"Игра престолов". Глава 46(1). Дэйнерис
"Игра престолов"
Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Заценить произведение с самого начала: https://nehoroshy.livejournal.com/179856.html
Смотреть содержание: https://nehoroshy.livejournal.com/89558.html
Глава 46. Дэйнерис (часть первая)
Кхал Дрого положил перед ней сырое окровавленное сердце, от коего в холодном вечернем воздухе поднимался пар. Руки кхала были по локти в крови. Позади на коленях в песке перед тушей дикого жеребца стояли его кровные всадники с каменными ножами в руках. Кровь жеребца казалась черной под мерцающим оранжевым светом факелов, воткнутых в высокие меловые стены ямы.
Дэни прикоснулась к мягкой округлости своего живота. Капли пота выступали на коже и скатывались со лба. Она чувствовала на себе взгляды пожилых женщин - древних старух Ваес Дотрак с глазами, сияющими на морщинистых лицах так, будто они были высечены из темного полированного кремня. Нельзя дрожать или выглядеть испуганной, думала Дэни. «Я - от крови дракона», - сказала она себе и подняла сердце жеребца обеими руками. Затем поднесла его ко рту и вонзила зубы в жесткую жилистую плоть.
Теплая кровь заполнила рот и потекла по подбородку. От ужасного вкуса ее едва не вырвало, но она заставила себя жевать и глотать. Сердце жеребца сделает ее сына сильным, быстрым и бесстрашным - по крайней мере, так считали дотракийцы - но только если мать сумеет съесть всё до конца. Если она станет захлебываться кровью, или ее стошнит, то предзнаменование окажется менее благоприятным: ребенок может родиться мертвым, уродливым, слабым или вообще - девочкой.
Служанки помогли ей подготовиться к церемонии. Несмотря на вызванную беременностью слабость желудка, мучившую ее последние две луны, во время каждого обеда Дэни съедала по чаше полусвернувшейся крови, чтобы привыкнуть к ее вкусу. А Чиккви заставляла ее жевать полосы высушенной конской плоти до тех пор, пока не начинали болеть челюсти. За четыре дня до церемонии Дэни перестала принимать пищу вовсе - в надежде, что чувство голода поможет ей проглотить сырое мясо.
Сердце дикого жеребца было сплошь покрыто мышцами, и Дэни приходилось с усилием выгрызать зубами и долго жевать каждый кусочек. В священных пределах Ваес Дотрак, под сенью Матери Гор была запрещена любая сталь, поэтому сердце следовало рвать зубами и ногтями. Желудок бурлил и сжимался в спазмах, но она заставляла себя есть. Лицо испачкалось кровью, которая порой выплескивалась из сердца прямо на губы.
Кхал Дрого возвышался над ней и внимательно следил за тем, как она ела. Лицо его было жестким, словно бронзовый щит. Длинная черная коса блестела от масла. В усы были вплетены золотые кольца, а в косу - золотые колокольчики. На талии был застегнут тяжелый пояс из цельных золотых медальонов, но грудь осталась обнаженной. Дэни смотрела на мужа всякий раз, когда чувствовала, что ее покидают силы... после чего жевала и глотала, жевала и глотала, жевала и глотала... В какой-то момент ей показалось, что в темных миндалевидных глазах Дрого мелькнула суровая гордость, но в этом нельзя было быть уверенной до конца. Лицо кхала не часто выдавало его мысли.
Наконец, она справилась. Засунув кровавыми пальцами в кровавый рот последний кусочек, она с трудом его проглотила. И только после этого вновь обратила свой взор на старух дош кхалин.
- Кхалакка дотраэ мр’анха! - провозгласила Дэни на прекрасном дотракийском. «Внутри меня скачет принц!»
Она несколько дней репетировала эту фразу со своей служанкой Чикви.
Самая старшая из старух, с единственным черным глазом, иссохшая и согбенная подобно деревянной палке, высоко воздела руки.
- Кхалакка дотраэ! - возопила она. - Принц скачет!
