Книжная полка Никиты Елисеева.
Борис Дубин - социолог, поэт и переводчик. Такое случается. В предисловии к сборнику Борис Дубин растолковывает, как такое случается. По сути, эта его книга - некий отчёт или предварительные итоги, чуть печальные, как всякие отчёты о прожитой жизни или как всякие итоги, даже и предварительные - вот с этого я начинал, вот это у меня не получилось, а это - получилось… Печаль в этом случае неизбежна.ачинал Борис Дубин в 60-х в компании молодых, непечатающихся, ибо непечатаемых, поэтов, назвавших себя не без лихости СМОГ - Самое Молодое Общество Гениев. Один гений среди них точно был: Леонид Губанов. Он очень рано умер, и печатать его стали только после его смерти. Недавно в Питере в издательстве «Вита Нова» вышел наиболее полный сборник его стихов. Но и помимо Леонида Губанова компания была яркая и талантливая. Достаточно назвать Вадима Делоне, одного из тех, кто в августе 1968 года вышел на Красную площадь протестовать против советского танкового ответа на «Пражскую весну». Для такой демонстрации нужен был талант, талант смелости. Или Владимира Бережкова, одного из самых ярких современных бардов. Со смогистами дружил Венедикт Ерофеев. Ребята ставили себя на крыло для полёта … в стену.
Об этом - ранние стихи Бориса Дубина, написанные в 60-70-е годы, опубликованные сейчас, в книге «Порука». Кое-что стоит оговорить. Поэзия - это не профессия. Это или игра, хобби, или (простите за высокопарность) судьба. А за судьбу (впрочем, как и за хобби) денег не платят. Если ты один, ты можешь вытянуть на себе свою судьбу, как бы она ни была тяжела. Но человек редко бывает один. Человек редко решается остаться один. Одни из самых лучших и самых последних стихов Бориса Дубина посвящены его маленькому сыну. Маленького сына не прокормишь стихами, которые ещё и не печатаются, ибо мрачны или (в лучшем случае) печальны. Борис Дубин уходит в перевод, напутствуемый, не сказать, что бодрящими словами Анатолия Гелескула: «Сначала переводчик съедает поэта, потом человека». Все поэтические навыки, наработанные в СМОГ’е используются Дубиным в профессиональной, не побоимся этого слова, ремесленной деятельности. Впрочем, деятельность эта началась не из-за одного только хлеба насущного. Здесь было и душевное сродство, и заинтересованное влечение. Переведённые стихотворения, помещённые в сборнике, Борис Дубин снабдил примечаниями. В этих примечаниях помимо фактических справок нет, нет, да и проскальзывают сведения о себе. Вот скажем, Кшиштоф Камиль Бачинский, погибший в 23 года в августе 1944-го во время Варшавского восстания, друг будущего нобелевского лауреата, Чеслава Милоша, легенда и гордость польской поэзии. В комментариях Дубин пишет: «Бачинский был первым переведённым мной польским поэтом - собственно, для его переводов я и начал учить польский язык».
Вот это дополнение после тире очень важно. Для советских интеллигентов 50-70-х годов Польша была окном в европейскую культуру. В Польше (социалистической) печаталось то, что никогда и ни под каким видом не могло быть опубликовано в Советском Союзе. Иосиф Бродский выучил польский, чтобы читать изданных в Варшаве Беккета и Ионеско. А кто-то вполне мог выучить польский, чтобы прочесть изданную в братской стране народной демократии «Лолиту» Набокова, да ещё с блестящим предисловием Станислава Лема. А Дубин учил польский, чтобы сначала понять, а потом перевести стихи, начинающееся: «Господь улыбнулся - и встала земля звездою, / как зеркало многоликой, как яблоко золотою», а кончающееся: «Усталый Бог улыбнулся и вновь погрузился в дрёму, / а тёмному человеку скитаться от грома к грому». Бачинский написал это стихотворение в ноябре 1941 года в оккупированной Варшаве, а издано оно было впервые там же в гектографированной антологии польской подпольной поэзии, составленной Чеславом Милошем.
В общем, если внимательно читать все переводы Дубина и его комментарии, то становится очевидно: с XVI по XX век, от Испании и Польши он выбирает тех поэтов, которые близки его поэтической юности в компании молодых, талантливых ребят, гонимых властью, чьи стихи по большей части были напечатаны только после их смерти. Берём наудачу: «Луис де Леон (1527 или 1528-1591) родился в еврейской семье. (…) В 1544 вступил в орден августинцев. Был арестован инквизицией, как иудействующий еретик, в 1572-1576 находился в тюрьме г. Вальядолида, после оправдания и освобождения преподавал в университете г. Саламанки. Его стихи распространялись в рукописях, пока их (…) не издал в 1631 году Франсиско Кеведо». А рядом с ним: «Сан-Хуан де ла Крус (в миру Хуан де Йепес Альварес, 1542-1591) происходил из знатной семьи, впавшей в бедность. (…) В 1568 г. вступил в орден кармелитов. Вместе со своей старшей наставницей Терезой Авильской пытался реформировать орден в духе первоначального христианства. Вызвал этим недовольство церковных властей, несколько раз находился в тюрьмах, бежал. В 1726 канонизирован, в 1926 объявлен учителем церкви». Повторюсь, выбрал наудачу, на чём открылось. Весь сборник набит такими. И стихи у таких соответствующие. Две строчки поляка Ежи Либерта (1904-1931), переводчика Лермонтова и Блока, и в них сжата высокая философская трагедия: «Тот, кто сделал навеки выбор, / перед выбором ежечасно».
Однако вернёмся к самой книге, ибо это не просто сборник, составленный из стихов самого Бориса Дубина и его переводов венгра Эндре Ади, грека Константина Кавафиса, англичан Блейка, Шелли, Китса, Хопкинса, французов Рембо, Тристана Корбьера, Гюстава Кана, Шарля Бодлера, испанцев Мачадо, Гюстава Адольфо Беккере, Росалии Кастро, Лорки - места не хватит всех перечислить - это книга, все части которой: предисловие, стихи, переводы, комментарии, объединены некоей общей темой. Её сложно обозначить, ибо она (эта тема) сложна и многослойна, поневоле придётся упростить и огрубить. Тогда получится вот что: эта книга о верности культуре. Порукой этой верности она и служит, потому так и названа. Можно продлить или развить тему: эта книга об однажды сделанном выборе. В какой-то момент человек понял, что ни ему, ни его близким не потянуть судьбу поэта, ушёл в рядовые работники литературы, переквалифицировался в «почтовую лошадь Просвещения», как называл переводчиков Пушкин - и в этом его, Бориса Дубина - порука на верность культуре.
Проект "Читаем вместе"