторп-Романовым), В - русским, а С - украинцем. Почему роль А в человеческой истории взяли на себя именно германцы, я и сам не знаю, это просто эмпирический факт (см. Германцы - государствостроители мира).
Приступ сдержанной ярости у моего комментатора вызвала обширная цитата из Константина Леонтьева. Не откажу себе в удовольствии привести эти замечательные слова ещё раз:
Здесь нет мне больше места, но где-нибудь, в другой раз я опишу подробно любопытные разговоры, которые я очень недавно имел об России с одним пашою... он, прочтя Гоголя во французском переводе, хотя и смеялся много, но потом важно стал развивать ту мысль, что у всех этих комических героев Гоголя одно хорошо и очень важно. Это их почтение к высшим по чину и званию, к начальству и т. п. "Ваше государство очень сильно, -- прибавил он. -- Если Чичиков таков, что же должны быть умные и хорошие люди?" "Хорошие люди, паша мой, -- отвечал я, -- нередко бывают хуже худых. Это иногда случается. Личная честность, вполне свободная, самоопределяющаяся нравственность могут лично же и нравиться, и внушать уважение, но в этих непрочных вещах нет ничего политического, организующего. Очень хорошие люди иногда ужасно вредят государству, если политическое воспитание их ложно, и Чичиковы, и городничие Гоголя несравненно иногда полезнее их для целого ("pour 1'ensemble politique" сказал я)".
Паша согласился. Он говорил мне много еще поучительного и умного о русских, о раскольниках, о малороссах, которых он звал: "Ces bons Hohols. Je les connais bien les Hohols, -- говорил он, - mais les lipovanes russes sont encore mieux. Ils me plaisent davantage.[10] Они отличные граждане, гораздо лучше греков и болгар; и малороссы и липоване ваши заботятся лишь о религии своей. А у греков и у болгар только одно в уме обезьянство политическое, конституция и т. п. вздор. Верьте мне, Россия будет до тех пор сильна, пока у вас нет конституции. Я боюсь России, не скрою этого от вас и с точки зрения моего турецкого патриотизма от всего сердца желал бы, чтобы у вас сделали конституцию. Но боюсь, что у вас государственные люди всегда как-то очень умны. Пожалуй, никогда не будет конституции, и это для нас, турок, довольно страшно!"
Конечно же, моему собеседнику почудилось холопство там, где речь шла о вассальном таланте русских.
Ему, смертельно отравленному в детстве советскими уроками литературы, стали мерещиться какие-то забитые, обиженные жизнью крестьяне. Он даже не заметил, что речь-то шла в разговоре Леонтьева с умным турецким пашой отнюдь не о простонародье, а о господах! Чичиков - далеко не крестьянин, как и городничий, и прочие гоголевские персонажи.
Речь шла о людях, облеченных властью, повелевающих судьбами простонародья. Это их-то назвал холопами мой незадачливый комментатор.
Если же искать вокруг себя народ, исторические судьбы которого в максимальной степени принизили его до состояния холопства, то это будут даже не православные украинцы (к ним Судьба была более милостива), а галицийские униаты, которые с XIII века не имели своей власти, но без конца переходили из рук одних завоевателей в руки других, как вдруг по мановению "вашингтонского обкома" сделались национальным образцом и моделью для подражания почти по всей Украине.
Народ, не имеющий способности к вассалитету, не может иметь и своей Власти. А народ, не имеющий своей власти, вечно будет иметь Власть чужую и враждебную.
Конечно, я не рассчитываю на то, будто мне удастся вразумить этими простыми словами кого-либо из упёртых украинских мислителей - их будет всему обучать сама жизнь. (Собаку научили поленом по голове.)
Но для русского человека важно не только интуитивно понимать то, что я здесь написал (по мотивам Леонтьева), но и рационально осознавать это.
К слову, заслуживает внимание слово "хохол" в речи турецкого паши (см. выше по французски).
Интересно, что "хохлами" он назвал обобщенно и раскольников, и малороссов - что говорит о глубоком понимании человеческой натуры.
Замечательный журнал! История, математика, графы, социология - и все для того чтобы оправдать и восславить холопство. Русскость во всей красе.
Естественно, я не стал делать попытки спорить с таким собеседником на его уровне. Но, задумавшись о сути процитированного замечания, пришёл к мысли написать пару слов в пояснение для русского читателя и вообще - для людей, принадлежащих к европейской культуре.
Осознать разницу между вассалом и холопом - слишком сложная задача для упертого украинского мислителя, но для нормального европейца это совсем нетрудно. Все мы интуитивно ощущаем эту разницу, и моя задача как писателя весьма проста: выразить её при помощи слов, сделать доступным для вербального анализа.
