Ещё раз о "дне рождения"
В обсуждении моего поста о Дне Победы как коллективном дне рождения восточных славян возник вопрос того, каким бы конкретно было будущее населения на оккупированных немцами территориях. Автор комментария, в частности, сказал:
"...Независимо от того, каковы были намерения Гитлера со товарищи, для указанного Вами замещения населения на немецкое с оставшимися 15 миллионами автохтонных слуг у Германии не хватало миллионов как минимум пятидесяти людишек немецких кровей. Даже в случае Польши, где планы были проработаны более менее, и то планировалось долгое и постепенное переваривание. Наиболее реальной разницей в случае немецкой победы было бы то, что в 60х в Германию вместо нескольких миллионов турок в качестве гастарбайтеров приехало несколько миллионов восточных славян"
Хотелось бы в этой связи сказать следующее. Вопрос этот, бесспорно, несёт значительные элементы дискуссионности, т.к. о конкретных формах реализации нацистской политики на территории тогдашнего СССР можно только рассуждать (и хорошо, что так). Но тем не менее.
Говоря об общих планах, лично я полагаю, что германское правительство и его специалисты руководствовались вполне реалистичными представлениями о своих возможностях и характере стоящих перед Германией задач на Востоке. Начиная войну с СССР, они совершенно официально и открыто начинали войну на уничтожение, войну за место под солнцем для "расы господ" в лице немцев и союзных им народов. Им было чуждо двоемыслие, по крайней мере в этих вопросах, и ничто в их воззрениях не позволяет предполагать, что они стали бы практиковать какие-то иные подходы в отношении населения поверженного СССР, кроме заявленных, т.е. экстерминации и/или выталкивания за Урал, с оставлением некоторого числа прислуги. Я вполне верю в административные таланты и надёжность той машины, которая накатывала в 1941 году на СССР с Запада, и в исходе сомневаюсь мало.
Говоря же более предметно, даже в отрыве от весьма абстрактного плана "Ост", который сосредоточен, так сказать, на созидательной части "восточного вопроса", да ещё и ориентирован на более-менее отдалённую перспективу, мы можем посмотреть на ситуацию сквозь призму тех реальных (деструктивных) шагов, которые предполагалось сделать немедленно в рамках общей политики на "восточных землях", предначертанной и принципиально, и в некоторых важных деталях ещё до войны.
В частности, важно понимать, что нацистские руководители и планировщики предполагали, что для продолжения войны Германии понадобятся те продовольственные ресурсы, которые она застанет в СССР. Т.е. последний предполагалось просто "выпотрошить" в хозяйственном (и продуктовом) отношении. Это важно с той т.з., что большая часть населения страны в этой схеме предоставлялась самой себе, т.е., технически, обрекалась на вымирание. СССР был условно разбит на производящие и потребляющие области, и упомянутые последствия в первую очередь касались последних. Притом это не просто теоретическое умозаключение, -- данную реалию вполне понимали и в официальных германских органах. Мюллер Норберт в своей книге "Вермахт и оккупация" пишет: "в составленных «экономическим штабом особого назначения «Ольденбург» сельскохозяйственных инструкциях говорилось: «Многие десятки миллионов людей в этих областях излишни, и они либо умрут, либо будут вынуждены переселиться в Сибирь. Попытки спасти население потребляющих областей от голодной смерти привлечением избытков продовольствия из черноземной зоны могут лишь сказаться на снабжении Европы...»" Аналогичный тезис высказывается и в рекомендациях статс-секретарей Гитлера для А.Розенберга как будущего верховного правителя оккупированных Восточных областей от 2 мая 1941 года: "...При этом, несомненно, десятки миллионов человек умрут от голода, если мы будем вывозить из страны [СССР] все крайне необходимое нам". Подобные задокументированные высказывания и утверждения вовсе не единичны; в общем, германское руководство собиралось массово экспроприировать продовольственные запасы СССР и принимало как данность исчезновение миллионов туземцев в ближайшей перспективе.
На это можно возражать, ссылаясь на то, что это всего лишь планы (хотя это, кмк, неправильно, ибо мы говорим об образе будущего по мысли новых -- германских -- хозяев советских земель). Хорошим примером того, насколько близко эта "теория" подошла к практике, стал казус Ленинграда, оказавшегося в блокаде. В системе и политического руководства Рейха, и германской армии велась обширная и подробно опубликованная переписка по поводу того, что делать с городом и его населением в случае капитуляции, которая не оставляет сомнений в том, что жители были бы заморены голодом либо уничтожены в любом без исключений сценарии.
