Сказ о том, как демографы детей и женщин считали
Оригинал взят у nazar_rus в Сказ о том, как демографы детей и женщин считали
Рассмотрим теперь критику переписи населения 1926 года от Андреева с соавторами. И попадем, вслед за девочкой Алисой в Зазеркалье, поскольку авторы пишут о недоучете численности населения переписью 1926 года. Как же они это аргументируют? [1, с.15].
Во-первых, предполагается, что С.А. Новосельский и В.В. Паевский не доверяли данным переписи населения для первых детских возрастов. Этот вывод делается на основании того, что ими использовались не данные переписи, а данные о числе родившихся. То есть формулируется сомнение в точности переписи детского населения.
Во-вторых, указывается, что Ю.А. Корчак-Чепурковский, готовивший прогноз численности населения Украины от 1926 года, отметил «провал» в прогнозе численности возрастной группы в 12-15 лет. Т.е. тех, кому на момент переписи 1926 года было до трех лет. Сопоставив число детей до 5 лет по переписи 1926 года с рождаемостью до переписи, Корчак-Чепурковский делает вывод о недоучете детского населения до 3 лет на Украине примерно на 11,4%. То есть снова высказывается сомнение в точности переписи детского населения, но уже, на примере Украины. Правда, здесь же отмечается, что М.В. Птуха при подготовке доклада о перспективах численности населения несоответствие, обнаруженное Корчак-Чепурковским, объяснял высоким недоучетом Корчаком-Чепурковским детской смертности.
Рассмотрим указанные работы. Корчак-Чепурковский [2] анализирует прогнозы численности населения, выполненные различными авторами на основании переписи 1926 года и существовавших на тот момент данных о естественном движении населения. При рассмотрении такого прогноза, рассчитанного С.А. Новосельским и В.В. Паевским, оказалось, что для четырех возрастных групп авторы ошиблись в сторону завышения численности, а в группе 12-15 лет - в сторону занижения (на 9,3%). На этом основании Корчак-Чепурковский полагает, что в переписи 1926 г. был недоучет детского населения (иначе у Новосельского и Паевского в этой возрастной группе тоже было бы завышение прогнозируемой численности этой возрастной группы). И ссылается на свою работу 1928 года, где он впервые предположил подобный недоучет.
Найти исходную статью Корчак-Чепурковского 1928 года пока не удалось, но М.В.Птуха как раз критикует именно ее [3]. Анализируя текущую статистику по рождаемости и смертности за 1924-26 гг. Корчак-Чепурковский первый отметил, что прогнозируемая на основе величин рождаемости/смертности численность детей 0-3-летнего возраста на 1 января 1927 года оказывается гораздо выше, чем численность детей соответствующей возрастной группы на 17 декабря 1926 года (по переписи населения). Разница эта составляет 11 - 12% что Корчаком-Чепурковским объясняется пробелами «…регистрации детей в возрасте 0-1 года и 1-2 лет и преувеличение на 1 год возраста детей 2-3 лет, результатом чего является повышение доли этой возрастной группы…». Критикуя это предположение, Птуха указывает, что 1) перепись на Украине была очень хорошо организована и пропуск целых 12% детей был невозможен; 2) подобные предположения базируются на зарубежных данных, где текущая регистрация весьма совершенна и организации ее выше, чем однократной переписи; 3) независимость счетчиков исключала сокрытия наличия детей на местах; 4) одинаковый процент ошибки для всех возрастов, как мальчиков, так и девочек указывает не столько на недоучет рождаемости, сколько на недоучет смертности. В последнем случае Птуха также упоминает другие, в том числе и свои, работы, указывающие на то, что Корчак-Чепурковский преуменьшил детскую смертность, особенно до года. Вывод Птухи: «…Так как окончательно решить эту проблему нашей сегодняшней статистики с помощью опубликованных материалов не представляется возможным, мы берем в качестве основания для последующих вычислений не данные текущей регистрации рождений и смертей, а данные переписи…» [3, с. 54] с небольшой корректировкой численности детей внутри возрастных групп.
Таким образом, проблема учета детей до 4-х лет была неоднозначной, но Андреев с соавторами упорно следуют гипотезе недоучета числа детей до 4 лет при переписи населения 1926 года. Для этого они приводят таблицу корректировок и оценок численности детей до 4 лет включительно для разных возрастных групп, взятых по данным Максудова, в сравнении с переписью.
Согласно приведенной авторами таблице [1, с. 17] суммарные результаты этих коррекций выглядят так
Данные переписи - 22 323 млн.
Уиткрофт - 14 303
Бабынин - 22 318
Новосельский и Паевский - 22 176
Бирабен - 22 221
Лоример - 22 901
Как видно, практически все цифры ниже данных переписи, кроме Лоримера.
И так, есть несколько оценок числа детей до 4 лет в сравнении с данными переписи, но мнение по этому вопросу разделилось - подавляющее большинство оценок и корректировок дает меньшее число, чем перепись и как раз основывается на данных переписи. Причем несоответствия данных переписи и прогнозов числа детей в одном из случаев объясняется недоучетом смертности самим расчетчиком. Возможно, большинство ошибается. В том числе и «сталинский статистик» М.В. Курман [4]: «… Бесспорно, в некоторых отдельных районах, в особенности национальных, перепись дала некоторый недоучет, но, с другой стороны, есть основание утверждать, что по строке в целом перепись 1926 г. дала переучет, что вытекало из самой организации переписи 1926 г.
Как известно, перепись 1926 г. продолжалась в городе 7 дней, а в сельских местностях - 15-20 дней. Все опрашиваемые должны были указать, где они провели ночь с 16 на 17 декабря. В условиях столь длительного периода проведения переписи учет наличного населения должен быть неминуемо дать переучет.
