Загадка Дельфийского храма. Пифия - часть 1.
Его называют Целителем и Отвратителем зла, поскольку
он отвращает зло и дарует здоровье душам и телам, а не безумие
(с) Дион Хризостом, об Аполлоне.
В море я капли сочту
И на бреге исчислю песчинки,
Знаю, что мыслит немой,
И слышу, что молвит безгласный…
(с) из ответа Аполлона царю Крезу
Итак, что же в действительности происходило в «центре мира» - в Дельфах?
Внимательное изучение всех надежных свидетельств, касающихся Дельфийских мантических процедур не обнаруживает:
ни пропасти, ни паров,
ни безумной пифии,
ни бессвязных криков интерпретируемых священниками.
Пифия говорила ясно. Последовательно.
И непосредственно вопрошающему в ответ на его вопрос.
*************************
Что происходило в Дельфах во время оракульного священнодейства, когда вопрошавший задавал вопрос и получал ответ?
Многие авторы трудов по античной религии и цивилизации, а тем более авторы популярной литературы, до сих пор рисуют густыми красками примерно такую картинку (в лучшем случае):
"Дельфы.
Здесь находился главный оракул Греции и всего Античного мира, местопребывание Бога,
"в словах которого не может быть лжи".
Над расщелиной, из которой выходили одуряющие пары, садилась на треножнике жрица, и, когда подчинялась их влиянию, ей предлагали вопросы. Что она говорила, это в точности оставалось неизвестным вопрошателям. Храмовые жрецы истолковывали ее непонятные слова и обыкновенно передавали их вопрошающим в виде гексаметров".
Но обычно вот такую:
"… пифия усаживалась на треножник и начинала жевать листья лаврового дерева, запивая их священной водой... Лавр содержит цианид калия (!?), обладающий наркотическим действием.(?!)..."
"… Выкрикивала, шептала, рыдала, несла непонятную околесицу - все это определялось весьма глубоким изречением: "Не говорит, не открывает, а означает". На самом деле, означали все жрецы. Они улавливали какой-то смысл во всем этом хаосе слов и криков и делали вывод. Причем не простой вывод, а стихотворный..."
"...Впав в экстатическое состояние, пифия выкрикивала бессвязные слова, которые потом жрецы истолковывали как волю Аполлона....
"…разражалась неистовыми выкриками, которые, вероятно, представляли собой некий вид членораздельной речи…
"...В трансе и произносились божественные фразы в виде невнятного обрывочного лепета, истолковывались эти фразы уже жрецами..."
-----------------------------------------------------------------------------
И так далее и тому подобное.
В общем - яркая картинка из сумасшедшего дома или наркодиспансера.
Ну, а что вы хотите? Да, вот такое прорицалище, и вообще - это еще «до революции было!»
Эпоха тогда была жуткая, люди были темные и атмосфера была - мерзопакостная, да-да.
Фильм "300 спартанцев" довел популяризированное представление о пифии до логического конца.
То есть, мы должны поверить, что дурачок Сократ, простофиля Ликург, оболтус Ксенофонт, идиоты Филипп и Александр Македонские и прочие остолопы, а так же всякие римские наивнячки, навроде Брута и царя Тарквиния ит.д. - желали совета и прорицания из этого наркодиспансера и свято его ценили. А-ха-ха! Верили тому, чему не поверил бы сейчас ни троечник вася пупкин, ни безвестный джон смит.
Это, конечно, очень приятно представлять современным "джонам смитам" и прочим ничтожествам.
Но все подобные описания заканчиваются поразительным контрастом сухих и верных слов.
"Эти ответы и право обращаться за ними ценились чрезвычайно высоко в течение ряда веков, это так же несомненно, как любой исторический факт."
"Кто на самом деле играл ведущую роль в этом божественном шоу, пифия или жрец, остается загадкой, но предсказания сбывались".
"Дельфы оказывали большое влияние на религиозную и на политическую жизнь всей страны и всего Античного мира.
Более тысячи лет Дельфийский Оракул делал предсказания, которые влияли на ход истории".
"Именно за Дельфийский храм велись Первые Священные войны в истории человечества;
Право обращаться к оракулу обыкновенно оговаривалось в договорах и перемириях…"
"...у Дельфийского бога добивались одобрения своих мер цари и законодатели."
Описывая свою идеальную республику, Платон называет религиозные установления "наиболее великими, благородными и важными", и прямо предоставляет определение их - именно Дельфийскому богу,
"который пребывает посредине земли и является истолкователем религии для всего человечества".
Итак, что же в действительности происходило в «центре мира» - в Дельфах?