- Он скачет! - откликнулись остальные женщины и принялись скандировать: - Ракх! Ракх! Ракх хадж!
«Мальчик, мальчик, сильный мальчик!»
Внезапно зазвенели колокольчики - словно зачирикали бронзовые птички. Хриплый боевой рог выдал низкую долгую ноту. Старухи запели. Под раскрашенными кожаными жилетами раскачивались взад-вперед иссохшие груди, лоснящиеся от масла и пота. Прислуживавшие евнухи бросали пучки сухих трав в широкую бронзовую жаровню, и клубы ароматного дыма поднимались к луне и звездам. Дотракийцы верили, что звезды - это огромное стадо огненных коней, скачущих по ночному небу.
Как только дым вознесся, пение стихло, после чего древняя старуха закрыла свой единственный глаз, чтобы получше разглядеть будущее. Наступила полная тишина. Дэни слышала далекий крик ночных птиц, шипение и потрескивание факелов, тихие всплески воды в озере. Дотракийцы смотрели на нее глазами, черными как ночь, и ждали.
Кхал Дрого положил ладонь на руку Дэни, и она почувствовала напряжение в его пальцах. Даже такой могучий кхал, как Дрого, не мог не испытывать страха, когда дош кхалин высматривала в дыму очертания грядущего. За спиной Дэни испуганно трепетали служанки.
Наконец старуха открыла глаз и подняла руки.
- Я увидела лицо и услышала грохот копыт, - выкрикнула она нараспев тонким дрожащим голосом.
- Грохот копыт! - хором воскликнули остальные.
- Он скачет быстро как ветер, а за ним весь его кхаласар покрывает землю. Мужчинам нет числа, в руках их аракхи, сверкающие подобно стеблям бритвенной травы. Свирепым как буря станет этот принц. Все враги будут трепетать перед ним, а их жены проливать кровавые слезы и в отчаянии терзать свою плоть. Колокольчики в его волосах станут петь о его приходе, и молочные люди в своих каменных шатрах будут бояться одного его имени. - Старуха задрожала и посмотрела на Дэни почти испуганным взглядом. - Принц скачет, и он станет тем жеребцом, который покроет весь мир.
- Жеребец, который покроет мир! - закричали эхом все присутствующие, пока ночь не зазвенела от многочисленных голосов.
Одноглазая старуха уставилась на Дэни.
- Как будут звать жеребца, который покроет мир?
Дэни поднялась с места, прежде чем ответить:
- Его будут звать Рэйго, - произнесла она слова, которым научила ее Чикви.
- Рэйго! - раздался громкий рев, и Дэни прикрыла руками выпуклость под грудью, испугавшись за ребенка. - Рэйго! Рэйго! Рэйго!
Это имя еще звенело у нее в ушах, когда Кхал Дрого вывел ее из ямы. За ними последовали его кровные всадники, а после них все остальные. Процессия прошествовала по тропе богов - по широкой травянистой дороге, тянувшейся через самое сердце Ваес Дотрак, от Конных Врат до Матери Гор. Старухи дош кхалин пошли первыми - вместе с евнухами и рабами. Некоторые из них опирались на длинные резные посохи, с трудом передвигаясь на старческих дрожащих ногах, но остальные вышагивали не менее гордо, чем сами степные вожди. Каждая из этих старух когда-то сама была кхалиси. И каждая из них когда-то была направлена сюда, чтобы управлять огромным дотракийским народом. Каждая оказывалась здесь, как только погибал ее муж и повелитель, и во главе всадников вставал новый кхал, а рядом с ним появлялась новая кхалиси. Даже самые могущественные из кхалов склонялись перед мудростью и авторитетом дош кхалин. И все же Дэни бросало в дрожь при мысли о том, что однажды сюда пошлют и ее - хочет она того или нет.