Об этом говорит проверка точности учета наличного населения, произведенная в Германии Беккерманом (Гозулов. Переписи населения. С. 66). Беккерман установил переучет по Германии в размере 0,7%.
Принимая во внимание гораздо большую длительность проведения переписи в СССР, большую подвижность населения, размеры территории и учитывая, с другой стороны, некоторый недоучет в национальных районах, можно полагать, что перепись 1926 г. дала переучет около 1%, т.е. около 1,5 млн. человек…».
Данных о контрольных проверках результатов переписи 1926 года у нас нет, но игнорирование возможности переучета исходя из длительности переписи, выглядит как минимум странно.
Однако это не останавливает ни Максудова, предполагающего недоучет в 0,5%, ни Андреева с соавторами - перепись все равно нужно корректировать и в сторону увеличения. Создается впечатление, что мы попали в книгу об Алисе в Зазеркалье.
Как же выполняются корректировки? Авторами взяты данные по числу родившихся в 1924, 1925 и 1926 годах, данные о числе переписанных в возрасте 2, 1 и до года (0), соответственно, и имеющиеся оценки детской смертности в этих возрастах [1, с. 16-17]. На основании сопоставления этих данных делается вывод, что «… В настоящий момент у нас нет достаточных оснований для осуществления общих поправок на недоучет числа рождений в СССР в границах тех лет. Но даже без таких поправок ожидаемые числа доживших из числа родившихся оказываются больше чисел детей, учтенных при переписи …» Т.е., оснований для предположения недоучета рождений у авторов нет, но даже без поправки на недоучет рождаемости гипотетически детей должно было быть больше, чем учтено переписью.
Как авторы приходят к такому выводу? Сначала, рассматривая проблему учета рождаемости, они пытаются получить «достоверные оценки чисел родившихся» в 1924 - 1926 гг. (более ранние годы не рассматриваются, поскольку там вообще с учетом были серьезнейшие проблемы). Данные о рождаемости берутся из двух источников - работы А.Я. Боярского для УССР, БССР и РСФСР (без Северного Кавказа и Урала) и официальных статистических сборников по Европейской части РСФСР, УССР и БССР.
Поскольку в сборниках ЦСУ данные по Северному Кавказу за 1924 год отсутствуют, то они авторами корректируются следующим образом: «…Мы приняли долю родившихся на Северном Кавказе в 1924 г, равной соответствующей доле всех рождений в 1925 г. (8,55%) и умножили число рождений, зарегистрированных в европейской России в 1924 г., на 1,092…» [1, с. 17-18]. Таким образом, рождаемость за 1924-26 гг. приводится к единой территории.
Далее авторами выполняется первая «поправка на недоучет» - зарегистрированное число девочек по данным ЦСУ за 1924-25 гг. увеличено «…исходя из нормального соотношения численностей полов, равного 0,513…».
После этого следует вторая «поправка на недоучет и неоохват». Оценить эти показатели на 1924-26 гг. авторы не могут, поэтому указывают, что «…По имеющимся оценкам за 1927 г., доля населения на территориях, охваченных регистрацией, составляла 85,6%, а полнота регистрации - 95,5%...». В результате чего полагают, что для 1924-26 гг. «…доля чисел, приведенных А.Я. Боярским, в общем числе зарегистрированных рождений составляет 0,78, а доля рождений, зарегистрированных в европейской части РСФСР, УССР и БССР суммарно (второй ряд), составляет 0,91…» [1, с. 18-19]. Сама корректировка выполняется делением данных Боярского и ЦСУ на указанные доли, после чего рассчитывается среднее арифметическое из скорректированных данных Боярского и ЦСУ.
После этого делается еще одна третья «поправка на недоучет и неоохват» - рассчитанное среднее делится последовательно на «недоохват» (0,856) и «недоучет» (0,955), получая, таким образом «скорректированное число родившихся» (с. 18 табл. 6 последняя строка).
На следующем этапе авторами выполняется оценка детской смертности за период 1924-26 гг. Для этого берутся таблицы смертности за 1926-27 гг., показатели младенческой смертности на 1924-26 гг. и рассчитанные Боярским коэффициенты дожития. На основании этих данных составляется таблица вероятности дожить до года двух и трех лет для территории СССР, РСФСР, УССР по которым автор рассчитывает вероятность дожить до определенного возраста [1, с. 19 табл. 7 нижняя строка]. После чего авторами, исходя из рассчитанных вероятностей дожить до определенного возраста, рассчитывается «ожидаемое число доживших до переписи», которое оказывается выше данных переписи для детей 1924 г рождения на 5%, 1925 г. - на 10% и 1926 г. - на 11%.
После сего следует подтверждение данной поправки, опираясь на мнение других демографов - уже упоминаемых Лоримера и Корчак-Чепурковского: «…Эта поправка более чем в 2 раза превосходит поправку Ф. Лоримера, который увеличил численность этих возрастов на 4,0%19, но несколько меньше поправки, предложенной Ю.А. Корчаком-Чепурковским для детей этого возраста по Украине (11,9%)…».
Кажется, что это мелочь, но такая «корректировка» дает прибавку к переписи в размерах порядка 1,3 миллионов.
