Ночная поэзия. Джон Донн
MARK but this flea, and mark in this Узри в блохе, что мирно льнет к стене
How little that which thou deniest me is В сколь малом ты отказываешь мне
It suck'd me first, and now sucks thee Кровь поровну пила она из нас
And in this flea our two bloods mingled be Твоя с моей в ней смешаны сейчас.
Thou know'st that this cannot be said Но этого ведь мы не назовем
A sin, nor shame, nor loss of maidenhead Грехом, потерей девственности, злом
Yet this enjoys before it woo Блоха, от крови смешанной пьяна
And pamper'd swells with one blood made of two Пред вечным сном насытилась сполна
And this, alas! is more than we would do Достигла больше нашего она
O stay, three lives in one flea spare Узри же в ней три жизни и почти
Where we almost, yea, more than married are Ее вниманьем. Ибо в ней почти
This flea is you and I, and this Нет, больше чем женаты ты и я
Our marriage bed, and marriage temple is И ложе нам, и храм блоха сия
Though parents grudge, and you, we're met Нас связывают крепче алтаря
And cloister'd in these living walls of jet Живые стены цвета янтаря
Though use make you apt to kill me Щелчком ты можешь оборвать мой вздох
Let not to that self-murder added be Но не простит самоубийства Бог
And sacrilege, three sins in killing three И святотатственно убийство трех
Cruel and sudden, hast thou since Ах, все же стал твой ноготь палачом
Purpled thy nail in blood of innocence? В крови невинной обагренным. В чем
Wherein could this flea guilty be Вообще блоха повинною была?
Except in that drop which it suck'd from thee? В той капле, что случайно отпила?
Yet thou triumph'st, and say'st that thou Но раз ты шепчешь, гордость затая
Find'st not thyself nor me the weaker now Что, дескать, не ослабла мощь моя
'Tis true ; then learn how false fears be Не будь к моим претензиям глуха
Just so much honour, when thou yield'st to me Ты меньше потеряешь от греха
Will waste, as this flea's death took life from thee Чем выпила убитая блоха
Это уникальное стихотворение в конгениальном и точном до мельчайших деталей переводе Иосифа Бродского, которое называется "Блоха", больше рассказывает и показывает, что такое поэзия барокко, чем длинные литературоведческие рассуждения.
Из всех поэтов барокко на такой смелый образ мог решиться только Джон Донн. Потом английские поэты-метафизики пытались повторить, но выходило жалкое эпигонство.
Образность Донна - напряженная, необычная, сопрягающая несовместимые понятия и явления, не имеет аналогов. Мир его усложнен и мрачновато-эротичен. Хотя есть и легкие, гармоничные стихи и даже песенки, но, в основном, это тяжелая поэзия, сквозь неё приходится продираться.
На мой взгляд, оно того стоит - открываются удивительная вселенная, полная страсти, но при этом парадоксально технологичная.
Сочетание непривычное, диковинное. И современники дивились, и потом долго шарахались и не понимали. Зато в ХХ веке интерес к Джону Донну возродили его "духовные наследники" Т.С.Эллиотт и наш Иосиф Бродский, под катом есть несколько очень интересных статей на эту тему
A Valediction: Forbiding Mourning
As virtuous men pass mildly away,
And whisper to their souls to go,
Whilst some of their sad friends do say,
"Now his breath goes," and some say, "No."
So let us melt, and make no noise,
No tear-floods, nor sigh-tempests move ;
'Twere profanation of our joys
To tell the laity our love.
Moving of th' earth brings harms and fears ;
Men reckon what it did, and meant ;
But trepidation of the spheres,
Though greater far, is innocent.
Dull sublunary lovers' love
-Whose soul is sense-cannot admit
Of absence, 'cause it doth remove
The thing which elemented it.
But we by a love so much refined,
That ourselves know not what it is,
Inter-assurèd of the mind,
Care less, eyes, lips and hands to miss.
Our two souls therefore, which are one,
Though I must go, endure not yet
A breach, but an expansion,
Like gold to aery thinness beat.
If they be two, they are two so
As stiff twin compasses are two ;
Thy soul, the fix'd foot, makes no show
To move, but doth, if th' other do.
And though it in the centre sit,
Yet, when the other far doth roam,
It leans, and hearkens after it,
And grows erect, as that comes home.
Such wilt thou be to me, who must,
Like th' other foot, obliquely run ;
Thy firmness makes my circle just,
And makes me end where I begun.
Прощание, запрещающее печаль
Души смиреннейшей в ночи
Ухода люди не услышат:
Так тих он, что одни "почил"
Промолвят, а другие - "дышит".
Расстаться б так вот, растворясь
Во мгле,- не плача ни о чем, нам;
Кощунством было б тайны вязь
Предать толпе непосвященной.
Земли трясенье устрашит:
Обвалу каждый ужаснется,
Но, если где-то дрогнет ширь
Небес, ничто нас не коснется.
Так и любовь потрясена
Земная - и не вспыхнет снова -
Разлукой: подорвет она
Ее столпы, ее основы.
А нам, которые взвились
В такую высь над страстью грубой,
Что сами даже 6 не взялись
Назвать...что нам глаза и губы?
Их тлен союз наш не предаст,
Уйдут они, - но не умрет он:
Как золота тончайший пласт,
Он только ширится под гнетом.
И если душ. в нем две, взгляни,
Как тянутся они друг к другу:
Как ножки циркуля они
В пределах все того же круга.
О, как следит ревниво та,
Что в центре, за другой круженьем,
А после, выпрямляя стан,
Ее встречает приближенье.
Пусть мой по кругу путь далек
И клонит долу шаг превратный,
Есть ты - опора и залог
Того, что я вернусь обратно
Перевод А. М. Шадрина
статья и стихи в переводе Г.Кружкова
еще статья со стихами
Стихи по-английски. Много
Предыдущие выпуски:
Вийон
Трубадуры
Баратынский
Катулл
Гораций