Про «заложников» железного занавеса
Недавно на экраны кинотеатров вышла очередная поделка либеральной кинопропаганды под названием «Заложники» - это «экранизация» громкого террористического акта - захвата самолёта ТУ-134 в Тбилиси. Напомню, в 1983 г. группа террористов (состоявшая из «богемной» интеллигенции) при помощи знакомой сотрудницы аэропорта смогла пронести в самолёт оружие: пистолеты, револьверы и гранаты (как позже выяснилось, они были учебными, но преступники этого не знали). Взяв в заложники бортпроводницу, часть бандитов направилась в кабину пилотов, а оставшиеся открыли огонь по пассажирам, которые, по их мнению, походили на представителей службы авиационной безопасности. Террористы, заставив пилотов открыть дверь, потребовали направить самолёт в Турцию; получив отказ, они застрелили бортинженера и тяжело ранили проверяющего. Тем временем, штурман В. Гасоян, воспользовавшись тем, что бандиты не заметили его за закрытой шторкой, открыл огонь из табельного оружия, убив одного из подонков и ранив вожака. Получив решительный отпор, бандиты ретировались из кабины пилотов. Вконец рассвирепев, они устроили в салоне кровавую бойню: одного пассажира убили, нескольких человек ранили и жестоко избили бортпроводниц, оставив одну из них на всю жизнь калекой. Самолёт вернулся в аэропорт Тбилиси, куда уже прибыла милиция и военные. С террористами вели переговоры, предлагая сдаться, но те угрожали взорвать самолёт; в конечном итоге, благодаря грамотно проведённому штурму, кровавые подонки были нейтрализованы, а заложники, пробывшие в многочасовом плену, освобождены. Выжившие члены банды были приговорены к расстрелу, суд пощадил лишь женщину-соучастницу, приговорив её к 14 годам лишения свободы (в 1991 г. была амнистирована).
Полезным будет привести краткую характеристику некоторых участников банды:
- Вожак: Иосиф Константинович Церетели, 1958 г. р., художник студии «Грузия-фильм». Отец - член-корреспондент АН Грузинской ССР, профессор Тбилисского государственного университета Константин Церетели. В характеристике Иосифа, выданной Академией художеств, отмечено: «…выделялся неорганизованностью, проявлял пассивное отношение к учёбе, нередко появлялся на занятиях в нетрезвом виде…».
- Гега (Герман) Михайлович Кобахидзе, 1962 г. р., актёр киностудии «Грузия-фильм». Отец - кинорежиссёр Михаил Кобахидзе. Был поклонником нацизма. В его доме участники заговора тренировались в стрельбе из пистолета.
- Григорий Теймуразович Табидзе, 1951 г. р., безработный. Наркоман, был трижды судим за грабёж, угон машины, злостное хулиганство. Отец - Теймураз Табидзе, директор проектного бюро Госкомпрофтехобразования.
Пьяница, нацист и наркоман-грабитель - довольно тёплая компания собралась, не так ли? Впрочем, на экране эти «персонажи» предстанут в совершенно ином облике - здесь перед нами кучка робких интеллигентиков, шушукающихся по углам, словно диссиденты, и ужасно страдающих под железной пятой «тоталитаризма».
Резо Гигинеишвили - режиссёр сего «творения», - не пользующийся ранее, по признанию кинокритиков, особым почетом в мире кино, был буквально захвален рецензентами. Так, на популярном сайте «Кинопоиск» из 10 отзывов лишь один был отрицательным. Во всех этих невероятно слащавых отзывах превозносится до небес «глубокая драматургия», «гениальная игра актёров», «захватывающий накал эмоций» и т.д. и т.п. Приведу в качестве иллюстрации лизоблюдства одну цитату:
«На Берлинале он [режиссёр - Р. О.] показал зрелый, серьезный, драматичный, фундаментальный и неоспоримо талантливый фильм „Заложники“. Уже сейчас с уверенностью можно сказать, что эта картина будет одной из самых обсуждаемых в 2017 году, а Грузии нужно срочно выдвигать ее на соискание «Оскара» - шансы вполне реалистичные. Ведь это грузинский фильм (и - за исключением нескольких реплик - на грузинском языке), Россия здесь в сопродюсерах, как и Польша, однако это тот случай, когда соучастием можно с полным правом гордиться. Тем более что как минимум два россиянина внесли колоссальный вклад в художественное решение этого скупого, жесткого и впечатляющего фильма» (сайт «Афиша»).
