Только Так
С Днем рождения, Массаракш!
Когда сегодня вечером Арно вышел из конторы, он понял, что чудо произойдет. Непонятно, откуда взялось это предчувствие. Возможно, оно появилось из неожиданного привкуса счастья, немножко с горчинкой, знакомого всем одиноким людям. Или из чувства, что по анфиладе стройной кипарисовой аллеи, ведущей к центру города, только что прошел, пролетел, проскользил кто-то невыносимо прекрасный, кого теперь никогда не встретить и не догнать.
Но это были только намеки, а настоящие приметы уже торопились навстречу Арно. Не успел он начать торжественный отсчет плит, устилающих аллею, как в одном шве меж камней увидел странное, не должное здесь быть: небольшой, сантиметров десяти в длину и ширину, лопнувший по шву полотняный мешочек. Откуда он взялся в этой
кипарисовой аллее? Кто-то обронил это здесь, обронил грубо, так что лопнул шов и выпустил наружу целую пригоршню то ли мутных бисерин, то ли стеклянной дроби. Солнце осторожно просовывало пальцы сквозь сумрак кипарисов, трогало бусины, пробуя их на ощупь и отпрыгивало прочь, разбрызгивая, отряхивая бусинный свет с пальцев, как воду.
Арно осторожно пошевелил мешочек носком ботинка. Бусины заиграли, словно проснувшись. Ощущение, что завяжется сейчас узел непонятных событий усилилось. Но Арно торопился идти дальше. Он был уверен, что слово , нужное слово, которое он искал всю последнюю неделю, будет найдено. Еще чуть-чуть.
Аллея оборвалась в торговую улицу, шумную, суетливую. Арно бросал взгляды по сторонам, пытаясь не упустить примет и знаков. Перед букинистической лавкой прямо на асфальте лежали стопки книг. Их было много, книг... Никто уже давно не был способен ориентироваться в этих бесконечных развалах... Да что там говорить - книги давно уже никто не называл книгами. Их называли проектами. Арно вспомнил высказывание своего друга - вербалиста: «Ну что делать, друг мой, если я не могу написать очень талантливую книгу, напишу хотя бы не очень талантливую». Арно услышал вальяжные интонации приятеля и усмехнулся... Да, это стало действительно просто. Но нет, Арно так не хочет. Недаром он мучается в поисках одного слова. Потому что он не может себе позволить ошибиться. Пусть, пусть будет совсем чуть-чуть. Но настоящее слово. Он его узнает, сегодняшнее слово. По вкусу, по тому как забьется от радости сердце.
Верхняя книжка одной из стопок свалилась Арно под ноги. Обложка бесстыдно распахнулась, обнажая сокровенную надпись косым, торопливым почерком нацарапанную: «Милая, любимая, дорогая, когда я писал эту книгу, я думал о тебе. Если бы не ты, этой книги бы не было». Арно не мог к этому привыкнуть. Эти «проекты» были грубо обмануты, их назвали книжками, их выбросили в этот мир. Где они никому не нужны, кроме авторов. Арно хотелось взять книжку с собой, согреть, приласкать, как ласкают бездомного ребенка. Ему хотелось пообещать ей, что он ее прочитает, как женщине обещают жениться... И так же не сдержать обещание, потому что читать такое было ему не под силу. Вербалисты множились, их проекты забивали витрины и прилавки, в книжные магазины было страшно заходить. Да почти никто туда и не ходил... Слова... безумное количество слов... Ненужных, неважных. Их не следовало даже произносить, что уж говорить о том, чтобы писать.
И тут слово пришло к Арно. Оно теплой музыкой зазвучало в сердце. Он физически почувствовал, как бережно понесет это слово к себе домой и уложит в давно ожидающую его строку. Арно знал, что он безумец. Он подозревал, что труд его жизни обречен. Но он ничего не мог с собой поделать: да, он писал, но он не хотел лишних и ненужных слов. И он придумал единственный, как ему казалось, способ...
Осторожно, будто боясь выплеснуть слово из души, Арно открыл дверь своей квартиры. Слушая в пальцах знакомую дрожь, прошел в мастерскую. Там высилась огромная каменная плита. Камень, в котором он высекал свою книгу. Не более слова в день. Только слова, без которых нельзя. Он взял зубило и молоток. Конечно, он не собирался по окончании книги волочь эту плиту в редакцию. Арно не сумасшедший, нет. Он перепечатает все
аккуратно на свой компьютер, стоящий в углу, потом пошлет на принтер... Но только, когда все будет готово. А пока - только так.
