НЕМНОГО ПОЭЗИИ или Что искал Маяковский на Ганиной яме?
На презентации в музее Достоевского альбома «Дом Ипатьева»(см: http://otets-gennadiy.livejournal.com/263104.html), инициатор его издания А.Л.Казаков рассказал о деятелях культуры, которые в советское время посещали место расстрела царской семьи. Среди прочих он назвал имя Маяковского.
- А этот что тут делал? - невольно подумал я. Вечером запросил интернет и узнал, что певец революции не только был в Доме Ипатьева и на Ганиной яме, но еще и стихотворение по этому случаю написал под названием «Император».
Не будучи поклонником музы пролетарского поэта, я даже не подозревал, что у него есть стихи на эту дорогую для меня тему, столь актуальную ныне в преддверии 100-летия начала Русской Голгофы.
Вопрос, что же певец революции мог написать о гибели царской семьи, заставил меня найти это стихотворение и прочитать его...
Не собираюсь заниматься литературоведческим анализом этого опуса. Давно уже оставил это дело. Но пару мыслей по-человечески захотелось высказать.
Документальная основа произведения такова: будучи в Свердловске в январе 1928 года, Маяковский попросил тогдашнего председателя местного Облсовета А.И.Парамонова о поездке к Ганиной яме на место уничтожения тел царской семьи. Просьба живого классика советской поэзии была уважена - 28 января Маяковский и Парамонов отправились на подводе лошадей разыскивать в лесу могилу императора. Трудность состояла в том, что это место никак не было отмечено на местности. По одним сведениям - это место было отыскано, по другим - «место захоронения императора в тот день так и не удалось показать Маяковскому».
Результатом поисков стало написание стихотворения "Император", приуроченное как раз к 10-летнему юбилею трагедии. В том же году оно было напечатано в журнале «Красная новь».
Стих состоит из трех частей. В начале автор вспоминает, судя по всему, реальный эпизод встречи с царской семьей, когда Маяковский в какой-то церковный праздник на Тверской улице в Москве увидел проезжавший открытый автомобиль (т.н. ландо), в котором был Государь с четырьмя дочерьми: «Помню - то ли пасха,/ то ли - рождество:/ вымыто и насухо/ расчищено торжество.»
Прежде чем привести далее текст рифмованного опуса, хочу напомнить, что автор пишет все это только что побывав на месте кровавой бойни, где ему, конечно же, красочно расписали убийство царской семьи во всех подрробностяъ, а также на месте сожжения останков у Ганиной ямы.
«И вижу - катится ландо,/
и в этой вот ланде/
сидит военный молодой/
в холеной бороде./
Перед ним, как чурки,
четыре дочурки.»
Маяковский описывает событие скоморошьим слогом в жанре сатирической агитки. Все это должно позабавить и рассмешить читателя. Если бы это стихотворение было написано до революции, классовая ненависть автора имела бы хотя бы какое-то оправдание. Но ведь Государь и эти девушки уже злодейски убиты...
Маяковский жил в стране победившего коммунизма и убитый царь не представлял никакой опасности ни для власти, ни лично для Маяковского. "Враг" был уже повержен, как и призывал поэт: «Сдайся, враг, замри и ляг!» Теперь-то уж что злобствовать? Можно побыть и благородным. Но у поэта не нашлось ни одного слова сочувствия и сострадания к жертвам убийства. Хотя бы просто сработал инстинкт защитить беззащитных девушек, младшей из которых, Анастасии, едва исполнилось 17 лет. Ничто не шевельнулось и ничто не дрогнуло в душе поэта. Своими строками он продолжает расстрел в Ипатьевском подвале. Впору сказать о нем "в руке не дрогнул пистолет..."
В другом стихотворении, написанном в том же 1928 году также после поездки «Екатеринбург - Свердловск» поэт прямо призывал к убийству царя:
«...к чертям орлов Екатерины
и к богу - Екатерины потомка.»
