ВИКТОРИЯ ФЕДОРОВА
Оказывается, Виктория Федорова тоже умерла. Пятого сентября. Я давно хотела о ней написать, но откладывала; я всегда откладываю до последнего посты о чём-то значимом или душевно ценном, из опасения, что все слова будут на порядок меньше, чем следует.
Федорова была из тех людей, которые попадают в историю фактом рождения. Сюжет, в общем-то, широко известный, но для порядка перескажу: второй мировой войне конец, мы братаемся с союзниками, на этом воодушевляющем фоне завязывается роман советской актрисы Зои Федоровой и американского капитана Джексона Тейта; Зоя говорит ему: если родится мальчик - назову Виктором, если девочка - Викторией, в честь победы; вмешивается советское государство, Тейта высылают из СССР ещё до рождения ребёнка. У Зои рождается девочка. Зою отправляют в тюрьму. Виктория считает матерью свою тётю, которую приговаривают к ссылке вместе с детьми. Повзрослев, Виктория требует, чтобы её встрече с отцом не препятствовали, грозя международным скандалом; она едет к отцу в Америку и остаётся там. Зоя её навещает; она встречается и с Тейтом - это встреча людей, проживших две совершенно разные жизни. Потом Зою Федорову жестоко убивают.
Связь русской актрисы и американского военного дала удивительный результат: у Виктории была абсолютно несоветская внешность. Дочь была копией отца. Отразившись в девичьем лице, черты американца Тейта стали явлением советского кинематографа.
Когда Виктория спросила у Зои, как выглядел её загадочный папа, та ответила - посмотри в зеркало.
Сравните:
Тейт убедился в том, что он отец Виктории, когда фильм с её участием вышел в международный прокат. Это был тот случай, когда генетической экспертизы не требовалось, достаточно было пары кадров. Виктория провела с отцом не так много времени, как хотелось бы - на момент их встречи он уже был больной и старый человек.
Виктория с матерью:
Новая жизнь:
Когда я была подростком, я посмотрела фильм Михаила Богина "Двое". Маленькое кино, снятое на рижской киностудии, оказалось для меня первым настоящим европейским фильмом. Конечно, я не могла этого сформулировать, но ощущение помню.
Там был замечательный, легкий, молодой Смирнитский. Федорова играла жертву - жертву войны, травмированную девочку - которая не трактовала и не подавала себя как жертву, и невинность, которая не ставила невинность себе в заслугу. Это было естественное, очень частное существование, за рамками любого пафоса. То, что её героиня не произносила в фильме ни слова, было волшебно, учитывая, что в советском кино очень много говорили, и говорили зря: треклятый литературоцентризм в кино часто оборачивался бессмысленной трескотнёй. Фильм "Двое" был даже большей квинтэссенцией шестидесятых, чем, скажем, "Июльский дождь"; в нём не было программности, не было обобщений, не было претензий, без которых обычное оттепельное кино всё же не могло обойтись.
Кадры из фильма:
Богин, видя такое дело, решил ещё раз подёргать за ту же струну и снял с Федоровой фильм "О любви". Сценарий загубил всё дело; героиня Федоровой была хорошей-прехорошей, воплощением чистоты, и всякая её реплика подтверждала хорошесть-прехорошесть и чистоту - до такой степени, что становилось скучно. Диалоги там были печальные и убогие; вообще "О любви" - очень советский фильм, в плохом смысле слова: фильм по расчёту. Однако в фильме была прекрасная музыка, прекрасные кадры и прекрасный финал, местный привет прощальной улыбке Кабирии - возможно, привет нечаянный.
Наибольшее влияние на нас оказали те, кто влиял на нас в нашем детстве-отрочестве-юности; образ, просто лицо и молчание Виктории Фёдоровой на меня, надо думать, повлияли очень, при том, что я не знала её биографию; если бы знала - это было бы по тем временам лишнее знание.
