Paul Auster, “The Winter Journal”
Я к Полу Остеру хорошо отношусь. Не то чтоб это был мой любимый писатель, но всё, что я у него читала, имело для меня смысл. Вот и последнюю книжку под названием «1 2 3 4» мне захотелось прочесть.
Перед тем, как её покупать на бумаге (всё же электронные книги появляются позже бумажных, и за последнее время я несколько только что вышедших бумажных книг купила, потому что ждать появления электронных было неохота), я заглянула на Флибусту, где теперь куча книг по-английски, ну, и кучка - по-французски.
Последней книжки Остера я там не нашла, что довольно естественно. Но скачала «The Winter Journal», - про этот дневник я ничего не читала и не слышала.
И получила от него радость. Это не то чтоб воспоминания, и совсем не роман. Это кусочки собственной жизни, расказанные с предельной, кажется, откровенностью. Очень мне близкий жанр - взгляд и нечто - кусочки жизни очень позитивного человека. Написано в 2011-ом. Он был тогда ровесником мне сейчас. Счастливец, живущий с любимой женой, счастливец, сумевший почти всю жизнь зарабатывать вполне приличной литературой. Жена Остера, кстати, тоже писательница, надо будет и её книжку какую-нибудь прочесть, интересно.
Обрывки жизни удачника.
Мне кажется, то, что он удачник, в некотором смысле усиливает эффект сопричастности, во всяком случае, для меня, - приступы паники, периодические его охватывающие, смерть близких, страх - всё это неотъемлемо вплетено в жизненную ткань.
Инвентаризация памяти - я часто занимаюсь таким в предсонности, иногда довожу до клавиатуры на следующий день, или даже чуть позже.
Остер перечисляет все квартиры, где он жил, куски событий, цепляющихся за пространство. Будто с бельевой верёвки свисают записочки и качаются на ветру.
И да - зима - снег падает, - книга кажется написанной за несколько дней. Эдакий рассказ читателю-другу. Ну, наверно, не дней всё-таки, это не такая уж маленькая книжка, больше трёхсот страниц в ней, в которые умещаются и сугробы в Миннесоте, и зима в Провансе.
Из Миннесоты его жена - норвежка. Отец её - американский норвежец из Миннесоты, а мать -норвежка из Норвегии, с которой отец, профессор, специалист по норвежской культуре, познакомился, поехав в страну семейной мифологии на Фулбрайтовскую стипендию.
Пол Остер - нью-йоркский еврей, и дочка еврея и норвежки говорит, что она - Jewegian.
Несколько лет в Париже в юности тоже уместились в эту книжку. Чудесная история о том, как ему удалось утихомирить соседку по имени Мадам Рубинштейн.
Соседку он ни разу не видел, но она пожаловалась на шум в письме квартирохозяину. А однажды в воскресенье позвонила в дверь со скандалом - ей мешала музыка - подруга Остера играла на рояле. Когда он увидел мадам Рубинштейн на пороге своей квартиры, он даже удивился её вполне нормальному, не отвратному виду. И юный Остер вполне сумел справиться со скандалом по-французски, - все нужные слова пришли немедленно. Он даже был отчасти горд собой.
Но всё ж следовало как-то договориться, а не орать друг на друга до бесконечности. И тут его осенило.
- Мадам Рубинштейн - сказал юный Пол Остер - как мы, два еврея, можем так безобразно скандалить, ведь война меньше двадцати лет назад закончилась, а мы из-за такой ерунды так друг на друга орём.
И соседка замолкла, больше на него не жаловалась, и даже вежливо кивала при встрече.
И совсем из другого времени рассказ, - в Миннесоте в буран надо было добраться до дому, и не видно было ничего, кроме плывущих встречных фар и снега, и как Остер с отцом жены на переднем сиденье - он, вцепившись в руль, отец рядом, пробивались сквозь снег, - отец, знавший дорогу наизусть, предупреждал его о каждом повороте, а на заднем сиденье жена с мамой и с сестрой болтали как ни в чём не бывало...
Эта книжка без надрыва - и трагизм любой самой счастливой жизни, и благодать жизни, и «пятна памяти», из которых мы построены...
Перед тем, как её покупать на бумаге (всё же электронные книги появляются позже бумажных, и за последнее время я несколько только что вышедших бумажных книг купила, потому что ждать появления электронных было неохота), я заглянула на Флибусту, где теперь куча книг по-английски, ну, и кучка - по-французски.
Последней книжки Остера я там не нашла, что довольно естественно. Но скачала «The Winter Journal», - про этот дневник я ничего не читала и не слышала.
И получила от него радость. Это не то чтоб воспоминания, и совсем не роман. Это кусочки собственной жизни, расказанные с предельной, кажется, откровенностью. Очень мне близкий жанр - взгляд и нечто - кусочки жизни очень позитивного человека. Написано в 2011-ом. Он был тогда ровесником мне сейчас. Счастливец, живущий с любимой женой, счастливец, сумевший почти всю жизнь зарабатывать вполне приличной литературой. Жена Остера, кстати, тоже писательница, надо будет и её книжку какую-нибудь прочесть, интересно.
Обрывки жизни удачника.
Мне кажется, то, что он удачник, в некотором смысле усиливает эффект сопричастности, во всяком случае, для меня, - приступы паники, периодические его охватывающие, смерть близких, страх - всё это неотъемлемо вплетено в жизненную ткань.
Инвентаризация памяти - я часто занимаюсь таким в предсонности, иногда довожу до клавиатуры на следующий день, или даже чуть позже.
Остер перечисляет все квартиры, где он жил, куски событий, цепляющихся за пространство. Будто с бельевой верёвки свисают записочки и качаются на ветру.
И да - зима - снег падает, - книга кажется написанной за несколько дней. Эдакий рассказ читателю-другу. Ну, наверно, не дней всё-таки, это не такая уж маленькая книжка, больше трёхсот страниц в ней, в которые умещаются и сугробы в Миннесоте, и зима в Провансе.
Из Миннесоты его жена - норвежка. Отец её - американский норвежец из Миннесоты, а мать -норвежка из Норвегии, с которой отец, профессор, специалист по норвежской культуре, познакомился, поехав в страну семейной мифологии на Фулбрайтовскую стипендию.
Пол Остер - нью-йоркский еврей, и дочка еврея и норвежки говорит, что она - Jewegian.
Несколько лет в Париже в юности тоже уместились в эту книжку. Чудесная история о том, как ему удалось утихомирить соседку по имени Мадам Рубинштейн.
Соседку он ни разу не видел, но она пожаловалась на шум в письме квартирохозяину. А однажды в воскресенье позвонила в дверь со скандалом - ей мешала музыка - подруга Остера играла на рояле. Когда он увидел мадам Рубинштейн на пороге своей квартиры, он даже удивился её вполне нормальному, не отвратному виду. И юный Остер вполне сумел справиться со скандалом по-французски, - все нужные слова пришли немедленно. Он даже был отчасти горд собой.
Но всё ж следовало как-то договориться, а не орать друг на друга до бесконечности. И тут его осенило.
- Мадам Рубинштейн - сказал юный Пол Остер - как мы, два еврея, можем так безобразно скандалить, ведь война меньше двадцати лет назад закончилась, а мы из-за такой ерунды так друг на друга орём.
И соседка замолкла, больше на него не жаловалась, и даже вежливо кивала при встрече.
И совсем из другого времени рассказ, - в Миннесоте в буран надо было добраться до дому, и не видно было ничего, кроме плывущих встречных фар и снега, и как Остер с отцом жены на переднем сиденье - он, вцепившись в руль, отец рядом, пробивались сквозь снег, - отец, знавший дорогу наизусть, предупреждал его о каждом повороте, а на заднем сиденье жена с мамой и с сестрой болтали как ни в чём не бывало...
Эта книжка без надрыва - и трагизм любой самой счастливой жизни, и благодать жизни, и «пятна памяти», из которых мы построены...