А теперь разберемся со всеми этими поправками и корректировками детальнее. Не будем останавливаться на опечатках в таблицах, приводящих к тому, что, например, рассчитанное на 1924 г. число мальчиков 3241 (табл. 6) превращается в 4241 (табл. 8). Подобные опечатки в расчетах есть чуть ли не в каждой таблице. Также не будем рассматривать, как авторы число рожденных на Северном Кавказе в 1924 году (8,55%) трансформируют в коэффициент 0,092 (исходя из умножения при корректировке на 1,092). Или как «недоучет» в 85,6% и «недоохват» в 95,5% по всей охваченной территории СССР трансформируется в поправочные коэффициенты 0,78 по Европейской части СССР без северного Кавказа и Урала и 0,91 по Европейской части СССР, включая эти регионы. Рассмотрим сами исходные данные и саму методику поправок и корректировок.
Напомним, что Андреевым с соавторами за основу были взяты данные о рождаемости из двух источников - работы А.Я. Боярского и официальных статистических сборников по Европейской части РСФСР, УССР и БССР. Работа Боярского посвящена оценке показателей естественного движения населения за период 1915-23 гг. на основе переписи населения 1926 года. Открываем эту работу [5]? и видим, что данные о числе родившихся Боярским взяты из публикаций ЦСУ. При этом они округлены до тысяч. Открываем, например, первый упоминаемый Андреевым и соавторами статистический сборник [6]. Берем данные о числе родившихся по Европейской части РСФСР за 1924 и 1925 гг., отнимаем от них родившихся в Уральской области (чуть выше), а для 1925 г - еще и родившихся на Северном Кавказе, прибавляем родившихся в УССР [6, с. 12 для 1924 года и с. 15 - 1925], прибавляем родившихся в БССР [6, с. 17] округляем до тысяч и получаем … данные Боярского [5, с. 229].
И получается, что два ряда рождаемости в работе Андреева и соавторов, от которых и начинаются корректировки, - это одни и те же данные, только первый ряд - по части регионов, а второй - по всему региону, где был учет. И возникает вопрос - зачем одни и те же данные два раза использовать? Ведь Боярский никаких корректировок в этих возрастных группах не делает, более того однозначно говорит «…об отсутствии большого недоучета родившихся в 1924 г. …». В чем методический смысл подобного? В создании видимости, что анализируются не одни и те же данные, по сути, из одного источника, а два ряда независимых данных? Кроме того, в сборнике ЦСУ никаких округлений нет. Рождаемость приводится с «точностью до человека», а Андреев и соавторы, вслед за Боярским, эти цифры округляют до тысяч, снижая точность расчетов.
Далее, корректировка числа родившихся девочек. Авторы ее выполняют для 1924 и 1925 гг. исходя из «нормальной пропорции полов» 0,513. Смотрим предыдущие пропорции - они 0,516. И получается, перед этим данные округлили до тысяч, снизив точность расчетов, а теперь учитываем разницу в 0,003? Откуда такая избирательная точность или избирательное желание округлить? Потому что это приводит к завышению величин? Хорошо, допустим, такая корректировка действительно нужна. Но почему тогда не корректируется число девочек по данным Боярского (которые те же данные ЦСУ), где соотношение полов 0,516 и 0,515?
Далее идет вторая корректировка. Во-первых, если до этого Андреев с соавторами скрупулезно указывали ссылки, откуда они брали данные, то в случае доли охвата населения и доли учитываемого населения никаких ссылок на то, откуда взяты «имеющиеся оценки» на 1927 год нет. Чьи это оценки - ЦСУ или кого-то из статистиков, или еще кого - непонятно. Во-вторых, после корректировки числа рожденных оказалось, что по данным Боярского общее число родившихся за три года по Европейской части СССР составило 16088 тыс., а по данным ЦСУ - 16015 тыс. (с учетом опечатки в таблице 6 в числе рожденных в 1925 году девочек - 2556 вместо 2656). Удивительно, но почему-то корректировка рождаемости по Европейской части СССР без Урала и Северного Кавказа оказалась выше, чем корректировка по Европейской части в целом (на 73 тыс.). И это на фоне предыдущих скрупулезных учетов десятых долей процентов. И только теперь становится понятною, зачем вводился ряд данных Боярского (которые те же данные ЦСУ, но не по всей территории и округленные). Для создания видимости научности, что берутся «разные данные», корректируются, в результате чего получаются «разные оценки», и из этих искусственно созданных «различных» данных можно вычислить среднее арифметическое. Внешняя «научность» анализа полностью соблюдена. Ну и можно чуть-чуть за счет «осреднения» завысить оценку - на несколько десятков тысяч, но все же. «Курочка по зернышку клюет».
Наконец, возник вопрос - а обоснована ли эта корректировка рождаемости? Так ли все плохо было на территории Европейской части СССР с учетом в 1924-26 гг.? Новосельский и Паевский по словам Андреева с соавторами проблем с рождаемостью не видят и вполне этими данными пользуются. Также не видит проблемы с рождаемостью в пределах Европейской части СССР Боярский, который этими данными пользуется без всяких корректировок. Но можно обратиться непосредственно к самим статсборникам ЦСУ. Открываем первый из упоминаемых Андреевым с соавторами [6, с. 17] и смотрим комментарии к таблице общих сведений о естественном движении населения. И обнаружим что за 1924-25 гг. по рождаемости комментариев о точности практически нет, за исключением того что нет сведений по Краснококшайску за 1924 г., по Чебоксарам за два года, по Калмыкии нет сведений по одному уезду и для Северного Кавказа нет данных по Чечне, Ингушетии и Дагестану. По 1926 году [7] картина следующая. Отсутствуют данные по «незначительной части населения» Татарской республики, нет 28% актов по Орскому и до 41% по Оренбургскому уезду, недоучет 15% по числу родившихся в Башкирии, снова нет данных по Чечне, Ингушетии и по Дагестану ситуация улучшилась - нет данных только по сельским районам, отсутствуют данные по Батайскому и Армянскому районах. И как-то это совершенно не вяжется с предположением о 85,6% «недоохвата» и 95,5% «недоучета» и, соответственно, корректировкой на 9% по всей Европейской части СССР (не говоря уже о корректировках Боярского). А потом эти накрутки еще раз накручиваются на 14,4% и еще раз на 4,5%. Вот именно отсюда, в основном, и получаются эти самые 9% детской прибавки к переписи.
