Оппозиция
За последние два года я неожиданно глубоко для себя погрузился в федеральную российскую оппозиционную политику, имел честь быть избранным в первый Координационный совет оппозиции, создавал штаб помощи задержанным, работал не на последних ролях в кампании Навального, ну и вообще много с кем познакомился и пообщался. Тема для меня совершенно новая и несвойственная, но так вышло, что меня затягивало в разные истории. И хочу поделиться увиденным.
Я попал в политику чуть раньше основной «Болотной» волны, познакомившись и с Волковым, и с Навальным до начала подъёма. Но знакомился я тогда в статусе странного чела, который играл в покер и имел какой-то там непонятный бизнес, поэтому ни о каком моём участии в делах речи не шло, хотя мы с друзьями-покеристами тогда немного пофинансировали РосЯму.
Во время первой Болотной, Сахарова и особенно на Арбате, где я сам выступал, я наблюдал адский диссонанс между людьми, находящимися на сцене, и теми, кто составлял 80% посетителей митингов. Со сцены говорили про политзаключённых (это до 6 мая и до дел Навального), про путинский режим и вот это всё, кричали «мы здесь власть» и «мы не уйдём», толпа хлопала ушами и не понимала, что это всё значит и зачем говорятся какие-то слова.
Тогда под впечатлением от этой штуковины, стоя на сцене на Арбате, я сказал, что все ораторы говорят примерно то же самое и постарался сказать другую речь. Получилось неплохо, хотя даже сейчас, вспоминая эту ситуацию, пробирает дрожь - это было адски страшно
Позже это непонимание выразилось в странный подход «давайте будем ходить на митинг, но там никто не будет выступать, зачем нам слушать все эти речи, надо просто показать, что мы есть». Это абсурд - вся политика в словах и выступлениях, но люди не хотели слушать тех, кто приходил на сцену. На Оккупай Абаях отрицалось какое-либо лидерство и собирались ассамблеи - очень неэффективный способ управления чем-либо, особенно в ситуации быстроразвивающихся событий, однако тогда очень модно было говорить «у нас нет лидеров, мы всё будем решать сами».
Проблема получилась вот какая: старые оппозиционные лидеры, которые давно вели свою политическую борьбу и пронесли её через годы апатии, через Стратегии 31, ОГФ, Другую Россию и прочее, пришли наконец к тому, чего хотели - вот перед ними стоит 100,000 человек, а не 300, как обычно. Однако за эти годы выкристаллизовались у движения такие лидеры, которые подходят для деятельности в тех условиях. Когда инструментов мало, внимания мало, и лучшее, что ты можешь сделать, это того или иного вида провокацию, создать шум, красивую картинку. Чтобы хоть как-то привлечь внимание к тем проблемам, о которых ты хочешь сказать.
А тут 100 тысяч человек стоит и всё уже, не надо внимание привлекать, надо помогать им достигать того, что они хотят. Но пришедшие к этой точке лидеры уже сами забыли зачем всё это начали, потеряли инициативу, погрязли в локальных боях или затаили обиду - всё, что они смогли предложить, это «Путинвор» и «Мы-не-уйдём».
А пришедшие люди совсем не хотели лозунгов - они хотели и хотят реформ в своей стране. Они видят беспомощное правительство и беспомощного президента, который пытается опираться на самые консервативные слови населения, видят неэффективный госаппарат, видят постоянно пропускаемые возможности и совершенно подорвавшуюся систему координат вокруг себя, в которой Дума не Дума, журналисты не журналисты, власть не власть, а правды в политических и государственных делах не существует. Они вот пришли и хотят всё это реформировать.
А им «Путинвор».
Дальше я наблюдал удивительную вещь: адекватные люди, которые хотят реформ, умеют и готовы что-то для этого делать и не являются политически инфицированными, составляли примерно 80% от тех, кто вообще считался оппозицией, однако никак не могли взять власть ни в одном оппозиционном органе. Оппозиционные партии, координационный совет, общественно-политические организации, предвыборные штабы - везде рулили матёрые активисты.
Их было меньше, но аппаратно они сильнее и живут этим. Вы видели как они получили большинство в координационном совете: продавив себе курии. Вы не видели, как они получали себе большинство в миллионе других ситуаций - эти постоянно рассуждающие о плане действий после падения режима персонажи, политики со стажем, непримиримые активисты, матёрые оппозиционеры. Им не нужны никакие реформы в стране, им нужна борьба за своё положение внутри всей этой штуки и периодические громкие заявления, акции, которые можно сфоткать и показать в твиттере и инстаграме.
