Один из доблестнейших сынов Кубани. Светлой памяти генерала Бабиева
Ровно 100 лет тому назад, 13 октября 1920 года (30 сентября старого стиля) в бою с красными у села Шолохово на правобережье Днепра пал, сражённый артиллерийским снарядом, генерал Николай Гаврилович Бабиев, один из лучших кавалерийских командиров в армии П.Н. Врангеля, участник Белого Движения на Юге России с января 1918 года. "Со смертью любимого вождя умерла душа конницы, исчез порыв, пропала вера в собственные силы", - с горечью писал о гибели Николая Гавриловича П.Н. Врангель. Белая кавалерия лишилась своего вождя в разгар стратегически важной наступательной операции, достойной смены Бабиеву найти не удалось. Эта смерть стала одной из причин того, что наступление белых за Днепром захлебнулось.
Самое известное фото Николая Гавриловича Бабиева.
Генерал изображён в мундире Корниловского конного полка
Кубанского казачьего войска. Именно этим полком Бабиев командовал
на излёте 1918 года.
Бабиев был харизматичным вождём. Это чувствуется, когда читаешь воспоминания о нём соратников-белогвардейцев. "Печально шел я за гробом старого соратника, - писал о нём Врангель. - Не стало еще одного из стаи славных. Еще одно славное имя внесено в длинный список русских витязей, кровью своей омывших позор родины". Он же в другом месте своих мемуаров вспоминал: "Бабиев был один из наиболее блестящих кавалерийских генералов на юге России. Совершенно исключительного мужества и порыва, с редким кавалерийским чутьем, отличный джигит, обожаемый офицерами и казаками, он, командуя полком, бригадой и дивизией, неизменно одерживал блестящие победы. Его конные атаки всегда вносили смятение в ряды врага. За время Великой войны и междоусобной брани, находясь постоянно в самых опасных местах, генерал Бабиев получил девятнадцать ран. Правая рука его была сведена, однако, несмотря на все ранения, его не знающий удержа порыв остался прежним. Горячий русский патриот, он с величайшим негодованием относился к предательской работе казачьих самостийников. Я мог быть спокоен за те части, во главе которых он стоял".
Другой белогвардеец, А.В. Туркул, в таких интонациях отзывался о Бабиеве, с которыи ему довелось бок о бок сражаться под Синельниковом: ""Героическим представителем Белой армии был генерал Бабиев, сухопарый, черноволосый, с кавалерийскими ногами немного колесом, с перерубленной правой рукой. В конных атаках генерал рубился левой. Этот веселый и простой человек был обаятелен. В нем все привлекало: и голос с хрипцой, и как он ходил, немного перегнувшись вперед. Привлекала его нераздумывающая, какая-то ликующая храбрость. Такие, как Бабиев, а как много было их среди белогвардейцев, сильнее самой смерти. И останутся они сильнее смерти на вечные русские времена. Привлекала порода Бабиева, проявлявшаяся в нем с головы до ног. Он был настоящим кавалеристом, особым существом, которое едва ли не сродни мифическому кентавру. Казаки особенно чувствовали Бабиева. Вольная Кубань с легким сердцем прощала ему не то что горячность, но и непохвальную привычку рукоприкладничать".
"Сражён Бабиев, - писала белогвардейская газета "Голос фронта". - Не видят казаки его огненного взгляда. Не слышат родного незабвенного голоса. Бабиев лежит холоден, недвижим.Скорбит душа... Крепко сжимаются зубы, чтобы не дать вырваться рыданию, но не сломлен дух верных сынов Кубани".
Николай Бабиев родился 30 марта (11 апреля) 1887 года в Варшаве, где в то время служил его отец - казачий генерал Г.Ф. Бабиев. По социальному происхождению Бабиев - потомственный казак станицы Михайловской Лабинского отдела Кубанского казачьего войска, по национальности - русский (хотя по некоторым сведениям - с горскими корнями), по вероисповеданию - православный. В 1906 году будущий герой Гражданской войны окончил Бакинскую гимназию (помотала, видимо, его в детстве жизнь по гарнизонам вслед за отцом - от Царства Польского до восточного Закавказья!), после чего поступил в Николаевское кавалерийское училище, в казачью сотню. Теоретические науки, правда, стабильно вгоняли молодого казака-юнкера в тоску, так что особым прилежанием в училище Бабиев не отличался. Зато в верховой езде и владении холодным оружием ему не было равных. Поэтому, хоть в число лучших выпускников наш герой и не выбился, но в июне 1908 года Николаевское училище он окончил, получил производство в первый офицерский чин хорунжего и отправился к месту службы - в 1-й Лабинский полк Кубанского казачьего войска.