Ну и, наконец, смертность. Боярским были рассчитаны коэффициенты дожития до даты переписи [5, c. 229-230], которыми пользуются Андреев и соавторы. Боярский пишет: «…Сравнение с переписью позволяет найти для родившихся в 1924 г. коэффициенты дожития до 17/XII 1926 г.: для мальчиков - 701 (из тысячи), для девочек - 740. Заметим, что соответствующие коэффициенты по таблицам смертности 1926-1927 гг. были 732 и 764, что свидетельствует прежде всего о некотором уменьшении уровня смертности в 1926-1927 гг. по сравнению с 1924-1926 гг. Вместе с тем близость тех и других говорит об отсутствии большого недоучета родившихся в 1924 г. …». Здесь еще следует учесть, что расчеты Боярского проведены по благополучным районам, вроде УССР, где детская смертность была ниже, чем на том же Кавказе или Урале. Т.е. реальная вероятность дожить до года - двух - трех лет в целом по СССР должна быть еще ниже. Но мы же в Зазеркалье, поэтому Андреев и соавторы для своих оценок дожития берут дополнительно вероятности более благополучной УССР и более благополучные (когда смертность была ниже) 1926/27 годы по СССР и РСФСР, искусственно занижая детскую смертность.
Но и это еще не все. Полученная вероятность дожить до переписи характеризовала Европейскую часть Союза, где было сравнительно благополучно. А ведь была еще и Азиатская часть, где ситуация была гораздо хуже. И что же Андреев и соавторы? Цитируем [1, с. 19]: «…Смертность в азиатской части СССР, где младенческая смертность была выше, не оказывала тогда существенного влияния на общесоюзный показатель, так как на азиатскую часть приходилась сравнительно небольшая часть новорожденных и населения (в азиатской части проживало всего около 20,0%населения)…». Т.е. на 20% населения можно просто не обращать внимания, делая вид, что она «не оказывала никакого влияния», а то вдруг ненароком вероятность дожить упадет и не получится предполагаемого недоучета.
По большому счету, источники этих 9% «недоучета» переписи детей до 4-х лет понятны: манипуляции с исходными данными, избирательное к ним отношение, необоснованные округления, субъективные и завышенные корректировки «недоучета» и «недоохвата», искусственное занижение смертности и игнорирование данных, противоречащих собственным теоретическим построениям.
Наконец, кроме недоучета числа детей, Андреев и соавторы обращают внимание, что «… для СССР характерен неточный учет числа женщин младших возрастов в азиатской части страны. Это является результатом традиционного нежелания допустить контакт посторонних лиц с молодыми женщинами в семьях, придерживающихся мусульманских обычаев. Кроме того, в период переписи 1926 г. велась интенсивная борьба со сверхранними браками девочек и многоженством. В результате этого молодых девочек, отданных в жены, или вообще скрывали от переписи, или если и говорили о них, то искажали их возраст. В результате этого соотношение численностей полов при переписи на территории Средней Азии и Азербайджана было искажено; данные переписи содержат искусственный дефицит женщин в возрастах примерно от 8 до 27 лет…» [1, с. 20].
Подобные выводы авторы делают на примере Азербайджана, где указывают на недоучет женщин-азербайджанок по сравнению с армянками (для которых характерно искажение возраста) и русских. Недоучет, по мнению авторов по азербайджанкам составил 24,6 тыс., а по армянкам - 2,6 тыс. женщин в возрасте 8-27 лет. По Казахстану и другим кавказским республикам такая корректировка не делалась, потому что «…по имеющимся данным, недоучет был незначителен…» [1, с. 22]. Это по Чечне и Ингушетии, по которым в 1926 году вообще данных по естественному движению населения не было, и по Казахстану, с которым до середины 30-х годов непонятно было, что делать в плане учета? А вот для Средней Азии подобный анализ авторами не проводился. Но при этом численность женщин корректируется, дополнительно накручивая к переписи 62,5 женщин возраста 8-27 лет. Видимо, там аналоги азербайджанцев проживали. Оригинальный избирательный подход и, главное научный подход.
Вот такая ситуация с «недоучетом» населения переписью 1926 года по версии Андреева с соавторами.
1. http://demoscope.ru/weekly/knigi/naselenie/naselenie_1922-1991.pdf.
2. Корчак-Чепурковский Ю.А. Избранные демографические исследования. - М.: Статистика, 1970. - с. 301-302.
3. Птуха М.В. Население Украины до 1960 г. // Советская демография за 70 лет. - М.: Наука, 1987. - с. 51-53.
4. Докладная записка о естественном движении населения в период между двумя переписями 17.12.1926 - 6.01.1937 гг. - РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 132. Л. 26(об)-27.
5. Боярский А.Я. К вопросу о естественном движении населения России и СССР в 1915-1923 гг. // Население и методы его изучения. Сборник научных трудов, М.: Статистика. - С. 229.
6. Естественное движение населения Союза ССР 1923 - 1925. - М.: Издание ЦСУ СССР, 1928. - с. 11.