Обратим внимание на название фильма - «Заложники». В кино заложники ТУ-134 - это безымянные статисты, к которым режиссёр относится с той же небрежностью, с какой шахматист - к пешкам: их судьба его совершенно не беспокоит. Так почему же для фильма было выбрано именно такое название? А всё дело в том, что заложники - это не пассажиры и члены экипажа, а… сами террористы. В одной из рецензий так прямо и пишется:
«Очевидно, толковать вынесенное в заголовок слово следует в расширительном смысле. В советском государстве, закрывшем свои границы для собственных граждан, заложниками были все. Перед нами история людей, решивших пожертвовать жизнями (увы, не только своими) ради того, чтобы разорвать беспощадный общественный договор. Их вело даже не желание, но одержимость идеей вырваться за флажки - любой ценой».
А вот ключевая фраза:
«Фильм доказывает: свобода - одна из основных потребностей, неотъемлемая составляющая человеческого достоинства, стремление к которой иррационально и неодолимо».
Вот, оказывается, за что заплатили своими жизнями пятеро человек, а бортпроводница стала калекой - за свободу… Но за какую «свободу»? Для Гигинеишвили и подпевающих ему кинокритиков, а также прочей либеральной публики свобода - это возможность покутить с проститутками на улице «Красных фонарей», спустить деньги в казино Лас-Вегаса, каждый день покупать тьму всевозможных шмоток без всякой меры и прочие, прочие «ценности» Запада, которые были чужды истинному социализму! Сведение своей единственной и уникальной жизни к бессодержательному потреблению и отупляющей праздности - вот такая «свобода» была по вкусу пьянице Церетели и его «мажорным» дружкам, ставшими героями гигинеишвилевской поделки. Но вы только посмотрите, в какую утонченно-благородную упаковку укладываются ущербные мотивы этих опьяневших от сытости подонков! А между тем, они боролись не за «неотъемлемую составляющую человеческого достоинства», а, как раз, против человеческого достоинства, за то, чтобы окончательно превратиться в двуногих СКОТОВ.
Однако что есть свобода? Буржуазная философия, как известно, противопоставляет свободу и необходимость; свобода трактуется как «свобода выбора», ну а сам «выбор» различными «творцами» и пропагандистами уже увязывается с вещизмом. Буржуазный философ Никифоров в своей книге описывает свободу следующим образом:
«Допустим, вас обязывают явиться завтра на работу в новом костюме. Времени в обрез, вы бежите в магазин, а там - только один костюм подходящего размера. Вы вынуждены приобрести его, хотя вам он и не очень нравится. Здесь все задано извне: цель, условия, средства деятельности. Ваша покупка целиком вынуждена, и, если кто-то упрекнет вас в дурном вкусе, он будет неправ: вы к этому костюму не имеете никакого отношения. Но вот вас не ограничивают сроками, и, побегав по магазинам, вы встречаете несколько подходящих костюмов. Вы можете выбирать и в этом выборе уже проявить свой вкус, свои представления о прекрасном и пристойном, короче говоря, некоторые черты своей личности. Таким образом, свобода - это, прежде всего, возможность выбора. Чем более велики возможности выбора, тем больше ваша свобода, тем полнее проявится в деятельности ваша личность».
