Еще одно стихотворение Майкова и его клеветники
Послание в лагерь
Меж тем, как вы, друзья, в рядах родных полков
Идете Божией грозою на врагов,
О, как хотелось бы, хоть знак подать вам, братья,
Чтоб видели вы к вам простертые объятья,
Чтоб знали чувства вы, бушующие в нас,
Чтоб мощь оставшихся вся в вас перелилась.
Мой стих есть тоже меч - и с вашими мечами
Ужели не блеснет за Русь он под грозою?
Ужели может он молчать перед врагами?
К вам шлю его, друзья, в ваш лагерь боевой.
В нем вся моя душа помчится с вами к битве.
Я чувствую, что в нем есть сила, как в молитве,
В нем блещет идеал России молодой,
Который блещет нам водительной звездой.
Тот гордый идеал, который окрыляя
Любовию наш дух в годину горьких бед,
Все осязательней и ярче тридцать лет
Осуществляется под скиптром Николая.
1854, Аполлон Майков ( Стихотворения А. Н. Майкова. СПб., 1855. С. 21-22)
Цитировано отсюда (в оформлении использована картина Василия Нестеренко "Отстоим Севастополь" (2005))
Однако непримиримая оппозиция не дремала и тогда.
Современная исследовательница Г.В. Федянова сообщает:
Следует отметить и то, что стихотворение о коляске вызвало полемику. Хотя поэт его не публиковал, оно было известно в литературных кругах и вызвало отрицательную оценку, связанную с политической позицией автора. Особенно резко выступил против Майкова Н.Ф. Щербина. В эпиграмме «Дилемма» он писал:
Ты гимны воспевал «откинутой коляске»,
Лбу медному кадил и льстил ты медной каске.
Стремленье к вольности. Гражданскую борьбу
Ты гнусно порицал, как немец Коцебу,
И как хамелеон меняя убежденье,
Ты заслужил всеобщее презренье.
Но я спрошу тебя дилеммою такой:
Скажи, подлец ли ты иль «скорбен головой»?
Но позднее, в 1869 году, Щербина приносил извинения за свои выпады Майкову. В письме Майкова к Ф. М. Достоевскому (апрель, 1869) сообщалось: «Встретились мы с ним (Щербиною - Г.Ф.) на юбилее Вяземского и по обыкновению встретился с ним как с добрым товарищем. Пошли домой мы вместе - и Щербина разразился, что чувствует себя виновным передо мною, что его давно мучит мысль, что он <неразб.> словом, он плакал, говоря на эту тему, да и меня довел до слёз. Можете себе представить, как это скрепило наши отношения: русская история, сухие акты вывели его из бесцветного космополитического западничества и пробудили теплое русское чувство».
Но это будет годы спустя, а в 50-х Щербина просто исходил желчью по поводу "посмевшего" Майкова:
Льстивый раб, судьбой забытый, И кнута, и тьмы певец, Доказал нам наконец, Что пиит он даровитый, Но бездарный он подлец.(1854) еще три эпиграммы здесь
Меж тем, как вы, друзья, в рядах родных полков
Идете Божией грозою на врагов,
О, как хотелось бы, хоть знак подать вам, братья,
Чтоб видели вы к вам простертые объятья,
Чтоб знали чувства вы, бушующие в нас,
Чтоб мощь оставшихся вся в вас перелилась.
Мой стих есть тоже меч - и с вашими мечами
Ужели не блеснет за Русь он под грозою?
Ужели может он молчать перед врагами?
К вам шлю его, друзья, в ваш лагерь боевой.
В нем вся моя душа помчится с вами к битве.
Я чувствую, что в нем есть сила, как в молитве,
В нем блещет идеал России молодой,
Который блещет нам водительной звездой.
Тот гордый идеал, который окрыляя
Любовию наш дух в годину горьких бед,
Все осязательней и ярче тридцать лет
Осуществляется под скиптром Николая.
1854, Аполлон Майков ( Стихотворения А. Н. Майкова. СПб., 1855. С. 21-22)
Цитировано отсюда (в оформлении использована картина Василия Нестеренко "Отстоим Севастополь" (2005))
Однако непримиримая оппозиция не дремала и тогда.
Современная исследовательница Г.В. Федянова сообщает:
Следует отметить и то, что стихотворение о коляске вызвало полемику. Хотя поэт его не публиковал, оно было известно в литературных кругах и вызвало отрицательную оценку, связанную с политической позицией автора. Особенно резко выступил против Майкова Н.Ф. Щербина. В эпиграмме «Дилемма» он писал:
Ты гимны воспевал «откинутой коляске»,
Лбу медному кадил и льстил ты медной каске.
Стремленье к вольности. Гражданскую борьбу
Ты гнусно порицал, как немец Коцебу,
И как хамелеон меняя убежденье,
Ты заслужил всеобщее презренье.
Но я спрошу тебя дилеммою такой:
Скажи, подлец ли ты иль «скорбен головой»?
Но позднее, в 1869 году, Щербина приносил извинения за свои выпады Майкову. В письме Майкова к Ф. М. Достоевскому (апрель, 1869) сообщалось: «Встретились мы с ним (Щербиною - Г.Ф.) на юбилее Вяземского и по обыкновению встретился с ним как с добрым товарищем. Пошли домой мы вместе - и Щербина разразился, что чувствует себя виновным передо мною, что его давно мучит мысль, что он <неразб.> словом, он плакал, говоря на эту тему, да и меня довел до слёз. Можете себе представить, как это скрепило наши отношения: русская история, сухие акты вывели его из бесцветного космополитического западничества и пробудили теплое русское чувство».
Но это будет годы спустя, а в 50-х Щербина просто исходил желчью по поводу "посмевшего" Майкова:
Льстивый раб, судьбой забытый, И кнута, и тьмы певец, Доказал нам наконец, Что пиит он даровитый, Но бездарный он подлец.(1854) еще три эпиграммы здесь