Впрочем, в черновиках к «Императору» пролетарский стихотворец обсуждает и вариант оставить в живых царскую семью, но только с одной целью - не поверите! - поместить в зоопарк:
«Живые... Так можно в зверинец их -
Промежду гиеной и волком.
И как не крошечен толк от живых,
от мертвого меньше толку...»
Видимо, расстрел для поэта был слишком гуманной мерой наказания.
Возникает вопрос, а зачем Маяковский вообще с таким настроем ездил по местам страданий царской семьи?
Невольно напрашивается невеселая мысль, что Маяковскому это было нужно, чтобы удовлетворить свою какую-то тайную страсть - наслаждение от боли и унижения другого человека, да еще царского достоинства. Это ничто иное, как торжество хама.
Говорят, преступников тянет на место их преступления.
Но ведь поэт, скажут мне, никого не убивал. Да, но это совершенно не обязательно. Важно, что Маяковский полностью себя отождествил с революцией, с ее кровавыми вождями и с ее кровавыми преступлениями. Он стал адвокатом дьявола. Он принял на себя миссию поэтического жреца идола революции: "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить" . Его реально тянуло увидеть место самого главного и самого страшного преступления революции 1917 года, для чего собственно она задумывалась и совершалась - цареубийство.
Вторая часть стихотворения "Император" рассказывает о поисках погребения императора, то есть Ганиной ямы, в компании с представителем свердловской партноменклатуры. Маяковский с топографической точностью и с эпическим размахом описывает эти поиски, но как оказывается, только с одной целью - чтобы в конце произнести сакральную фразу - "император зарыт":
За Исетью, где шахты и кручи,
за Исетью, где ветер свистел,
приумолк исполкомовский кучер
и встал на девятой версте.
Вселенную снегом заволокло.
Ни зги не видать - как на зло.
И только следы от брюха волков
по следу диких козлов.
...Здесь кедр топором перетроган,
зарубки под корень коры,
у корня, под кедром, дорога,
а в ней - император зарыт.
Именно в этой фразе и выражен смердяковский «апофеоз победителя».
Заканчивает Маяковский свое стихотворение "Император" зловещей угрозой в духе агиток того времени:
«Прельщают многих короны лучи.
Пожалте, дворяне и шляхта,
корону можно у нас получить,
но только вместе с шахтой.»
Угроза обращена уже к будущим временам восстановления царского престола на Руси и носит характер заговора-заклинания.
Итак, стихотворение Маяковского "Император", очевидно, не только оправдывает бесчеловечное убийство невинных людей, но провоцирует и будущее убийство помазанника Божьего. Даже вполне светский современный литературовед (О.Лекманов) охарактеризовал это стихотворение как "людоедское";.
На примере этого опуса несчастного поэта "в широких штанинах", мы видим как сознание классовой ненависти реально помрачало сердце и плавило мозги, делая из людей бесчувственных зомби, которые оправдывали самые страшные и кровавые преступления против человечности.
На примере Маяковского видишь, как революция убивает в человеке человека, убивает самые простые, естественные и ясные чувства - сострадания, сочувствия, жалости к ближнему, которые являются базовыми основами человеческого бытия. К юбилею 10-летия революции перед нами предстает вполне состоявшееся нравственное уродство и ничтожество, у которого за душой кроме советского паспорта в кармане ничего нет.
После таких стихов становится неудивительным известный конец этого несчастного человека, из-за которого даже о душе его помолиться невозможно.
Но этого певца терроризма до сих пор учат наизусть в школе наши дети.
Кто спросит, чего это я вспомнил поэта, которого многие молодые люди сегодня считают всего лишь станцией метро? Но ведь подобный феномен отсутствия жалости и сострадания к жертвам злодейского убийства уже в юбилейный год 100-летия екатеринбургской трагедии лежит в основе психологии создателей и столь обсуждаемого фильма "Матильда". Наверное, и эти творческие деятели также учили стихи Маяковского наизусть, тоже ездили на Ганину яму что-то там искать... Вот и выучили, вот и нашли.
