О воспитании
Сегодня мне передали новый номер журнала «Филологическая регионалистика», в который ранее мне предложили дать статью о культуре Мары - усадьбы Боратынских. Во всех отношениях интеллигентное издание.
Очень люблю тему, связанную с Евгением Боратынским и его матерью, с особенностями воспитания в Маре (см. здесь и здесь). Вообще мне близки и понятны личности родителей поэта - Аврама Андреевича и Александры Федоровны. Кажется, что хорошо их знаю, будто была лично с ними знакома.
В коллекции Владимира Георгиевича Шпильчина, переданной в областной литературно-художественный музей, хранились переводы с французского языка детских писем Евгения Боратынского к маменьке (у меня есть их скан).
Один из вариантов академического перевода писем опубликовал А.М. Песков в «Летописи жизни и творчества Е.А. Боратынского» (М., 1998). К Владимиру Георгиевичу попал перевод, сделанный некоей жительницей Москвы, которая, по рассказам ее знакомых, была «совсем древней старушкой, из бывших». Ее имени и фамилии Шпильчин не знал. Ему было лишь известно, что она происходила из рода Араповых Пензенской губернии и получила дореволюционное образование. Переводы писем поэта из коллекции Владимира Георгиевича отличались от ранее изданных своим стилем, созвучным дворянской культуре, и более живым характером.
Несколько лет назад у меня возникла идея издать эти письма с комментариями и хорошими иллюстрациями. Я даже подавала предложение включить их в издательскую программу областного управления культуры, но никакого заинтересованного отклика в ответ не получила.
Очень люблю тему, связанную с Евгением Боратынским и его матерью, с особенностями воспитания в Маре (см. здесь и здесь). Вообще мне близки и понятны личности родителей поэта - Аврама Андреевича и Александры Федоровны. Кажется, что хорошо их знаю, будто была лично с ними знакома.
В коллекции Владимира Георгиевича Шпильчина, переданной в областной литературно-художественный музей, хранились переводы с французского языка детских писем Евгения Боратынского к маменьке (у меня есть их скан).
Один из вариантов академического перевода писем опубликовал А.М. Песков в «Летописи жизни и творчества Е.А. Боратынского» (М., 1998). К Владимиру Георгиевичу попал перевод, сделанный некоей жительницей Москвы, которая, по рассказам ее знакомых, была «совсем древней старушкой, из бывших». Ее имени и фамилии Шпильчин не знал. Ему было лишь известно, что она происходила из рода Араповых Пензенской губернии и получила дореволюционное образование. Переводы писем поэта из коллекции Владимира Георгиевича отличались от ранее изданных своим стилем, созвучным дворянской культуре, и более живым характером.
Несколько лет назад у меня возникла идея издать эти письма с комментариями и хорошими иллюстрациями. Я даже подавала предложение включить их в издательскую программу областного управления культуры, но никакого заинтересованного отклика в ответ не получила.