На следующий год, в 1909 г., Николай Гаврилович уже получил своё боевое крещение: полк, в котором он проходил свою службу, был направлен в Персию, где в это время бушевала гражданская война, для защиты русских подданных. Главным противником кубанских казаков в этом походе были разбойники-шахсевены, совершавшие налёты на мирные селения, провозившие контрабанду и активно торговавшие награбленным. Летом 1910 года Бабиев в первый раз отличился: возглавил поднятый по тревоге казачий отряд, отбивший ночное нападение шахсевен на русский блокпост. А в 1912-м году получил своё первое боевое ранение, о чём сохранились документы в архивах: 1-й Лабинский полк атаковал крепость шахсевен и взял её, при атаке Бабиев получил рану в живот. Многие после таких ранений не выживают, но Бабиев выкарабкался. 5 октября 1912 года за проявленную в боях против шахсевен отвагу хорунжий Бабиев был произведён в сотники.
Мирная передышка после возвращения лабинцев из похода не продлилась и двух лет. Грянула Первая Мировая война, в ходе которой Бабиеву довелось служить на Кавказском фронте под командованием Н.Н. Юденича. Войну Бабиев встретил в должности командира сотни в своём родном 1-м Лабинском полку. Имеются сведения, что именно Бабиев в 1914-м году, с началом войны, первым перешёл границу Турции, преодолев Акбулакский перевал. В том же году он участвует в сражениях под Диадином, Оташе, Кизилдизой и на Клыч-Гадукском перевале, на следующие год принимает участие в боях при Дутах-Кейбир, Эсмаром, под городом Лхота и Копа, Кара-Бошер и опять на перевале Клыч-Гадукском. Служить порой приходилось в невыносимых условиях: снабжение не всегда поспевало за казаками, продвигавшимися по заснеженным Кавказским горам, бывало, что зимой, в мороз и пургу, полк стоял на позициях в одних черкесках. Бабиев вместе с рядовыми казаками нёс все тяготы похода. В период Первой Мировой войны Николай Гаврилович прославился как отважный разведчик и боец авангардных отрядов. Так, 12 января 1916 года сотня, которой он командовал, в жестоком бою истребила 118 турок и ещё 200 человек взяла в плен. В дальнейшем Бабиев принимал участие в ночном штурме города Битлиса, во взятии города Муша, в боях при Челик-Селеви и Огноте, в конной атаке при Кара-Кепри и некоторых других сражениях. Благодаря своей воинской доблести он проходит за время Первой Мировой войны путь от сотника до войскового старшины и от командира сотни до командира 1-го Черноморского полка.
Когда грянула большевистская революция, Бабиев имел в полку непререкаемый авторитет. В итоге "демократизация" армии 1-го Черноморского полка не коснулась, полк сохранил дисциплину. И после развала фронта организованно, с оружием отошёл на Кубань. Остальные полки возвращались распропагандированные, оружие по пути продавали случайно встреченным красногвардейцам. Но Бабиева и его черноморцев миновала и большевистская агитация, и агитация кубанских самостийников. В ноябре - декабре 1917 года Бабиев с верными казаками по поручению кубанского атамана занимался разоружением двигавшихся через Кубань эшелонов с дезертирами. Собственно, с этого для него и началась контрреволюционная борьба.
В январе 1918 года офицеры и казаки нескольких кубанских полков сформировали сводный отряд под командованием полковника Кузнецова для борьбы против большевизма. К этому отряду присоединился и Бабиев. Екатеринодар, правда, белым кубанским казакам удержать не удалось, отряд, теснимый большевиками, отходил в горы в общем направлении на Туапсе. Бабиев, командуя взводом, находился в арьергарде, прикрывая отход основных сил отряда от наседавших большевиков. Поскольку в ходе отступления отряд Кузнецова оторвался от основных сил атамана Филимонова, тогда, весной 1918 года, Бабиев к Добровольческой Армии Корнилова присоединиться не смог. 6 апреля недалеко от Туапсе взвод казачьих офицеров с Бабиевым во главе был окружён большевиками. Бабиев дал бой, в ходе которого был ранен в правую руку (пуля пробила кисть в том месте, где пальцы переходят в ладонь) и попал в плен.