Выбрал из ста видов шмоток понравившуюся - проявил свою личность, значит ты свободный человек, а если купил то, что было (пусть и нужного размера) безо всякого выбора - значит уже, как бы, и не совсем личность, значит несвободный. Никифоров, похоже, и сам понимает, что написал бредятину - «выбирают ведь и животные», - поэтому он, как пойманный за руку жулик, начинает выкручиваться: а вот это, мол, еще не «подлинная» свобода, «подлинная» свобода наступает тогда, когда человек не выбирает из возможных вариантов, а сам создает себе то, что ему нравится. Придя к такому удобному для себя выводу, жуликоватый философ торжественно объявляет: «Подлинная свобода - это способность творчества»! Ну а дальше он демагогически ударяется в тему «свободного» творчества и т. п., но нас это уже не беспокоит. К слову сказать, свобода творчества при капитализме - это такой короткий анекдот, ибо всякий художник или писатель, если он не желает прозябать в нищете, вынужден подстраивать свое творчество под вкусы публики, под запросы рынка или же под индивидуальные заказы богачей; капитализм - убийца подлинного творчества и искусства, что было наглядно отображено в романе Джека Лондона «Мартин Идэн».
Таким образом, с точки зрения буржуазной философии свобода = выбор, следовательно, отсутствие выбора есть несвобода. Ну а выбор отождествляется, в первую очередь, с товарами. Если судить такой мерою, то СССР действительно получается несвободной страной, ведь граждане не имели возможности выбирать из ста сортов колбасы или из тысячи моделей костюмов, да и вообще советские люди редко проявляли «свободу выбора», если сравнивать их с немногочисленным «средним классом» западных стран.
Между тем, научное, т.е. диаматическое, решение проблемы свободы и необходимости исходит из признания объективной необходимости как первичного, а воли и сознания человека, как вторичного, производного; необходимость проявляется в природе и обществе в форме объективных законов. Необходимость «стремится» подчинить себе волю, а воля - необходимость; таким образом они суть диалектическая противоположность, в которой необходимое является ведущим, а воля - ведомым; они противоположны, но их взаимная борьба порождает их единство.
Научная формулировка понимания свободы, или точнее свободы воли, звучит так: «свобода есть осознанная необходимость». Что это значит? Это значит, что человек, будучи не в состоянии проникнуть в тайны природы, является рабом непознанной необходимости, пребывает в состоянии несвободы. Познавая же объективные законы движения материи, человек учится использовать их для своего блага, снижать их слепое воздействие, тем самым становясь свободным, и чем глубже он постигает объективные законы, тем более осознанной и свободной становится его деятельность.
Чем человек глубже познал сущность явлений природы, т.е. природные условия своей жизни, тем продуктивнее он может адаптировать и подстроить под них свою деятельность, главным образом, по преобразованию её, природы, материала.
Помимо природы, свобода воли ограничивается самим обществом - способом его организации, законами развития социальной формы материи. Гуманитарии не любят слово «общественный закон», им кажется, что общество пытаются загнать в некое «прокрустово ложе», однако же законы эти действуют как раз потому, что человек вступает в производственные отношения неосознанно; как только каждый человек сможет делать это сознательно, законы «уснут», прекратят свое воздействие.
