† Священномученик Андроник (Никольский): «Мы враги открытые, примирения между нами быть не может».
20 июня 1918 года большевиками был зверски убит святитель Андроник (Никольский), архиепископ Пермский и Кунгурский, духовный писатель, почётный председатель Новгородского и Пермского отдела Союза Русского Народа, добрый наставник, мужественный и безкомпромиссный архиерей, глубокий мыслитель.
Родился он в семье дьякона в Ярославской губернии. Окончил Ярославскую духовную семинарию и Московскую духовную академию, где в 23 года принял монашеский постриг, по благословению и совету Святого Праведного Иоанна Кронштадтского.
Вступая на Пермскую кафедру, он сказал: «Нет, не было на земле народа, который так глубоко и жизненно воспринимал бы веру Христову… Если современному одряхлевшему миру суждено от Вседержителя ещё воскреснуть к новой жизни, то это воскресение его будет от Богоносного русского народа».
Во время кровавого бунта 1905-1907 годов владыка обращается с призывом: «Собирайся же плотней, русский народ, заграждая уста безбожных, как 300 лет тому назад ты, обманываемый, обольщаемый всеми, собрался вокруг Минина и Пожарского и прогнал врагов, поставил пред Господом Богом Царя и с ним водворил порядок».
В 1916 году во вверенной ему Пермской епархии были созданы особые миссионерские курсы по обличению коммунистического лжеучения.
«Долг совести верноподданного и безграничная любовь к Отечеству не дают мне молчать», - говорил святитель Андроник, - «У нас выдавали себя за народ революционеры, сами сознающие своё поразительное меньшинство среди действительного народа, почему они и покровительствуют всякому террору, через него надеясь удержаться. И эта кучка смеет выдавать себя за народ и свои бредни за голос его?!»
В 1918 году он рассылает письма многим архиереям по поводу разгула богоборцев в стране и не получает ни одного ответа, сокрушаясь о том в письме к Патриарху Тихону.
В ежедневных проповедях владыка обличал новоявленные «советские власти» за алчность, за бесстыдный обман народа, за всё то беззаконие и нравственную гибель, которые они принесли России. Тысячи людей, даже совершенно неверующих, шли послушать мужественное слово святителя.
В ответ на декрет о национализации церковного имущества, осуществление которого вылилось в грабежи храмов, архиепископ, в своей проповеди с амвона, обращаясь к осведомителям ЧК, прятавшимся среди прихожан, заявил: «Идите и передайте вашим главарям, что к дверям храмов и ризниц они подойдут, только перешагнув через мой труп, а при мне и гроша ломаного церковного не получат».
В Пермский исполком им было отправлено письмо: «Поставленный на страже охранения всего верующего народа и церковного имущества от расхищения или захвата и пребывая в полном согласии с верующим полуторамиллионным народом епархии, заявляю исполнительному комитету: примите безотлагательные меры к прекращению подобных посягновений на свободу Церкви и на церковное достояние; примите меры против грозного по своим возможным последствиям оскорбления верующего народа через обыски, беззаконные штрафы, контрибуции и аресты священно-церковнослужителей. Против подобных проявлений насилия я не имею физической силы, но вынужден буду прибегнуть к самым решительным в моем распоряжении мерам иного, духовного порядка, и тогда будете поставлены в неизбежную необходимость иметь дело с самим возглавляемым и представительствуемым мною верующим народом».
Ожидая ареста владыка был безмятежен, ежедневно исповедовался и приобщался Святых Христовых Таинств, и светлое настроение не покидало его. Со всеми он был обходителен и ласков.
14 июня 1918 года чекисты приказали архиепископу явиться к ним для ответа на вопросы обвинения. Народ, узнав об этом, стал скапливаться на соборной площади.
Для ареста одного безоружного святителя большевики подняли полторы тысячи штыков. Архиепископа Андроника арестовали 16 июня. Хотели расстрелять сразу, но по трусости не сделали этого: убоялись народа.
Владыка издал постановление о запрещении богослужений во всех церквях Пермской епархии в случае ареста кого-либо из священнослужителей. Запрет на богослужение вступил в силу с момента его ареста.
18 июня 1918 года состоялся допрос архиепископа. Святитель Андроник молча занял одно из кресел возле письменного стола и долго не отвечал ни на один вопрос, молясь Богу. Затем снял панагию, завернул её в большой шелковый лиловый платок, положил перед собой на письменный стол и, обращаясь к чекистам, сказал: «Мы враги открытые, примирения между нами быть не может. Если бы я не был архипастырем, и была необходимость решать вашу участь, то я, приняв грехи на себя, приказал бы вас повесить немедленно. Больше нам разговаривать не о чем». Сказав это, он неспешно развернул платок, надел панагию, спокойно поправил её на груди и, весь погрузившись в молитву, не проронил более ни слова.
В первом часу ночи 20 июня 1918 года большевицкие нелюди вывели архипастыря и заставили его копать себе могилу. Он выкопал. Затем архиепископ минут десять молился, повернулся ко всем четырем сторонам, благословил свою пермскую паству и сказал: «Я готов».
«Расстреливать не будем, а живым будем закапывать, пока не снимешь постановления», - услышал он от палачей.
Снять запрет владыка отказался. Его засыпáли землёй заживо, потом стреляли невпопад, чтобы усугубить его мучения, снова закапывали…
После казни палачи разделили между собой оставшиеся от архипастыря вещи: часы, панагию и позолоченную цепочку.
Незадолго до мученической смерти владыка писал: «Может быть, меня и на свете не будет, но не покидает меня надежда и уверенность, что Россия воскреснет со своим возвращением к Богу».