«Одна старуха всё цеплялась руками за края льда, тогда красноармеец саблей отрубил ей руки…»
«Известия о вспыхнувшем в Сибири восстании крестьян против изуверов-коммунистов долгое время не доходили до Самарова; носились лишь смутные, неопределённые слухи, мало похожие на правду, которой никто не знал. События оказались неожиданными, по-видимому, и для самих коммунистов, привыкших думать, что терпение крестьян неистощимо. До этого они благодушествовали, изводя крестьянские хозяйства непосильными развёрстками и подавляя в корне малейшее проявление протеста. Был в это время в Самарове знаменитый "прод.ком.-щик" Писарев, разъезжавший по северу с "наукой" - как обирать крестьян и лучше проводить развёрстки. Любопытно его заявление на одном совещании продработников в Самарове. Он восхищался остроумным изобретением пятидворок, при помощи которых из хозяйств можно выкачать буквально всё: "Теперь, мол, мужичок от нас никуда не денется, мы возьмем его за жабры, а ценности хозяйств широкой рекой польются в наши склады..."
Объявление 20 февраля в Самарове осадного положения явилось полной неожиданностью для населения; последнее терялось в догадках и предположениях, питаясь слухами, распространение которых, впрочем, было строжайше запрещено. Сами коммунисты хранили глубокое молчание, однако скоро стало ясно, что положение весьма серьёзное. На другой же день начались приготовления к эвакуации: продконтора стала складывать свои дела, а населению было приказано подать подводы для вывоза из Самарова товаров. В ночь на 22 февраля были произведены обыски и арестовано 12 человек местных жителей и некоторые служащие. Пятеро из них на следующую ночь были расстреляны, собственно не расстреляны, а изрублены в буквальном смысле. Утром у проруби была обнаружена большая лужа крови, и неподалеку от проруби мальчики нашли кусок чьей-то головы с волосами. Убиты в эту ночь местные обыватели Кузнецов Ал. Ив., Кузнецов Фёд. Ив., Чукреев Ник. Вас., Соскина Анфиса Алек., и сестра милосердия из местной больницы Сынина Ольга Александровна....» *
«Василий Ананьевич, вернувшись с реки, сказал, что лошади не пьют воду из проруби. Фыркают. Все проруби забрызганы кровью. В то время жители поили лошадей из прорубей, которые находились напротив улицы (сейчас это ул. Мичурина). Он сказал: "Пойду в сельсовет, чтобы проруби для казни людей перенесли". Вскоре проруби перенесли к мысу (Санаторке).
Один молодой парень, очень близкий знакомый нашей семьи, рассказывал позже мне: "В то время мне было 15 лет. Я был кошевым. Ночью ко мне в кошёвку сажали богатых людей, и я отвозил их на реку к прорубям. Там их топили. Однажды одна старуха никак не хотела тонуть, всё цеплялась и цеплялась руками за края льда. Тогда красноармеец саблей отрубил ей руки» **.
«Товары из Самарова увозились на север, на Берёзов. Их увезено много; это главным образом товары, предназначенные в премию за сдаваемую звероловами пушнину, - охотничьи припасы, керосин, масло и мануфактура. Увезено также много продовольствия. Вскоре в Самарово стали прибывать [красные] отряды из Берёзова, Обдорска и Сургута. Всего за двухнедельный промежуток времени в отрядах прибыло человек 200 с небольшим. Отряды направлялись на Реполово, где, по слухам, должна была произойти встреча [сражение] с Народной армией. Так как из Самарово куда-то отправлялись вооруженные отряды, и население это видело, то ему надо было чем-нибудь это объяснить. Коммунисты прибегли к обычным своим приёмам: они устроили митинг, на который было приказано явиться всем без исключения. На митинге ложь лилась потоком: коммунисты уверяли, что поднялись опять белые банды и т.д. Митинг закончился угрозами резать беспощадно население. Низко опустив головы, разошлись мужички по своим конурам. Кошмар пребывания коммунистов в Самарове длился две недели. Село было точно вымершим - никто без нужды не выходил из дому. Каждую ночь производились аресты, арестованных привозили также из других сёл и деревень, и, в конце концов, ими было битком набито здание старого волостного правления. Убиты были ещё начальник местного почтово-телеграфного отделения Алексеев, служащий продконторы Паценко и по дороге в Самарово - священник села Реполовского. Населению было приказано сдать все имеющиеся у него денежные знаки свергнутых правительств. По слухам, денег было собрано несколько сот тысяч рублей; они были увезены председателем ревкома, коммунистом Захаром Павловым, который впоследствии был пойман остяками в Чучелах. Кошмарному состоянию не предвиделось конца, и население в страхе ждало смерти.
Однако 6 марта вечером вдруг со стороны фронта на подводах во весь дух въехали в Самарово разбитые у Реполово отряды коммунистов. Этой ночи население особенно боялось, предвидя резню или поджоги. Опасения не оправдались. Сейчас же по приезде начались поспешные сборы коммунистов из Самарово, и всю ночь происходил их отъезд, напоминавший собою паническое бегство. Впопыхах коммунисты забыли даже в Самарове некоторых предназначенных к эвакуации служащих и часть арестованных, которых, однако, увезено было 23 человека. По дороге 12 из них были убиты, и трупы их разысканы родственниками и погребены. В числе погибших самаровцев Чукреев Ив. Вас., Корепанов Григорий, Шеймин Ив. Николаевич, Соскин Ник. Павлов., служащий почтов. отделения Кайгородов Лаврентий, Зоркальцев Егор Федос. (из Заводной), Киселёва Татьяна Николаевна (из Базьян), Тарасов (нач. поч.-тел. отделения в Реполово), Ульянов (агент Областрыбы в Реполово) и др. 7 марта вечером при торжественной встрече и радости всего населения, в Самарово въехали передовые отряды победительницы - Народной армии. Население вздохнуло свободно». *
Источники:
* Публикация «Самаровские события» в Тобольской антибольшевицкой газете «Голос Народной армии» от 20 марта 1921 года.
** Воспоминания Клавдии Васильевны Хабаровой, записанные её сыном и хранящиеся ныне в краеведческом отделе Государственной библиотеки Югры.