Структуры, управляемые такими персонажами и даже где такие персонажи просто в большом количестве присутствуют, не способны ни на что. Они позорно проигрывают всё в чём участвуют, но это их особенно не смущает - любое поражение они пытаются обернуть в очередное доказательство того, что в стране ничего сделать нельзя, что кровавый режим опять всё запретил и всех перебил, вот посмотрите же какой беспредел. Политическая борьба посредством регулярного получения кулаком по морде.
Конечно, такие персонажи постоянно ругаются между собой. Это нормальная ситуация в процессе работы людей, в системе координат которых достижение заявленной цели вообще не является возможной ни при каких обстоятельствах. Это всё Российская Оппозиция.
Но есть и другая сторона у этой всей истории, которую нам удалось увидеть в действии в штабе после того, как нам последовательно удалось удалить оттуда всех карьерных политиков, уважаемых оппозиционеров и матёрых активистов. Когда всех их удаляешь и пишешь, что тебе нужна помощь, то неожиданно приходят руководители предприятий, топ-менеджеры, предприниматели и очень высокооплачиваемые люди, готовые жертвовать своё время и работу на то, чтобы помочь делу.
Нужен бизнес-тренер? Приходит бизнес-тренер крупнейшего банка и на следующий день начинает лучшую программу тренировок волонтёров за всю историю независимой политики в России. Нужен дизайнер? В очереди лучшие в Москве дизайнеры. Начальник склада? Приходит типичный начальник склада с 20 годами опыта работы. И всё работает как часы.
Люди приходят моментально и присылают много денег, когда видят, что политическая деятельность ведётся не за тем, чтобы утереть нос кому-то, кто тебя обидел, не чтобы показать и доказать вождю свою верность, не чтобы получить кулаком по морде и заявить, что кровавый режим опять не прав - а за тем, чтобы изменять страну. Когда люди видят, что изменения действительно делаются, то они бросают все свои дела и приходят в штаб, так возникает лучшая возможная команда, которая делает за два месяца то, что никакая другая команда не сделала бы за год.
Соединяет два этих полюса Алексей Навальный, который единственный из всех политиков/активистов старого формата модифицировался и стал делать то, что интересно появившейся новой аудитории.
Сейчас оппозиция, как я это вижу, на развилке. Она может пойти дальше по пути чуть расширившейся типичной оппозиционной политики, с теми же лидерами и теми же методами, получая те же 5% на выборах и собирая те же 500-10,000 человек на свои акции.
А может стать чем-то большим, отказавшись от радикальных и заведомо неосуществимых целей, лозунгов и предлагающих их лидеров, оставив их в прошлом, превратившись в политическую силу (неважно официально зарегистрированную или нет), объединяющую тех людей, которые хотят в стране изменений.
Вот такие у меня мысли
Оглавление журнала
Я попал в политику чуть раньше основной «Болотной» волны, познакомившись и с Волковым, и с Навальным до начала подъёма. Но знакомился я тогда в статусе странного чела, который играл в покер и имел какой-то там непонятный бизнес, поэтому ни о каком моём участии в делах речи не шло, хотя мы с друзьями-покеристами тогда немного пофинансировали РосЯму.
Во время первой Болотной, Сахарова и особенно на Арбате, где я сам выступал, я наблюдал адский диссонанс между людьми, находящимися на сцене, и теми, кто составлял 80% посетителей митингов. Со сцены говорили про политзаключённых (это до 6 мая и до дел Навального), про путинский режим и вот это всё, кричали «мы здесь власть» и «мы не уйдём», толпа хлопала ушами и не понимала, что это всё значит и зачем говорятся какие-то слова.
Тогда под впечатлением от этой штуковины, стоя на сцене на Арбате, я сказал, что все ораторы говорят примерно то же самое и постарался сказать другую речь. Получилось неплохо, хотя даже сейчас, вспоминая эту ситуацию, пробирает дрожь - это было адски страшно
Click to viewПозже это непонимание выразилось в странный подход «давайте будем ходить на митинг, но там никто не будет выступать, зачем нам слушать все эти речи, надо просто показать, что мы есть». Это абсурд - вся политика в словах и выступлениях, но люди не хотели слушать тех, кто приходил на сцену. На Оккупай Абаях отрицалось какое-либо лидерство и собирались ассамблеи - очень неэффективный способ управления чем-либо, особенно в ситуации быстроразвивающихся событий, однако тогда очень модно было говорить «у нас нет лидеров, мы всё будем решать сами».
Проблема получилась вот какая: старые оппозиционные лидеры, которые давно вели свою политическую борьбу и пронесли её через годы апатии, через Стратегии 31, ОГФ, Другую Россию и прочее, пришли наконец к тому, чего хотели - вот перед ними стоит 100,000 человек, а не 300, как обычно. Однако за эти годы выкристаллизовались у движения такие лидеры, которые подходят для деятельности в тех условиях. Когда инструментов мало, внимания мало, и лучшее, что ты можешь сделать, это того или иного вида провокацию, создать шум, красивую картинку. Чтобы хоть как-то привлечь внимание к тем проблемам, о которых ты хочешь сказать.
