История Рюгена. VI. от 1110 года до 1147 гг.
Возвращаясь к рюгенско-ободритским войнам, можно отметить, что объявив себя уже в 1110-ом королём Рюгена, лютичей и Поморья, реальной власти над восточными соседями Генриху пришлось добиваться долго и с боями. Между 1110 и 1113 он действительно подчинил южные племена вильцев, стодорян и линонов, но Рюген его власть признавать отказывался. В 1113 году рюгенскими славянами при не выявленных обстоятельствах (как предполагали, начиная с позднего средневековья - при попытке сбора дани на Рюгене) был убит сын Генриха Вольдемар, после чего Генрих отправился в первый поход на Рюген. Перебравшись на остров в районе не то Волина, не то Вольгаста (Гельмольд I 38 называет «Волигост, который у ученых зовется Юлией Августой в честь основателя города Юлия Цезаря» то есть смешивает Вольгаст и Юлин/Волин), Генрих без сражения договаривается с рюгенскими славянами о выплате единовременной дани (возможно, вира за убийство Вольдемара), после чего отправляется обратно.
Рюгенская экспедиция Генриха 1113 года описана всего в одной главе Гельмольда, но крайне информативна - особенно, учитывая скудность информации по Рюгену в хрониках - относительно тогдашнего положения рюгенских славян. Итак, всего за 3 года до этого великое поражение понесло райское войско в этот день, [много их] пало убитыми около крепости Любек, и число тех, которые утонули в волнах, было не меньше, чем павших от меча. Данная фраза Гельмольда едва ли была большим преувеличением, поскольку этому поражению рюгенских славян не только придавалось очень большое значение самими ободритами (Генрих сделал этот день ежегодным праздником и установил на месте победы своеобразный памятник), но и повлекло за собой вассальную зависимость Рюгена от Генриха. Тем не менее, для похода на Рюген всего через 3 года Генриху пришлось задействовать весь военнный потенциал подчинённых ему к этому времени земель (кроме Вагрии, Полабье и Ободритской земли, ещё - стодоряне, линоны и Нордальбингия). Как сообщает Гельмольд:
разослал он послов в разные славянские земли, чтобы договориться о помощи. И пришли все с единым желанием и с единодушным решением повиноваться приказам короля и покорить ран. И были они «во множестве, как песок при море» 108. Не довольствуясь ими, Генрих послал [еще] призвать на помощь саксов, а именно тех, которые происходят из Гользатии и Штурмарии, напоминая им о [своем с ними] личном союзе. И они последовали за ним с открытым сердцем в числе около 1600 [человек].
Из чего можно сделать вывод, что силы рюгенских славян, даже после полного разгрома, через три года всё ещё были очень велики. К примеру, для похода на стодорян и линонов Генриху хватило только саксонского, нордальбингского корпуса. По сообщению Гелмольда, из славянских войск участвовали лишь ободриты в узком смысле, и то вызванные Генрихом уже позже, при осаде Бранденбурга, что называется по мере надобности, как "резерв". Совсем иные категории подготовки его похода на Рюген же в таком случае указывают на то, что Рюген оставался до 1113 года главной в регионе силой, сравнимой со всем огромным Гамбургским епископством ("Славией", Ободритским королевством). Такие огромные ресурсы одного маленького острова могут указывать или на "аномальную" на нём плотность населения, либо на вассальные владения в сопредельных землях, также поставлявшие войско. Из возможных союзников Рюгена подозрение в первую очередь падает на земли между рекой Пеной и Рюгеном, а также самую западную и густонаселённую часть Поморья, "племя волинян" (в кавычках, потому как письменные источники в этом случае явно противоречат друг другу, иногда называя племя "волинян" в качестве заметного политического игрока в регионе, но столицу "волинян" при этом помещая не в Волин, а в Щецин). Но и демография на острове должна была быть тоже высокой. Через 15 лет Герборд упоминает "маленький, но очень густонаселённый остров Ругию".