Пленных белоказаков большевики держали в Майкопской тюрьме. Бабиев буквально чудом избежал расстрела. Летом 1918 года Бабиев по одним данным бежал из плена, по другим - был освобождён наступающими белогвардейцами. 23 сентября 1918 года Николай Гаврилович производится в полковники и 13 октября того же года назначается командиром Корниловского конного полка Кубанского казачьего войска. Полк входил в 1-ю конную дивизию генерала П.Н. Врангеля. Так впервые встретились два военачальника, один из которых со временем возглавит Белое Движение на Юге России, а второй станет его верным сподвижником и одним из самых талантливых командиров в его армии. Во главе Корниловского конного полка Бабиев отличился в бою за село Приютное, в ходе которого он руководил действиями своих казаков, находясь на открытом месте под яростным артиллерийским огнём красных.
Бабиев всегда старался лично ходить в атаки, несмотря на то, что ему было тяжело воевать. Ранение в руку, полученное им в апреле 1918 года, привело к раздроблению костей, а в Майкопской тюрьме, разумеется, не было никакого медицинского ухода. В результате кисть правой руки Бабиева оказалась полностью обездвижена. Чтобы править конём, ему приходилось либо наматывать поводья на беспомощную правую руку, либо брать их в зубы. А рубиться левой рукой, что он и делал с успехом, поражая боевых соратников. Всего же за время своей боевой деятельности Николай Гаврилович получил 19 ран. Последняя стала смертельной.
Уже 1-го ноября 1918 года Бабиев получает повышение в должности и становится командиром казачьей бригады. В тот же день он снова отличился в бою: в ходе сражения за Ставрополь его бригада одной из первых ворвалась в город и захватила красный бронепоезд. Поэтому нет ничего удивительного, что уже 26 января нового, 1919 года Николай Гаврилович становится генерал-майором и получает под командование дивизию - 3-ю Кубанскую казачью.
С этой дивизией Бабиев принял участие в походе на Царицын. При форсировании реки Есауловский Аксай 24 мая 1919 года Бабиев был ранен в голову, но к моменту решающих боёв за Царицын успел выздороветь. В ходе боёв за Сарепту (под Царицыном) он снова был ранен. За героизм, проявленный в ходе штурма "красного Вердена", Бабиев производится в генерал-лейтенанты. По выздоровлении он принял участие в обороне Царицына от красных, его энергичные действия неоднократно заслуживали похвалу у командующего генерала П.Н. Врангеля. Случалось, Бабиев водил своих казаков в конные атаки по 3 раза на дню. Николай Гаврилович не любил подолгу собирать сведения о противнике - ему достаточно было знать, где в данный момент находятся красные, чтобы поднять казаков в атаку и повести на врага.
Конное фото генерала Н.Г. Бабиева.
Когда белые армии Юга России под ударами превосходящих сил красных покатились назад, Бабиев принял командование над 2-й Кубанской казачьей дивизией, вместе с которой в апреле 1920 года сумел продержаться до прибытия судов, эвакуировавших казаков в Крым.
Во врангелевском Крыму Бабиев получает под командование конный корпус. В августе - сентябре 1920 года он принимает участие в десанте на Кубань, в ходе которого проявил решительность и трезвость в оценке обстановки. В критический момент, когда Улагай уже был готов просить Врангеля об эвакуации десантного отряда, именно Бабиев настоял на продолжении операции. После неудачи Кубанского десанта и возвращения в Крым Бабиев во главе казачьей дивизии содействовал дроздовцам в освобождении города Синельниково. Причём в ходе боёв за Синельниково Бабиев повторил подвиг генерала С.Л. Маркова: захватив одну из железнодорожных станций, он связался с красным командованием, выдал себя за большевика и потребовал прислать себе в помощь бронепоезд. Когда этот бронепоезд прибыл на станцию, Бабиев, заблаговременно разместивший пушки в здании вокзала, открыл по нему огонь. Команда бронепоезда предпочла не искушать судьбу и сдалась.