7. Естественное движение населения Союза ССР в 1926 г.. - М.: Издание ЦСУ СССР, 1929. - с. 175
Рассмотрим теперь критику переписи населения 1926 года от Андреева с соавторами. И попадем, вслед за девочкой Алисой в Зазеркалье, поскольку авторы пишут о недоучете численности населения переписью 1926 года. Как же они это аргументируют? [1, с.15].
Во-первых, предполагается, что С.А. Новосельский и В.В. Паевский не доверяли данным переписи населения для первых детских возрастов. Этот вывод делается на основании того, что ими использовались не данные переписи, а данные о числе родившихся. То есть формулируется сомнение в точности переписи детского населения.
Во-вторых, указывается, что Ю.А. Корчак-Чепурковский, готовивший прогноз численности населения Украины от 1926 года, отметил «провал» в прогнозе численности возрастной группы в 12-15 лет. Т.е. тех, кому на момент переписи 1926 года было до трех лет. Сопоставив число детей до 5 лет по переписи 1926 года с рождаемостью до переписи, Корчак-Чепурковский делает вывод о недоучете детского населения до 3 лет на Украине примерно на 11,4%. То есть снова высказывается сомнение в точности переписи детского населения, но уже, на примере Украины. Правда, здесь же отмечается, что М.В. Птуха при подготовке доклада о перспективах численности населения несоответствие, обнаруженное Корчак-Чепурковским, объяснял высоким недоучетом Корчаком-Чепурковским детской смертности.
Рассмотрим указанные работы. Корчак-Чепурковский [2] анализирует прогнозы численности населения, выполненные различными авторами на основании переписи 1926 года и существовавших на тот момент данных о естественном движении населения. При рассмотрении такого прогноза, рассчитанного С.А. Новосельским и В.В. Паевским, оказалось, что для четырех возрастных групп авторы ошиблись в сторону завышения численности, а в группе 12-15 лет - в сторону занижения (на 9,3%). На этом основании Корчак-Чепурковский полагает, что в переписи 1926 г. был недоучет детского населения (иначе у Новосельского и Паевского в этой возрастной группе тоже было бы завышение прогнозируемой численности этой возрастной группы). И ссылается на свою работу 1928 года, где он впервые предположил подобный недоучет.
Найти исходную статью Корчак-Чепурковского 1928 года пока не удалось, но М.В.Птуха как раз критикует именно ее [3]. Анализируя текущую статистику по рождаемости и смертности за 1924-26 гг. Корчак-Чепурковский первый отметил, что прогнозируемая на основе величин рождаемости/смертности численность детей 0-3-летнего возраста на 1 января 1927 года оказывается гораздо выше, чем численность детей соответствующей возрастной группы на 17 декабря 1926 года (по переписи населения). Разница эта составляет 11 - 12% что Корчаком-Чепурковским объясняется пробелами «…регистрации детей в возрасте 0-1 года и 1-2 лет и преувеличение на 1 год возраста детей 2-3 лет, результатом чего является повышение доли этой возрастной группы…». Критикуя это предположение, Птуха указывает, что 1) перепись на Украине была очень хорошо организована и пропуск целых 12% детей был невозможен; 2) подобные предположения базируются на зарубежных данных, где текущая регистрация весьма совершенна и организации ее выше, чем однократной переписи; 3) независимость счетчиков исключала сокрытия наличия детей на местах; 4) одинаковый процент ошибки для всех возрастов, как мальчиков, так и девочек указывает не столько на недоучет рождаемости, сколько на недоучет смертности. В последнем случае Птуха также упоминает другие, в том числе и свои, работы, указывающие на то, что Корчак-Чепурковский преуменьшил детскую смертность, особенно до года. Вывод Птухи: «…Так как окончательно решить эту проблему нашей сегодняшней статистики с помощью опубликованных материалов не представляется возможным, мы берем в качестве основания для последующих вычислений не данные текущей регистрации рождений и смертей, а данные переписи…» [3, с. 54] с небольшой корректировкой численности детей внутри возрастных групп.
Таким образом, проблема учета детей до 4-х лет была неоднозначной, но Андреев с соавторами упорно следуют гипотезе недоучета числа детей до 4 лет при переписи населения 1926 года. Для этого они приводят таблицу корректировок и оценок численности детей до 4 лет включительно для разных возрастных групп, взятых по данным Максудова, в сравнении с переписью.
Согласно приведенной авторами таблице [1, с. 17] суммарные результаты этих коррекций выглядят так
Данные переписи - 22 323 млн.
Уиткрофт - 14 303
Бабынин - 22 318
Новосельский и Паевский - 22 176
Бирабен - 22 221
Лоример - 22 901
Как видно, практически все цифры ниже данных переписи, кроме Лоримера.
И так, есть несколько оценок числа детей до 4 лет в сравнении с данными переписи, но мнение по этому вопросу разделилось - подавляющее большинство оценок и корректировок дает меньшее число, чем перепись и как раз основывается на данных переписи. Причем несоответствия данных переписи и прогнозов числа детей в одном из случаев объясняется недоучетом смертности самим расчетчиком. Возможно, большинство ошибается. В том числе и «сталинский статистик» М.В. Курман [4]: «… Бесспорно, в некоторых отдельных районах, в особенности национальных, перепись дала некоторый недоучет, но, с другой стороны, есть основание утверждать, что по строке в целом перепись 1926 г. дала переучет, что вытекало из самой организации переписи 1926 г.
Как известно, перепись 1926 г. продолжалась в городе 7 дней, а в сельских местностях - 15-20 дней. Все опрашиваемые должны были указать, где они провели ночь с 16 на 17 декабря. В условиях столь длительного периода проведения переписи учет наличного населения должен быть неминуемо дать переучет.