Не менее интересна и география похода Генриха:
переправившись все вместе через реку Травну, они шли по обширным землям полабов и тех, которые зовутся бодричами, пока не достигли реки Пены, а перейдя ее, направили путь свой к городу, который называется Волигост, а у ученых зовется Юлией Августой в честь основателя города Юлия Цезаря 109. Здесь они нашли ожидающего их Генриха и тут переночевали, раскинув лагерь неподалеку от моря...
...князь снял лагерь с этого места и направился к морю. Узкий же пролив этого моря, который легко можно было охватить глазом, был в это время вследствие суровой зимы покрыт весьма крепким льдом. И когда они, пройдя леса и кустарники, вышли к морю, здесь [оказалось] множество славян, собравшихся из всех земель. Рассеянные по всему пространству моря, разделенные на знамена и ряды, они ожидали повелений короля. И было это войско очень велико.
Таким образом, Гельмольд утверждает, что с моркого побережья в районе Вольгаста в 1113 году на Рюген ещё можно было перейти по льду с огромным войском, сам же пролив был в этом месте узок и его можно было окинуть взглядом. Любопытно при этом, что при современных реалиях самым узким местом между Рюгеном и континентом является пролив Стрела в районе города Штрелазунда, через который действительно можно сейчас перейти "пешком" - по мосту. Пролив же в районе Вольгаста представляет собой как раз одно из наиболее широких мест отделяющего Рюген от континента залива.
Очень странный выбор для переправы по льду с огромным войком. Описания Гельмольда можно приобретают смысл лишь в одном случае - если остров Руден был в то время ещё частью Рюгена. Тогда в районе Вольгаста действительно было бы одно из самых узких мест. Руден от Континента отделяет всего около 2 километров мелководья, что хорошо заметно на спутниковых снимках. Промерзание воды и крепкий лед в этом месте действительно, хоть и не частое явление, но при холодных зимах, вполне возможны.
Собственно, представление о том, что Руден изначально был частью Рюгена, и отделился от него лишь в результате природного катаклизма в начале 14 века, бытовало в Поморье ещё в средневековье. Об этом событии пишет в частности Томас Кантцов. Тем не менее, такого мнения не разделяет немецкая академическая наука, считая его "выдумками". В доказательство приводятся какие-то смутные рассуждения геологов, о том, что остров должен был отделиться гораздо ранее, а также отсутствие в хрониках 14 века упоминания об отделении острова, и содерждащих лишь упоминания самого потопа и возникновения нового судоходного пролива. Однако, что же в таком случае делать с ещё более ранним упоминанием Гельмольда - не указывается. Варианта видиться всего два: либо отправить ободритского короля с огромным войском переходить с континента на Рюген в одном из самых широких и глибоких мест пролива порядка 10 километров, либо отправить куда либо самих геологов. Думается, что если данные геологии расходятся с описаниями современников и очевидцев событий (в данном случае - очень точных и хорошо осведомлённых), то это повод усомниться в выводах именно геологии, а не источников. И принять, что независимые сообщения Гельмольда и Кантцова нисколько не противоречат записям в Штральзундской хроники, а, гармонично в них вписываясь, лишь более подробно их дополняют. Таким образом всё раннее средневековье Рюген представлял собой один из островов архипелага в устье Одры и был отделён от прочих не более широким проливом, чем Узедом от Волина. Всё это - один не только культурный и политический, но и географический регион, чем, как нам кажется и были обусловлены тесные связи Рюгена именно с устьем Одры и Пены.
Однако, вернёмся к истории. Получить обещанной рюгенскими славянами суммы (около тонны серебра) Генриху, не смотря на признание ими от него вассальной зависимости, так не удалось. Для получения этого долга, зимой следующего 1114 года Генрих предпринял новый поход на Рюген, теперь при участии саксонского короля Лотаря ( Гельмольд I 38). Этот поход окончился ещё менее неудачно и после нескольких дней пребывания на Рюгене Генриху вновь пришлось вернуться обратно без сражения и дани. Однако, в силу участия в этом мероприятии Лотаря, этот поход отразился и в других хрониках.
