Трусы.
Нехитрое, казалось бы дело- оформить температурный лист в истории болезни!
Отмечается на особом бланке температура днём, такого-то числа, и вечером, а потом, с помощью линейки эти точки соединяются прямой линией. Полученная, таким образом, за несколько дней кривая хорошо иллюстрирует состояние больного по одному из важных показателей.
Но наши медсёстры такого порой в этих листах учудят! Типа «ысчо» при написании слова «ещё».
На хрена, например, всем больным первого поста ночная сестра Леночка нарисовала эту кривую на три дня вперёд? Причём без всякой линейки и химическим карандашом?!
Тут вот капля чего-то ( уж не слезы ли этой Леночки?) упало на лист истории и карандаш «потёк» чернильными разводами.
Пошёл к старшей медсестре, что бы поскандалить и призвать к ответу.
Старшая сестра- как боксёрская груша. На ней срываются все недовольные работой подчинённых ей медсестёр, нехваткой медикаментов, грязью в отделении, просроченными продуктами в холодильниках больных и т. д. и т.п - без счёта.
Леночку то эту - ищи свищи! Появится, в лучшем случаи- через сутки и снова, небось- в ночную смену. Ночная смена - многое позволяет и многое списывает.
Старшая же сестра - всегда под рукою Вот и иду орать на старшую, авось - полегчает.
Но в коридоре отделения и на обоих постах- сестёр нет!
Заглядываю в процедурный кабинет - никого.
В перевязочной - пусто.
Со злобой распахиваю дверь кабинета старшей медсестры, но и её нет на месте.
Санитарка тётя Паша радостно оповестила:
- А они все- в бытовке. Миша- барахольщик трусы на продажу принёс. Дешёёёёёвые! А мне уже и не надо....
И Паша стала зло тереть абсолютно чистый пол своей специальной тряпкой на своей особой швабре. Профессионал, который уже лет десять всё никак не может пропить свой талант.
Захожу в бытовку.
Сёстры, собравшиеся там, не обратили на меня никакого внимания.
Хихикают, возбуждённо переругиваются, топотят и шуршат пакетами.
Везде: на спинках стульев и кресел, на столе и кушетках разложено , развешено и просто валяется голубое и розовое женское бельё.
И только сестра всех дежурантов Жанна, не снимая медицинской униформы, как заяц «стоп- сигнал», примеривает красный треугольник трусиков к проекции своего неутомимого лона.
Старшая сестра Валентина Александровна раньше всех меня заметила и теперь конфузливо прячет за спину что-то белое, воздушно - кружевное.
- Это что за бардак!- громко говорю я.- В рабочее время?! Все- по местам! Перевязки - конь не валялся, капельницы - не ставились, Баркалову обезболивающее не сделано, а у них тут жопинг прямо на производстве! Все- вон! Старшая медсестра - зайдите ко мне! А тебя, Миша, я когда -нибудь точно - убью! Сколько раз тебе было говорено: «Не ходи сюда!». Торгуй своим барахлом в холле больницы, в столовой персонала, в сквере, в конце концов, но в отделениях - не смей!. Что бы и духа твоего здесь не было!
Горбатенький коробейник Миша, торопливо собирает свой интимный товар и бочком молча выскальзывает за дверь.
Через десять минут обруганная мною по полной программе старшая медсестра говорила сквозь слёзы:
- Молодые ведь девчонки! Хочется им красивыми быть, ухоженными..
Я возмущаюсь:
- Да кому какое дело, что у них там под штанами! Хоть голубые с начёсом! Лишь бы на работе это не отражалось! А то ведь, как папуасы, честное слово! За разноцветные тряпки и бусики дешёвые не то, что работу - отца родного продадут! А работать - не хотят. Как раньше медсёстры всё успевали? Пенициллин ( других антибиотиков не было) надо было колоть половине отделения по шесть раз в сутки! И не разовыми шприцами, а кипячёнными по сто раз «рекордами».
А как только дорвались до кружевных трусов, так сразу работать перестали. Только и знают, что ходить и канючить: « Ах, как много назначений! Ой, сократите!». Может быть их приказом по больнице всех в бабкины трусы переодеть? Вдруг поможет? Я ведь все другие меры - исчерпал...
- « С начёсом»! Они же переодеваются вместе, в душ ходят. Быстро заметят и трусы с дыркой и лифчик застиранный. Житья ведь потом такой бедняжке не дадут!
Старшая на минуту задумалась, а потом добавила мечтательно:
- А докторов молодых сколько вокруг! Разные ведь бывают ситуации... Стареете вы, П.К!