Об этом говорит проверка точности учета наличного населения, произведенная в Германии Беккерманом (Гозулов. Переписи населения. С. 66). Беккерман установил переучет по Германии в размере 0,7%.
Принимая во внимание гораздо большую длительность проведения переписи в СССР, большую подвижность населения, размеры территории и учитывая, с другой стороны, некоторый недоучет в национальных районах, можно полагать, что перепись 1926 г. дала переучет около 1%, т.е. около 1,5 млн. человек…».
Данных о контрольных проверках результатов переписи 1926 года у нас нет, но игнорирование возможности переучета исходя из длительности переписи, выглядит как минимум странно.
Однако это не останавливает ни Максудова, предполагающего недоучет в 0,5%, ни Андреева с соавторами - перепись все равно нужно корректировать и в сторону увеличения. Создается впечатление, что мы попали в книгу об Алисе в Зазеркалье.
Как же выполняются корректировки? Авторами взяты данные по числу родившихся в 1924, 1925 и 1926 годах, данные о числе переписанных в возрасте 2, 1 и до года (0), соответственно, и имеющиеся оценки детской смертности в этих возрастах [1, с. 16-17]. На основании сопоставления этих данных делается вывод, что «… В настоящий момент у нас нет достаточных оснований для осуществления общих поправок на недоучет числа рождений в СССР в границах тех лет. Но даже без таких поправок ожидаемые числа доживших из числа родившихся оказываются больше чисел детей, учтенных при переписи …» Т.е., оснований для предположения недоучета рождений у авторов нет, но даже без поправки на недоучет рождаемости гипотетически детей должно было быть больше, чем учтено переписью.
Как авторы приходят к такому выводу? Сначала, рассматривая проблему учета рождаемости, они пытаются получить «достоверные оценки чисел родившихся» в 1924 - 1926 гг. (более ранние годы не рассматриваются, поскольку там вообще с учетом были серьезнейшие проблемы). Данные о рождаемости берутся из двух источников - работы А.Я. Боярского для УССР, БССР и РСФСР (без Северного Кавказа и Урала) и официальных статистических сборников по Европейской части РСФСР, УССР и БССР.
Поскольку в сборниках ЦСУ данные по Северному Кавказу за 1924 год отсутствуют, то они авторами корректируются следующим образом: «…Мы приняли долю родившихся на Северном Кавказе в 1924 г, равной соответствующей доле всех рождений в 1925 г. (8,55%) и умножили число рождений, зарегистрированных в европейской России в 1924 г., на 1,092…» [1, с. 17-18]. Таким образом, рождаемость за 1924-26 гг. приводится к единой территории.
Далее авторами выполняется первая «поправка на недоучет» - зарегистрированное число девочек по данным ЦСУ за 1924-25 гг. увеличено «…исходя из нормального соотношения численностей полов, равного 0,513…».
После этого следует вторая «поправка на недоучет и неоохват». Оценить эти показатели на 1924-26 гг. авторы не могут, поэтому указывают, что «…По имеющимся оценкам за 1927 г., доля населения на территориях, охваченных регистрацией, составляла 85,6%, а полнота регистрации - 95,5%...». В результате чего полагают, что для 1924-26 гг. «…доля чисел, приведенных А.Я. Боярским, в общем числе зарегистрированных рождений составляет 0,78, а доля рождений, зарегистрированных в европейской части РСФСР, УССР и БССР суммарно (второй ряд), составляет 0,91…» [1, с. 18-19]. Сама корректировка выполняется делением данных Боярского и ЦСУ на указанные доли, после чего рассчитывается среднее арифметическое из скорректированных данных Боярского и ЦСУ.
После этого делается еще одна третья «поправка на недоучет и неоохват» - рассчитанное среднее делится последовательно на «недоохват» (0,856) и «недоучет» (0,955), получая, таким образом «скорректированное число родившихся» (с. 18 табл. 6 последняя строка).
На следующем этапе авторами выполняется оценка детской смертности за период 1924-26 гг. Для этого берутся таблицы смертности за 1926-27 гг., показатели младенческой смертности на 1924-26 гг. и рассчитанные Боярским коэффициенты дожития. На основании этих данных составляется таблица вероятности дожить до года двух и трех лет для территории СССР, РСФСР, УССР по которым автор рассчитывает вероятность дожить до определенного возраста [1, с. 19 табл. 7 нижняя строка]. После чего авторами, исходя из рассчитанных вероятностей дожить до определенного возраста, рассчитывается «ожидаемое число доживших до переписи», которое оказывается выше данных переписи для детей 1924 г рождения на 5%, 1925 г. - на 10% и 1926 г. - на 11%.
После сего следует подтверждение данной поправки, опираясь на мнение других демографов - уже упоминаемых Лоримера и Корчак-Чепурковского: «…Эта поправка более чем в 2 раза превосходит поправку Ф. Лоримера, который увеличил численность этих возрастов на 4,0%19, но несколько меньше поправки, предложенной Ю.А. Корчаком-Чепурковским для детей этого возраста по Украине (11,9%)…».
Кажется, что это мелочь, но такая «корректировка» дает прибавку к переписи в размерах порядка 1,3 миллионов.