Приведу всего лишь одно свидетельство из этого сонма. Так, в директиве начальника штаба ВМС Германии от 29 сентября 1941 г. говорится:
"...2. Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли...
4. Предполагается окружить город тесным кольцом и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей.
Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения..."
Собственно, этот план наполовину удался: в результате блокады без взятия города и, соответственно, с сохранением снабжения, в Ленинграде погибли около 1,4 млн. человек (по данным т. 1 работы "Великая Отечественная война 1941-1945 годов", с. 302), причём лишь 5% из них лишились жизни в результате непосредственного боевого воздействия (остальные -- от голода и истощения).
(Подобная участь, кстати, ожидала Москву и прочие большие населённые пункты -- согласно Указанию ОКХ о порядке захвата Москвы и обращении с ее населением от 12 октября 1941 р., "совершенно безответственным было бы рисковать жизнью немецких солдат для спасения русских городов от пожаров или кормить их население за счет Германии". Правда, в отличие от Ленинграда, москвичам и прочим жителям крупных городов было бы дозволено бежать на территорию, оставшуюся за советским командованием, однако это вряд ли помогло бы сохранить много жизней.)
Говоря об этом болезненном вопросе, надобно иметь в виду, что германские планы дали трещину уже ко второму году войны. По мере превращении последней из молниеносной в затяжную стали меняться задачи, формы и методы нацистской политики на оккупированных территориях; по итогу же, смелые преобразовательные проекты Третьего Рейха в отношении "восточных земель" остались, по счастью, в теории. Однако даже победный конец не уберёг СССР от огромных демографических потерь в войне, каковые условно-реалистично оцениваются примерно в 27,6 млн. человек (по Ю. Квицинскому). Да, немалая часть жертв войны были военнослужащими и погибли в результате огневого воздействия противника, однако и при самых смелых оценках потерь РККА выходит, что Советский Союз за три года боевых действий на своей территории недосчитался более десятка миллионов гражданских лиц, "исчезнувших", в первую очередь, в силу германской политики по отношению к мирным жителям.
В этом свете, полагаю, что непосредственным последствием победы Третьего Рейха (или стабилизации фронта по Уралу) стало бы банальное вымирание очень значительной части местного населения, имеющее место в результате боевых действий, деградации социальной инфраструктуры, но прежде всего -- массового голода. Избавление от этой перспективы и является одним из главных положительных (и даже судьбоносных) итогов войны для восточного славянства.
"...Независимо от того, каковы были намерения Гитлера со товарищи, для указанного Вами замещения населения на немецкое с оставшимися 15 миллионами автохтонных слуг у Германии не хватало миллионов как минимум пятидесяти людишек немецких кровей. Даже в случае Польши, где планы были проработаны более менее, и то планировалось долгое и постепенное переваривание. Наиболее реальной разницей в случае немецкой победы было бы то, что в 60х в Германию вместо нескольких миллионов турок в качестве гастарбайтеров приехало несколько миллионов восточных славян"
Хотелось бы в этой связи сказать следующее. Вопрос этот, бесспорно, несёт значительные элементы дискуссионности, т.к. о конкретных формах реализации нацистской политики на территории тогдашнего СССР можно только рассуждать (и хорошо, что так). Но тем не менее.
Говоря об общих планах, лично я полагаю, что германское правительство и его специалисты руководствовались вполне реалистичными представлениями о своих возможностях и характере стоящих перед Германией задач на Востоке. Начиная войну с СССР, они совершенно официально и открыто начинали войну на уничтожение, войну за место под солнцем для "расы господ" в лице немцев и союзных им народов. Им было чуждо двоемыслие, по крайней мере в этих вопросах, и ничто в их воззрениях не позволяет предполагать, что они стали бы практиковать какие-то иные подходы в отношении населения поверженного СССР, кроме заявленных, т.е. экстерминации и/или выталкивания за Урал, с оставлением некоторого числа прислуги. Я вполне верю в административные таланты и надёжность той машины, которая накатывала в 1941 году на СССР с Запада, и в исходе сомневаюсь мало.
Говоря же более предметно, даже в отрыве от весьма абстрактного плана "Ост", который сосредоточен, так сказать, на созидательной части "восточного вопроса", да ещё и ориентирован на более-менее отдалённую перспективу, мы можем посмотреть на ситуацию сквозь призму тех реальных (деструктивных) шагов, которые предполагалось сделать немедленно в рамках общей политики на "восточных землях", предначертанной и принципиально, и в некоторых важных деталях ещё до войны.