Стоит ли удивляться, что при разработке Заднепровской наступательной операции Врангель доверил нанесение главного удара именно ему, Бабиеву, человеку, которого Пётр Николаевич хорошо знал. Дивизия Бабиева, форсировав Днепр вместе с корниловцами, стремительным движением на юг вышла к городу Никополю с тыла и совместным ударом с 42-м Донским стрелковым полком освободила город от большевиков утром 11 октября 1920 года.
Николай Гаврилович Бабиев с нашивками за все свои ранения.
Дальнейшее наступление Бабиева должно было вывести его в тыл Каховскому плацдарму, атаковать который в лоб предстояло 2-му армейскому корпусу генерала В. Витковского. Комбинирование лобового удара и обходного манёвра часто приносило белым успех в Гражданской войне. Но здесь, в районе населённого пункта Шолохова, белые столкнулись не просто с численно превосходящим противником, но с противником, прекрасно мотивированным: М.В. Фрунзе требовал от командующего 2-й Конной Армией не допустить ликвидации Каховского плацдарма даже ценой собственной гибели. Красные понимали, что в районе Каховского плацдарма решается судьба всей Гражданской войны, и потому были настроены решительно. Весь день 13 октября продолжался бой. Чтобы лучше видеть своих бойцов, Бабиев поднялся на холм и оттуда вёл наблюдение. Красные, заметив фигуру генерала, открыли по нему артиллерийский огонь. Осколком одного из снарядов генерал Бабиев был убит.
Гибель Бабиева деморализовала казаков не только из его дивизии, но и из корпуса Науменко. У Бабиева была харизма, он с лёгкостью мог увлечь за собой казаков даже в безнадёжную атаку - и за счёт порыва всё же добиться победы. Генерал Науменко столь безоговорочным авторитетом не обладал, к тому же, приняв на себя командование всеми казачьими силами, он почти сразу же получил ранение. И казаки, натолкнувшись на отчаянное сопротивление превосходящих сил красных - 2-й конной армии Миронова, - безудержно покатились назад. Наступление в тыл Каховского плацдарма было сорвано, что обрекало на поражение всю Заднепровскую операцию.
Тело Бабиева, впрочем, его соратники смогли вывезти. 5 (18) октября его останки были преданы земле в Севастополе, в похоронах участвовал лично Врангель, решивший проводить в последний путь давнего боевого товарища. 1-й Лабинский полк, в котором Бабиев когда-то начинал свою военную службу, получил его именное шефство и стал именоваться 1-м Лабинским генерала Н.Г. Бабиева полком. Память о Бабиеве белоказаки унесли с собой в эмиграцию. К сожалению, на его малой родине - в Кубанской области - память героя до сих пор никак не увековечена.
Самое известное фото Николая Гавриловича Бабиева.
Генерал изображён в мундире Корниловского конного полка
Кубанского казачьего войска. Именно этим полком Бабиев командовал
на излёте 1918 года.
Бабиев был харизматичным вождём. Это чувствуется, когда читаешь воспоминания о нём соратников-белогвардейцев. "Печально шел я за гробом старого соратника, - писал о нём Врангель. - Не стало еще одного из стаи славных. Еще одно славное имя внесено в длинный список русских витязей, кровью своей омывших позор родины". Он же в другом месте своих мемуаров вспоминал: "Бабиев был один из наиболее блестящих кавалерийских генералов на юге России. Совершенно исключительного мужества и порыва, с редким кавалерийским чутьем, отличный джигит, обожаемый офицерами и казаками, он, командуя полком, бригадой и дивизией, неизменно одерживал блестящие победы. Его конные атаки всегда вносили смятение в ряды врага. За время Великой войны и междоусобной брани, находясь постоянно в самых опасных местах, генерал Бабиев получил девятнадцать ран. Правая рука его была сведена, однако, несмотря на все ранения, его не знающий удержа порыв остался прежним. Горячий русский патриот, он с величайшим негодованием относился к предательской работе казачьих самостийников. Я мог быть спокоен за те части, во главе которых он стоял".
Другой белогвардеец, А.В. Туркул, в таких интонациях отзывался о Бабиеве, с которыи ему довелось бок о бок сражаться под Синельниковом: ""Героическим представителем Белой армии был генерал Бабиев, сухопарый, черноволосый, с кавалерийскими ногами немного колесом, с перерубленной правой рукой. В конных атаках генерал рубился левой. Этот веселый и простой человек был обаятелен. В нем все привлекало: и голос с хрипцой, и как он ходил, немного перегнувшись вперед. Привлекала его нераздумывающая, какая-то ликующая храбрость. Такие, как Бабиев, а как много было их среди белогвардейцев, сильнее самой смерти. И останутся они сильнее смерти на вечные русские времена. Привлекала порода Бабиева, проявлявшаяся в нем с головы до ног. Он был настоящим кавалеристом, особым существом, которое едва ли не сродни мифическому кентавру. Казаки особенно чувствовали Бабиева. Вольная Кубань с легким сердцем прощала ему не то что горячность, но и непохвальную привычку рукоприкладничать".
"Сражён Бабиев, - писала белогвардейская газета "Голос фронта". - Не видят казаки его огненного взгляда. Не слышат родного незабвенного голоса. Бабиев лежит холоден, недвижим.Скорбит душа... Крепко сжимаются зубы, чтобы не дать вырваться рыданию, но не сломлен дух верных сынов Кубани".
Николай Бабиев родился 30 марта (11 апреля) 1887 года в Варшаве, где в то время служил его отец - казачий генерал Г.Ф. Бабиев. По социальному происхождению Бабиев - потомственный казак станицы Михайловской Лабинского отдела Кубанского казачьего войска, по национальности - русский (хотя по некоторым сведениям - с горскими корнями), по вероисповеданию - православный. В 1906 году будущий герой Гражданской войны окончил Бакинскую гимназию (помотала, видимо, его в детстве жизнь по гарнизонам вслед за отцом - от Царства Польского до восточного Закавказья!), после чего поступил в Николаевское кавалерийское училище, в казачью сотню. Теоретические науки, правда, стабильно вгоняли молодого казака-юнкера в тоску, так что особым прилежанием в училище Бабиев не отличался. Зато в верховой езде и владении холодным оружием ему не было равных. Поэтому, хоть в число лучших выпускников наш герой и не выбился, но в июне 1908 года Николаевское училище он окончил, получил производство в первый офицерский чин хорунжего и отправился к месту службы - в 1-й Лабинский полк Кубанского казачьего войска.
На следующий год, в 1909 г., Николай Гаврилович уже получил своё боевое крещение: полк, в котором он проходил свою службу, был направлен в Персию, где в это время бушевала гражданская война, для защиты русских подданных. Главным противником кубанских казаков в этом походе были разбойники-шахсевены, совершавшие налёты на мирные селения, провозившие контрабанду и активно торговавшие награбленным. Летом 1910 года Бабиев в первый раз отличился: возглавил поднятый по тревоге казачий отряд, отбивший ночное нападение шахсевен на русский блокпост. А в 1912-м году получил своё первое боевое ранение, о чём сохранились документы в архивах: 1-й Лабинский полк атаковал крепость шахсевен и взял её, при атаке Бабиев получил рану в живот. Многие после таких ранений не выживают, но Бабиев выкарабкался. 5 октября 1912 года за проявленную в боях против шахсевен отвагу хорунжий Бабиев был произведён в сотники.
Мирная передышка после возвращения лабинцев из похода не продлилась и двух лет. Грянула Первая Мировая война, в ходе которой Бабиеву довелось служить на Кавказском фронте под командованием Н.Н. Юденича. Войну Бабиев встретил в должности командира сотни в своём родном 1-м Лабинском полку. Имеются сведения, что именно Бабиев в 1914-м году, с началом войны, первым перешёл границу Турции, преодолев Акбулакский перевал. В том же году он участвует в сражениях под Диадином, Оташе, Кизилдизой и на Клыч-Гадукском перевале, на следующие год принимает участие в боях при Дутах-Кейбир, Эсмаром, под городом Лхота и Копа, Кара-Бошер и опять на перевале Клыч-Гадукском. Служить порой приходилось в невыносимых условиях: снабжение не всегда поспевало за казаками, продвигавшимися по заснеженным Кавказским горам, бывало, что зимой, в мороз и пургу, полк стоял на позициях в одних черкесках. Бабиев вместе с рядовыми казаками нёс все тяготы похода. В период Первой Мировой войны Николай Гаврилович прославился как отважный разведчик и боец авангардных отрядов. Так, 12 января 1916 года сотня, которой он командовал, в жестоком бою истребила 118 турок и ещё 200 человек взяла в плен. В дальнейшем Бабиев принимал участие в ночном штурме города Битлиса, во взятии города Муша, в боях при Челик-Селеви и Огноте, в конной атаке при Кара-Кепри и некоторых других сражениях. Благодаря своей воинской доблести он проходит за время Первой Мировой войны путь от сотника до войскового старшины и от командира сотни до командира 1-го Черноморского полка.