Так, Саксонский Анналист сообщает под 1114 годом, что зимой Лотарь отправился против некого славянина Думара и его сына (очевидно - чрезпенянских князей), заставил их сдаться и «с замечательной лёгкостью окружил также и прибывшего сражаться с ним князя Рюгенского. Увидев себя окружённым, тот попросил герцога о мире и переговорах, дал в заложники своего родного брата, обещал большие деньги и клятвенно подтвердил свою верность».
О том, куда именно ходил Лотарь в 1114 и почему на встречу на защиту Думару вдруг прибыл рюгенский князь мы узнаём из сообщения Корвейских Анналов под тем же 1114 годом:
Герцог Лотарь с вооружённым войском напал на славян и, пройдя вглубь их страны, подчинил некую область. Когда те не надеялись уже на спасение, то заявили, что являются данниками св. Вита, и герцог из уважения к последнему сохранил им жизни.
Умер епископ Удо.
В этом походе против живших во внутренних районах страны славян герцогу Лотарю оказал помощь маркграф Генрих фон Штаде 122, который набрал из славян-цирципанов 300 всадников, то есть по 100 от каждого их города. Ибо те владеют всего тремя городами с их территориями, которые отделены друг от друга и, как говорят, составляют небольшие провинции. По завершении похода герцог созвал их и через переводчика спросил, какому маркграфству они подчиняются, и они без всяких колебаний, свободно и открыто заявили, что по закону должны помогать оружием маркграфу, которому в настоящее время и служат. Герцог был этим весьма раздосадован, и, если бы прозорливость знатных мужей не укротила его гнев, то он, как признался, велел бы их всех повесить. Наконец, когда он, успокоившись, согласился объявить о количестве дани с этой земли и о том, кому они должны её платить, те вновь заявили, что ежегодно должны давать городу Корвее, покровителем и господином которой является св. Вит, лисью шкуру или дважды по 30 монет, равных по весу Бардовикским, либо собственно Бардовикских, и крюк, который наши называют плугом, от обработки каждого поля. Эта небольшая провинция, как сказано выше, включает в себя всего три города и, будучи разделена на три части, расположена между ругиями и Гавельбергской епархией. Об этом нам рассказали Конрад, наш министериал из Фрекенлебена, и другой Конрад - из Гронингена, участники названного похода, и мы изложили здесь всё, что нам стало известно.
Любопытно, что на месте Генриха фон Штаде на первый взгляд более ожидаемым оказался бы Генрих фон Любек, так как именно ему приписывает Гельмольд владение землями вплоть до чрезпенян в это время. Графы Штадтские же, хоть и кажутся близко связанными с ободритской христианской династией X-XII вв. (три наиболее распространённых в династии X-XII вв. повторяющихся династических имён штадстких князей, аналогичны христианским именам ободритских правителей этого же времени - это Биллунги, Удоны и Генрихи; само графство прилегало к Гамбургу и имело владения в Барденгау с обоих сторон Эльбы, таким образом как раз и быв той приграничной с ободритами областью Саксонии, в изгнание и на учёбу в которую нередко уходили ободритские князья и там же не менее редко набиравшие войска; также эта область имела значительную долю славянского населения ).
Однако, так как обсуждение этой темы отвело бы нас слишком далеко от обсуждаемого вопроса, ограничимся лишь констатацией того, что все три свидетельства - Гельмольда, Саксонского Анналиста и Корвейских Анналов, будучи полностью независимы друг от друга и сообщая о разном, вместе представляют на удивление гармоничную картину событий. В 1114 году ободритский король Генрих и саксонский король Лотарь совершили совместный поход против Рюгена, в ходе которого Лотарь подчинил чрезпенян, вместе с их князем Думаром, а Генрих пошёл дальше на сам остров, видимо, разминувшись с уже выступившим на континент рюгенским князем, но перекрыв ему тем самым дорогу назад, так что последний вынужден был сдаться Лотарю.
