О летающих и заблудившихся
Буквально полтора года в стране брюнетов, и у голубоглазого блондина хочется спросить "что у тебя с лицом".
Но сначала-то я ходила смотреть самолёты. На том же волнорезе на Буграшов-бич, где неделю назад встречала яхты, стояла теперь, задрав голову. Кораблики в этот раз тоже приплыли и столпились, как утки на батон, но кому они нужны, когда есть самолёты. Море в то утро сделалось пронзительно-зелёным, и я некоторое время изумлялась мудрости израильского календаря - как это можно подогнать день независимости так, чтобы угодить на редкий природный феномен. Но постепенно вспомнила, что мне подарили поляризующие очки.
А потом гуляла с разными людьми и думала, что время идёт, знакомые мужчины накачивают себе рельефные торсы, незнакомые оказываются блондинами, а ты всё возвращаешься по джипиэс, откуда бы не шла, потому что нет памяти ни на исхоженные дорожки, ни на дом. Куда ни выбрось меня одну, в лёгком платье и с айфоном, я не пропаду, но и не приживусь. Выйду по карте к какой-нибудь воде, приму в подарок мороженое, а дальше понятно. И будет понятно до тех пор, пока не проснусь однажды, выгляну из дому на минутку и заблужусь насмерть в трёх шагах, потому что свет упал непривычно, закружилась голова, мир осыпался и снова мгновенно собрался, но уже в новом незнакомом порядке.
И это ни капли не прекрасно, когда от лёгкости у тебя осталось только платье, а сама ты паришь примерно как лепесток кирпича.
Прежде, когда был котик, было и место, а теперь из постоянного только планшет с текстом - сяду у воды, напишу, что смерти нет или может быть есть, а мир за моей спиной тем временем сложится в удобном ему виде, я и не замечу.
Израильтяне, как и все нормальные люди, отчаянно хвастают погодой, пишут, "экстремальная жара", "нестерпимый хамсин" - может, от этого всё. Или оттого, что новая книжка вдруг проросла в цветочном горшке - я бы рада сказать, что проломила асфальт и устремилась к солнцу острым крепким бутоном, но нет, обыкновенной травкой, только очень зелёной, очень живой. Сегодня название подарили, пока не скажу, вдруг не привьётся.
И всё-таки счастья вокруг не то чтобы сколько угодно, но бывает. По утрам, когда я почти проснулась, но ещё не открыла глаза, Моника иногда приходит, сосредоточенно топчется у меня на животе и мурлычет, и тогда минуты две кажется, что у меня есть кот.
"Кот потерялся на улице Чудо Сиона,
черно-белый, большой, с пятном на носу, брюхо побрито.
Но тот, что встречается возле отеля - другой".
Подписано "я потерялся".
Зы. Потом нашёлся.
Но сначала-то я ходила смотреть самолёты. На том же волнорезе на Буграшов-бич, где неделю назад встречала яхты, стояла теперь, задрав голову. Кораблики в этот раз тоже приплыли и столпились, как утки на батон, но кому они нужны, когда есть самолёты. Море в то утро сделалось пронзительно-зелёным, и я некоторое время изумлялась мудрости израильского календаря - как это можно подогнать день независимости так, чтобы угодить на редкий природный феномен. Но постепенно вспомнила, что мне подарили поляризующие очки.
А потом гуляла с разными людьми и думала, что время идёт, знакомые мужчины накачивают себе рельефные торсы, незнакомые оказываются блондинами, а ты всё возвращаешься по джипиэс, откуда бы не шла, потому что нет памяти ни на исхоженные дорожки, ни на дом. Куда ни выбрось меня одну, в лёгком платье и с айфоном, я не пропаду, но и не приживусь. Выйду по карте к какой-нибудь воде, приму в подарок мороженое, а дальше понятно. И будет понятно до тех пор, пока не проснусь однажды, выгляну из дому на минутку и заблужусь насмерть в трёх шагах, потому что свет упал непривычно, закружилась голова, мир осыпался и снова мгновенно собрался, но уже в новом незнакомом порядке.
И это ни капли не прекрасно, когда от лёгкости у тебя осталось только платье, а сама ты паришь примерно как лепесток кирпича.
Прежде, когда был котик, было и место, а теперь из постоянного только планшет с текстом - сяду у воды, напишу, что смерти нет или может быть есть, а мир за моей спиной тем временем сложится в удобном ему виде, я и не замечу.
Израильтяне, как и все нормальные люди, отчаянно хвастают погодой, пишут, "экстремальная жара", "нестерпимый хамсин" - может, от этого всё. Или оттого, что новая книжка вдруг проросла в цветочном горшке - я бы рада сказать, что проломила асфальт и устремилась к солнцу острым крепким бутоном, но нет, обыкновенной травкой, только очень зелёной, очень живой. Сегодня название подарили, пока не скажу, вдруг не привьётся.
И всё-таки счастья вокруг не то чтобы сколько угодно, но бывает. По утрам, когда я почти проснулась, но ещё не открыла глаза, Моника иногда приходит, сосредоточенно топчется у меня на животе и мурлычет, и тогда минуты две кажется, что у меня есть кот.
"Кот потерялся на улице Чудо Сиона,
черно-белый, большой, с пятном на носу, брюхо побрито.
Но тот, что встречается возле отеля - другой".
Подписано "я потерялся".
Зы. Потом нашёлся.