Внимательное изучение всех надежных свидетельств, касающихся Дельфийских мантических процедур не обнаруживает:
ни пропасти,
ни паров,
ни безумной пифии,
ни бессвязных криков интерпретируемых священниками.
Пифия говорила ясно.
Последовательно.
И непосредственно вопрошающему - в ответ на его вопрос.
--------------------------------
Пифия прорицает царю Эгею. (краснофигурный килик 440-430 до н.э. Античное собрание, Берлин)
Женщина спокойно сидит на треножнике, она серьезна и сосредоточена.
Пифия действительно поднималась на треножник.
Жрецы действительно находились рядом с ней,
- во всем же остальном, распространенное популярное описание, всецело принадлежит области фантазий.
В дельфийском храме не было ни расщелины, ни паров.
Пифия не впадала в безумие, способное заставить ее выкрикивать дикие и непонятные слова;
Она говорила ясно и отвечала прямо вопрошавшему, не нуждаясь в посредничестве жрецов.
Возможно, мы мало знаем, как в точности происходила процедура вопрошения оракула, но имеющийся у нас материал разрушает все устоявшееся представление о действиях пифии, изложенное, в частности, у Фарнелла. Греческие авторы рассказывают мало подробностей о мантической процедуре Дельф.
Сведения же одного или двух латинских авторов, описывающих сеанс, абсолютно не достоверны.
На самом деле лишь очень немногие даже греческие авторы, чьи произведения дошли до нас, обращались с вопросом к Дельфийскому оракулу или присутствовали при вопрошении; большинство же никогда не бывали в Дельфах.
Но у нас есть Плутарх, который сам был жрецом при храме в Дельфах, неоднократно оказывался свидетелем вопрошений оракула и слышал возвещенные ответы.
Он ничего не говорит ни об ядовитых парах или каких-либо других, ни о неистовстве или трансе пифии, ни о ее дикой или бессвязной речи.
Исключение составляет лишь один пассаж - рассказ о необычном, выходящем из ряда вон происшествии (о нем чуть позже), который не подтверждает, а как раз опровергает якобы «рационалистическое», а на самом деле ложное описание, размноженное в современной литературе.
---------------------------
Приходя в Дельфийский храм, сразу видишь его основание, эту удивительную полигональную кладку. Словно ставшие мягкими, как пластилин, камни слепили вместе, а потом срезали гигантской пилой.
По преданию, основание храма заложил сам Аполлон: "заложил основанье сплошное для храма Феб-Аполлон широко и пространно." говорит Гомер в своем древнем гимне.1
Плутарх в 1 веке н .э., который сам жил в Дельфах и служил при храме, определяет возраст святилища на тот момент в 3 000 лет и говорит о «трехтысячелетней славе этого места».2
Изначально, в глубокой древности, вопрошать бога можно было лишь раз в год, в 7 день весеннего месяца, который выпадал на наш февраль-март. Это был день рождения Аполлона и день, когда он возвращался в Дельфы из Гипербореи.
Позже прорицания давались девять дней в год, т.е. 1 раз в месяц, 9 месяцев в году, а потом и чаще, но за исключением "неблагоприятных дней" (см. Гесиод "Труды и дни") и всех 3 зимних месяцев, когда Аполлон, один из эпитетов которого "Трезвый"3, отбывал к гипербореям, а в Дельфах властвовал безумный, отравленный вином Дионис - тогда прорицания не давались4.
Желающий прорицания должен был сначала совершить омовение в водах Касталийского ручья, принести на алтаре Гелиоса, перед храмом, мучное жертвенное возлияние (пеланос) из смеси муки, меда и масла, и закласть козла.
Это уже было началом предсказания.
Если после окропления животного священной водой оно дрожало всем телом, то считалось,
что можно вопрошать оракул.
В противном случае (если животное стоит неподвижно) день считался неблагоприятным для пророчества и человеку отказывали.
Возможно, что вздрагивание животного при окроплении водой, кивок головы, расценивалось как согласие самого животного быть принесенным в жертву. В противном случае убивать животное было нельзя, как и говорилось в одном из прорицаний Аполлона 5:
Крепкое племя овец убивать для тебя незаконно,
Сын предсказателей; только если согласье
Выразит зверь наклоненьем главы к воде освященной,
В жертву его принести справедливо, - сказал я.
На рассвете пифия (которая избиралась из женщин не моложе 50-ти лет) омывалась в Кастальском ручье, воскуряла лавровые листья и ячменную муку на алтаре у священного очага. Затем, надев златотканую одежду и лавровый венок на голову - шла в святилище храма (адитон), пила священную воду другого ручья - Кассотиды (чьи воды были проведены прямо в адитон) и садилась на треножник. Треножник был высокий, на него приходилось «взбираться», и дошедшие до нас изображение пифии на треножнике всегда показывают, что ее ноги не касаются пола.