Для нас же более важным является уже совершенно прямое сообщение о зависимости чрезпенян от Рюгена и даже подробностей их обязательств перед «Святым Виттом» - какая-то необычная ежегодная денежная дань (видимо имелась ввиду не данью собственно плугом, в дополнение к лисьей шкуре, а скорее лисья шкура или 30 монет с одного плуга. В этом смысле дань должна была быть очень большой, в том же, в котором приводится в переводе - странно малой) и обязанность поставлять войско. В замен рюгенские князья оказывали чрезпенянам военную помощь. Подробнее вся эта история и последовавшие за ней события будет рассмотрена в отдельной статье о Корвейской легенде.
Однако, как бы там ни было с размером дани, тонкую грань различий во взаимоотношениях чрезпенян с Арконой от таковых отношений Арконы с жителями самого Рюгена, проследить становиться крайне сложно. С другой стороны, такие взаимоотношения могут отлично объяснить как единую материальную культуру и экономические связи, так и появление рюгенских славян, противостоящих ободритам на границе чрезпенян в 955 году, и сообщения хронистов о наложении дани рюгенскими славянами на соседние народы, и претензии Генриха на эти земли после покорения им Рюгена. Этим же обстоятельством прекрасно объяснялись бы и успехи чрезпенян во время войны с лютичами. По тому, что известно на настоящий момент, можно предположить, что весь регион между реками Рекниц на западе, Пеной на юге и Дивенов на востоке, был если не прямо подчинён Рюгену, то по крайней мере был его традиционной «зоной влияния», борьбу за которую Рюген вёл всё средневековье.
Скорее всего Генрих умер действительно раньше 1127 года, «положив этим конец вражде» вскоре после 1114 года, как то и сообщал Гельмольд. Точнее вражда-то никуда не делась, но после смерти Генриха претензии ни на чрезпенян, ни на Рюген, ни на Поморье ободритские правители предъявлять перестали - им в это времня было не до того. В королевстве между сыновьями Генриха началась смута и междоусобица, в результате которой погибли все его прямые потомки, а королевство перешло к его двоюродному брату Кнуду Лаварду. Однако времена были не спокойные и не поправив и двух лет, Кнуд и сам был отправлен к кузену Генриху и его сыновьям.
Отто Фрайзингейский (7-19) сообщает о том, что Болеслав выплатил в 1135 году достаточно большую сумму за 12 лет ленного владения им Померанием и Ругией, завоевание которых затянулось, но которые ему наконец всё же удалось подчинить. Из этого, не самого ясного сообщения, польские историки традиционно заключают о подчинении Болеславом Поморья и Рюгена в 1123 году (1135-12=1123). Однако, эти данные входят в противоречие с Житиями Отто Бамбергского, посетившего завоеванные Болеславом территории в Поморье как раз в это время (1124-1125 и 1128 гг.) и умудрившись не только не пророниться ни словом о какой либо зависимости Рюгена от Болеслава или Вартислава, но и при этом описать рюгенских славян при этом в 1128 году как независимую языческую силу, нападающую на христианские владения Болеслава. Потому, разумнее предположить, что покорение Рюгена не просто затянулось, но и вовсе не случилось, так и оставшись лишь в планах, прекратившихся после последовавшей вскоре смерти самого Болеслава. Как будет показано через в следующих частях о Корвейской легенде и происхождении формы «руяне», есть основания предполагать, что «рюгенские земли» и было вполне официальным названием земель к северу от Пены.
Прямых же сообщений о том, что происходило на Рюгене после смерти Генриха и до 1128 года не сохранилось.Скорее всего, после поражения под Щецином в 1128 году, они оставили свои претензии на Поморье и чрезпенянские земли и, воспользовавшись начавшейся в ободритском королевстве смуте и междоусобной войне сыновей Генриха, сконцентрировали свои усилия на западном "ободритском" направлении. Со второй трети XII века заметным становится и постоянное противостояние рюгенских славян с данами - традиционными союзниками христианской ободритской династии.