Таким образом, свобода есть, по выражению Энгельса, способность принимать решения со знанием дела. Если мы принимаем решение не со знанием дела, т.е. вслепую, мы почти всегда обречены на неуспех, следовательно, в этом заключается наша зависимость от произвола случая, наша несвобода. Буржуазная же, идеалистическая философия превращает выбор сам по себе, вне зависимости от его правильности, в великую ценность. Глубочайшую нелепость подобного подхода можно продемонстрировать на примере последних президентских выборов в США. Многие либеральные эксперты на полном серьезе писали, что новый президент Трамп может погубить Америку, но при этом гордились тем, что американцы проявили «свободу выбора». Так, один журналист выразился следующим образом: «мне не нравится Трамп, но нравится демократия»! Неважно, что новый президент, быть может, погубит страну, главное, соблюдена возможность выбора! Если же говорить именно о выборе товаров как некой ценности, то в статье тов. Федотова «Диалектика выбора» пишется следующее:
«На самом деле, тот „выбор“, который предоставляется человеку в капиталистических условиях, есть своего рода „ложный“ выбор, предполагающий возможность предпочесть тот или иной уже созданный товар или услугу. Выбор при капитализме суть ассортимент. Ассортимент колбас, сыров, шмоток, зубных щеток и паст, обезболивающих лекарств на любой „вкус“ возводится при капитализме в ранг некой высшей ценности. Причем именно КОЛИЧЕСТВО товаров для выбора объявляется показателем качества жизни. На деле же качество это определяется качеством удовлетворения объективных, то есть научно обоснованных потребностей индивида. К примеру, не количество сортов колбасы имеет значение, а гарантированность такого питания, которое позволяет человеку сохранять здоровье наиболее продолжительный срок. Тут, конечно, буржуазные идеологи завизжат: „А как же вкус?“. Это еще одна их „священная корова“. Дескать, каждый человек индивидуален, у каждого свой вкус, и, поскольку этих вкусов великое множество, то удовлетворены они могут быть лишь при наличии максимально широкого ассортимента, а таковой может обеспечить только капиталистическое хозяйство. Однако это полная ерунда. В чем преуспело капиталистическое хозяйство, так это в создании новых, отнюдь не являющихся объективными потребностей, в навязывании вкусов. На данной проблеме стоит остановиться подробнее. Что есть вкус? Буржуазная философия рассматривает данную категорию в идеалистическом ключе, то есть как нечто заложенное свыше. Дескать, людям имманентно присущи разные вкусы и стремление эти вкусы развивать, потребляя как можно больше и как можно в более разнообразных формах. Однако на самом деле вкус человека развивался, во-первых, по мере развития производительных сил, то есть человечество должно было достичь той ступени развития, когда количество производимых продуктов стало больше необходимого для пропитания уровня. Во-вторых, должно было произойти разделение общества на классы эксплуатируемых и эксплуататоров. В руках последних и сосредоточились эти излишки, а праздный, паразитический образ жизни как раз побуждал „экспериментировать“ с созданием всевозможных новых вкусов развлечения ради. Однако развитый вкус никак не свидетельствует о качестве самого человека как существа общественного. И, более того, даже не является неким жизненно необходимым качеством, ведь изысканные сочетания продуктов вполне могут быть вредными для человеческого здоровья.
Однако пропаганда разнообразности вкусов, равно как и создание искусственных „потребностей“, приносит буржуазии громадную прибыль. А потому в рекламу и маркетинг вкладываются огромные деньги, причем без оглядки на подчас объективную вредность пропагандируемого, без научного выяснения, полезен или вреден создаваемый товар или услуга. Получается своеобразный замкнутый круг. Навязывание „вкусов“ безграмотному обывателю, созданному капиталистической образовательной системой, затем производство громадного количества „барахла“ „на выбор“, а затем, собственно, стихийный „выбор“ обывателем на основе „вкуса“, который до этого тоже был навязан маркетологами и рекламистами ради извлечения прибыли капиталистом. Такое положение дел, впрочем, ничуть не смущает буржуазных исследователей. Некоторые из них открыто говорят о „тирании выбора“, правда, естественно, не ради выявления причин такого положения дел и не ради избавления человека от этой „тирании“, а всего лишь… для разработки „рецептов“ для капиталистов, как дальше и еще более эффективно вводить „потребителя“ в заблуждение» [наша позиция по проблематике выражена в статье - Редакция СП].
