Аутлуков и птеродактиль
Click to viewВице-спикер Агаповского областного законодательного собрания Андрей Ильич Аутлуков привык отдыхать по старинке, как деды испокон веку отдыхали: петь протяжные казачьи песни хором, водить хороводы с красными девками, прыгать за полночь через костёр и ведро хенесси в предбаннике с кружкой на цепочке, чтобы не потерялась... Отдыхал он, как правило, на малой родине, у свого племянника Ваньки, унаследовавшего старинную аутлуковскую халупу, в коей ещё прапрапрадед евонный, Антип Сергеич, гнал самогон из только привезённого из Парижского похода картофеля. Понаедет, бывало, на "геленвагенах" с охраной и челядью, да и гудит всю ночь с пятницы на понедельник в племянниковой бане.
Как то в один из наездов отозвал Ванька распаренного Аутлукова и говорит:
- Пойдём, дядь Андрей, чё покажу! - и ведёт за баню. А за баней - череп окаменевший циклопический, да кость в зубах черепа.
- Чё эт, Ванька, слон какой, чтоли? В Африку на сафари ездил?
- Не, дядь Андрей, это я гараж строил, да из-под яблони то из грунта и вынул.
Посмотрел Аутлуков ещё раз на кости и говорит:
- Ой, чёт мордашка знакомая. Гдей-то я её уже видел. Не знаешь где?
- Знаю, дядь Андрей. Мне, когда откопал, жутко интересно стало, чё за животное такое в наших агаповских степях водилось, ну и, очертив мелом круг, стал вызывать бывшего его владельца, чтоб, значится, пораспросить чё, да как. Раз вызываю - не появляется, другой - не появляется, третий - не появляется, ну, хоть ты тресни! Грешным делом думаю, суккуб, мож, али, голем какой, но, потом кость заметил. Стал звать владельца кости...
- И чё?
- Ну, как, чё... Явился. Ты не поверишь, кто!
- Кто?
- Дык, это, министр внутренних дел Агаповской области Несравненнов же! Привет, говорит, младший товарищ, мир тебе и всё такое, что там у нас положено... Ну, я ему и вопрошаю: чё, мол, товарищ майор, твоя, чёли, кость энта? Моя, говорит. Палец, говорит, это мой бывший. Я, говорит, раньше птеродактилем был и координировал в агаповском небе воздушную разведку. А, как, спрашиваю, твоя кость во рту у энтого черепа оказалась и что энто за животное, что птеродактилями питалось. А он мне и отвечает: череп энто, Ванька, твой, потому к тебе на вызов хозяин его явиться и не мог, а кость моя у его в зубах оказалась чисто случайно. Мол, когда была титаномахия у Черноотрога, хитрые олимпийцы не по титановой правде на нас с тылу напали и из какой-то суперпупер атомно-нейтронной пушки шмальнули, так, что там иные и собственными пальцами подавились.
- От жешь... - вздохнул Аутлуков. - Знатная была битва... Порвали нас тогда как тузик грелку... И чё?
- Дык, это, дядь Андрей, Несравненнов знаешь что сказал? Мол, такая фигня, Ванька, реинкарнационная амнезия у меня: память мне при взрыве отшибло - помню о себе только когда сплю. Помоги, мол: расскажи мне что случилось - тогда я и наяву всё вспомню.
- А ты?
- А чё я? Стесняюсь я, дядь Андрей: как я, простой колхозан подойду к целому министру внутренних дел Агаповской области и скажу: привет, мол, однополчанин, помнишь, как мы шиздюлей под Черноотрогом огребли? Поговори с ним ты, только, пожалуйста, поделикатнее, а то, от таких знаний с непривычки мозг у кого хошь с катушек слететь может. А, как вспомнит, так и я с ним поговорю.
Почесал Аутлуков подбородок и пообещал поговорить с Несравненновым прям вот сейчас, пока не забылось, а, когда зашёл в парную, швырнул в Несравненнова деревянным ковшиком и заорал:
- Чё, птеродактиль хренов, так я и знал: пока мы там у Сухого Лога стояли как триста спартанцев и ждали поддержки с неба, вы, грёбаная авиация, у Черноотрога бухие валялись!
- Да почему-ж бухие то? - опешил начальник областной полиции.
- А как прикажешь иначе понимать тот факт, что олимпийцы накрыли одним выстрелом вас вместе с пехотой?!!