Впрочем, у противостояния данов и рюгенских славян в первой трети - второй половине XII века должна была быть и предыстотрия. В 1128 году Отто Бамбергский застал Рюген уже "находящимся в юрисдикции датского епископа", что говорит о начале противостояния как минимум в начале XII века. Я бы предположил, что это противостояние было попросту развитием более раннего противостояния Крута с Генрихом, которому в войне помогало датское войско. Если вообще не к середине XI века, когда на стороне Готтшалька против чрезпенян выступили даны. Возможно, какая-то активность и участие рюгенских славян в междоусобице сыновей Генриха ободритского и стало причиной перенесения Гельмольдом рассказа о преследовании вагрийского князя рюгенскими славянами во времена смуты. Не исключено, что рюгенские славяне могли предъявлять права на Вагрию и способствовать восхождению к власти Никлота (в середине века бывшего их союзником).
В 1129 году, после смерти прямых наследников Генриха, его двоюродный брат, Шлезвигский ярл (правитель бывших приграничных к ободритам областей бывшей Старой Англии), пленив двух претендентов на ободритский престол - Никлота и Прибислава - добивается у императора прав на королество ободритов. Править ему, впрочем, довелось не долго и уже в 1131 году он был убит в результате уже внутренне датских усобиц, после чего в Дании постепенно разгорается междоусобица по хлеще ободритской. Наследником и мстителем за Кнуда выступает Эрик Эмун, ставший королём в 1134, после победы над Магнусом. Новый виток рюгенско-датского противостояния при Эрике Эмуне я склонен связывать со столкновением интересов рюгенских славян в Южной Ютландии. В Вагрии в это время к власти пришёл Прибислав, племянник Генриха - кровный враг династии Крута. Впоследствии Гельмольд описывает преследование Прибислава рюгенскими славянами и потомками Крута и разорение его столицы Любицы - события, происходившие между 1131 и 1143 гг. В это же время, до 1150 года, князем бывшей, "языческой" столицы Вагриии каким-то образом стал родственник Крута Рохель. Возможно, именно в контексте этих событий и активности рюгенских славян у границ Шлезвигской провинции, связано и противостояние Рюгена и Дании этого времени.
Описания его сохранились у Саксона Грамматика и в Саге о Кнютлингах. В 1134 или 1136 гг. рюгенские славяне вторглись в Данию. В ответ Эрик Эмун собрал большой флот (Саксон Грамматик сообщает о 1100 кораблях, на каждом из которых, кроме прочего, перевозилось по 4 лошади), осадил и взял Аркону. Арконцы обязались принять христианство, однако, так как им разрешалось сохранить языческий храм Свентовита, вернулись к язычеству сразу же после отбытия Эрика. Любопытно, что в этой же датской междоусобице середины 1130-х участвовали и поморяне. Не менее масштабный поход поморского князя Ратибора в Норвегию произошёл как раз в 1135 году. Эрик Эмун был убит в 1137 году, но усобица в Дании лишь разросталась.
В 1138 году рюгенские славяне под предводительством князя Раце из рода Крута всё же разрушают христианскую столицу Вагрии Любицу. Очевидно, после этого (или уже до) им удаётся закрепиться в Вагрии - известия о Прибиславе Вагрийском вскоре прекращаются, а далее (около 1150 г.) Гельмольд сообщает о правлении в Старигарде злодея-язычника Рохеля из рода Крута (Гельмольд I 69). В другом месте (Гельмольд II 12) Гельмольд сообщает, что «и в наше время не только вагрская земля, но и все другие славянские земли посылали сюда ежегодно приношения, почитая его богом ботов». Как понимать это «наше время» не совсем ясно, так как хроника была закончена через несколько лет после разрушения Арконского храма, но, в силу того, что эти слова помещены хронистом как раз в рассказе о свержении идола Свентовита в 1168 году, выходит, что рюгенские славяне могли сохранять влияние в Вагрии весь период между свержением Прибислава и взятием Арконы.