Но давайте вернёмся к фильму про «борцов за свободу». Я не стану разбирать «художественные достоинства» этой дрянной киноподелки, а обращусь к главной теме спекуляции - к т.н. «железному занавесу». В обывательском сознании устоялось, что «железный занавес» был, якобы, порожден исключительно «самоизоляционной» политикой СССР, что категорически не соответствует действительности. Данный политический термин родился в 1919 г., когда премьер-министр Франции Жорж Клемансо на Парижской мирной конференции произнёс фразу:
«Мы желаем поставить вокруг большевизма железный занавес, который помешает ему разрушить цивилизованную Европу».
Вместе с тем, в 1930-м г. советский писатель Лев Никулин опубликовал статью под названием «Железный занавес», в которой писал:
«Когда на сцене пожар, сцену отделяют от зрительного зала железным занавесом. С точки зрения буржуазии в Советской России двенадцать лет кряду длится пожар. Изо всех сил нажимая на рычаги, там стараются опустить железный занавес, чтобы огонь не перекинулся в партер… Буржуазия пытается опустить занавес между Западом и нами».
Великий Октябрь поднял революционную волну, захлестнувшую и без того взбудораженную Европу; с величайшим трудом европейским олигархам удалось задавить эту волну, которая была столь сильна, что отголоски дошли даже до берегов цитадели либерализма - Соединённых Штатов. Крайне растиражированной является история с т.н. «философским пароходом», однако мало кто знает, что был еще «советский ковчег», на котором власти США депортировали интеллигентов, заподозренных в связях с коммунистами.
Правда в том, что это капиталистический Запад стремился изолировать первое в мире социалистическое государство, чтобы избежать распространения большевизма в своих странах. Вместе с тем, в Союзе вплоть до 30-х гг. никаких особенных преград для выезда за границу не было. Наглядным примером может послужить путешествие писателей Ильфа и Петрова, написавших впоследствии «Одноэтажную Америку», и Леонид Утёсов, привезший из Франции джазовую музыку. Однако в 30-е годы, в связи с тем, что поток засылаемых шпионов и диверсантов резко активизировался, миграционная политика была ужесточена. Воспитанный либеральной пропагандой обыватель при сочетании слов «шпионы» и «Советский союз» снисходительно улыбается, мол, «как же, как же, наслышаны…». Поскольку либералы объявляют каждого осужденного по 58-й статье (содержащую в числе прочего шпионскую и диверсионно-подрывную деятельность) невинной «жертвой режима», то в голове обывателя складывается твердая уверенность, что шпионов в СССР не было - стало быть, сразу же после революции все западные разведки одномоментно отозвали всех своих резидентов и даже думать не смели засылать новых! Впрочем, и в самом советском руководстве, к сожалению, имела место быть серьезная недооценка врага. Так Сталин вынужден был озвучивать с трибуны, казалось бы, простые вещи:
«Спрашивается, почему буржуазные государства должны относиться к советскому социалистическому государству более мягко и более добрососедски, чем к однотипным буржуазным государствам? Почему они должны засылать в тылы Советского Союза меньше шпионов, вредителей, диверсантов и убийц, чем засылают их в тылы родственных им буржуазных государств? Откуда вы это взяли? Не вернее ли будет, с точки зрения марксизма, предположить, что в тылы Советского Союза буржуазные государства должны засылать вдвое и втрое больше вредителей, шпионов, диверсантов и убийц, чем в тылы любого буржуазного государства?».
После Второй Мировой войны ожесточение стран империализма по отношению к Союзу усилилось ещё больше. В своей знаменитой Фултонской речи 1946 г., которую буржуазные историки отмечают началом т.н. «холодной» войны, премьер-министр Великобритании У. Черчилль заявил следующее:
«Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес. Столицы государств Центральной и Восточной Европы - государств, чья история насчитывает многие и многие века,- оказались по другую сторону занавеса».
