Крестный мой работал в Певеке Б/М на МИ-4 в 70-х -80-х годах, в Чаунском объединенном авиаотряде. В 76-ом году, 12 февраля, они с моим отцом выпустились из Егорьевкого училища (тогда еще училища Гражданской Авиации, ныне Егорьевского Авиационного коледжа), папка мой отправился в Туркмению, славный город Красноводск (язык не поворачивается до сих пор его Туркменбаши называть), на историческую родину, работать бортмехаником, ну а крестный значит, подался на Север, на свою "родину" для того же. Занимался в основном геологоразведкой, а так же различными перевозками, ибо вертолет на Севере - основной вид транспорта. Был он высок и строен (мяса-то на костях и сейчас немного, тогда же было совсем «ах»), много чего перевидал: и застревали они, один раз его чуть было не забыли на сопке, и с льдин геолухов тоже снимали, ну, ясное дело.
А мне запомнилось, как он рассказывал про начало навигации. Начиналась она с конца июня, а заканчивалась где-то в середине ноября. Сами понимаете, что там даже не «короткое Полярное лето», а лета, в общем, и нету.
В навигацию в порт заходило до 180 судов. Встреча первого каравана (конец июня) всегда была общегородским праздником. Происходило это так: за пару недель до подхода, по радио и в местной прессе каждый день давалась информация: где находятся, ледовая обстановка, график движения, рапорты…
И вот, когда караван входил в Чаунскую Губу, и до рейда оставались часы, практически весь город высыпал на берег. Было что-то вроде доброй приметы - кто первый увидит караван, тому целый год счастье будет. И несмотря на то, что происходило это или ночью или ранним утром (солнце в это время там уже светит круглосуточно), тем не менее народ это счастье хотел видеть!
Первым подходил ледокол, за ним сухогрузы, танкеры, лесовозы - красные суда арктического типа ("морковки"), обычные морские и ледокольного типа, со скошенным носом. Затем ледокол взламывал лёд в районе причала и начинал швартоваться. Капитану первого ошвартовавшегося судна вручался символический ключ от города, проводился короткий митинг, играл оркестр, но встречали без цветов, конечно же
Вечером первого дня проходил праздник открытия навигации, народные гуляния, салют из ракетниц, приём экипажей в ресторане или в конторах морского порта (ох, и хорошо же разок посидели за "рюмкой чая" с экипажем "Арктики", ну да в другой раз расскажу), гиробазы или штаба морских операций. Ну а экскурсии на суда, стоящие у причала или находящиеся на рейде - святое дело.
Доводилось ему побывать на А/Л "Ленин", "Арктика" (тогда он был «Брежнев»),"Сибирь","Советский Союз", дизельных ледоколах, танкерах, сухогрузах...
Впечатления, говорит, незабываемые, особенно от атомных ледоколов. И когда "Сибирь, дожидаясь разгрузки заключительного судна, встал на рейд метров 300 носом на берег, и врубил свои прожекторы дневного света - это было из области фантастики.
Ноябрь, лед уже стоял прочно, в 17 часов уже была ночь, но в городе было светло, как днем! Народ после работы потянулся к ледоколу прямо по льду. Кто с бутылкой, кто с гостинцами, кто с чем. Вахтенный сначала сопротивлялся, но, видимо, получив указание свыше, стал пропускать человек по 15 (под присмотром кого-то из команды). По прикидкам, у борта топталось человек 300, и все попали на борт (по кругу, конечно), за что огромное спасибо экипажу, ибо когда на борту полным ходом идет подготовка к отходу кипит работа - а тут эти туристы.
Собственно фото.
Пытаюсь от него получить и другие фото, но в полетах он постоянно...