В 1143 году Саксон Грамматик описывает нападения славянских пиратов на Данию во времена Эрика Доброго и даже на него самого. Самого же датского короля славяне должны были высмеивать за слабость, трусость и не способность. Какие это точно были славяне не уточнаяется, однако из того, что в середине XII века Данию разоряли совместно жители Старигарской земли Вагрии, в которой правил Рохель, и рюгенские славяне, можно предположить, что описанные Саксоном события имеют отношение к Рюгену.
Ослабив власть Прибислава в Вагрии, рюгенские славяне этим самым поспособствовали будующему завоеванию полуострова саксами. В 1134 году начинается вторжение нордальбингов в южную Вагрию, сопротивляться которому с одновременно нападавшими рюгенскими славянами Прибиславу было сложно. В 1137 году он предпринял попытку вернуть себе южную Вагрию, окончившуюся неудачно. В 1138 году рюгенские славяне разрушают его южную столицу Любицу (северная - Старигард - также были ими занята приблизительно в этот период). В этом и же последующем году саксы занимают всю южную Вагрию и Полабье. В 1141 году восстанавливается Зегеберг, в 1143 году на месте Любицы строится немецкая крепость. Королевство ободритов оказывается разделено вклинившейся между северной и восточной его частями контролируемой немцами полосой, на которой саксами спешно строяться и захватываются укрепления. Северная часть Вагрии в то же время видимо увязает во внутренних противоречиях (там одновременно правят христианин Прибислав и язычник Рохель).
Таким образом королевство ободритов оказывается наиболее ослабленным за всю свою историю. Складываются благоприятные условия для последнего броска - саксонского блиц крига, позволившего бы навсегда решить "ободритскую проблему". После соответствующей подготовки в 1146-1147 годах начинается крестовый поход на славян, в котором приняло участие большинство саксонских правителей. Вторым по численности был датский корпус крестоносцев. Оказывали поддержку и другие христианские союзники - польские и чешские. В зависимых ранее от ободртиов земель стодорян тем временем саксами был поставлен "свой человек", Прибислав-Генрих. Христианин и друг Альбрехта Медведя, в лучших традициях христианских стодорянских князей добровольно отдавший своё королевство Альбресту. Его земли - единственные, из славянских, куда не направились крестоносцы. Правда, едва ли его потомки выразили бы ему благодарность за такое "спокойствие", знай они к чему это приведёт в историческом плане. Лютичи в это время представляли из себя не менее жалкую картину, чем Вагрия. Северные племена хижан и чрезпенян находились в королевстве Никлота, а редарии и толлензяне были значительно ослаблены постоянными войнами с поморянами и саксами. Без особых затруднений крестоносцы достигают крепостей Добин и Деммин, где сосредоточились основные силы тогдашнего языческого мира.
Не в малой степени благодаря участию рюгенских славян, разгрома язычников удалось избежать. Крестовый поход окончился провалом. Вместе с тем разгром датского корпуса не в малой степени был заслугой именно рюгенских славян, ударивших в их тыл. Очевидно, изначальной целью крестового похода было завоевание не только ободритов, но и Рюгена (т.е. всех язычников). Об этом же сообщает в своём письме 1149 года аббат Вибальд принимавший участие в осаде Деммина и аргументировавший своё участие в походе желанием вернуть Корвейскому монастырю "рюгенские земли" (подробнее об этом эпизоде в дальнейшем). Собственно "рюгенские земли" как раз за Деммином и начинались, но сбыться этим планам не довелось. Контекст событий однако объясняет участие рюгенских славян в этой войне - они попросту защищались, став не по своей воле одной из сторон. Можно предположить, что Деммин защищали также они, либо в том числе и они.