Многие находят её совсем некрасивой, её черты им кажутся слишком крупными и тяжёлыми - хотя крупность или мелкость черт вовсе не критерий. В ней была чужеродность, которую советское кино только раз использовало впрямую - когда в фильме "Вид на жительство" Фёдорова играла девушку-иностранку (а молодой Альберт Филозов играл невозвращенца - забавно, что именно этот путь для себя готовила его партнёрша). Лицо Виктории наше кино одновременно использовало и игнорировало. Точнее, игнорировало, используя: оно могло любую фактуру превратить в банальность. А иногда получалось нечто третье, как в "Преступлении и наказании", где Фёдорова играла Дуню Раскольникову:
Ещё несколько кадров - из "Возвращённой музыки", "О тех, кого помню и люблю", "Сильных духом" и т.д:
И несколько открыточных вариантов:
Федорова была из тех людей, которые попадают в историю фактом рождения. Сюжет, в общем-то, широко известный, но для порядка перескажу: второй мировой войне конец, мы братаемся с союзниками, на этом воодушевляющем фоне завязывается роман советской актрисы Зои Федоровой и американского капитана Джексона Тейта; Зоя говорит ему: если родится мальчик - назову Виктором, если девочка - Викторией, в честь победы; вмешивается советское государство, Тейта высылают из СССР ещё до рождения ребёнка. У Зои рождается девочка. Зою отправляют в тюрьму. Виктория считает матерью свою тётю, которую приговаривают к ссылке вместе с детьми. Повзрослев, Виктория требует, чтобы её встрече с отцом не препятствовали, грозя международным скандалом; она едет к отцу в Америку и остаётся там. Зоя её навещает; она встречается и с Тейтом - это встреча людей, проживших две совершенно разные жизни. Потом Зою Федорову жестоко убивают.
Связь русской актрисы и американского военного дала удивительный результат: у Виктории была абсолютно несоветская внешность. Дочь была копией отца. Отразившись в девичьем лице, черты американца Тейта стали явлением советского кинематографа.
Когда Виктория спросила у Зои, как выглядел её загадочный папа, та ответила - посмотри в зеркало.
Сравните:
Тейт убедился в том, что он отец Виктории, когда фильм с её участием вышел в международный прокат. Это был тот случай, когда генетической экспертизы не требовалось, достаточно было пары кадров. Виктория провела с отцом не так много времени, как хотелось бы - на момент их встречи он уже был больной и старый человек.
Виктория с матерью:
Новая жизнь:
Когда я была подростком, я посмотрела фильм Михаила Богина "Двое". Маленькое кино, снятое на рижской киностудии, оказалось для меня первым настоящим европейским фильмом. Конечно, я не могла этого сформулировать, но ощущение помню.
Там был замечательный, легкий, молодой Смирнитский. Федорова играла жертву - жертву войны, травмированную девочку - которая не трактовала и не подавала себя как жертву, и невинность, которая не ставила невинность себе в заслугу. Это было естественное, очень частное существование, за рамками любого пафоса. То, что её героиня не произносила в фильме ни слова, было волшебно, учитывая, что в советском кино очень много говорили, и говорили зря: треклятый литературоцентризм в кино часто оборачивался бессмысленной трескотнёй. Фильм "Двое" был даже большей квинтэссенцией шестидесятых, чем, скажем, "Июльский дождь"; в нём не было программности, не было обобщений, не было претензий, без которых обычное оттепельное кино всё же не могло обойтись.
Кадры из фильма:
Богин, видя такое дело, решил ещё раз подёргать за ту же струну и снял с Федоровой фильм "О любви". Сценарий загубил всё дело; героиня Федоровой была хорошей-прехорошей, воплощением чистоты, и всякая её реплика подтверждала хорошесть-прехорошесть и чистоту - до такой степени, что становилось скучно. Диалоги там были печальные и убогие; вообще "О любви" - очень советский фильм, в плохом смысле слова: фильм по расчёту. Однако в фильме была прекрасная музыка, прекрасные кадры и прекрасный финал, местный привет прощальной улыбке Кабирии - возможно, привет нечаянный.
Наибольшее влияние на нас оказали те, кто влиял на нас в нашем детстве-отрочестве-юности; образ, просто лицо и молчание Виктории Фёдоровой на меня, надо думать, повлияли очень, при том, что я не знала её биографию; если бы знала - это было бы по тем временам лишнее знание.
Многие находят её совсем некрасивой, её черты им кажутся слишком крупными и тяжёлыми - хотя крупность или мелкость черт вовсе не критерий. В ней была чужеродность, которую советское кино только раз использовало впрямую - когда в фильме "Вид на жительство" Фёдорова играла девушку-иностранку (а молодой Альберт Филозов играл невозвращенца - забавно, что именно этот путь для себя готовила его партнёрша). Лицо Виктории наше кино одновременно использовало и игнорировало. Точнее, игнорировало, используя: оно могло любую фактуру превратить в банальность. А иногда получалось нечто третье, как в "Преступлении и наказании", где Фёдорова играла Дуню Раскольникову:
Ещё несколько кадров - из "Возвращённой музыки", "О тех, кого помню и люблю", "Сильных духом" и т.д:
И несколько открыточных вариантов: