Стационарный бандитизм
Или механизм формирования государства... русского ))
Про викингов нам ныне известно немного. Предполагается, что, нападая на своих врагов, они громко кричали, чтобы возбудить самих себя и психологически подавить противников. В этом смысле фильм Викинг, повествующий о жизни князя Владимира Святого, удался на славу. Кричат там практически непрерывно и к середине сеанса психологически настолько подавляют зрителя, что с нетерпением начинаешь ждать очередной эротической сцены... для того, чтобы хоть немножко побыть в тишине.
Досмотреть Викинга до конца непросто - если, конечно, ждать большего, чем бесконечные батальные сцены с резней, кровью и дикими криками. Но досмотреть стоит - в историческом плане он очень даже удался. Обычно про исторические драмы говорят прямо противоположное. Ведь точно воспроизвести события давних времен довольно сложно.
Викинг удался в историческом плане не потому, что точно воспроизвел почти неизвестную нам жизнь полулегендарного князя Владимира. Такого рода точности от кинофильма и не требуется. Создатели Викинга добились большего. Они объяснили нам механизм формирования русского государства. В отличие от истории историческая социология пытается понять, как и почему сформировалось государство. Какую роль в его возникновении сыграло насилие, а какую - общественный договор, чем объяснить то, что Русь или Скандинавия оставались дикими в ту эпоху, когда Италия с Грецией были уже просвещенными.
У знаменитого социолога Мансура Олсона есть теория кочующего и стационарного бандитов. Смысл ее, если кратко, состоит в следующем. Дикие народы (половцы, мадьяры или скандинавские викинги) долгое время живут грабежами народов цивилизованных. С экономической точки зрения это дело оказывается весьма прибыльным. Сам лично не пашешь и не сеешь, но приходишь на готовенькое. Штурмуешь город, убиваешь мужчин, насилуешь женщин, детей продаешь в рабство, а деньги и имущество оставляешь себе. Через некоторое время приходишь к другому городу и вновь повторяешь операцию. А дальше - по кругу. На старое место возвращаешься лет через двадцать, когда там вновь зародится жизнь и будет что разграбить.
Но у подобной экономики кочующего бандита есть один недостаток - бегать много приходится. Что нелегко к старости, когда хочется покоя, комфорта и автоматического поступления благ от подвластного населения. Поэтому в определенный момент кочующий бандит становится стационарным. Он устанавливает над покоренным городом постоянный контроль, перестает убивать мужчин и продавать в рабство детей. Хотя женщин порой насилует, поскольку от этого занятия труднее всего отказаться.
Стационарный бандит не забирает у населения все имущество, а вместо этого даже слегка поощряет развитие экономики и защищает народ от наездов со стороны других бандитов. Но все это делается, понятно, не потому, что наш кочующий герой вдруг проникся гуманными христианскими идеями. А потому, что в покоренном городе он устанавливает налоги. То есть постоянно берет у курочки золотые яички вместо того, чтобы один раз сварить из нее суп. Так возникает государство.
Не известно, читали ли Мансура Олсона создатели фильма Викинг, но они очень точно отразили суть теории кочующего и стационарного бандитов. Наш Святой Равноапостольный князь Владимир Святославович начинал, как... сами понимаете кто. По матери происходил от рабыни, шансов на киевский престол не имел и был до поры до времени простым скандинавским викингом со всеми вытекающими отсюда для его жертв последствиями. Викинги приходили на Русь за баблом, и они его регулярно получали от разоренных городов и сел, благо бригад было мало, а населения трудолюбивого много.
Затем так вышло, что захватил Владимир даже стольный град Киев. И тут стало ясно: незачем ему разбойничать дальше, когда можно жить-поживать да добра наживать во вполне стационарном состоянии. Киев, конечно, в те годы был городок так себе. Плохонький, деревянненький: Что весьма точно показано в фильме. Но как стольный град позволял содержать бригаду наемных викингов, не прибегая к разбою.
И там у простоватого викинга все вышло совсем по-простому. Священник в завоеванной Владимиром Корсуни (Херсонесе) показал ему, как запросто Бог может очистить человека от годами копившихся грехов - убийств, погромов, изнасилований. Нашему герою такая вера очень понравилась. Тут-то и наступил happy end. Счастливые киевляне, недавно еще приносившие кровавые жертвы жестоким богам, стали как дети резвиться в водах Днепра, получая крещение.
Не христианство принимал Владимир, а торг совершал какой-то. Веру, мол, вашу берем, так и быть, поскольку в стационарном состоянии единоверие должно государство сплачивать. Не может в нем быть ни эллинов, ни иудеев, ни викингов, ни древлян с полянами и прочими кривичами. Все христиане. Все одному Богу служат, одному князю, одной вертикали власти. Но за это эллины (они же ромеи, греки и византийцы) все грехи с нас должны снять. И дальше снимать по необходимости. Поскольку ведь даже стационарному бандиту нельзя без насилия. Вдруг ещё майдан какой случится. Или агента иностранного придется повесить.
В общем, принятие христианства Владимиром подано в фильме не как путь народа к духовности и не как личный зов Господа к каждому из нас, а как общественный договор. Вера удобная и недорогая. Можно грешить и каяться. Отпущение получать по сходной цене. Уж если викингу запросто все грехи в один момент списали, то нам-то тем более простится.
Кто-то народ потравил Боярышником. Кто-то вкладчиков облапошил. Кто-то на выборах бюллетени вбросил. Кто-то с телеэкрана народ бандеровцами стращал... Все с грешника как с гуся вода. Главное в церковь ходить. Наставления слушать. А также способствовать по мере сил строительству храмов и государства.