Вопрошающие и жрецы также омывались водой, после чего вопрошающим разрешалось занять место в очереди, порядок которой определялся жребием, за исключением тех, у кого было право вопрошать оракул вне очереди. Такой привилегии, кроме дельфийцев, удостаивались города и люди за особые заслуги перед Дельфами, например царь Крез и лидийцы (Геродот, I, 54).
Наконец, вопрошающий допускался во внутреннее святилище.
К сожалению, раскопки самого адитона (святая святых) еще не закончены, поэтому о его точном устройстве приходится судить гипотетически, по отрывкам сохранившимся в античной литературе.
Под каменным сводом у задней стены помещали каменный омфал - пуп Земли, считавшийся Центром Мира. По бокам от него - золотые орлы. Рядом с ним - (а некоторые говорили, что прямо внутри камня) был сокрыт прах Диониса, который также почитался в Дельфах. По особым дням на камень возливали масло и клали некрученую шерсть.
Там же находились лавровое дерево, жертвенник, на котором постоянно поддерживали огонь заженный от Солнца и золотая статуя Аполлона. Вероятно, центр храма занимало небольшое помещение со скамьями для вопрошающих, а адитон с пифией находился на более низком уровне.
Дельфийский храм. Место адитона с правого края фотографии.
Вопрошающего предупреждали, что его мысли должны быть чисты, а слова иметь хорошее значение.
Затем полагалось сохранять молчание, вплоть до высказывания вопроса.
Пифия, всходя на треножник, выслушивала вопросы и изрекала ответы в прозе или стихах, которые скурпулезно записывались профетами (Strab., IX, 3, 5) и помещались в библиотеку при храме, где хранились книги собраний пророчеств (по древнегречески христирион) Бога - (в современных языках заменилось латинским словом "оракул"). Подобные библиотеки были и при других аполлоновых храмах, например в Дидимах. Эти книги считались огромной ценностью, за ними охотились, их подделывали ит.д.
Каждый данный богом оракул имел силу на вечные времена, т. е. мог сбываться многократно в различной обстановке.
Поскольку пифия на это время как бы заменялась богом, она пророчествовала от первого лица: «мой храм», «моя мать Лето», «я сказал», «Зевс, мой отец» и т.д. В то же время считалось, что она не лишалась собственной личности и могла прорицать от третьего лица.
Например, вот такой ответ пифии упоминает император Юлиан (4 век):
Стрелы далеко разящие Феба проникнут повсюду -
Даже и твердые скалы взор его быстрый пронзает,
И темно-синее море. Нет, от него не сокрыто
Множество звезд, в непрерывном вечном вращенье бредущих
В небе вечернем, по мудрым законам судьбы неизбежной,
Ни те страдальцы, что в мрачном Тартаре навеки сокрыты,
В царстве подземном, в страшной обители вечного мрака,
Благочестивым же людям радуюсь я, как Олимпу.
Иногда и любое ее обыденное слово, даже вне храма, могло рассматриваться как христирион бога. (вспомним пример с пифией и Александром Македонским)
Аполлон сидящий на омфале.
"Безумная" пифия
Единственное имеющееся в нашем распоряжении надежное сообщение об обезумевшей и выкрикивающей бессвязные речи пифии никоим образом не подтверждает всех этих широко распространенных предположений о ее иступленном и безумном состоянии, а наоборот, всецело их опровергает.
Плутарх, который сам был жрецом в Дельфах, в своих "Моралиях" описывает устами одного из героев диалога такой эпизод.
Ламприй у Плутарха рассказывает своим собеседникам о чужеземных послах, пришедших однажды вопросить оракул.
Когда жрецы окропили холодной водой жертвенного козла, дабы узнать, благоприятен ли этот день для возвещения оракулов, животное осталось неподвижным.
Давать прорицания этим людям в этот день было нельзя и их следовало отправить восвояси. Но жрецы в своем стремлении угодить посетителям (видимо посольство было не только иностранное, но и высокопоставленное) продолжали обливать козла до тех пор, пока не заставили его задрожать.
В результате пифия была вынуждена исполнять свои обязанности против воли:
«Она вошла в мантейон, как говорят, по принуждению и неохотно, и сразу же по неровному звучанию ее голоса во время первых ответов стало ясно, что она не выдерживает, словно перегруженный корабль, наполнившись немым и гибельным дыханием. Наконец, совершенно взбудораженная, с нечленораздельным и страшным криком она стремительно кинулась к выходу» (Plutarch, De defectu oraculorum. 51)
Быстрее, чем пифия, к выходу в страхе бросились сами жрецы и все иностранное посольство в полном составе.