- А этот что тут делал? - невольно подумал я. Вечером запросил интернет и узнал, что певец революции не только был в Доме Ипатьева и на Ганиной яме, но еще и стихотворение по этому случаю написал под названием «Император».
Не будучи поклонником музы пролетарского поэта, я даже не подозревал, что у него есть стихи на эту дорогую для меня тему, столь актуальную ныне в преддверии 100-летия начала Русской Голгофы.
Вопрос, что же певец революции мог написать о гибели царской семьи, заставил меня найти это стихотворение и прочитать его...
Не собираюсь заниматься литературоведческим анализом этого опуса. Давно уже оставил это дело. Но пару мыслей по-человечески захотелось высказать.
Документальная основа произведения такова: будучи в Свердловске в январе 1928 года, Маяковский попросил тогдашнего председателя местного Облсовета А.И.Парамонова о поездке к Ганиной яме на место уничтожения тел царской семьи. Просьба живого классика советской поэзии была уважена - 28 января Маяковский и Парамонов отправились на подводе лошадей разыскивать в лесу могилу императора. Трудность состояла в том, что это место никак не было отмечено на местности. По одним сведениям - это место было отыскано, по другим - «место захоронения императора в тот день так и не удалось показать Маяковскому».
Результатом поисков стало написание стихотворения "Император", приуроченное как раз к 10-летнему юбилею трагедии. В том же году оно было напечатано в журнале «Красная новь».
Стих состоит из трех частей. В начале автор вспоминает, судя по всему, реальный эпизод встречи с царской семьей, когда Маяковский в какой-то церковный праздник на Тверской улице в Москве увидел проезжавший открытый автомобиль (т.н. ландо), в котором был Государь с четырьмя дочерьми: «Помню - то ли пасха,/ то ли - рождество:/ вымыто и насухо/ расчищено торжество.»
Прежде чем привести далее текст рифмованного опуса, хочу напомнить, что автор пишет все это только что побывав на месте кровавой бойни, где ему, конечно же, красочно расписали убийство царской семьи во всех подрробностяъ, а также на месте сожжения останков у Ганиной ямы.
«И вижу - катится ландо,/
и в этой вот ланде/
сидит военный молодой/
в холеной бороде./
Перед ним, как чурки,
четыре дочурки.»
Маяковский описывает событие скоморошьим слогом в жанре сатирической агитки. Все это должно позабавить и рассмешить читателя. Если бы это стихотворение было написано до революции, классовая ненависть автора имела бы хотя бы какое-то оправдание. Но ведь Государь и эти девушки уже злодейски убиты...
Маяковский жил в стране победившего коммунизма и убитый царь не представлял никакой опасности ни для власти, ни лично для Маяковского. "Враг" был уже повержен, как и призывал поэт: «Сдайся, враг, замри и ляг!» Теперь-то уж что злобствовать? Можно побыть и благородным. Но у поэта не нашлось ни одного слова сочувствия и сострадания к жертвам убийства. Хотя бы просто сработал инстинкт защитить беззащитных девушек, младшей из которых, Анастасии, едва исполнилось 17 лет. Ничто не шевельнулось и ничто не дрогнуло в душе поэта. Своими строками он продолжает расстрел в Ипатьевском подвале. Впору сказать о нем "в руке не дрогнул пистолет..."
В другом стихотворении, написанном в том же 1928 году также после поездки «Екатеринбург - Свердловск» поэт прямо призывал к убийству царя:
«...к чертям орлов Екатерины
и к богу - Екатерины потомка.»
Впрочем, в черновиках к «Императору» пролетарский стихотворец обсуждает и вариант оставить в живых царскую семью, но только с одной целью - не поверите! - поместить в зоопарк:
«Живые... Так можно в зверинец их -
Промежду гиеной и волком.
