Напишу и здесь, чтобы оставить в этом году всё, что случилось; и в жж всё ещё есть родные люди, к которым идёшь, когда больше некуда. Но вы дважды подумайте, прежде чем читать.
*
Самое страшное в смерти - звук.
Стон, хрип, вой, бульканье, крик, бессвязные слова, шёпот. И длится это не час и не два, а дни, часы и недели без перерыва. Ты сидишь около кровати и слушаешь, как с тобой разговаривает смерть. Не слушать нельзя - иногда через неё, как сквозь радиопомехи, прорывается мамин настоящий голос. Теперь в доме стало тихо. Я боялась, что эти звуки останутся у меня в голове, но нет, после полумесяца ночных бдений я спала очень хорошо.
Самое страшное, когда время на долгие недели зависает между там и здесь. Казалось, что мы с сестрой навсегда останемся в безвременье и так состаримся возле кровати, скованные чужим бесконечным страданием.
Самое страшное, это жалость. Когда в бреду она повторяет «любовь, любовь, главное, это любовь», «я была красивая, жалко», «мальчика хотела черноглазого, чтобы на него похож», «я его всегда любила» - про папу. Она давно монахиня, но женщина никуда не ушла. И вежливость не ушла даже в муках, она говорила спасибо за каждый глоток воды, за поправленное одеяло, за то, что я была рядом. И ещё она сказала «не думала, что опять доживу до войны, зачем, зачем война» - эта боль осталась с ней даже перед смертью.
Самое страшное оказалось неожиданным. Она была неузнаваемая, измученная, бредящая, но когда я поила её водой через трубочку, она брала меня за руку, и я узнавала это сухое тёплое сильное ласковое прикосновение. Никогда не думала, что помню его так отчётливо. И тогда я понимала, что внутри истерзанного тела - моя мама. Иногда получалось отстраниться и ухаживать за ней как за любым страдающим существом, но она брала меня за руку, и я снова знала, что это мучается моя мама.
Самое страшное, это фонтан тёмной крови, бьющий изо рта. И то, что после этого человек ещё живет не час и не два - дни.
Самое страшное, что смерть всё равно мгновенна, как щелчок пальцев. Даже если агония длится сутки, смерть происходит в один миг. Только что были булькающие хрипы, и вдруг становится тихо и комната пустеет. Очень тихо. Очень пусто. В воздухе рассеивается мгла, которой я не замечала. Исчезает даже запах крови, хотя он казался неизбывным.
Самое страшное, когда через семь часов ожидания приезжают за телом. Они положили мою маму в чёрный мешок, взяли его за углы и унесли без носилок. Папа вышел на лестницу и долго, очень долго смотрел им вслед. Я звала его, а он не возвращался.
Самое страшное, когда на следующий день отчётливо слышишь стон из её комнаты.
Самое страшное, когда находишь её халаты с живым запахом и посреди похоронных забот время от времени быстро отбегаешь плакать в шкаф.
Самое страшное, что первая мысль после того, как отвлечёшься делами, одна и та же: «так, а где мама?».
Хорошего было - в один из визитов в морг меня везла монашка, которая парковалась, как таксист. Солнечных дней несколько. Ласковая кошка при кладбище. Да вот ещё божья коровка прилетала.
*
Столь тяжким был последний месяц, что хочется чуда, всё равно какого - ханукального, йольского, рождественского, новогоднего, - только бы кто-нибудь дал покоя и безопасности, что в моём случае означает «чемодан денег и спокойно поработать». Всё-таки страшная была игрушка тамагочи: лежит забытая в темноте и орёт «покорми меня, поиграй со мной, обними меня», а никто не приходит и батарейка садится.
Я ужасная молодец получилась: две недели днём и ночью держала маму за руку, а потом мы с папой сделали всё как надо. Кто зимой хоронил в России, тот уже ничего не боится.
Но очень устал и уже знает, что ресурс обычного человека слишком мал, чтобы дать покой любимым или себе. Поэтому нужно чуда, о нём все наши свечи, заговоры, молитвы и слёзы.