Холоп - это человек, которому приходится повиноваться Власти невольно, просто из-за страха перед Властью.
Вассал - это человек, который сам является частью Власти, благодаря которому Власть и становится Властью. Ведь власть, как теперь выяснилось для науки, есть ни что иное как социальная В-сеть, монолитный "кулак" из людей Власти, связанных между собой вассальными узами.
Если воспользоваться обозначениями из моей заметки Теория Власти на пальцах, вассалом будет В, а холопом придется быть С.
Если повернуть вопрос в этническую плоскость - в которой все вопросы звучат максимально примитивно, так что оказываются вполне доступными даже для средних умов - то А окажется "немцем" (Гольштейн-Готторп-Романовым), В - русским, а С - украинцем. Почему роль А в человеческой истории взяли на себя именно германцы, я и сам не знаю, это просто эмпирический факт (см. Германцы - государствостроители мира).
Приступ сдержанной ярости у моего комментатора вызвала обширная цитата из Константина Леонтьева. Не откажу себе в удовольствии привести эти замечательные слова ещё раз:
Здесь нет мне больше места, но где-нибудь, в другой раз я опишу подробно любопытные разговоры, которые я очень недавно имел об России с одним пашою... он, прочтя Гоголя во французском переводе, хотя и смеялся много, но потом важно стал развивать ту мысль, что у всех этих комических героев Гоголя одно хорошо и очень важно. Это их почтение к высшим по чину и званию, к начальству и т. п. "Ваше государство очень сильно, -- прибавил он. -- Если Чичиков таков, что же должны быть умные и хорошие люди?" "Хорошие люди, паша мой, -- отвечал я, -- нередко бывают хуже худых. Это иногда случается. Личная честность, вполне свободная, самоопределяющаяся нравственность могут лично же и нравиться, и внушать уважение, но в этих непрочных вещах нет ничего политического, организующего. Очень хорошие люди иногда ужасно вредят государству, если политическое воспитание их ложно, и Чичиковы, и городничие Гоголя несравненно иногда полезнее их для целого ("pour 1'ensemble politique" сказал я)".
Паша согласился. Он говорил мне много еще поучительного и умного о русских, о раскольниках, о малороссах, которых он звал: "Ces bons Hohols. Je les connais bien les Hohols, -- говорил он, - mais les lipovanes russes sont encore mieux. Ils me plaisent davantage.[10] Они отличные граждане, гораздо лучше греков и болгар; и малороссы и липоване ваши заботятся лишь о религии своей. А у греков и у болгар только одно в уме обезьянство политическое, конституция и т. п. вздор. Верьте мне, Россия будет до тех пор сильна, пока у вас нет конституции. Я боюсь России, не скрою этого от вас и с точки зрения моего турецкого патриотизма от всего сердца желал бы, чтобы у вас сделали конституцию. Но боюсь, что у вас государственные люди всегда как-то очень умны. Пожалуй, никогда не будет конституции, и это для нас, турок, довольно страшно!"
Конечно же, моему собеседнику почудилось холопство там, где речь шла о вассальном таланте русских.
Ему, смертельно отравленному в детстве советскими уроками литературы, стали мерещиться какие-то забитые, обиженные жизнью крестьяне. Он даже не заметил, что речь-то шла в разговоре Леонтьева с умным турецким пашой отнюдь не о простонародье, а о господах! Чичиков - далеко не крестьянин, как и городничий, и прочие гоголевские персонажи.
Речь шла о людях, облеченных властью, повелевающих судьбами простонародья. Это их-то назвал холопами мой незадачливый комментатор.
Если же искать вокруг себя народ, исторические судьбы которого в максимальной степени принизили его до состояния холопства, то это будут даже не православные украинцы (к ним Судьба была более милостива), а галицийские униаты, которые с XIII века не имели своей власти, но без конца переходили из рук одних завоевателей в руки других, как вдруг по мановению "вашингтонского обкома" сделались национальным образцом и моделью для подражания почти по всей Украине.
Народ, не имеющий способности к вассалитету, не может иметь и своей Власти. А народ, не имеющий своей власти, вечно будет иметь Власть чужую и враждебную.
Конечно, я не рассчитываю на то, будто мне удастся вразумить этими простыми словами кого-либо из упёртых украинских мислителей - их будет всему обучать сама жизнь. (Собаку научили поленом по голове.)
Но для русского человека важно не только интуитивно понимать то, что я здесь написал (по мотивам Леонтьева), но и рационально осознавать это.
К слову, заслуживает внимание слово "хохол" в речи турецкого паши (см. выше по французски).
Интересно, что "хохлами" он назвал обобщенно и раскольников, и малороссов - что говорит о глубоком понимании человеческой натуры.