И как не крошечен толк от живых,
от мертвого меньше толку...»
Видимо, расстрел для поэта был слишком гуманной мерой наказания.
Возникает вопрос, а зачем Маяковский вообще с таким настроем ездил по местам страданий царской семьи?
Невольно напрашивается невеселая мысль, что Маяковскому это было нужно, чтобы удовлетворить свою какую-то тайную страсть - наслаждение от боли и унижения другого человека, да еще царского достоинства. Это ничто иное, как торжество хама.
Говорят, преступников тянет на место их преступления.
Но ведь поэт, скажут мне, никого не убивал. Да, но это совершенно не обязательно. Важно, что Маяковский полностью себя отождествил с революцией, с ее кровавыми вождями и с ее кровавыми преступлениями. Он стал адвокатом дьявола. Он принял на себя миссию поэтического жреца идола революции: "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить" . Его реально тянуло увидеть место самого главного и самого страшного преступления революции 1917 года, для чего собственно она задумывалась и совершалась - цареубийство.
Вторая часть стихотворения "Император" рассказывает о поисках погребения императора, то есть Ганиной ямы, в компании с представителем свердловской партноменклатуры. Маяковский с топографической точностью и с эпическим размахом описывает эти поиски, но как оказывается, только с одной целью - чтобы в конце произнести сакральную фразу - "император зарыт":
За Исетью, где шахты и кручи,
за Исетью, где ветер свистел,
приумолк исполкомовский кучер
и встал на девятой версте.
Вселенную снегом заволокло.
Ни зги не видать - как на зло.
И только следы от брюха волков
по следу диких козлов.
...Здесь кедр топором перетроган,
зарубки под корень коры,
у корня, под кедром, дорога,
а в ней - император зарыт.
Именно в этой фразе и выражен смердяковский «апофеоз победителя».
Заканчивает Маяковский свое стихотворение "Император" зловещей угрозой в духе агиток того времени:
«Прельщают многих короны лучи.
Пожалте, дворяне и шляхта,
корону можно у нас получить,
но только вместе с шахтой.»
Угроза обращена уже к будущим временам восстановления царского престола на Руси и носит характер заговора-заклинания.
Итак, стихотворение Маяковского "Император", очевидно, не только оправдывает бесчеловечное убийство невинных людей, но провоцирует и будущее убийство помазанника Божьего. Даже вполне светский современный литературовед (О.Лекманов) охарактеризовал это стихотворение как "людоедское";.
На примере этого опуса несчастного поэта "в широких штанинах", мы видим как сознание классовой ненависти реально помрачало сердце и плавило мозги, делая из людей бесчувственных зомби, которые оправдывали самые страшные и кровавые преступления против человечности.
На примере Маяковского видишь, как революция убивает в человеке человека, убивает самые простые, естественные и ясные чувства - сострадания, сочувствия, жалости к ближнему, которые являются базовыми основами человеческого бытия. К юбилею 10-летия революции перед нами предстает вполне состоявшееся нравственное уродство и ничтожество, у которого за душой кроме советского паспорта в кармане ничего нет.
После таких стихов становится неудивительным известный конец этого несчастного человека, из-за которого даже о душе его помолиться невозможно.
Но этого певца терроризма до сих пор учат наизусть в школе наши дети.
Кто спросит, чего это я вспомнил поэта, которого многие молодые люди сегодня считают всего лишь станцией метро? Но ведь подобный феномен отсутствия жалости и сострадания к жертвам злодейского убийства уже в юбилейный год 100-летия екатеринбургской трагедии лежит в основе психологии создателей и столь обсуждаемого фильма "Матильда". Наверное, и эти творческие деятели также учили стихи Маяковского наизусть, тоже ездили на Ганину яму что-то там искать... Вот и выучили, вот и нашли.