Придя в себя уже вне адитона, они вернулись назад и нашли пифию лежащей без сознания на полу. Через несколько дней она умерла.
Мы замечаем здесь резкий голос пифии, несвязную речь, громкий крик и приступ безумия.
Такое описание вполне соответствует современному представлению об обычной дельфийской процедуре.
Однако, этот случай был единственным в своем роде и беспрецедентным.
И если жрецы привыкли интерпретировать "дикие и несвязные речи пифии", то почему же они не поступили так и в этом случае?
Откуда же взялся образ "безумной пифии"?
Он пришел из римской поэтической литературы.
Первым сивиллу «с пеной на губах» описывает Вергилий. За ним идет Лукан с его поэмой "Фарсалии", но его описание настолько совпадает со случаем смерти пифии, о котором помнили в Дельфах и которое упоминает Плутарх, что можно предположить прямую связь между ними.
В свое поэме, Лукан драматически описывает визит в Дельфы римского военачальника Аппия Клавдия Пульхра.
Согласно лукановской версии этой истории, в 48 г. до н.э. Аппий Клавдий, бывший тогда властелином Греции, желая узнать исход начавшейся гражданской войны, пришел в Дельфы, где оракул уже несколько лет бездействовал. Однако жрецы и пифия были еще на месте, и жрецы заставили нежелавшую того пифию войти в адитон и возвестить Аппию ответ. Вначале она притворно изображала вдохновение и делала вид, что отвечает, но выдала себя разумным поведением и спокойной членораздельной речью. Тогда Аппий стал грозить наказанием, и поэтому она в конце концов покорилась богу:
"Неистово мечется безумная по пещере, уже не управляя своим горлом, и ленты бога и Фебовы гирлянды разбросаны, кружит она, с всклокоченными волосами, вращая головой, по пустому пространству храма, и, несущаяся, опрокидывает мешающие на пути треножники,» (Phars. V 165-174).
«Сначала яростное исступление изливается из ее покрытых пеной уст, и стоны, и прерывистое невнятное бормотание, затем пустые пещеры оглашаются зловещим воплем, и, наконец, раздаются слова уже покоренной девы» (Phars. V 190-193).
Ее ответ Аппию достаточно полон и последователен, хотя и двусмыслен: Аппий не будет принимать участия в войне, но один обретет мир в долине Эвбеи.
Наконец, бог оставил ее, и она рухнула на землю; и немного позже умерла.
У Лукана, точно так же как и в повествовании Плутарха, мы обнаруживаем - иностранное посольство, (и если это был сам Аппий Клавдий Пульхр, который еще и "грозил", то становится ясным боязнь жрецов ему отказать и желание ему угодить, что следует из рассказа Плутарха) пифию, вынужденную исполнять свои обязанности против ее воли, дикие крики, странное поведение, бегство из адитона, вопль, потеря сознания и смерть .
Различие, не считая членораздельного ответа пифии, состоит лишь в том, что Лукан связывает ее неистовство с одержимостью Аполлоном, в то время как Плутарх объясняет ее патологическое поведение как раз - отсутствием Аполлона.
Если наша догадка верна, то римляне сопровождавшие Аппия, привезли этот рассказ о его посещении Дельф, безумии и смерти пифии - в Рим. Где он попал в поэтическую обработку к Верглию, а потом и к Лукану.
В действительности, главным образом именно это изображение Лукана послужило основой для большого пласта древнеримской литературы, которая стала изображать даже своих древних сивилл «мечущимися по пещере, с пеной на губах», а потом было подхвачено христианскими апологетами и перешло уже и в современную литературу".
см. так же: ЧАСТЬ ВТОРАЯ - ПРОДОЛЖЕНИЕ "Загадка Дельфийского храма. Пифия - часть 2"
-------------------------------------------------
1. Гомер, Гимны. К Аполлону (Пифийскому). Εἲς Ἀπόλλωνα (Πύθιον) 116-117
2. Плутарх."О том, что Пифия более не прорицает стихами", XXIX
3. Orphica. Recensuit Eugenius Abel. Accedunt Procli Hymni, Hymni Magici, Hymnus in Isim alique eiusmodi carmina,
ed. Abel, р. 285. из анонимного гимна Аполлону4. Plut. Mor., 389 C; Pind. Pyth., IV. 4
5. Порфирий «О воздержании от одушевленных»
6. Плутарх, Mor., 404, B-E
7. Эсхил. Эвмениды, 38; Еврипид. Ион., 1324.
8. Плутарх, Mor., 405 C
9. Геродот, I, 54
10. Плутарх, De Pythiae oraculis, 7
11. Плутарх, О том, что пифия более не прорицает стихами, XXI
----
----------------------------------------------------