За мудрыми старухами шли остальные: Кхал Ого и его сын - кхалакка Фого, Кхал Джоммо и его жены, наиболее влиятельные мужчины кхаласара Дрого, служанки Дэни, рабы и слуги кхала и многие другие. Звенели колокола, и барабаны отбивали величественный ритм, пока шествие двигалось по тропе богов. Украденные герои и боги погибших народов задумчиво возвышались в темноте вдоль дороги. По траве параллельно процессии бежали проворные рабы с факелами в руках, и от их мерцающего пламени огромные монументы, казалось, оживали.
- Что означает имя Рэйго? - спросил Кхал Дрого на Общем Языке Семи Королевств, пока они шли.
Она учила его новым словам, пользуясь любой возможностью. Когда Дрого было интересно, он впитывал знания быстро, хотя акцент его оставался настолько варварским и тяжелым, что ни сэр Джорах, ни Визерис не могли понять ни слова из того, что он говорил.
- В честь моего брата Рэйгара. Он был свирепым воином, Моё-солнце-и-звезды. - ответила она. - Рэйгар умер до моего рождения. Сэр Джорах сказал, что он был последним драконом.
Кхал Дрого посмотрел на нее сверху вниз. Лицо его по-прежнему было неподвижно, подобно медной маске, но Дэни показалось, что под длинными черными усами, свисавшими под тяжестью золотых колец, мелькнула тень улыбки.
- Это хорошее имя, жена Дэн Арес, Луна-моей-жизни, - произнес он.
Они подъехали к озеру, наполненному спокойными величественными водами и окруженному бахромой из тростника. Дотракийцы называли это озеро Чревом Мира. Тысячу лет назад, рассказала ей Чикви, из глубин озера поднялся первый человек верхом на первой лошади.
Процессия осталась ждать на травянистом берегу, пока Дэни раздевалась и сбрасывала на землю всю свою испачканную одежду. Обнажившись, она осторожно ступила в воду. Ирри говорила, что у озера нет дна, но пробираясь сквозь заросли высоких камышей, Дэни ощутила ногами мягкий ил, просачивающийся между пальцев. Отражение луны плыло среди спокойных черных вод, искажаясь и рассыпаясь на кусочки, когда его омывала рябь. По бледной коже Дэни побежали мурашки, как только холод прополз вверх по бедрам и поцеловал ее в нижние губы. Кровь жеребца уже высохла на руках и лице. Дэни сложила пальцы чашечкой, зачерпнула и подняла священную воду над головой, омыв свое тело с ребенком внутри. Меж тем, и кхал, и все остальные стояли на берегу и внимательно за ней наблюдали. Она слышала, как бормотали что-то друг другу старухи из дош кхалин, и гадала, о чем они говорят.
Когда Дэни выбралась из озера - мокрая и дрожащая - к ней тут же поспешила служанка Дореа с халатом из крашеного песочного шелка, но Кхал Дрого остановил ее движением руки. Он с одобрением посмотрел на набухшие груди и округлившийся живот жены, и Дэни заметила, как под штанами из конской кожи с тяжелыми золотыми медальонами на поясе напряглось его мужское достоинство. Она подошла к нему и помогла расшнуроваться. Затем могучий кхал взял ее за бедра и легко, как ребенка, поднял в воздух. Колокольчики в его волосах тихо зазвенели.
Дэни обняла его за плечи и прижалась лицом к шее, ощутив проникновение. Его руки все еще пахли конской кровью. Три быстрых толчка, и все закончилось.
- Жеребец, который покроет мир, - хрипло прошептал Дрого.
В момент наивысшего наслаждения он сильно укусил ее за шею, и когда снял с себя, заполнившее ее чрево семя потекло вниз по внутренним сторонам бедер. И только тогда Дореа было позволено накинуть на нее душистый шелк, а Ирри - надеть на ноги мягкие тапочки.
Зашнуровав штаны, Кхал Дрого отдал приказ, после чего к берегу озера были приведены лошади. Кохолло выпала честь помочь кхалиси взобраться на Серебрянку. Дрого пришпорил жеребца и пустился в путь по тропе богов под луной и звездами. Дэни легко поспевала за ним на своей серебристой кобылице.
Читать главу 45. Эддард... / Читать главу 46. Дэйнерис (часть 2)...
Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Заценить произведение с самого начала: https://nehoroshy.livejournal.com/179856.html
Смотреть содержание: https://nehoroshy.livejournal.com/89558.html
Глава 46. Дэйнерис (часть первая)
Кхал Дрого положил перед ней сырое окровавленное сердце, от коего в холодном вечернем воздухе поднимался пар. Руки кхала были по локти в крови. Позади на коленях в песке перед тушей дикого жеребца стояли его кровные всадники с каменными ножами в руках. Кровь жеребца казалась черной под мерцающим оранжевым светом факелов, воткнутых в высокие меловые стены ямы.
Дэни прикоснулась к мягкой округлости своего живота. Капли пота выступали на коже и скатывались со лба. Она чувствовала на себе взгляды пожилых женщин - древних старух Ваес Дотрак с глазами, сияющими на морщинистых лицах так, будто они были высечены из темного полированного кремня. Нельзя дрожать или выглядеть испуганной, думала Дэни. «Я - от крови дракона», - сказала она себе и подняла сердце жеребца обеими руками. Затем поднесла его ко рту и вонзила зубы в жесткую жилистую плоть.
Теплая кровь заполнила рот и потекла по подбородку. От ужасного вкуса ее едва не вырвало, но она заставила себя жевать и глотать. Сердце жеребца сделает ее сына сильным, быстрым и бесстрашным - по крайней мере, так считали дотракийцы - но только если мать сумеет съесть всё до конца. Если она станет захлебываться кровью, или ее стошнит, то предзнаменование окажется менее благоприятным: ребенок может родиться мертвым, уродливым, слабым или вообще - девочкой.
Служанки помогли ей подготовиться к церемонии. Несмотря на вызванную беременностью слабость желудка, мучившую ее последние две луны, во время каждого обеда Дэни съедала по чаше полусвернувшейся крови, чтобы привыкнуть к ее вкусу. А Чиккви заставляла ее жевать полосы высушенной конской плоти до тех пор, пока не начинали болеть челюсти. За четыре дня до церемонии Дэни перестала принимать пищу вовсе - в надежде, что чувство голода поможет ей проглотить сырое мясо.
Сердце дикого жеребца было сплошь покрыто мышцами, и Дэни приходилось с усилием выгрызать зубами и долго жевать каждый кусочек. В священных пределах Ваес Дотрак, под сенью Матери Гор была запрещена любая сталь, поэтому сердце следовало рвать зубами и ногтями. Желудок бурлил и сжимался в спазмах, но она заставляла себя есть. Лицо испачкалось кровью, которая порой выплескивалась из сердца прямо на губы.
Кхал Дрого возвышался над ней и внимательно следил за тем, как она ела. Лицо его было жестким, словно бронзовый щит. Длинная черная коса блестела от масла. В усы были вплетены золотые кольца, а в косу - золотые колокольчики. На талии был застегнут тяжелый пояс из цельных золотых медальонов, но грудь осталась обнаженной. Дэни смотрела на мужа всякий раз, когда чувствовала, что ее покидают силы... после чего жевала и глотала, жевала и глотала, жевала и глотала... В какой-то момент ей показалось, что в темных миндалевидных глазах Дрого мелькнула суровая гордость, но в этом нельзя было быть уверенной до конца. Лицо кхала не часто выдавало его мысли.
Наконец, она справилась. Засунув кровавыми пальцами в кровавый рот последний кусочек, она с трудом его проглотила. И только после этого вновь обратила свой взор на старух дош кхалин.
- Кхалакка дотраэ мр’анха! - провозгласила Дэни на прекрасном дотракийском. «Внутри меня скачет принц!»
Она несколько дней репетировала эту фразу со своей служанкой Чикви.
Самая старшая из старух, с единственным черным глазом, иссохшая и согбенная подобно деревянной палке, высоко воздела руки.
- Кхалакка дотраэ! - возопила она. - Принц скачет!
- Он скачет! - откликнулись остальные женщины и принялись скандировать: - Ракх! Ракх! Ракх хадж!
«Мальчик, мальчик, сильный мальчик!»
Внезапно зазвенели колокольчики - словно зачирикали бронзовые птички. Хриплый боевой рог выдал низкую долгую ноту. Старухи запели. Под раскрашенными кожаными жилетами раскачивались взад-вперед иссохшие груди, лоснящиеся от масла и пота. Прислуживавшие евнухи бросали пучки сухих трав в широкую бронзовую жаровню, и клубы ароматного дыма поднимались к луне и звездам. Дотракийцы верили, что звезды - это огромное стадо огненных коней, скачущих по ночному небу.
Как только дым вознесся, пение стихло, после чего древняя старуха закрыла свой единственный глаз, чтобы получше разглядеть будущее. Наступила полная тишина. Дэни слышала далекий крик ночных птиц, шипение и потрескивание факелов, тихие всплески воды в озере. Дотракийцы смотрели на нее глазами, черными как ночь, и ждали.
Кхал Дрого положил ладонь на руку Дэни, и она почувствовала напряжение в его пальцах. Даже такой могучий кхал, как Дрого, не мог не испытывать страха, когда дош кхалин высматривала в дыму очертания грядущего. За спиной Дэни испуганно трепетали служанки.
Наконец старуха открыла глаз и подняла руки.
- Я увидела лицо и услышала грохот копыт, - выкрикнула она нараспев тонким дрожащим голосом.
- Грохот копыт! - хором воскликнули остальные.
- Он скачет быстро как ветер, а за ним весь его кхаласар покрывает землю. Мужчинам нет числа, в руках их аракхи, сверкающие подобно стеблям бритвенной травы. Свирепым как буря станет этот принц. Все враги будут трепетать перед ним, а их жены проливать кровавые слезы и в отчаянии терзать свою плоть. Колокольчики в его волосах станут петь о его приходе, и молочные люди в своих каменных шатрах будут бояться одного его имени. - Старуха задрожала и посмотрела на Дэни почти испуганным взглядом. - Принц скачет, и он станет тем жеребцом, который покроет весь мир.
- Жеребец, который покроет мир! - закричали эхом все присутствующие, пока ночь не зазвенела от многочисленных голосов.
Одноглазая старуха уставилась на Дэни.
- Как будут звать жеребца, который покроет мир?
Дэни поднялась с места, прежде чем ответить:
- Его будут звать Рэйго, - произнесла она слова, которым научила ее Чикви.
- Рэйго! - раздался громкий рев, и Дэни прикрыла руками выпуклость под грудью, испугавшись за ребенка. - Рэйго! Рэйго! Рэйго!
Это имя еще звенело у нее в ушах, когда Кхал Дрого вывел ее из ямы. За ними последовали его кровные всадники, а после них все остальные. Процессия прошествовала по тропе богов - по широкой травянистой дороге, тянувшейся через самое сердце Ваес Дотрак, от Конных Врат до Матери Гор. Старухи дош кхалин пошли первыми - вместе с евнухами и рабами. Некоторые из них опирались на длинные резные посохи, с трудом передвигаясь на старческих дрожащих ногах, но остальные вышагивали не менее гордо, чем сами степные вожди. Каждая из этих старух когда-то сама была кхалиси. И каждая из них когда-то была направлена сюда, чтобы управлять огромным дотракийским народом. Каждая оказывалась здесь, как только погибал ее муж и повелитель, и во главе всадников вставал новый кхал, а рядом с ним появлялась новая кхалиси. Даже самые могущественные из кхалов склонялись перед мудростью и авторитетом дош кхалин. И все же Дэни бросало в дрожь при мысли о том, что однажды сюда пошлют и ее - хочет она того или нет.