А теперь разберемся со всеми этими поправками и корректировками детальнее. Не будем останавливаться на опечатках в таблицах, приводящих к тому, что, например, рассчитанное на 1924 г. число мальчиков 3241 (табл. 6) превращается в 4241 (табл. 8). Подобные опечатки в расчетах есть чуть ли не в каждой таблице. Также не будем рассматривать, как авторы число рожденных на Северном Кавказе в 1924 году (8,55%) трансформируют в коэффициент 0,092 (исходя из умножения при корректировке на 1,092). Или как «недоучет» в 85,6% и «недоохват» в 95,5% по всей охваченной территории СССР трансформируется в поправочные коэффициенты 0,78 по Европейской части СССР без северного Кавказа и Урала и 0,91 по Европейской части СССР, включая эти регионы. Рассмотрим сами исходные данные и саму методику поправок и корректировок.
Напомним, что Андреевым с соавторами за основу были взяты данные о рождаемости из двух источников - работы А.Я. Боярского и официальных статистических сборников по Европейской части РСФСР, УССР и БССР. Работа Боярского посвящена оценке показателей естественного движения населения за период 1915-23 гг. на основе переписи населения 1926 года. Открываем эту работу [5]? и видим, что данные о числе родившихся Боярским взяты из публикаций ЦСУ. При этом они округлены до тысяч. Открываем, например, первый упоминаемый Андреевым и соавторами статистический сборник [6]. Берем данные о числе родившихся по Европейской части РСФСР за 1924 и 1925 гг., отнимаем от них родившихся в Уральской области (чуть выше), а для 1925 г - еще и родившихся на Северном Кавказе, прибавляем родившихся в УССР [6, с. 12 для 1924 года и с. 15 - 1925], прибавляем родившихся в БССР [6, с. 17] округляем до тысяч и получаем … данные Боярского [5, с. 229].
И получается, что два ряда рождаемости в работе Андреева и соавторов, от которых и начинаются корректировки, - это одни и те же данные, только первый ряд - по части регионов, а второй - по всему региону, где был учет. И возникает вопрос - зачем одни и те же данные два раза использовать? Ведь Боярский никаких корректировок в этих возрастных группах не делает, более того однозначно говорит «…об отсутствии большого недоучета родившихся в 1924 г. …». В чем методический смысл подобного? В создании видимости, что анализируются не одни и те же данные, по сути, из одного источника, а два ряда независимых данных? Кроме того, в сборнике ЦСУ никаких округлений нет. Рождаемость приводится с «точностью до человека», а Андреев и соавторы, вслед за Боярским, эти цифры округляют до тысяч, снижая точность расчетов.
Далее, корректировка числа родившихся девочек. Авторы ее выполняют для 1924 и 1925 гг. исходя из «нормальной пропорции полов» 0,513. Смотрим предыдущие пропорции - они 0,516. И получается, перед этим данные округлили до тысяч, снизив точность расчетов, а теперь учитываем разницу в 0,003? Откуда такая избирательная точность или избирательное желание округлить? Потому что это приводит к завышению величин? Хорошо, допустим, такая корректировка действительно нужна. Но почему тогда не корректируется число девочек по данным Боярского (которые те же данные ЦСУ), где соотношение полов 0,516 и 0,515?
Далее идет вторая корректировка. Во-первых, если до этого Андреев с соавторами скрупулезно указывали ссылки, откуда они брали данные, то в случае доли охвата населения и доли учитываемого населения никаких ссылок на то, откуда взяты «имеющиеся оценки» на 1927 год нет. Чьи это оценки - ЦСУ или кого-то из статистиков, или еще кого - непонятно. Во-вторых, после корректировки числа рожденных оказалось, что по данным Боярского общее число родившихся за три года по Европейской части СССР составило 16088 тыс., а по данным ЦСУ - 16015 тыс. (с учетом опечатки в таблице 6 в числе рожденных в 1925 году девочек - 2556 вместо 2656). Удивительно, но почему-то корректировка рождаемости по Европейской части СССР без Урала и Северного Кавказа оказалась выше, чем корректировка по Европейской части в целом (на 73 тыс.). И это на фоне предыдущих скрупулезных учетов десятых долей процентов. И только теперь становится понятною, зачем вводился ряд данных Боярского (которые те же данные ЦСУ, но не по всей территории и округленные). Для создания видимости научности, что берутся «разные данные», корректируются, в результате чего получаются «разные оценки», и из этих искусственно созданных «различных» данных можно вычислить среднее арифметическое. Внешняя «научность» анализа полностью соблюдена. Ну и можно чуть-чуть за счет «осреднения» завысить оценку - на несколько десятков тысяч, но все же. «Курочка по зернышку клюет».
Наконец, возник вопрос - а обоснована ли эта корректировка рождаемости? Так ли все плохо было на территории Европейской части СССР с учетом в 1924-26 гг.? Новосельский и Паевский по словам Андреева с соавторами проблем с рождаемостью не видят и вполне этими данными пользуются. Также не видит проблемы с рождаемостью в пределах Европейской части СССР Боярский, который этими данными пользуется без всяких корректировок. Но можно обратиться непосредственно к самим статсборникам ЦСУ. Открываем первый из упоминаемых Андреевым с соавторами [6, с. 17] и смотрим комментарии к таблице общих сведений о естественном движении населения. И обнаружим что за 1924-25 гг. по рождаемости комментариев о точности практически нет, за исключением того что нет сведений по Краснококшайску за 1924 г., по Чебоксарам за два года, по Калмыкии нет сведений по одному уезду и для Северного Кавказа нет данных по Чечне, Ингушетии и Дагестану. По 1926 году [7] картина следующая. Отсутствуют данные по «незначительной части населения» Татарской республики, нет 28% актов по Орскому и до 41% по Оренбургскому уезду, недоучет 15% по числу родившихся в Башкирии, снова нет данных по Чечне, Ингушетии и по Дагестану ситуация улучшилась - нет данных только по сельским районам, отсутствуют данные по Батайскому и Армянскому районах. И как-то это совершенно не вяжется с предположением о 85,6% «недоохвата» и 95,5% «недоучета» и, соответственно, корректировкой на 9% по всей Европейской части СССР (не говоря уже о корректировках Боярского). А потом эти накрутки еще раз накручиваются на 14,4% и еще раз на 4,5%. Вот именно отсюда, в основном, и получаются эти самые 9% детской прибавки к переписи.
Ну и, наконец, смертность. Боярским были рассчитаны коэффициенты дожития до даты переписи [5, c. 229-230], которыми пользуются Андреев и соавторы. Боярский пишет: «…Сравнение с переписью позволяет найти для родившихся в 1924 г. коэффициенты дожития до 17/XII 1926 г.: для мальчиков - 701 (из тысячи), для девочек - 740. Заметим, что соответствующие коэффициенты по таблицам смертности 1926-1927 гг. были 732 и 764, что свидетельствует прежде всего о некотором уменьшении уровня смертности в 1926-1927 гг. по сравнению с 1924-1926 гг. Вместе с тем близость тех и других говорит об отсутствии большого недоучета родившихся в 1924 г. …». Здесь еще следует учесть, что расчеты Боярского проведены по благополучным районам, вроде УССР, где детская смертность была ниже, чем на том же Кавказе или Урале. Т.е. реальная вероятность дожить до года - двух - трех лет в целом по СССР должна быть еще ниже. Но мы же в Зазеркалье, поэтому Андреев и соавторы для своих оценок дожития берут дополнительно вероятности более благополучной УССР и более благополучные (когда смертность была ниже) 1926/27 годы по СССР и РСФСР, искусственно занижая детскую смертность.
Но и это еще не все. Полученная вероятность дожить до переписи характеризовала Европейскую часть Союза, где было сравнительно благополучно. А ведь была еще и Азиатская часть, где ситуация была гораздо хуже. И что же Андреев и соавторы? Цитируем [1, с. 19]: «…Смертность в азиатской части СССР, где младенческая смертность была выше, не оказывала тогда существенного влияния на общесоюзный показатель, так как на азиатскую часть приходилась сравнительно небольшая часть новорожденных и населения (в азиатской части проживало всего около 20,0%населения)…». Т.е. на 20% населения можно просто не обращать внимания, делая вид, что она «не оказывала никакого влияния», а то вдруг ненароком вероятность дожить упадет и не получится предполагаемого недоучета.
По большому счету, источники этих 9% «недоучета» переписи детей до 4-х лет понятны: манипуляции с исходными данными, избирательное к ним отношение, необоснованные округления, субъективные и завышенные корректировки «недоучета» и «недоохвата», искусственное занижение смертности и игнорирование данных, противоречащих собственным теоретическим построениям.
Наконец, кроме недоучета числа детей, Андреев и соавторы обращают внимание, что «… для СССР характерен неточный учет числа женщин младших возрастов в азиатской части страны. Это является результатом традиционного нежелания допустить контакт посторонних лиц с молодыми женщинами в семьях, придерживающихся мусульманских обычаев. Кроме того, в период переписи 1926 г. велась интенсивная борьба со сверхранними браками девочек и многоженством. В результате этого молодых девочек, отданных в жены, или вообще скрывали от переписи, или если и говорили о них, то искажали их возраст. В результате этого соотношение численностей полов при переписи на территории Средней Азии и Азербайджана было искажено; данные переписи содержат искусственный дефицит женщин в возрастах примерно от 8 до 27 лет…» [1, с. 20].
Подобные выводы авторы делают на примере Азербайджана, где указывают на недоучет женщин-азербайджанок по сравнению с армянками (для которых характерно искажение возраста) и русских. Недоучет, по мнению авторов по азербайджанкам составил 24,6 тыс., а по армянкам - 2,6 тыс. женщин в возрасте 8-27 лет. По Казахстану и другим кавказским республикам такая корректировка не делалась, потому что «…по имеющимся данным, недоучет был незначителен…» [1, с. 22]. Это по Чечне и Ингушетии, по которым в 1926 году вообще данных по естественному движению населения не было, и по Казахстану, с которым до середины 30-х годов непонятно было, что делать в плане учета? А вот для Средней Азии подобный анализ авторами не проводился. Но при этом численность женщин корректируется, дополнительно накручивая к переписи 62,5 женщин возраста 8-27 лет. Видимо, там аналоги азербайджанцев проживали. Оригинальный избирательный подход и, главное научный подход.
Вот такая ситуация с «недоучетом» населения переписью 1926 года по версии Андреева с соавторами.
1. http://demoscope.ru/weekly/knigi/naselenie/naselenie_1922-1991.pdf.
2. Корчак-Чепурковский Ю.А. Избранные демографические исследования. - М.: Статистика, 1970. - с. 301-302.
3. Птуха М.В. Население Украины до 1960 г. // Советская демография за 70 лет. - М.: Наука, 1987. - с. 51-53.
4. Докладная записка о естественном движении населения в период между двумя переписями 17.12.1926 - 6.01.1937 гг. - РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 132. Л. 26(об)-27.
5. Боярский А.Я. К вопросу о естественном движении населения России и СССР в 1915-1923 гг. // Население и методы его изучения. Сборник научных трудов, М.: Статистика. - С. 229.
6. Естественное движение населения Союза ССР 1923 - 1925. - М.: Издание ЦСУ СССР, 1928. - с. 11.
7. Естественное движение населения Союза ССР в 1926 г.. - М.: Издание ЦСУ СССР, 1929. - с. 175