Памяти князя Вяземского

[letny]

Шум-бурум, хрустит на насте,
накреняется строка.
Здравствуй, барственное счастье
за спиной у ямщика!

Князь сел в сани: "Братец, трогай,
да не ставь кнута в сапог!
Поразмыслится дорогой,
что за штука - русский бог!

Ели, сосны, русла, кручи,
жизни бешеной итог
по щекам - как снег сыпучий -
вот, наверно, русский бог.

ОТ Державинской псалтири
он привык блюсти закон,
ах, конечно, в Гаврииле
во Романовиче он!

Да! Но ехать жестковато,
часто сани в зад дают,
горка, что ли, виновата,
чёрт ли русский шутит тут....

Ода, ты, как едкий перец,
больно делаешь устам,
подь, Василь Андреич, к нам! -
сладкопевец, сладкопевец,

Вот он - новый русский бог! -
что, на милости надеясь,
петь, зимой у солнца греясь,
чистым жаворонком смог.

Мчится, мчится время оно,
близко нынешние дни.
Пушкин, пылко соблазни
Ты нас песней Соломона,

И пророческую рифму,
не ревнуя, передай
чтоб не сразу серафиму,
хоть кому-то из Исай,

Лермонтову. Сладок, даже
будь - медов, жестокий слог!
Конь храпит, судьба всё та же,
русский, эхма, русский бог!

Князь, прикрикни на лакея,
чтоб справлялся молодцом,
обернётся хлоп, шалея -
глядь - с некрасовским лицом, -

бородою жидкой машет,
да заливисто поёт,
русский бог в нём польку пляшет,
буря воет, снег несёт,

замелькали, замелькали -
эко лошадь понесло -
пастернаки, да рояли...
и - звериное число! -

и у ног, накрытых юбкой -
эту б юбку - целовать! -
Бродский нежною голубкой
просо просится клевать!

А Она - протянет руку:
клюй, всего не доклюёшь,
облаков послушна звуку,
говорить не сможет ложь,

да и нянчит в колыбели
не сравнимого ни с кем
Бога звёзд, берёз, метели,
вряд ли русского совсем.