Старый английский плут, разумеется, лукавит: «занавес» не опустился, его опустили, причем сделали это именно британские и американские империалисты. В самом деле, никакой выгоды при изоляции от Западной Европы СССР не получал, напротив, прямой выгодой был, при сложившейся ситуации, максимально тесный культурный и экономическим обмен. Черчилль вынужденно признает, что:
«Коммунистические партии восточноевропейских государств, никогда не отличавшиеся многочисленностью, приобрели непомерно огромную роль в жизни своих стран, явно не пропорциональную количеству членов партии, а теперь стремятся заполучить и полностью бесконтрольную власть».
В другом месте:
«В целом ряде стран по всем миру, хотя они и находятся вдалеке от русских границ, создаются коммунистические пятые колонны, действующие удивительно слаженно и согласованно, в полном соответствии с руководящими указаниями, исходящими из коммунистического центра. Коммунистические партии и их пятые колонны во всех этих странах представляют собой огромную и, увы, растущую угрозу для христианской цивилизации, и исключением являются лишь Соединенные Штаты Америки и Британское Содружество наций, где коммунистические идеи пока что не получили широкого распространения».
Вот в чём соль. Имперский премьер-министр открыто признает, что капиталистический мир был, как никогда, близок к своему концу: либерально-фашистская идеология потерпела крах, резко росло влияние компартий. Что империалисты могли предпринять в данной ситуации? Вариант с военным вторжением (операция «Немыслимое», разработанная, между прочим, по личному указанию Черчилля) по ряду причин, среди которых важнейшее место занимает создание водородной бомбы, был отклонён, а значит оставалось лишь одно - максимальная изоляция Америки и оставшейся части Европы от влияния Союза.
Если не считать разных демагогических абстракций, типа «свободы», «демократии» и «прав человека», фальшь которых была разоблачена практической деятельностью самих либералов-демократов, то основной выгодой от развала СССР называют возможность «съездить за границу». Но, во-первых, граждане СССР достаточно активно выезжали в дружественные страны (ГДР, Финляндию, Польшу, Болгарию), во-вторых, был развит внутренний туризм. Разве, допустим, советский Крым много уступал своими курортами той же Турции? Не говоря о том, что путёвки выдавались бесплатно или за чисто символическую плату.
Вместе с тем, что мы видим в современной РФ? Внутренний туризм, фактически, уничтожен, что касается «свободы выезда», так по данным «Левада-центр» лишь 28% граждан имеют загранпаспорта, причем, из них 60% - это чиновники и менеджеры. Кроме того, по данным Ростуризма, значительная часть туристов ездит всё в ту же Финляндию, Германию, Польшу, а также в бывшие союзные республики: в Казахстан, Украину, Грузию, Прибалтийские страны.
Несмотря на открытые границы большая часть россиян даже и не помышляет о заграничных поездках, но, тем не менее, нам предлагают посочувствовать героям фильма «Заложники», что они, бедненькие, не могли увидеть старую лондонскую башню с часами или железную башню в Париже! Кстати, развернутая перед нами «глубокая драма» на самом деле фарс, ибо герои фильма были сынками видных людей, поэтому им без проблем организовали бы выезд за границу. Но этим подонкам хотелось покуражиться, их изощренное самолюбие требовало славы, чтобы о них писали все мировые газеты, поэтому они решили организовать угон самолёта. Но создателей «кина» подобные «пустяки» не беспокоили - как говорится, «пипл схавает», ведь фильм рассчитан, в первую очередь, на молодёжь, которую инквизиторы от образования при помощи всяких ЕГЭ начисто отучили думать.
Подведём итог: 1) «железный занавес» стал реакцией мировой буржуазии на социалистическую революцию; 2) ужесточение миграционной политики было вынужденной мерой, связанной с деятельностью буржуазных разведок; 3) вместе с тем, в СССР был развит внутренний туризм, путёвки в санатории и здравницы были доступны всем гражданам.
И стоит ли напоминать, что с победой Мировой революции, в конечном счёте, все границы между странами будут упразднены?
Р. Огиенко
11/10/2017