Когда сегодня вечером Арно вышел из конторы, он понял, что чудо произойдет. Непонятно, откуда взялось это предчувствие. Возможно, оно появилось из неожиданного привкуса счастья, немножко с горчинкой, знакомого всем одиноким людям. Или из чувства, что по анфиладе стройной кипарисовой аллеи, ведущей к центру города, только что прошел, пролетел, проскользил кто-то невыносимо прекрасный, кого теперь никогда не встретить и не догнать.
Но это были только намеки, а настоящие приметы уже торопились навстречу Арно. Не успел он начать торжественный отсчет плит, устилающих аллею, как в одном шве меж камней увидел странное, не должное здесь быть: небольшой, сантиметров десяти в длину и ширину, лопнувший по шву полотняный мешочек. Откуда он взялся в этой
кипарисовой аллее? Кто-то обронил это здесь, обронил грубо, так что лопнул шов и выпустил наружу целую пригоршню то ли мутных бисерин, то ли стеклянной дроби. Солнце осторожно просовывало пальцы сквозь сумрак кипарисов, трогало бусины, пробуя их на ощупь и отпрыгивало прочь, разбрызгивая, отряхивая бусинный свет с пальцев, как воду.
Арно осторожно пошевелил мешочек носком ботинка. Бусины заиграли, словно проснувшись. Ощущение, что завяжется сейчас узел непонятных событий усилилось. Но Арно торопился идти дальше. Он был уверен, что слово , нужное слово, которое он искал всю последнюю неделю, будет найдено. Еще чуть-чуть.
Аллея оборвалась в торговую улицу, шумную, суетливую. Арно бросал взгляды по сторонам, пытаясь не упустить примет и знаков. Перед букинистической лавкой прямо на асфальте лежали стопки книг. Их было много, книг... Никто уже давно не был способен ориентироваться в этих бесконечных развалах... Да что там говорить - книги давно уже никто не называл книгами. Их называли проектами. Арно вспомнил высказывание своего друга - вербалиста: «Ну что делать, друг мой, если я не могу написать очень талантливую книгу, напишу хотя бы не очень талантливую». Арно услышал вальяжные интонации приятеля и усмехнулся... Да, это стало действительно просто. Но нет, Арно так не хочет. Недаром он мучается в поисках одного слова. Потому что он не может себе позволить ошибиться. Пусть, пусть будет совсем чуть-чуть. Но настоящее слово. Он его узнает, сегодняшнее слово. По вкусу, по тому как забьется от радости сердце.
Верхняя книжка одной из стопок свалилась Арно под ноги. Обложка бесстыдно распахнулась, обнажая сокровенную надпись косым, торопливым почерком нацарапанную: «Милая, любимая, дорогая, когда я писал эту книгу, я думал о тебе. Если бы не ты, этой книги бы не было». Арно не мог к этому привыкнуть. Эти «проекты» были грубо обмануты, их назвали книжками, их выбросили в этот мир. Где они никому не нужны, кроме авторов. Арно хотелось взять книжку с собой, согреть, приласкать, как ласкают бездомного ребенка. Ему хотелось пообещать ей, что он ее прочитает, как женщине обещают жениться... И так же не сдержать обещание, потому что читать такое было ему не под силу. Вербалисты множились, их проекты забивали витрины и прилавки, в книжные магазины было страшно заходить. Да почти никто туда и не ходил... Слова... безумное количество слов... Ненужных, неважных. Их не следовало даже произносить, что уж говорить о том, чтобы писать.
И тут слово пришло к Арно. Оно теплой музыкой зазвучало в сердце. Он физически почувствовал, как бережно понесет это слово к себе домой и уложит в давно ожидающую его строку. Арно знал, что он безумец. Он подозревал, что труд его жизни обречен. Но он ничего не мог с собой поделать: да, он писал, но он не хотел лишних и ненужных слов. И он придумал единственный, как ему казалось, способ...
Осторожно, будто боясь выплеснуть слово из души, Арно открыл дверь своей квартиры. Слушая в пальцах знакомую дрожь, прошел в мастерскую. Там высилась огромная каменная плита. Камень, в котором он высекал свою книгу. Не более слова в день. Только слова, без которых нельзя. Он взял зубило и молоток. Конечно, он не собирался по окончании книги волочь эту плиту в редакцию. Арно не сумасшедший, нет. Он перепечатает все
аккуратно на свой компьютер, стоящий в углу, потом пошлет на принтер... Но только, когда все будет готово. А пока - только так.