Когда грянула большевистская революция, Бабиев имел в полку непререкаемый авторитет. В итоге "демократизация" армии 1-го Черноморского полка не коснулась, полк сохранил дисциплину. И после развала фронта организованно, с оружием отошёл на Кубань. Остальные полки возвращались распропагандированные, оружие по пути продавали случайно встреченным красногвардейцам. Но Бабиева и его черноморцев миновала и большевистская агитация, и агитация кубанских самостийников. В ноябре - декабре 1917 года Бабиев с верными казаками по поручению кубанского атамана занимался разоружением двигавшихся через Кубань эшелонов с дезертирами. Собственно, с этого для него и началась контрреволюционная борьба.
В январе 1918 года офицеры и казаки нескольких кубанских полков сформировали сводный отряд под командованием полковника Кузнецова для борьбы против большевизма. К этому отряду присоединился и Бабиев. Екатеринодар, правда, белым кубанским казакам удержать не удалось, отряд, теснимый большевиками, отходил в горы в общем направлении на Туапсе. Бабиев, командуя взводом, находился в арьергарде, прикрывая отход основных сил отряда от наседавших большевиков. Поскольку в ходе отступления отряд Кузнецова оторвался от основных сил атамана Филимонова, тогда, весной 1918 года, Бабиев к Добровольческой Армии Корнилова присоединиться не смог. 6 апреля недалеко от Туапсе взвод казачьих офицеров с Бабиевым во главе был окружён большевиками. Бабиев дал бой, в ходе которого был ранен в правую руку (пуля пробила кисть в том месте, где пальцы переходят в ладонь) и попал в плен.
Пленных белоказаков большевики держали в Майкопской тюрьме. Бабиев буквально чудом избежал расстрела. Летом 1918 года Бабиев по одним данным бежал из плена, по другим - был освобождён наступающими белогвардейцами. 23 сентября 1918 года Николай Гаврилович производится в полковники и 13 октября того же года назначается командиром Корниловского конного полка Кубанского казачьего войска. Полк входил в 1-ю конную дивизию генерала П.Н. Врангеля. Так впервые встретились два военачальника, один из которых со временем возглавит Белое Движение на Юге России, а второй станет его верным сподвижником и одним из самых талантливых командиров в его армии. Во главе Корниловского конного полка Бабиев отличился в бою за село Приютное, в ходе которого он руководил действиями своих казаков, находясь на открытом месте под яростным артиллерийским огнём красных.
Бабиев всегда старался лично ходить в атаки, несмотря на то, что ему было тяжело воевать. Ранение в руку, полученное им в апреле 1918 года, привело к раздроблению костей, а в Майкопской тюрьме, разумеется, не было никакого медицинского ухода. В результате кисть правой руки Бабиева оказалась полностью обездвижена. Чтобы править конём, ему приходилось либо наматывать поводья на беспомощную правую руку, либо брать их в зубы. А рубиться левой рукой, что он и делал с успехом, поражая боевых соратников. Всего же за время своей боевой деятельности Николай Гаврилович получил 19 ран. Последняя стала смертельной.
Уже 1-го ноября 1918 года Бабиев получает повышение в должности и становится командиром казачьей бригады. В тот же день он снова отличился в бою: в ходе сражения за Ставрополь его бригада одной из первых ворвалась в город и захватила красный бронепоезд. Поэтому нет ничего удивительного, что уже 26 января нового, 1919 года Николай Гаврилович становится генерал-майором и получает под командование дивизию - 3-ю Кубанскую казачью.
С этой дивизией Бабиев принял участие в походе на Царицын. При форсировании реки Есауловский Аксай 24 мая 1919 года Бабиев был ранен в голову, но к моменту решающих боёв за Царицын успел выздороветь. В ходе боёв за Сарепту (под Царицыном) он снова был ранен. За героизм, проявленный в ходе штурма "красного Вердена", Бабиев производится в генерал-лейтенанты. По выздоровлении он принял участие в обороне Царицына от красных, его энергичные действия неоднократно заслуживали похвалу у командующего генерала П.Н. Врангеля. Случалось, Бабиев водил своих казаков в конные атаки по 3 раза на дню. Николай Гаврилович не любил подолгу собирать сведения о противнике - ему достаточно было знать, где в данный момент находятся красные, чтобы поднять казаков в атаку и повести на врага.