Отмечается на особом бланке температура днём, такого-то числа, и вечером, а потом, с помощью линейки эти точки соединяются прямой линией. Полученная, таким образом, за несколько дней кривая хорошо иллюстрирует состояние больного по одному из важных показателей.
Но наши медсёстры такого порой в этих листах учудят! Типа «ысчо» при написании слова «ещё».
На хрена, например, всем больным первого поста ночная сестра Леночка нарисовала эту кривую на три дня вперёд? Причём без всякой линейки и химическим карандашом?!
Тут вот капля чего-то ( уж не слезы ли этой Леночки?) упало на лист истории и карандаш «потёк» чернильными разводами.
Пошёл к старшей медсестре, что бы поскандалить и призвать к ответу.
Старшая сестра- как боксёрская груша. На ней срываются все недовольные работой подчинённых ей медсестёр, нехваткой медикаментов, грязью в отделении, просроченными продуктами в холодильниках больных и т. д. и т.п - без счёта.
Леночку то эту - ищи свищи! Появится, в лучшем случаи- через сутки и снова, небось- в ночную смену. Ночная смена - многое позволяет и многое списывает.
Старшая же сестра - всегда под рукою Вот и иду орать на старшую, авось - полегчает.
Но в коридоре отделения и на обоих постах- сестёр нет!
Заглядываю в процедурный кабинет - никого.
В перевязочной - пусто.
Со злобой распахиваю дверь кабинета старшей медсестры, но и её нет на месте.
Санитарка тётя Паша радостно оповестила:
- А они все- в бытовке. Миша- барахольщик трусы на продажу принёс. Дешёёёёёвые! А мне уже и не надо....
И Паша стала зло тереть абсолютно чистый пол своей специальной тряпкой на своей особой швабре. Профессионал, который уже лет десять всё никак не может пропить свой талант.
Захожу в бытовку.
Сёстры, собравшиеся там, не обратили на меня никакого внимания.
Хихикают, возбуждённо переругиваются, топотят и шуршат пакетами.
Везде: на спинках стульев и кресел, на столе и кушетках разложено , развешено и просто валяется голубое и розовое женское бельё.
И только сестра всех дежурантов Жанна, не снимая медицинской униформы, как заяц «стоп- сигнал», примеривает красный треугольник трусиков к проекции своего неутомимого лона.
Старшая сестра Валентина Александровна раньше всех меня заметила и теперь конфузливо прячет за спину что-то белое, воздушно - кружевное.
- Это что за бардак!- громко говорю я.- В рабочее время?! Все- по местам! Перевязки - конь не валялся, капельницы - не ставились, Баркалову обезболивающее не сделано, а у них тут жопинг прямо на производстве! Все- вон! Старшая медсестра - зайдите ко мне! А тебя, Миша, я когда -нибудь точно - убью! Сколько раз тебе было говорено: «Не ходи сюда!». Торгуй своим барахлом в холле больницы, в столовой персонала, в сквере, в конце концов, но в отделениях - не смей!. Что бы и духа твоего здесь не было!
Горбатенький коробейник Миша, торопливо собирает свой интимный товар и бочком молча выскальзывает за дверь.
Через десять минут обруганная мною по полной программе старшая медсестра говорила сквозь слёзы:
- Молодые ведь девчонки! Хочется им красивыми быть, ухоженными..
Я возмущаюсь:
- Да кому какое дело, что у них там под штанами! Хоть голубые с начёсом! Лишь бы на работе это не отражалось! А то ведь, как папуасы, честное слово! За разноцветные тряпки и бусики дешёвые не то, что работу - отца родного продадут! А работать - не хотят. Как раньше медсёстры всё успевали? Пенициллин ( других антибиотиков не было) надо было колоть половине отделения по шесть раз в сутки! И не разовыми шприцами, а кипячёнными по сто раз «рекордами».
А как только дорвались до кружевных трусов, так сразу работать перестали. Только и знают, что ходить и канючить: « Ах, как много назначений! Ой, сократите!». Может быть их приказом по больнице всех в бабкины трусы переодеть? Вдруг поможет? Я ведь все другие меры - исчерпал...
- « С начёсом»! Они же переодеваются вместе, в душ ходят. Быстро заметят и трусы с дыркой и лифчик застиранный. Житья ведь потом такой бедняжке не дадут!
Старшая на минуту задумалась, а потом добавила мечтательно:
- А докторов молодых сколько вокруг! Разные ведь бывают ситуации... Стареете вы, П.К!