Был ещё странный момент после всего, когда выпал новый снег и закрыл свежеразрытую землю, а я шла в магазин за клеем «момент», потому что Дима работает только с ним (спойлер: в России больше не производят). Я вышла из опустевшего дома и попала в чистое кружевное безмолвие, когда снег удваивает каждую ветку, подчёркивая белым, когда тишина абсолютна, а холод очищает, не убивая, и свет фонарей обещает каждому золотую дорогу. И в ушах у меня зазвучал голос Федорова, низко, почти гроулом, он так не поёт, но для меня сегодня пел - я шла и слышала, без наушников, без колонок, голос ледяной зимы, чистой смерти и бесконечной войны духа. Который, конечно, всегда побеждает, но как же тяжело
Click to view
*
(Это я в прошлом году писала, всё оказалось правдой)
Что мы знаем о смерти
Смерть - это конец
Смерть - это переход
Смерть - это начало вечной жизни
Смерти нет
Смерть происходит с кем-то другим
Смерть - только для второстепенных героев
Смерть можно обмануть, если носить черепа, как будто ты уже умер
Смерть - это актер Филиппенко
Смерть - изнанка жизни, «убивая, рождают меня, но убив меня, нельзя родить жизнь»
Смерть - когда листья опали, деревья голые, всё во льду и под снегом не видно земли
Смерть - это ад
Смерть - это тьма
Смерть - абсолютное одиночество
Смерть - это рай
Смерть - это свет в тоннеле
Смерть - отмучился
Смерть - когда больше ничего не болит
Смерть - это фото Араки, где белая кошка его покойной жены идёт по заснеженной крыше
Смерть - как замерший кадр на видеокассете, на чём фильм остановишь, то и будешь смотреть вечно.
Поэтому самоубийство грех, смотри до конца
Смерть - это когда совсем устал жить
Смерть - катастрофа
Смерть - когда друг пишет «Днепр уже поднялся на семь метров».
А через полгода «новости у меня плохие, прости, я не приеду, химии дважды в месяц».
А потом пишет в фейсбуке «скажите, у кого-нибудь из вас или ваших знакомых было такое,
чтобы четвёртая стадия и везде метастазы, и врачи отказались,
а потом он вдруг поправился и всё прошло?» - и целых полчаса ни одного комментария.
Ни у кого не было
Смерть - это запах, который ни с чем не спутаешь
Смерть - когда видишь, что у мамы на фото совершенно белое лицо,
а у всех остальных нормальные лица
Смерть - когда кот последним сознательным движением кладёт голову тебе в ладонь,
а потом только бьётся в судорогах дважды за полчаса
Смерть - когда ты идёшь по улицы и думаешь «вы все умрите, и вы, и вы,
а он пусть живёт
или хоть отдайте мне немного жизни, я заберу для него»
и чувствуешь, как синие искры пробегают по телу, и прямо веришь, что всё получилось.
Приходишь домой, а он всё равно умирает.
Смерть - это ужас
Смерть - это отчаяние
Смерть - когда друг говорит «у меня нашли...», а ты думаешь, господи, нужно пойти и сдать уже эти анализы. «Какой, говоришь, онкомаркер?».
Смерть - когда он тебе снится грустный и говорит «хочу обратно»
Смерть - когда понимаешь, что если бы он не умер, вы бы точно расстались
Смерть - это вопль в живом журнале «поговорите со мной, он погиб»
Смерть - это пять неотвеченных от сестры, которая никогда не звонила
Смерть навсегда
Смерть для всех
Смерть - это несправедливость, величайшая из всех
Смерть ненавижу
Смерть - не хочу, не хочу, не хочу, не хочу, не хочу, не хочу до самого конца страницы
Смерть - это ничего, ничего
ничего не бойся
*
Стало меньше на одного человека, что любил меня больше жизни. Упрямая девочка Тоня, схимонахиня Лаврентия, моя мама - ей больше не больно.
09.12.1942 - 9.12.2022