Конное фото генерала Н.Г. Бабиева.
Когда белые армии Юга России под ударами превосходящих сил красных покатились назад, Бабиев принял командование над 2-й Кубанской казачьей дивизией, вместе с которой в апреле 1920 года сумел продержаться до прибытия судов, эвакуировавших казаков в Крым.
Во врангелевском Крыму Бабиев получает под командование конный корпус. В августе - сентябре 1920 года он принимает участие в десанте на Кубань, в ходе которого проявил решительность и трезвость в оценке обстановки. В критический момент, когда Улагай уже был готов просить Врангеля об эвакуации десантного отряда, именно Бабиев настоял на продолжении операции. После неудачи Кубанского десанта и возвращения в Крым Бабиев во главе казачьей дивизии содействовал дроздовцам в освобождении города Синельниково. Причём в ходе боёв за Синельниково Бабиев повторил подвиг генерала С.Л. Маркова: захватив одну из железнодорожных станций, он связался с красным командованием, выдал себя за большевика и потребовал прислать себе в помощь бронепоезд. Когда этот бронепоезд прибыл на станцию, Бабиев, заблаговременно разместивший пушки в здании вокзала, открыл по нему огонь. Команда бронепоезда предпочла не искушать судьбу и сдалась.
Стоит ли удивляться, что при разработке Заднепровской наступательной операции Врангель доверил нанесение главного удара именно ему, Бабиеву, человеку, которого Пётр Николаевич хорошо знал. Дивизия Бабиева, форсировав Днепр вместе с корниловцами, стремительным движением на юг вышла к городу Никополю с тыла и совместным ударом с 42-м Донским стрелковым полком освободила город от большевиков утром 11 октября 1920 года.
Николай Гаврилович Бабиев с нашивками за все свои ранения.
Дальнейшее наступление Бабиева должно было вывести его в тыл Каховскому плацдарму, атаковать который в лоб предстояло 2-му армейскому корпусу генерала В. Витковского. Комбинирование лобового удара и обходного манёвра часто приносило белым успех в Гражданской войне. Но здесь, в районе населённого пункта Шолохова, белые столкнулись не просто с численно превосходящим противником, но с противником, прекрасно мотивированным: М.В. Фрунзе требовал от командующего 2-й Конной Армией не допустить ликвидации Каховского плацдарма даже ценой собственной гибели. Красные понимали, что в районе Каховского плацдарма решается судьба всей Гражданской войны, и потому были настроены решительно. Весь день 13 октября продолжался бой. Чтобы лучше видеть своих бойцов, Бабиев поднялся на холм и оттуда вёл наблюдение. Красные, заметив фигуру генерала, открыли по нему артиллерийский огонь. Осколком одного из снарядов генерал Бабиев был убит.
Гибель Бабиева деморализовала казаков не только из его дивизии, но и из корпуса Науменко. У Бабиева была харизма, он с лёгкостью мог увлечь за собой казаков даже в безнадёжную атаку - и за счёт порыва всё же добиться победы. Генерал Науменко столь безоговорочным авторитетом не обладал, к тому же, приняв на себя командование всеми казачьими силами, он почти сразу же получил ранение. И казаки, натолкнувшись на отчаянное сопротивление превосходящих сил красных - 2-й конной армии Миронова, - безудержно покатились назад. Наступление в тыл Каховского плацдарма было сорвано, что обрекало на поражение всю Заднепровскую операцию.
Тело Бабиева, впрочем, его соратники смогли вывезти. 5 (18) октября его останки были преданы земле в Севастополе, в похоронах участвовал лично Врангель, решивший проводить в последний путь давнего боевого товарища. 1-й Лабинский полк, в котором Бабиев когда-то начинал свою военную службу, получил его именное шефство и стал именоваться 1-м Лабинским генерала Н.Г. Бабиева полком. Память о Бабиеве белоказаки унесли с собой в эмиграцию. К сожалению, на его малой родине - в Кубанской области - память героя до сих пор никак не увековечена.