В частности, важно понимать, что нацистские руководители и планировщики предполагали, что для продолжения войны Германии понадобятся те продовольственные ресурсы, которые она застанет в СССР. Т.е. последний предполагалось просто "выпотрошить" в хозяйственном (и продуктовом) отношении. Это важно с той т.з., что большая часть населения страны в этой схеме предоставлялась самой себе, т.е., технически, обрекалась на вымирание. СССР был условно разбит на производящие и потребляющие области, и упомянутые последствия в первую очередь касались последних. Притом это не просто теоретическое умозаключение, -- данную реалию вполне понимали и в официальных германских органах. Мюллер Норберт в своей книге "Вермахт и оккупация" пишет: "в составленных «экономическим штабом особого назначения «Ольденбург» сельскохозяйственных инструкциях говорилось: «Многие десятки миллионов людей в этих областях излишни, и они либо умрут, либо будут вынуждены переселиться в Сибирь. Попытки спасти население потребляющих областей от голодной смерти привлечением избытков продовольствия из черноземной зоны могут лишь сказаться на снабжении Европы...»" Аналогичный тезис высказывается и в рекомендациях статс-секретарей Гитлера для А.Розенберга как будущего верховного правителя оккупированных Восточных областей от 2 мая 1941 года: "...При этом, несомненно, десятки миллионов человек умрут от голода, если мы будем вывозить из страны [СССР] все крайне необходимое нам". Подобные задокументированные высказывания и утверждения вовсе не единичны; в общем, германское руководство собиралось массово экспроприировать продовольственные запасы СССР и принимало как данность исчезновение миллионов туземцев в ближайшей перспективе.
На это можно возражать, ссылаясь на то, что это всего лишь планы (хотя это, кмк, неправильно, ибо мы говорим об образе будущего по мысли новых -- германских -- хозяев советских земель). Хорошим примером того, насколько близко эта "теория" подошла к практике, стал казус Ленинграда, оказавшегося в блокаде. В системе и политического руководства Рейха, и германской армии велась обширная и подробно опубликованная переписка по поводу того, что делать с городом и его населением в случае капитуляции, которая не оставляет сомнений в том, что жители были бы заморены голодом либо уничтожены в любом без исключений сценарии.
Приведу всего лишь одно свидетельство из этого сонма. Так, в директиве начальника штаба ВМС Германии от 29 сентября 1941 г. говорится:
"...2. Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли...
4. Предполагается окружить город тесным кольцом и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей.
Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения..."
Собственно, этот план наполовину удался: в результате блокады без взятия города и, соответственно, с сохранением снабжения, в Ленинграде погибли около 1,4 млн. человек (по данным т. 1 работы "Великая Отечественная война 1941-1945 годов", с. 302), причём лишь 5% из них лишились жизни в результате непосредственного боевого воздействия (остальные -- от голода и истощения).
(Подобная участь, кстати, ожидала Москву и прочие большие населённые пункты -- согласно Указанию ОКХ о порядке захвата Москвы и обращении с ее населением от 12 октября 1941 р., "совершенно безответственным было бы рисковать жизнью немецких солдат для спасения русских городов от пожаров или кормить их население за счет Германии". Правда, в отличие от Ленинграда, москвичам и прочим жителям крупных городов было бы дозволено бежать на территорию, оставшуюся за советским командованием, однако это вряд ли помогло бы сохранить много жизней.)
Говоря об этом болезненном вопросе, надобно иметь в виду, что германские планы дали трещину уже ко второму году войны. По мере превращении последней из молниеносной в затяжную стали меняться задачи, формы и методы нацистской политики на оккупированных территориях; по итогу же, смелые преобразовательные проекты Третьего Рейха в отношении "восточных земель" остались, по счастью, в теории. Однако даже победный конец не уберёг СССР от огромных демографических потерь в войне, каковые условно-реалистично оцениваются примерно в 27,6 млн. человек (по Ю. Квицинскому). Да, немалая часть жертв войны были военнослужащими и погибли в результате огневого воздействия противника, однако и при самых смелых оценках потерь РККА выходит, что Советский Союз за три года боевых действий на своей территории недосчитался более десятка миллионов гражданских лиц, "исчезнувших", в первую очередь, в силу германской политики по отношению к мирным жителям.
В этом свете, полагаю, что непосредственным последствием победы Третьего Рейха (или стабилизации фронта по Уралу) стало бы банальное вымирание очень значительной части местного населения, имеющее место в результате боевых действий, деградации социальной инфраструктуры, но прежде всего -- массового голода. Избавление от этой перспективы и является одним из главных положительных (и даже судьбоносных) итогов войны для восточного славянства.