А тут 100 тысяч человек стоит и всё уже, не надо внимание привлекать, надо помогать им достигать того, что они хотят. Но пришедшие к этой точке лидеры уже сами забыли зачем всё это начали, потеряли инициативу, погрязли в локальных боях или затаили обиду - всё, что они смогли предложить, это «Путинвор» и «Мы-не-уйдём».
А пришедшие люди совсем не хотели лозунгов - они хотели и хотят реформ в своей стране. Они видят беспомощное правительство и беспомощного президента, который пытается опираться на самые консервативные слови населения, видят неэффективный госаппарат, видят постоянно пропускаемые возможности и совершенно подорвавшуюся систему координат вокруг себя, в которой Дума не Дума, журналисты не журналисты, власть не власть, а правды в политических и государственных делах не существует. Они вот пришли и хотят всё это реформировать.
А им «Путинвор».
Дальше я наблюдал удивительную вещь: адекватные люди, которые хотят реформ, умеют и готовы что-то для этого делать и не являются политически инфицированными, составляли примерно 80% от тех, кто вообще считался оппозицией, однако никак не могли взять власть ни в одном оппозиционном органе. Оппозиционные партии, координационный совет, общественно-политические организации, предвыборные штабы - везде рулили матёрые активисты.
Их было меньше, но аппаратно они сильнее и живут этим. Вы видели как они получили большинство в координационном совете: продавив себе курии. Вы не видели, как они получали себе большинство в миллионе других ситуаций - эти постоянно рассуждающие о плане действий после падения режима персонажи, политики со стажем, непримиримые активисты, матёрые оппозиционеры. Им не нужны никакие реформы в стране, им нужна борьба за своё положение внутри всей этой штуки и периодические громкие заявления, акции, которые можно сфоткать и показать в твиттере и инстаграме.
Структуры, управляемые такими персонажами и даже где такие персонажи просто в большом количестве присутствуют, не способны ни на что. Они позорно проигрывают всё в чём участвуют, но это их особенно не смущает - любое поражение они пытаются обернуть в очередное доказательство того, что в стране ничего сделать нельзя, что кровавый режим опять всё запретил и всех перебил, вот посмотрите же какой беспредел. Политическая борьба посредством регулярного получения кулаком по морде.
Конечно, такие персонажи постоянно ругаются между собой. Это нормальная ситуация в процессе работы людей, в системе координат которых достижение заявленной цели вообще не является возможной ни при каких обстоятельствах. Это всё Российская Оппозиция.
Но есть и другая сторона у этой всей истории, которую нам удалось увидеть в действии в штабе после того, как нам последовательно удалось удалить оттуда всех карьерных политиков, уважаемых оппозиционеров и матёрых активистов. Когда всех их удаляешь и пишешь, что тебе нужна помощь, то неожиданно приходят руководители предприятий, топ-менеджеры, предприниматели и очень высокооплачиваемые люди, готовые жертвовать своё время и работу на то, чтобы помочь делу.
Нужен бизнес-тренер? Приходит бизнес-тренер крупнейшего банка и на следующий день начинает лучшую программу тренировок волонтёров за всю историю независимой политики в России. Нужен дизайнер? В очереди лучшие в Москве дизайнеры. Начальник склада? Приходит типичный начальник склада с 20 годами опыта работы. И всё работает как часы.
Люди приходят моментально и присылают много денег, когда видят, что политическая деятельность ведётся не за тем, чтобы утереть нос кому-то, кто тебя обидел, не чтобы показать и доказать вождю свою верность, не чтобы получить кулаком по морде и заявить, что кровавый режим опять не прав - а за тем, чтобы изменять страну. Когда люди видят, что изменения действительно делаются, то они бросают все свои дела и приходят в штаб, так возникает лучшая возможная команда, которая делает за два месяца то, что никакая другая команда не сделала бы за год.
Соединяет два этих полюса Алексей Навальный, который единственный из всех политиков/активистов старого формата модифицировался и стал делать то, что интересно появившейся новой аудитории.
Сейчас оппозиция, как я это вижу, на развилке. Она может пойти дальше по пути чуть расширившейся типичной оппозиционной политики, с теми же лидерами и теми же методами, получая те же 5% на выборах и собирая те же 500-10,000 человек на свои акции.
А может стать чем-то большим, отказавшись от радикальных и заведомо неосуществимых целей, лозунгов и предлагающих их лидеров, оставив их в прошлом, превратившись в политическую силу (неважно официально зарегистрированную или нет), объединяющую тех людей, которые хотят в стране изменений.
Вот такие у меня мысли
Оглавление журнала