Вячеслав Кондратьев. Шок - это по-нашему
Очередная статья Вячеслава Кондратьева (vikond65) напоминает нам об одном из самых позорных периодов в нашей отечественной истории, начавшемся ровно четверть века тому назад. Сегодня мы должны помнить об этом - хотя бы ради того, чтобы не повторять прошлых ошибок и избежать гибели нашей многострадальной Родины. Оригинал здесь.
Ровно 25 лет назад, 2 января 1992 года, в России началась так называемая "шоковая терапия" Гайдара. С этого дня были отменены фиксированные государственные розничные цены на товары народного потребления и продукты питания. Теперь каждая торговая точка могла продавать их по тем расценкам, какие она сама захочет установить. В результате, у большинства покупателей, пришедших в магазины и увидевших новые ценники, на лицах образовалось примерно вот такое выражение:
Все цены на еду разом подпрыгнули в 10-20, а то и в 30 раз. Буханка хлеба, еще вчера стоившая 20 копеек, теперь продавалась по два рубля. Столько же стал стоить 30-копеечный пакет молока. 200-граммовая пачка сливочного масла вдруг подскочила с 72 копеек до 20 рублей. А цена килограмма мяса, ранее стоившего в госторговле 2-3 рубля, очень скоро перевалила за сотню.
При этом зарплаты, пенсии и стипендии остались прежними. Большинство российских граждан получало менее 300 рублей в месяц. Отныне их хватало на два килограмма говядины или свинины при отсутствии любых других расходов. А люди, имевшие на счетах или хранившие под матрасами по несколько тысяч рублей и оттого считавшие себя вполне обеспеченными, моментально превратились в нищих.
Одновременно со свистом улетели в космос обменные курсы иностранных валют. Помнится, к концу лета 1992-го моя зарплата научного сотрудника московского НИИ составляла чуть больше шести баксов в месяц, а за один замусоленный доллар таксисты были готовы с радостью отвезти клиента хоть на противоположный конец города, развлекая его в дороге анекдотами и народными песнями.
Но и это был далеко не предел. Цены росли буквально ежедневно, и каждый вечер продавцы наклеивали на упаковки новые стикеры, зачастую даже не отрывая старые, а лепя новые прямо на них. На некоторых товарах, относительно долго лежавших на витринах, нарастали толстенные "бутерброды" из десятков ценников, при этом цена на первом и последнем различалась в сотни раз.
А еще я помню, как на тротуаре возле метро "Южная" валялись кем-то рассыпанные 100-рублевые бумажки, и их не подбирали даже бомжи, поскольку они практически ничего не стоили. В 1996 году одна поездка на метро и на городском автобусе обходилась москвичам в две тысячи. Зато за несколько пустых пивных бутылок пенсионеры дрались смертным боем, и это я тоже видел.
100 долларов мне тогда представлялись совершенно невообразимой, фантастической суммой. Я даже не мечтал, что когда-нибудь смогу столько зарабатывать. А 100-долларовая банкнота превратилась в магический артефакт, открывающий путь к несметным сокровищам и целым гаремам одалисок.
60 рублей за доллар это много? А 3800 не хотите? А 5600? Такой величниы достиг курс американской валюты перед деноминацией 1997 года. В общем, те, кто говорят, что сейчас в России плохая жисть, либо откровенно лукавят, либо по-настоящему лихих времен не застали. А моему поколению есть с чем сравнивать.
Ровно 25 лет назад, 2 января 1992 года, в России началась так называемая "шоковая терапия" Гайдара. С этого дня были отменены фиксированные государственные розничные цены на товары народного потребления и продукты питания. Теперь каждая торговая точка могла продавать их по тем расценкам, какие она сама захочет установить. В результате, у большинства покупателей, пришедших в магазины и увидевших новые ценники, на лицах образовалось примерно вот такое выражение:
Все цены на еду разом подпрыгнули в 10-20, а то и в 30 раз. Буханка хлеба, еще вчера стоившая 20 копеек, теперь продавалась по два рубля. Столько же стал стоить 30-копеечный пакет молока. 200-граммовая пачка сливочного масла вдруг подскочила с 72 копеек до 20 рублей. А цена килограмма мяса, ранее стоившего в госторговле 2-3 рубля, очень скоро перевалила за сотню.
При этом зарплаты, пенсии и стипендии остались прежними. Большинство российских граждан получало менее 300 рублей в месяц. Отныне их хватало на два килограмма говядины или свинины при отсутствии любых других расходов. А люди, имевшие на счетах или хранившие под матрасами по несколько тысяч рублей и оттого считавшие себя вполне обеспеченными, моментально превратились в нищих.
Одновременно со свистом улетели в космос обменные курсы иностранных валют. Помнится, к концу лета 1992-го моя зарплата научного сотрудника московского НИИ составляла чуть больше шести баксов в месяц, а за один замусоленный доллар таксисты были готовы с радостью отвезти клиента хоть на противоположный конец города, развлекая его в дороге анекдотами и народными песнями.
Но и это был далеко не предел. Цены росли буквально ежедневно, и каждый вечер продавцы наклеивали на упаковки новые стикеры, зачастую даже не отрывая старые, а лепя новые прямо на них. На некоторых товарах, относительно долго лежавших на витринах, нарастали толстенные "бутерброды" из десятков ценников, при этом цена на первом и последнем различалась в сотни раз.
А еще я помню, как на тротуаре возле метро "Южная" валялись кем-то рассыпанные 100-рублевые бумажки, и их не подбирали даже бомжи, поскольку они практически ничего не стоили. В 1996 году одна поездка на метро и на городском автобусе обходилась москвичам в две тысячи. Зато за несколько пустых пивных бутылок пенсионеры дрались смертным боем, и это я тоже видел.
100 долларов мне тогда представлялись совершенно невообразимой, фантастической суммой. Я даже не мечтал, что когда-нибудь смогу столько зарабатывать. А 100-долларовая банкнота превратилась в магический артефакт, открывающий путь к несметным сокровищам и целым гаремам одалисок.
60 рублей за доллар это много? А 3800 не хотите? А 5600? Такой величниы достиг курс американской валюты перед деноминацией 1997 года. В общем, те, кто говорят, что сейчас в России плохая жисть, либо откровенно лукавят, либо по-настоящему лихих времен не застали. А моему поколению есть с чем сравнивать.