За мудрыми старухами шли остальные: Кхал Ого и его сын - кхалакка Фого, Кхал Джоммо и его жены, наиболее влиятельные мужчины кхаласара Дрого, служанки Дэни, рабы и слуги кхала и многие другие. Звенели колокола, и барабаны отбивали величественный ритм, пока шествие двигалось по тропе богов. Украденные герои и боги погибших народов задумчиво возвышались в темноте вдоль дороги. По траве параллельно процессии бежали проворные рабы с факелами в руках, и от их мерцающего пламени огромные монументы, казалось, оживали.
- Что означает имя Рэйго? - спросил Кхал Дрого на Общем Языке Семи Королевств, пока они шли.
Она учила его новым словам, пользуясь любой возможностью. Когда Дрого было интересно, он впитывал знания быстро, хотя акцент его оставался настолько варварским и тяжелым, что ни сэр Джорах, ни Визерис не могли понять ни слова из того, что он говорил.
- В честь моего брата Рэйгара. Он был свирепым воином, Моё-солнце-и-звезды. - ответила она. - Рэйгар умер до моего рождения. Сэр Джорах сказал, что он был последним драконом.
Кхал Дрого посмотрел на нее сверху вниз. Лицо его по-прежнему было неподвижно, подобно медной маске, но Дэни показалось, что под длинными черными усами, свисавшими под тяжестью золотых колец, мелькнула тень улыбки.
- Это хорошее имя, жена Дэн Арес, Луна-моей-жизни, - произнес он.
Они подъехали к озеру, наполненному спокойными величественными водами и окруженному бахромой из тростника. Дотракийцы называли это озеро Чревом Мира. Тысячу лет назад, рассказала ей Чикви, из глубин озера поднялся первый человек верхом на первой лошади.
Процессия осталась ждать на травянистом берегу, пока Дэни раздевалась и сбрасывала на землю всю свою испачканную одежду. Обнажившись, она осторожно ступила в воду. Ирри говорила, что у озера нет дна, но пробираясь сквозь заросли высоких камышей, Дэни ощутила ногами мягкий ил, просачивающийся между пальцев. Отражение луны плыло среди спокойных черных вод, искажаясь и рассыпаясь на кусочки, когда его омывала рябь. По бледной коже Дэни побежали мурашки, как только холод прополз вверх по бедрам и поцеловал ее в нижние губы. Кровь жеребца уже высохла на руках и лице. Дэни сложила пальцы чашечкой, зачерпнула и подняла священную воду над головой, омыв свое тело с ребенком внутри. Меж тем, и кхал, и все остальные стояли на берегу и внимательно за ней наблюдали. Она слышала, как бормотали что-то друг другу старухи из дош кхалин, и гадала, о чем они говорят.
Когда Дэни выбралась из озера - мокрая и дрожащая - к ней тут же поспешила служанка Дореа с халатом из крашеного песочного шелка, но Кхал Дрого остановил ее движением руки. Он с одобрением посмотрел на набухшие груди и округлившийся живот жены, и Дэни заметила, как под штанами из конской кожи с тяжелыми золотыми медальонами на поясе напряглось его мужское достоинство. Она подошла к нему и помогла расшнуроваться. Затем могучий кхал взял ее за бедра и легко, как ребенка, поднял в воздух. Колокольчики в его волосах тихо зазвенели.
Дэни обняла его за плечи и прижалась лицом к шее, ощутив проникновение. Его руки все еще пахли конской кровью. Три быстрых толчка, и все закончилось.
- Жеребец, который покроет мир, - хрипло прошептал Дрого.
В момент наивысшего наслаждения он сильно укусил ее за шею, и когда снял с себя, заполнившее ее чрево семя потекло вниз по внутренним сторонам бедер. И только тогда Дореа было позволено накинуть на нее душистый шелк, а Ирри - надеть на ноги мягкие тапочки.
Зашнуровав штаны, Кхал Дрого отдал приказ, после чего к берегу озера были приведены лошади. Кохолло выпала честь помочь кхалиси взобраться на Серебрянку. Дрого пришпорил жеребца и пустился в путь по тропе богов под луной и звездами. Дэни легко поспевала за ним на своей серебристой кобылице.
Читать главу 45. Эддард... / Читать главу 46. Дэйнерис (часть 2)...